Евгений Минченко: «Все карьеры сейчас будут через Донбасс!»

Евгений Минченко: «Я не знаю, насколько модель пресловутого «Политбюро 2.0» релевантна сегодня. У меня нет готового ответа» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В какой-то момент мы увидели целый ряд фигур, которые могут формально не занимать каких-то позиций, но влиять на решения»

Существует ли «Политбюро 2.0» в своем традиционном виде? А если нет, как оно изменилось или что появилось вместо него? Что происходит с элитной динамикой и откуда возьмется новая элита через 10 лет? Появится ли она из того же круга, будет ли инкорпорирована частично из оппозиционного пространства?

Эти и подобные вопросы обсуждались на днях во время круглого стола «Российская элита: модели принятия решений сегодня и завтра», который организовал коммуникационный холдинг «Минченко консалтинг». Так президент холдинга Евгений Минченко решил отметить 10-летие самой знаменитой модели российской элиты «Политбюро 2.0», разработанной его командой. Эксперты холдинга не стали готовить новый доклад о «ближнем круге» Владимира Путина, как они это делали на протяжении всех минувших лет, поскольку сама концепция переживает кризис.

«Я не знаю, насколько модель пресловутого „Политбюро 2.0“ релевантна сегодня. У меня нет готового ответа», — признался Минченко и предложил коллегам-политологам обсудить, как сегодня принимаются решения в российской власти, которая изменилась с началом пандемии, когда контакты первого лица были сверхограничены, а тем более в условиях СВО.

Открыл дискуссию сам Минченко с небольшого доклада. Он напомнил, что в 2011–2012 годах после известной рокировки тандем Путина – Медведева приказал долго жить, после чего на фоне массовых протестов перегруппировались и элиты. Тогда и появилось «Политбюро», в котором систему сдержек и противовесов составляли совбез, правительство, силовики, госкорпорации и администрация президента, сопоставимая по уровню влияния с правительством, хотя на тот момент и не была прописана в Конституции. «Мы часто сталкивались с ситуациями, когда законы пишутся не там, где они должны писаться, а в конкретных корпорациях под их интересы. И в какой-то момент мы увидели целый ряд фигур, которые могут формально не занимать каких-то позиций, но влиять на решения», — пояснил Минченко. Т. е. стало очевидно, что, в частности, институты менее важны, чем элитные сети вокруг важных игроков с их группами влияния. Хотя ключевым ресурсом патронов оставалось личное общение с первым лицом.

По словам Минченко, изначально они делали первичную карту орбиты российской власти и показывали ее участникам процесса с вопросом «Где они?»: «Забавно, что и некоторые члены „Политбюро 2.0“ с интересом эту схему изучали и говорили, что вот здесь не так или так. На самом деле в чем еще интерес данной концепции? В течение 10 лет у нас был достаточно мощный краудсорсинг, включая участников процесса».

К кризису модели «Политбюро 2.0» привело несколько факторов. Во-первых, пандемия радикально ограничила круг общения первого лица и снизила возможности влияния на него Фото: «БИЗНЕС Online»

Происходит персоналистская консолидация

Создатель концепции также напомнил, что на доклады все время поступала какая-то реакция, в том числе от главных их фигурантов. В частности, в 2016 году представитель Геннадия Тимченко сделал заявление для прессы, что бизнесмен, который не попал в очередной доклад «Минченко консалтинг», на самом деле не выходил из состава «Политбюро 2.0». А в 2019-м Сергей Чемезов заявил в интервью, что вообще нет никакого «Политбюро 2.0» и «ближнего круга» Путина, на что в свою очередь отреагировал Алексей Венедиктов. Кстати, в интервью «БИЗНЕС Online». «Лукавит Сергей Викторович. Но будь я главой „Ростеха“ и членом „Политбюро“, и я бы лукавил», — сказал теперь уже бывший главред «Эха Москвы» со статусом иноагента.   

Минченко также отметил, что созданная его командой модель российской элиты до нынешнего года была наиболее популярной в том числе и на Западе. Но и на Западе теперь считают, что концепция «Политбюро 2.0» себя исчерпала, т. к. вместо нее в России появился жесткий авторитарный режим, или милитократия.

Упомянул докладчик и о трех главных претензиях, которые предъявляли критики модели. Во-первых, они утверждают, что нет такой формальной организации и указанные лица никогда не собираются вместе и не пишут протоколов. Но ровно это, отметил Минченко, и написано в докладах, где подчеркивается сетевой характер структуры. Вторая претензия заключается в том, что все решения принимает только Путин. Минченко согласился с этим тезисом, но добавил, что из-за ограничения временного ресурса президента неизбежно происходит делегирование экспертизы и части решений. Третья претензия — субъективные результаты, которые зависят от выбора экспертов. Минченко также пояснил, что схема обновляется с учетом критических замечаний.

Из важного политолог также отметил, что к кризису модели «Политбюро 2.0» привело несколько факторов. Во-первых, пандемия радикально ограничила круг общения первого лица и снизила возможности влияния на него. Во-вторых, издержки специальной военной операции. Это основной аргумент, при котором чаще всего вспоминается формат совбеза от 22 февраля, на котором шла речь о признании ДНР и ЛНР. Происходит персоналистская консолидация, а внешняя политика идеологизировалась.

При этом состав «Политбюро 2.0» (если и он все-таки сохранился) за последние 10 лет изменился незначительно. Из первого варианта модели исчезли только Сергей Иванов и Вячеслав Володин, которые переместились в кандидаты в члены «Политбюро 2.0». Им на смену пришли Николай Патрушев, Сергей Шойгу и Аркадий Ротенберг. Остальные остались на своих местах. Это Игорь Сечин, Чемезов, Сергей Собянин, Дмитрий Медведев, Геннадий Тимченко и Юрий Ковальчук.

Глеб Кузнецов: «Группа руководителей, сохранившихся после 20-летней борьбы за власть между военными, финансистами и политиками, — вот кто такие «неизвестные отцы» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Возможно, имеет смысл перейти от концепции модели «Политбюро 2.0» к концепции «Неизвестные отцы»

Руководитель экспертного совета ЭИСИ Глеб Кузнецов напомнил историю советского Политбюро, которое сначала было большевистским формальным органом, созданном для руководства вооруженным восстанием. И потом оно существовало как формальное объединение и менялось на протяжении советской истории. Модель же, которую описывает Минченко и К^о, как отметил Кузнецов, — это «неформальный клуб хозяйственных, политических и силовых руководителей, между которыми происходят таинственные взаимодействия под ковром, а мы эксплицитно присваиваем этим взаимодействиям некую формальность». На его взгляд, сейчас наступает время новых моделей. Он предложил использовать термин «неизвестные отцы» по аналогии с группой, которая управляла планетой Саракш в романе Стругацких «Обитаемый остров». «Группа руководителей, сохранившихся после 20-летней борьбы за власть между военными, финансистами и политиками, — вот кто такие „неизвестные отцы“», — продолжил Кузнецов. По его мнению, сила модели Минченко в том, что было выбрано очень красивое слово и оно очень удачно «зашло». Однако в том же и ее слабость, потому что удачный брендинг в какой-то момент заслоняет сущность.

Кузнецов также добавил, что после ковида и начала СВО концепция «Политбюро» не описывает больше ровно ничего. Но это не значит, что концепция была бесполезной. К тому же огромные усилия «Минченко консалтинга» отформатировали медийное пространство. «Слово „Политбюро 2.0“ стало общеупотребительным, популярным. Люди из элиты им охотно пользовались. Эта карта висела в кабинете каждого руководителя. И московских, и региональных», — отметил Кузнецов и выразил уверенность, что новую модель описания элит предложит именно холдинг «Минченко консалтинг».

Президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов также напомнил, что в СССР было несколько вариантов Политбюро. Например, в 1952 году в него были много кооптированы человек, но в 1953-м они оттуда вылетели. Был президиум ЦК. Было горбачевское Политбюро 1990-го, которое не стало коллективным. Последнее советское Политбюро было в виде ГКЧП. Виноградов также отметил, что нужна проекция модели на административную вертикаль. Ключевым невоенным событием текущего лета, если не года, он считает поправки к закону о регулировании цифровой рекламы, которые во время спецоперации были проведены через Думу, после чего вызвали мощное публичное сопротивление в правительственных ведомствах, мэриях Москвы, Петербурга и т. д. в ситуации, когда политика почти запрещена. Часто обсуждается и качество инициативы, и возможные интересанты из круга «Политбюро 2.0». Кроме того, Виноградов заметил, что в 2022 году не хватает понимания места в схеме «Политбюро» Евгения Пригожина, который авторами не упоминается и о котором умалчивать все труднее.

«Заседание совбеза, которые мы видели, показало значимость коллективных структур в части не только выработки решений, но и механизме распределения коллективной ответственности членов коллегиальных органов. Некая потребность в коллективных структурах или по крайней мере перформансов в 2022 году была острее, чем раньше», — заключил Виноградов.

По мнению Евгения Минченко, «все карьеры сейчас будут через Донбасс» в широком смысле слова, с учетом освобожденных территорий ДНР, ЛНР, а также Херсонской, Запорожской, Харьковской областей Фото: © Komsomolskaya Pravda / Global Look Press / www.globallookpress.com

«Ветераны Донбасса в какой-то момент могут стать организованной силой»

Медиатехнолог Глеб Черкасов также считает, что модель «Политбюро 2.0» была актуальна и злободневна. И, возможно, адекватна и сейчас. Просто надо помнить, что, кроме Политбюро, существовал еще и Секретариат ЦК, который иногда был более важным органом. Черкасов задался вопросом и о том, можно ли включить в «Политбюро 2.0» Рамзана Кадырова и входит ли куда-то Пригожин, влияние которого отрицать невозможно. На это Минченко ответил, что Пригожин упоминался в докладе 2021 года в роли политического капера, и пояснил, что каперы — это члены элит, которым отдают рискованные участки задачи, а они на свой страх что-то делают. Политическим капером в прошлом году был также и Алексей Нечаев как лидер партии «Новые люди», который выступал венчурным проектом.

Руководитель федеральной экспертной сети «Клуб регионов» Сергей Старовойтов напомнил, что модель «Политбюро 2.0» родилась как утилитарный проект. Бизнесмены обращались к консультантам с вопросами, кто влиятельнее и с кем можно решать те или иные вопросы. Но после СВО парадигма развития общества изменилась. В качестве примера он привел новую ролевую модель главы совбеза Медведева, тональность высказываний которого изменилась очень сильно. Старовойтов также обратил внимание на внезапно возникшую публичность Пригожина и не исключил, что элиты, которые сегодня демонстрируют милитаризм, завтра могут включить тренд на потепление отношений с Западом.

По мнению Минченко, «все карьеры сейчас будут через Донбасс» в широком смысле слова, с учетом освобожденных территорий ДНР, ЛНР, а также Херсонской, Запорожской, Харьковской областей. «В какой-то момент мы фиксировали проблему перепроизводства кадрового резерва. Огромное количество людей прошли через инкубаторы Кириенко, школы управленческого резерва, всевозможные управленческие конкурсы и так далее. Были несколько десятков тысяч человек, которым сказали: „Вы элита“. Понятно, что выпускники школы губернаторов шли на подъем, а где были остальные? А теперь всем говорят: „Вперед, на Донбасс, и покажите себя там“», — пояснил Минченко.

Он также заметил, что спецоперация вывела на передний план большое количество игроков. Был большой пиар руководителей группировок. Начали появляться новые фигуры генералов украинской войны. Однако насколько окажутся жизнеспособны фигуры, которые появятся через Донбасс? «Понятно, что у нас будет огромное количество людей с боевым опытом, опытом насилия. И запросом на то, что они должны получить „свою долю пирога“. Думаю, что ветераны Донбасса в какой-то момент могут стать организованной силой», — предположил глава холдинга «Минченко консалтинг».

К слову, Рамзан Кадыров — единственный из региональных лидеров, кто остался в статусе кандидата в члены «Политбюро» по версии 2022 года Фото: «БИЗНЕС Online»

«Ничего страшного с Миннихановым не происходит»

Минченко также уверен, что будет стремительно нарастать вес Кадырова. И этому есть несколько причин. Во-первых, его активное участие в Донбассе. «Есть разные точки зрения, пиар не пиар, насколько это эффективно, но это витринная история. 20 с лишним лет назад чеченцы воевали против России, а теперь они воюют за нее. Это символически очень важно. Плюс то, что Рамзан взаимодействует с исламскими странами. Причем раньше он отвечал только за арабские государства, а теперь, например, участвовал в переговорах с Эрдоганом в Турции. Хотя это традиционно была ниша Минниханова. Тоже интересный момент. Понятно, что очевидный трек вверх у Рамзана Ахматовича. Популярность у него тоже возросла. Стилистика его ведения „Телеграма“, других социальных сетей отвечает на ура-патриотический запрос, и впервые популярность Кадырова вышла за пределы Чечни и Кавказа. Это тоже важная история», — заключил Минченко.

К слову, Кадыров — единственный из региональных лидеров, кто остался в статусе кандидата в члены «Политбюро» по версии 2022 года. Это произошло, как отмечали и другие участники дискуссии, во многом благодаря активной позиции Кадырова по вопросам СВО.

При этом в целом список кандидатов в члены «Политбюро 2.0» существенно сократился. Выпал из него и ранее бессменный фигурант Рустам Минниханов. Впрочем, Минченко считает, что президенту Татарстана не следует беспокоиться. «Я думаю, что ничего страшного с Миннихановым не происходит. Просто сокращается количество кандидатов в члены „Политбюро 2.0“. Но, на мой взгляд, у Минниханова есть шанс поднажать. Надо больше внимания уделять работе с внешними аудиториями. То, чем очень активно занимается Рамзан Кадыров», — прокомментировал ситуацию «БИЗНЕС Online» Минченко.