«Планировался приход Шелепина к власти вместо Брежнева»

Когда Шелепин был уже главой ЦК ВЛКСМ (1952–1956), он стал выдвигать своих друзей-«комсомольцев» на разные высокие посты, в том числе и в КГБ Фото: Василий Егоров, Владимир Савостьянов/ТАСС

«Создав ВООПИК как базу для Русской партии, Михаил Суслов вынужден был пойти на компромисс с Александром Шелепиным»

Создав ВООПИК (Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры) как базу для Русской партии, Михаил Суслов вынужден был пойти на компромисс с Александром Шелепиным, который принадлежал к той же партии, но был лидером ее молодого крыла — «комсомольцев». «Старики» считали «комсомольцев» своими конкурентами в борьбе за власть и называли «волчатами». Впоследствии Шелепин «продавил» во главу ВООПИК своего «кадра» — Вячеслава Кочемасова, которого он знал по совместной комсомольской работе. С 1952 по 1958 год Шелепин был первым секретарем ЦК ВЛКСМ, а Кочемасов — секретарем того же ЦК (1949–1955). Суслов также догадывался, что Кочемасов мог иметь и другую «привязку» — к «Глубинному КГБ», а конкретно к Евгению Питовранову, с которым он вместе работал в ГДР в 1955–1957 годах. Кочемасов в то время был там советником-посланником, а Питовранов — уполномоченным КГБ. «Лубянка, держа под колпаком все общественные организации страны, не могла обойти вниманием столь важную структуру, которая позиционировала себя как один из фронтов борьбы между державниками („русистами“) и либералами („западниками“). Поэтому если внутреннюю деятельность ВООПИК со стороны КГБ курировал „глубинник“ Филипп Бобков (заместитель начальника второго Главупра — контрразведка), то международную — Евгений Питовранов», — пишет Федор Раззаков. Питовранову не удалось «продавить» своего человека на эту линию — помешал Алексей Косыгин. По его протекции замом по зарубежным связям главы ВООПИК Кочемасова стал в начале 1966 года известный ученый-физик Михаил Миллионщиков. Он имел выход на Пагуошское движение, являясь в нем председателем советского и исполнительного комитетов (1964–1973). Стоит отметить, что в Пагуошском движении равные доли имели и Рокфеллеры (на них работал создатель движения Сайрус Итон), и Ротшильды (штаб-квартира движения располагалась тогда в Лондоне).

Косыгин получил возможность выходить на связь с Ротшильдами через своего зятя Джермена Гвишиани и Миллионщикова. «Не сидели сложа руки и Рокфеллеры. В 1966 году они объединились с влиятельным кланом Фордов, который активно участвовал в политике, имея в некоторых ключевых структурах своих людей», — отмечает Раззаков. Так, во главе важнейшего силового ведомства США — Минобороны — в ту пору был человек Рокфеллера Роберт Макнамара (1961–1968). На фоне войны во Вьетнаме и торговли оружием, которую вели Рокфеллеры, объединение с Фордами было им очень выгодно. Сами Рокфеллеры тоже всегда стремились к захвату ключевых ведомств. В июне 1966 года они поставили во главе другого силового ведомства, ЦРУ, своего «кадра» — Ричарда Хелмса. Он со времен Второй мировой войны был специалистом по «немецкой линии», которую курировали Рокфеллеры.

Глядя на все это, «Глубинный КГБ» прервал пребывание своего «немца» Питовранова в Высшей школе КГБ и к февралю 1966 года добился его назначения зампредом Торгово-промышленной палаты. На этой должности Питовранов должен был курировать связи палаты с бизнес-элитами Запада, в том числе и с Рокфеллерами, которые были завязаны не только на США, но и на ФРГ. Эту страну Кремль рассматривал как потенциального партнера в политике (соперника Великобритании) и в экономике (в сырьевых делах — в поставках газа). После перехода в Торгово-промышленную палату Питовранов начал активно включать в работу на этом направлении и своих соратников. Среди них был, к примеру, «глубинник» Борис Иванов (чекист с 1937-го), который с конца 40-х в Отделе 2 «Б» второго главупра работал на американском направлении, а затем был резидентом КГБ в Нью-Йорке (1955–1959, 1962–1964), возглавлял первый отдел (США) в ПГУ (1960–1962). В 1966 году он пошел на повышение — стал замначем ПГУ. На этой должности ему доверили кураторство над всем Западным полушарием (Западная Европа и США), в том числе и над теми регионами, которые «крышевали» Рокфеллеры. В дальнейшем именно Иванов к 1966 году добился объединения двух американских резидентур — Вашингтонской и Нью-Йоркской, подчинив последнюю первой. Важно уточнить, что резидентура КГБ в Нью-Йорке располагалась в здании ООН, где свой головной офис с 1945 года держали и Рокфеллеры. Само размещение ООН в Нью-Йорке было заслугой Рокфеллеров, а именно Нельсона Рокфеллера, который еще с 30-х отвечал в этом клане за политическую разведку и даже с 1959 по 1973 год занимал пост губернатора штата Нью-Йорк. Так или иначе, подыскав место под ООН, Рокфеллеры заплатили за него $8,5 миллиона.

Возвращаясь к теме «птенцов» из гнезда Питовранова, нельзя не вспомнить о Сергее Кондрашеве (чекист с 1947-го), который вместе с Ивановым в конце 40-х работал в Отделе 2 «Б». В дальнейшем Кондрашев работал в Англии, курируя Джорджа Блэйка и «вбивая клин» между Рокфеллерами и Ротшильдами. В 1955 году его перебросили на немецкую линию, и в 1964-м, после смещения Хрущева, Кондрашев возглавил второй отдел ПГУ (ФРГ, Австрия). На этом же направлении работал еще один питоврановец из числа «немцев» — Евгений Шишкин, который был начальником (1963–1967) первого отдела в аппарате Уполномоченного КГБ при МГБ ГДР. Этот отдел занимался политической разведкой, которая «агентурила» в среде политиков, бизнесменов и даже деятелей культуры ФРГ. «Питовранов, Иванов, Кондрашев и Шишкин подготовили почву для будущей „новой политики“, когда советское сырье (газ) потечет по трубам в ФРГ, связав незримыми нитями немецкие (рокфеллеровские) и советские элиты друг с другом. Но это случится чуть позже», — уточняет Раззаков.

«Через Литву шли негласные контакты с Лондоном, с Ротшильдами. А вот соседняя Латвия (с немецким влиянием) служила каналом связи с Рокфеллерами»

Тем временем Шелепину в противостоянии с Сусловым помогал его комсомольский приятель Владимир Семичастный. Он был украинцем, но «неправильным» — комсомольскую карьеру делал в Сталинской (Донецкой) области, которая была прорусской. Семичастный был близок к молодому крылу Русской партии, которое возглавлял Шелепин. Последний и способствовал тому, чтобы Семичастный в 1961 году возглавил КГБ и снабжал его важной информацией. На некоторые важнейшие направления в КГБ Семичастный сумел поставить своих людей. Так, главой Службы N1 (1963–1968) (контроль за республиканскими контрразведками) он сделал своего украинского приятеля Кардашева. «Эти двое сошлись в конце 40-х, когда Семичастный был главой ЛКСМ Украины, а Кардашев — главой Одесского обкома ЛКСМ, куда он был переведен из Перми, поскольку имел русские корни и должен был „разбавить“ украинские кадры. Когда в 1950 году Семичастного перевели в Москву, в ЦК ВЛКСМ, Кардашев был переведен в КГБ Украины, где стал заведовать кадрами (1953–1959), способствуя их „обрусению“. Его быстро выжили с этого поста украинцы, поставив на его место своего человека», — отмечает Раззаков. Впоследствии кадрами в КГБ Украины долгое время (до смерти Брежнева в 1982 году) будут заведовать украинцы. Кардашева же снова «пригрел» Семичастный: когда его в 1959 году отправили руководить КП Азербайджана, он взял туда и Кардашева. Последний возглавил местный КГБ. В дальнейшем Кардашев пригодился Семичастному и на Лубянке. Он через Службу N1 поставлял давнему знакомому информацию о ситуации в республиканских КГБ.

В мае 1965 года Суслов сумел приставить заместителем Кардашева своего «кадра» — Эдуарда Нордмана из белорусского клана «партизан». Суслов тогда специально стал усиливать Русскую партию выходцами из Беларуси, поскольку эта республика была соседкой и соперницей Украины. В Москву также переехали и заняли важные посты и другие белорусы: Кирилл Мазуров (в 1965–1978 годах — первый зампред Совмина СССР), Василий Шауро (в 1965–1985-м — завотделом культуры ЦК КПСС), Михаил Зимянин (в 1965–1976-м — главред газеты «Правда»).

Однако наиболее интересно посмотреть на шелепинские кадры. Одним из них был чекист из Литвы Альфонсас Рандакявичюс, которого Шелепин планировал сделать главой ПГУ (внешняя разведка) вместо «глубинника» Александра Сахаровского. КГБ Литовской ССР играл важную роль в связях шелепинцев с кланом Ротшильдов. Рандакявичюс относился к «комсомольцам»-шелепинцам: в 1946–1949 годах он был секретарем ЦК ЛКСМ Литвы по агитации и пропаганде. Шелепин тогда был вторым секретарем ЦК ВЛКСМ (1949–1952), а Семичастный — первым секретарем ЦК ЛКСМ Украины (1946–1950). Когда Шелепин был уже главой ЦК ВЛКСМ (1952–1956), он стал выдвигать своих друзей-«комсомольцев» на разные высокие посты, в том числе и в КГБ. Стартовала кампания под девизом «Комсомольцы вместо сталинистов!». В итоге Рандакявичюс в 1956 году стал начальником отдела кадров в КГБ Литвы, продвигая в нем шелепинские кадры. А после того, как Шелепин возглавил КГБ СССР (1958), он пошел на повышение — возглавил КГБ Литвы (1959), которым до этого руководил литовец с украинским прошлым Казимерас Ляудис — ставленник украинского клана (он 30 лет жил и работал в Днепропетровске и Днепродзержинске).

В январе 1967 года Шелепин вызвал Рандакявичюса в Москву и «выбил» для него должность первого замнача ПГУ с перспективой скорого назначения главой всей внешней разведки КГБ вместо «глубинника» Сахаровского (чекист с 1939-го). Главой литовского КГБ вместо Рандкявичюса стал другой «комсомолец» Юозас Петкявичюс, который был первым секретарем ЦК ЛКСМ Литвы в 1952–1960 годах. Именно Шелепин перебросил его в КГБ, сделав начкадрами в литовском КГБ (1960–1961), чтобы тот продолжал дело Рандакявичюса — двигал шелепинские кадры. «В 1967 году Петкявичюс опять должен был „наследовать“ пост Рандкявичюса, оставшись „глазами и ушами“ Шелепина/Семичастного в Литве. Столь пристальное внимание именно к этой республике со стороны „комсомольцев“ не было случайностью. Через Литву (и литовские диаспоры) шли негласные контакты с Лондоном, с Ротшильдами, в „юрисдикции“ которых была эта республика. А вот соседняя Латвия (с немецким влиянием) служила каналом связи с Рокфеллерами, но его контролировали не „комсомольцы“, а „Глубинный КГБ“», — сообщает Раззаков. Как пишет историк, литовские общины в Англии существовали еще с начала ХХ века — в Лондоне и Глазго (Шотландия). В период с 1886 по 1914 год каждый четвертый литовец эмигрировал из Литвы, причем большинство из них уехали в 1890-е — 1900-е. Годы спустя часть из них сумела занять высокое положение в британском обществе, влившись в его политику, экономику и культуру. С отдельными людьми КГБ установил негласные связи.

Общую судьбу латышей и литовцев разорвал XIII век: первые попали под немецкую власть, а вторые, создавшие Великое Княжество Литовское, — под влияние поляков. В ХХ веке на латышей особые виды имели как Ротшильды, так и Рокфеллеры. После войны латвийская диаспора в Англии пополнилась 15 тыс. новых членов, значительная часть которых воевала на стороне нацистской Германии. В октябре 1955-го три латвийские организации в изгнании — Европейский центр комитета освобождения Латвии (Лондон), Ассоциация латышей Америки и Объединение латышей в Австралии — основали в Лондоне еще и Всемирную ассоциацию свободных латышей. В их среде работали и латвийские чекисты. Преимущественно среди них были люди русского происхождения — латгальского (восток Латвии — Даугавпилс и другие города) и латышского (рижане, воспитанные в русскоязычной среде). «К ненадежным кадрам относились выходцы из провинциальных городков и хуторов в регионах Курземе и Видземе, считающиеся оплотом латышского национализма. Кстати, после развала СССР именно выходцы из последних регионов составят костяк новых спецслужб Латвии», — заявляет Раззаков.

«Планировался приход Шелепина к власти вместо Брежнева. Семичастный остался бы главой союзного КГБ и «почистил» республиканские КГБ от «глубинников»

С конца 1950-х литовский КГБ был в руках у «шелепинцев», хотя до этого он принадлежал другим центрам силы — «украинцам» и «глубинникам». От «украинцев» в нем правил Казимирас Ляудис, который более 30 лет жил и работал на Украине и поэтому был направлен украинским кланом руководить литовским КГБ (1954–1959). «Глубинный КГБ» в стороне не стоял, поэтому на должность первого заместителя в литовский КГБ был назначен Яков Синицын (чекист с 1930-го), который в 1936–1939 годы работал на Лубянке, а с 1944-го боролся с нацподпольем в Литве. Как только к власти в КГБ СССР в 1958 году пришел Шелепин, сначала в 1959-м был снят Ляудис, а затем, в 1961-м, и Синицын. В большинстве республиканских КГБ был упразднен также сам пост первого заместителя, чтобы никто не «подсиживал» глав КГБ. Главой КГБ Литвы стал «комсомолец» Альфонсас Рандакявичюс (1959–1967). После того как Шелепин вызвал его в Москву, новым главой КГБ стал Юозас Петкявичюс (1967–1987). В перспективе планировался приход Шелепина к власти вместо Брежнева, после чего Рандакявичюс должен был возглавить внешнюю разведку КГБ СССР. Семичастный остался бы в этом случае главой союзного КГБ и «почистил» республиканские КГБ, в том числе и литовский, от «глубинников». В ходе смены власти в Кремле «комсомольцы» собирались сделать литовцам такой «подарок», рассчитывая на их активное участие в работе по линии контактов с Ротшильдами. 

Схожая ситуация сложилась также в КГБ Украины. Его главой с 1954 года был Виталий Никитченко из харьковского клана. Шелепин, возглавив КГБ СССР, сделал его первым заместителе своего «кадра» — «комсомольца» Бориса Шульженко. Последний в 1951–1952 годах был вторым секретарем ЦК ЛКСМ Украины. «По задумке Шелепина именно Шульженко должен был сменить Никитченко во главе КГБ Украины. Но эта интрига не удастся. Команда Шелепина потерпит поражение, и Шульженко внезапно скончается в возрасте 51 года, так и не успев стать „главным чекистом“. А за год до этого внезапно умрет еще один шелепинец — Владимир Чекалов, который был главой девятого управления (охрана) в 1961–1967-м. После прихода на Лубянку Юрия Андропова Чекалова отправят служить в Тамбовский КГБ, где он и умрет в возрасте 44 лет от „мутного“ укола медсестры», — уточняет Раззаков.

При Шелепине важно было провести чистки и в КГБ Латвии, поскольку эта структура была соперником КГБ Литвы и контролировалась «глубинниками», которые через латышские диаспоры в Англии и США имели выходы как на Ротшильдов, так и на Рокфеллеров. Большим подспорьем в этом для «глубинников» было то, что «Комитет освобождения Латвии» — «Европейский центр» (Лондон, Ротшильды) претендовал на общее руководство латышской эмиграцией. В стремлении объединить ее в единый антисоветский блок центр постоянно находился в конфронтации с «Объединением латышей в Америке» (Рокфеллеры). По этой причине главой КГБ Латвии был Ян Веверс (чекист с 1922-го), служивший в этой республике с 1940 года. В годы Великой Отечественной войны он занимался борьбой с диверсантами (4-й упр), часть из которых была перевербована и после войны осела в Англии и США. Разведку (1-й отдел) в латвийском КГБ возглавлял (1959–1963) Янис Лукашевич (чекист с 1942-го), который затем был отправлен в посольство СССР в США (1964–1969) для взаимодействия с Рокфеллерами. На посту «главного разведчика» Лукашевича в 1963 году сменил другой «глубинник» — Аркадий Гук (чекист с 1948-го). Гук был русским из благонадежной Латгалии — родился в Даугавпилсе. С 1956 по 1959 год находился в командировке в Англии. После того как сложил с себя полномочия «главного разведчика» Латвии (1966), тоже был отправлен в Нью-Йорк. А в апреле 1966 года единственным прибалтом в Политбюро становится первый секретарь ЦК КП Латвии Арвид Пельше. «Вошел он туда молниеносно, минуя кандидатство, и возглавил Комитет партконтроля вместо русского Николая Шверника, отправленного на пенсию. Все это было следствием того, что определенные силы в Кремле (Брежнев, Суслов) ставили на Рокфеллеров и немцев, а другая часть (Косыгин, Шелепин) вела игру с Ротшильдами и англичанами», — резюмирует Раззаков. 

Телеграм-канал «Незыгарь»