«Очень много газа!»: что отравляет жизнь Ливана – «восточной Швейцарии»

В 1995 году Бейрут все еще находился в полуразрушенном состоянии

Ливанцы сильно удивляются тому, как они могли поднять друг на друга руку

Для меня Ливан является своего рода местом силы. Это была моя первая зарубежная страна, там я проходил языковую стажировку после окончания университета — несколько месяцев прожил в ливанской семье. Невероятно красивая природа, чистое море, мягкий климат, прекрасная ливанская кухня, доброжелательные улыбчивые люди, готовые всегда помочь словом и делом. Трудно поверить в то, что в 1975–1990 годах здесь полыхала братоубийственная гражданская война. Сами ливанцы сильно удивляются тому, как они могли поднять друг на друга руку, ведь до этого пестрый многоконфессиональный народ Ливана долгие годы жил в мире и согласии.  

Несколько месяцев я жил в арабской семье, совершенствовал «луга ал-фусха» («литературный язык»), изучал ливано-сирийский диалект. Гражданская война недавно закончилась, многострадальный Бейрут и другие ливанские города лежали в руинах. То тут, то там возникали спонтанные перестрелки, но в целом было спокойно.

«Ливан надолго остался в моей памяти, там до сих пор проживают много моих друзей и близких мне людей»

Несмотря на все тяготы и последствия прошедшей войны, в Ливане жизнь била ключом. Бутики ломились от модных брендовых товаров, в ресторанах не было свободных мест, работали ночные клубы и казино. Неслучайно Ливан называли «восточной Швейцарией», а Бейрут — «вторым Парижем». Это был скорее Запад, чем Восток. До 1975 года туризм приносил Ливану до 20% общенационального дохода. В советской системе координат как раз считалось престижным попасть после окончания востоковедческих вузов именно туда. Конечно, это было до гражданской войны, когда «страна кедра» считалась ведущим на Ближнем Востоке туристическим и финансовым центром. Ливан надолго остался в моей памяти, там до сих пор проживают много моих друзей и близких мне людей. И в этом году наконец-то после почти тридцатилетнего перерыва мне вновь удалось посетить эту прекрасную страну.

После почти 30-летнего перерыва мне вновь удалось посетить эту прекрасную страну

Виден ли кризис невооруженным глазом?

Каковы внешние признаки экономического кризиса, который перешел в свою активную фазу с конца 2019 года и особенно усилился после взрыва в бейрутском порту в августе 2020 года?

На улице полно попрошаек и нищих. Куда бы вы ни пошли, они будут встречаться вам на каждом шагу. Это и облаченные во все черное с головы до пят изможденные женщины, и черномазые девчушки явно дошкольного возраста, и ветераны, охотно демонстрирующие свои раны и ампутированные конечности. Впрочем, так везде на Востоке, но разница есть. Местные побирушки намного приличнее и скромнее, чем, к примеру, их египетские «коллеги»: они не виснут на тебе, не лезут в карман и, причитая, не бегут по два квартала за тобой, пока не получат свое.

«Сирийская мафия!» — прохожие отмахиваются от них как от назойливых мух. Впрочем, их можно понять. Небольшая страна с 6-миллионным населением, сама испытывающая множество экономических проблем, вынуждена содержать почти 2 млн сирийских беженцев. К слову сказать, в том числе и эта неподъемная ноша надорвала экономику многострадального Ливана. 

На улице полно попрошаек и нищих. Куда бы вы ни пошли, они будут встречаться вам на каждом шагу

В Бейруте, так же как и в других городах страны, наблюдаются перебои с электричеством. Власти ради экономии энергоресурсов практикуют веерные отключения электричества. Это значит, например, что три часа ток есть, а два — нет. В принципе, привыкаешь быстро, но, как переносит это бытовая техника, непонятно. Все же есть одна неприятность — в жару не обойтись без кондиционера. За два часа комната нагревается до состояния сауны (так было в моем гостиничном номере на самой верхотуре бейрутского небоскреба), потом остывает до состояния «морозной свежести». Вот такой «контрастный душ». Некоторые отели в качестве приманки пишут, что электричество у них 24/7, во что верится с трудом. Впрочем, вечером можно видеть, что в некоторых элитных домах свет горит постоянно, без перерыва. 

«Некоторые отели в качестве приманки пишут, что электричество у них 24/7, во что верится с трудом. Впрочем, вечером можно видеть, что в некоторых элитных домах свет горит постоянно, без перерыва»

Других признаков кризиса особо не видно. Все кафе и рестораны работают, магазины полны товаров, трафик очень активный. Цены не сказать, что дешевые, как например, сейчас в Турции за счет укрепившегося рубля, но сравнимые с казанскими. Существует официальный и неофициальный курс ливанского фунта (де-факто валюта носит название «ливанская лира» — LL). Если в банке за $1 можно получить 1,5 тыс. LL, то в обменниках за доллар дают уже почти 35 тыс. LL. Поменять доллары по официальному курсу — значит разориться. К примеру, килограмм персиков стоит почти 22 тыс. LL. По официальному курсу это (в рублях) 870 рублей за кило, по неофициальному и реальному — около 40 за килограмм.

«Местная валюта обесценилась за последние 2–3 года кризиса чуть ли не в 10 раз, а то и больше и больше»

Местная валюта обесценилась за последние 2–3 года кризиса чуть ли не в 10 раз, а то и больше. Например, хорошая государственная пенсия моей «ливанской мамы» (в их семье я жил в 1995–1996 годах), которая всю жизнь проработала учителем, еще три года составляла почти $2 тыс., а сейчас она получает меньше $200 в пересчете на местную валюту.

Почти повсеместно принимают к оплате доллары. Курс местной валюты меняется в течение дня по несколько раз, поэтому доллар пока здесь в приоритете.     

«По последним подсчетам, потенциальные запасы шельфа Ливана могут составлять до 700 млрд куб. м газа. В восточной части Средиземного моря Левантийского бассейна имеются вполне приличные газовые кладовые»

Причина всех бед — газ

«В чем же причина нестабильности. Почему все кому не лень рвут Ливан на клочья?» — эти вопросы я задавал многим в Ливане. Сам бы я назвал тысячу причин — экономических, геополитических, этнических. Клубок противоречий так велик, что сам черт не разберет, в чем кроется причина. Но на удивление сами ливанцы четко знают, откуда дует ветер. «Смотри вниз — что ты там видишь?» — говорит мой ливанский знакомый и машет рукой куда-то вниз. Мы сидим в пафосном Starbucks прямо напротив визитной карточки Бейрута — Голубиных скал, которые ливанцы называют Рауша. Здесь собирается местная золотая молодежь. Я ничего не вижу, кроме изумрудно-синего моря, уходящего далеко за горизонт. «Прямо здесь внизу газ, — говорит он. — Очень много газа! Из-за этого весь сыр-бор. Все хотят владеть Ливаном».

Эта тема не слишком афишируется, и я сам, признаться, узнал о ней впервые. По последним подсчетам, потенциальные запасы шельфа Ливана могут составлять до 700 млрд куб. м газа. В восточной части Средиземного моря Левантийского бассейна имеются вполне приличные газовые кладовые. В соседнем Израиле совсем недавно открыли месторождения «Тамар» (запасы — 300 млрд куб. м) и гигантское «Левиафан», ресурсы которого оцениваются в 620 млрд куб. метров. Интересы Ливана и Израиля схлестнулись на пограничных участках шельфа, каждая страна претендует на свою часть газового пирога.

Для энергозависимого Ливана, который ежегодно тратит до $2,5 млрд на закупку дизельного топлива для производства электроэнергии, перспектива добычи собственного газа может стать невероятным благом. В декабре 2017 года российская «Новатэк» совместно с TotalEnergies (на тот момент — Total) и Eni стали победителями лицензионного раунда на шельфовые блоки 4 и 9 в Ливане. Доля участия «Новатэка» в соглашениях составляет 20%, доли TotalEnergies и Eni — по 40%, оператором проекта является французская компания. Геологоразведочные работы начались в начале 2020-го, но спустя два года в начале минувшей недели «Новатэк» объявил, что выходит из ливанского газового проекта. Французы и итальянцы решили остаться. В чем причина? Об этом стороны умолчали.

Портреты Рафика ал-Харири и его сына, дважды премьер-министра Ливана Саада ал-Харири, развешаны повсеместно

Как ливанцы относятся к русским?

Как ливанцы относятся к России и россиянам? К простым людям — всегда положительно. Я посещал Ливан 3 раза, жил там и ни разу не видел косого взгляда и не слышал худого слова. В целом ливанцы очень дружелюбны и гостеприимны, несмотря на свою конфессиональную принадлежность.

Тема спецоперации и в целом российско-украинский конфликт не обсуждаются. Речь идет не о политиках, а о простом народе. Настолько далеко расположена Россия от Ливана, что теряется всякая актуальность этой темы. В целом президента России знают и уважают. Владимир Путин олицетворяет собой в их глазах защитника интересов всех стран третьего мира. На фоне почти повсеместных антиамериканских и антизападных настроений его образ является исключительно положительным.

Надо отметить, что Россия пока не сильно проявляет активность на ливанском поле, хотя республику без всяких сомнений можно отнести к дружественным. Во времена СССР Ливан всегда находился в поле зрения московского Кремля. Например, Советы считали важным и необходимым содержать в Бейруте отделение Московского народного банка, одним из управляющих которого в конце 1960-х – начале 1970-х работал будущий председатель Центробанка России Виктор Геращенко.

На этом фоне США намного активнее продвигают свою повестку дня, в том числе и за счет так называемой мягкой силы. С 2010 года объем американской помощи Ливану превысил $4 миллиарда. Кроме того, через агентство по международному развитию США направили гуманитарную помощь $2,3 млрд, и Вашингтон предоставил немедленную помощь в размере $41,6 млн во время пандемии COVID-19 и $18 млн в качестве гуманитарной помощи после взрыва в порту Бейрута в августе 2020 года, включая более $15 млн в рамках поддержки USAID мероприятий по ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. В целом Соединенные Штаты являются крупнейшим государством-донором для Ливана.

В отношении с Россией все же есть свое но. К официальной Москве в Ливане есть претензии в плане поддержки режима Башара Асада в соседней Сирии. Правильнее было бы сказать, что ливанцы делятся на тех, кто поддерживает Сирию, и тех, кто выступает против. За — это партия «Хезболла» («Партия Аллаха») и шииты, против — суннитский север Ливана. Сунниты уверены, что главным виновником трагической гибели их любимца, бывшего премьера Ливана Рафика ал-Харири (был убит в результате теракта в 2005 году ) является официальный Дамаск. Харири — это символ Ливана, человек, который поднял страну из руин, лидер, при котором страна наконец-то стала вести независимую и самостоятельную политику в своих интересах.

Очень отрицательно в Ливане относятся к «Хезболле», которая является не только прокси Ирана, но и государством в государстве со своей армией, превышающей по численности и снаряжению государственную. «Хезболла» вмешивается в политическую жизнь Ливана, диктует свои правила, проталкивает интересы бизнеса Ирана. Под ее влиянием находится нынешний президент-христианин Мишель Аун. Он полагает, что безопаснее опираться на шиитов, чем на суннитов. Ливанцы полагают, что главным виновником экономического кризиса является «Хезболла», которая опутала всю страну паутиной коррупции.

В целом поездка в Ливан оставила много положительных впечатлений. Несмотря на экономический и политический кризис, страна живет полноценной жизнью. И иногда хочется сказать: нам бы их проблемы. Страна обладает большим потенциалом, в первую очередь туристическим. Летом в Ливане можно отдохнуть на море и одновременно покататься на горных лыжах. В стране хорошо развито сельское хозяйство и пищевая промышленность. Вся эта продукция могла бы поставляться и в нашу страну.