В Союзе архитекторов Татарстана 4 декабря 2008 года прошел "круглый стол" на тему "Градостроительное развитие жилых территорий в Казани". Этот "круглый стол" – уже четвертый в рамках проекта "Современное строительство: проблемы и решения". Проект осуществляется под эгидой Союза архитекторов РТ и посвящен актуальным вопросам строительного комплекса РТ.

Докладчики:
ДЕМБИЧ Александр Алексеевич – заведующий кафедрой градостроительства и планировки сельских населенных мест КГАСУ, профессор, кандидат архитектуры.
ТОКАРЕВ Виктор Степанович – директор ООО "Творческая мастерская архитекторов Токаревых", генеральный директор ЗАО "Архитектурно-строительная компания", заслуженный архитектор РТ, кавалер ордена "Слава России".

Эксперты:
ЗАБИРОВА Фарида Мухамедовна, ведущий консультант Управления архитектуры и градостроительства Министерства строительства, архитектуры и ЖКХ РТ, член-корреспондент Российской академии архитектурного наследия, заслуженный архитектор РТ.
ПЕТРОВ Андрей Валентинович, член правления Союза архитекторов РТ, член Союза архитекторов России.
САДЫКОВ Равиль Касимович, зам. директора "ЦНИИгеолнеруд", кандидат географических наук, руководитель геолого-экономического центра.
КОРНИЛОВ Анатолий Васильевич, руководитель отдела технологических испытаний "ЦНИИгеолнеруд", доктор технических наук.
САНАЧИН Сергей Павлович, главный архитектор проектов Центра разработки генерального плана Казани ОАО "Институт "Казгражданпроект".
ЛЕКАРЕВ Николай Алексеевич, главный архитектор ОАО "ГипроВТИ".
ГАЙНУТДИНОВА Нелли Юрьевна, генеральный директор ГК "Тимбер".
ПЕСКОВ Валерий Борисович, председатель совета директоров ОАО "ЗЯБ".
САЛАХОВ Альмир Максумович, доцент КГАСУ, кандидат технических наук, заслуженный строитель Республики Татарстан.
ВАСИЛЬЕВ Николай Георгиевич, начальник управления архитектуры и градостроительства Министерства строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства РТ.

Модераторы:
ЛОГИНОВ Виталий Павлович, председатель правления Союза архитекторов Республики Татарстан.
ГАЛЯМОВ Рашид Замирович, директор агентства интегрированных маркетинговых коммуникаций "Парадигма-консалтинг".

В КАЗАНИ ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ, НО ЖИТЬ НЕВОЗМОЖНО

ГАЛЯМОВ Рашид Замирович, директор агентства интегрированных маркетинговых коммуникаций "Парадигма-консалтинг".

- Хотел бы напомнить, что наш "круглый стол" проходит в рамках большого проекта, посвященного строительному комплексу республики, его проблемам, их решению.

Мы вовремя начали наши "круглые столы". Потому что в связи с финансово-экономическим кризисом, который развертывается в стране и мире, наверное, нужно говорить о концептуальных и важных вещах. К ним начинают прислушиваться разные участники рынка: строители, власти, инвесторы и так далее.

Задача наших "круглых столов", еще раз подчеркну это, – поставить под контроль общественности те процессы, которые происходили и происходят на этом важнейшем участке нашей экономике – строительном комплексе. В последние годы он был вещью в себе. Плоды бурного развития, замкнутого в самом себе, мы видим сегодня. Это, несомненно, замечают и те, кто читают публикации наших "круглых столов".

Сегодня мы, наконец-то, дошли до градостроительной политики в Казани – до этого были не такие широкие темы. Хочу пояснить для участников и приглашенных гостей, почему мы заинтересовались этой темой.
Казань мы все любим и все гордимся Казанью. Ей уже тысяча лет. Она красива и уникальна. Эту Казань мы показываем нашим гостям. С другой стороны мы, жители Казани, испытываем колоссальные неудобства и находимся в дискомфорте, живя в нынешней Казани. Это пробки, это наши облезшие дома, облик, архитектура, каменные мешки, в которых мы оказались и в которых воспитываются наши дети…

Это город контрастов, в котором хочется жить, но в котором невозможно жить.

Сегодня мы пригласили двух известнейших в мире архитекторов специалистов, чтобы они сделали доклады, проанализировали, что произошло с Казанью архитектурной, как мы прожили здесь эти последние двадцать лет, как дошли до этой жизни – и куда дальше идти.

ПОГОВОРИМ О КАНОНАХ ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВА

ЛОГИНОВ Виталий Павлович, председатель правления Союза архитекторов Республики Татарстан.

- С просьбой выступить на нашем "круглом столе" с докладами мы обратились к Александру Алексеевичу Дембичу и Виктору Степановичу Токареву, потому что это действительно люди знающие. Один заведует кафедрой градостроительства, второй долго работал на административных должностях.

Мы сегодня собрались, чтобы поговорить о жизнедеятельности человека, о городе, в котором он живет, о канонах градостроительства. Специалист, который занимается городом, должен учитывать все – и географию, и экономику, и архитектуру…

Сегодня мы поговорим о градостроительстве, а дальше наш "круглый стол" будет посвящен транспорту, экологии, озеленению города…

ДОКЛАДЫ

МЫ ПРОДОЛЖАЕМ УЧИТЬСЯ НА СВОИХ ОШИБКАХ

ДЕМБИЧ Александр Алексеевич, заведующий кафедрой градостроительства и планировки сельских населенных мест КГАСУ, профессор, кандидат архитектуры.

- Тема нашего разговора – градостроительная политика в области жилищного строительства. Я очень рад, что в городе появилась площадка, где такие проблемы вообще обсуждаются. Что же касается собственно градостроительной политики в области формирования жилой среды, то, думаю, что, кроме названия, сегодня в городе Казани ничего подобного не существует.

Яркий пример – построенный на берегу Казанки поселок нефтяников. Юрий Афанасьев, вице-президент Союза архитекторов и ученый секретарь РАС предложил вообще засыпать этот поселок. До крыши.

Рашид ГАЛЯМОВ:
- Следующее поколение так и сделает…

Александр ДЕМБИЧ:
- По сути дела градостроительство – такая сфера, где отражаются все общественные, все экономические и вообще практически все процессы, которые происходят в обществе. Они фиксируются в материальной форме в градостроительстве. Археологи будущего по раскопкам нынешних городов смогут восстановить, что же происходило в нашей жизни. Помните, как писал Владимир Маяковский в стихотворении "Бруклинский мост": "Если придет окончание света – планету хаос разделает влоск, и только один останется этот над пылью гибели вздыбленный мост, то, как из косточек, тоньше иголок, тучнеют в музеях стоящие ящеры, так с этим мостом столетий геолог сумел воссоздать бы дни настоящие".

Думаю, всем понятно, что в связи с переходом к рыночной экономике, с изменением политических и социальных структур нашего общества, у нас возникла так называемая сегрегация, которой раньше не было. К этому вопросу мы всегда относились очень негативно: что такое сегрегация, у нас все равно ее нет, наше социалистическое общество ее не признает. А сейчас сегрегация возникла. И как во всем мире, сегрегация, в первую очередь, касается жилой среды.

Конечно, разные слои общества пользуются разными объектами в городе и в плане общественных пространств. Но там сегрегация более сглажена. А вот что касается жилой среды, сегрегация проявляется наиболее ярко.

Страны с установившейся рыночной экономикой давно эту стадию прошли. В двадцатые, тридцатые годы прошлого столетия, когда эти процессы бурно развивались, на этой почве возникали общественные конфликты, возникали различные кризисы. В послевоенный период, во второй половине 60-х годов были очень серьезные конфликты, опять же на почве сегрегации, во всех европейских странах. Это бунты студентов во Франции, это движение красных бригад в Германии... То есть на протяжении двадцатого века было несколько этапов, когда эти конфликты обострялись именно на почве сегрегации. Но постепенно в борьбе всех этих течений все равно мир нашел путь, как из этого положения выйти, как умиротворить интересы различных социальных слоев. Запад этот путь уже прошел, набив свои шишки.

Недавно у нас был семинар по прибрежной территории города Казани. Присутствовавшие на нем западные архитекторы говорили: зачем вы повторяете ошибки Запада 60-70-х годов? Вы посмотрите, как мы все это пережили, и не делайте то же самое.

К сожалению, мы не внемлем заветам известного немецкого политического деятеля Бисмарка, который говорил, что надо учиться на чужих ошибках, – и продолжаем учиться на своих.

Социальная сегрегация, которая у нас происходит, естественно, приводит к появлению совершенно разных типов жилой среды. Я не говорю в данном случае о типах жилых домов, которые на сегодняшний день наши отечественные риэлторы расписали как премиум-классы, бизнес-классы, эконом-классы и так далее. 17 – 18 типов жилых домов. На самом деле это, наверное, не совсем так. В архитектурной среде, насколько мне известно, к этому специалисты только подступаются, только пытаются выстроить свои, более грамотные с профессиональной точки зрения, категории, типологии жилья, предложить какие-то рекомендации для того, чтобы применять и осваивать эти типологии: где их размещать, какими характеристиками тот или иной тип жилья должен обладать, чтобы отвечать требованиям тех социальных слоев, которые это жилье будут осваивать, как все это может распределяться по территории города, как помирить интересы этих разных слоев…

Потому что, на самом-то деле, с этой проблемой связана вся история развивавшегося, встававшего на ноги капитализма. Только в двадцатые годы, о которых я упомянул, возникла такая идея, как формирование так называемых соседских единиц. Их изобрели английские и американские проектировщики. Из этих единиц выросли микрорайоны – для разных социальных слоев, которые проживают в городе и создают некие пространственные структурные единицы, в которых мирно должны уживаться разные социальные слои населения. То есть это появилось в двадцатые годы двадцатого века – чтобы не вызывать социальных конфликтов. Так что западный мир, который на рыночной экономике был построен, это все пережил.

Мы же, придя к нынешней ситуации, к сожалению, ничего это не знаем, потому что, видимо, это неинтересно было. И начинаем опять проходить этот путь с самого начала. В результате мы отстали от Запада в этом плане на 80 лет.

Об этом мало знают муниципальные власти, которые должны направлять или регулировать процесс. Об этом мало знают бизнесмены, которые включаются в процесс строительства коммерческого жилья. Об этом мало знают, к сожалению, и многие архитекторы, которые вообще-то изучают все это в процессе учебы в строительном университете. Но под давлением, по сути дела, общественных запросов, работая непосредственно в проектных мастерских, уже не очень хорошо помнят, что им читали на лекциях по истории градостроительства, по истории архитектуры, по основам градостроительства и так далее.

Вот мы и находимся в некоем неведении того, что прошел мир на протяжении двадцатого века, и начинаем, к сожалению, повторять эти ошибки. И очень жаль, потому что это сказывается на том, что среда нашего города формируется спонтанно построенными жилыми комплексами, зданиями, которые построены не там, построены не так. Потом, в последующем, или нам, или нашим потомкам придется это расхлебывать каким-то образом. А процесс идет очень быстро. Вот сейчас, может быть, слава Богу, кризис все расставит по местам. Пришло время чуть-чуть приостановиться и подумать, что же происходит. Когда этого кризиса не было, и когда был определенный подъем в экономике, – все происходило очень быстро. Отводов земли произвели множество, и они очень быстро были освоены, – и не тем, и не так.

Мы вроде бы знаем, что город состоит из разных типов застройки. И зона жилья – не единственная. Есть промышленные, общественные здания, и коммунально-складские зоны, и рекреационные, и так далее. Тем не менее селительная территория, она так, по крайней мере, раньше называлась: территория, которая состоит из жилых зданий и учреждений обслуживания, необходимых для нормального функционирования жилых зданий, в городе занимает процентов семьдесят. Хотя внимание властей и горожан, как правило, обращено к каким-то уникальным индивидуальным проектам общественных зданий, но на самом деле среду города, среду обитания формирует селительная территория. Я не говорю про промышленные зоны, люди там тоже находятся долгое время, проводят там свой рабочий день, – но живут они все-таки на территории селительной зоны. Эта территория семьдесят процентов охватывает – и она, в первую очередь, формирует облик города.

Вот Виталий Павлович у нас тридцать с лишним лет проработал в ГлавАПУ, и он знает ситуацию. Был период, когда главный архитектор города говорил: мы просто не пустим вот такой тип застройки в центральную часть города, потому что мы знаем, что ее надо сохранить для лучших объектов потом, пусть даже той же самой жилой среды, но это будут другие объекты…
А теперь происходит следующее. Застройщик разными путями, с аукциона ли, еще какими-то путями, получает участок и пытается быстрее его застроить, чтобы вложить как можно меньше денег и получить как можно больше финансовой прибыли.

Таким образом и происходило в последние лет десять формирование жилой среды города Казани. То есть какой-то целенаправленной политики в этом плане не было. Где какое жилье размещать? Как должны соседствовать между собой разные социальные слои? Какой социальный слой требует какой жилой среды? Об этом никто не задумывался. И то, что сейчас мы говорим: вот это элитные дома, полу-элитные, бизнес-класса – это все условные названия. Даже если взять как пример риеэтерскую классификацию, хотя она, на взгляд специалистов, очень примитивная и не отвечает на самом деле реальным и потребностям, и характеристикам. Но даже относительно их это все происходит совершенно неправильно.

С точки зрения формирования жилой среды, с точки зрения проведения градостроительной политики в области ее формирования, я бы на сегодняшний момент, в современном мире выделил Канаду. Потому что именно там, в таких городах, как Монреаль, Ванкувер, Торонто, формирование жилой среды отработано лучше всего. Если брать этот опыт, то там есть определенные подходы, которые выработаны муниципальными властями в этом направлении.

Почему я говорю про страны Запада? Потому что это страны с устоявшейся рыночной экономикой. И те негативные процессы, которые там проявлялись, в них старались решить на протяжении довольно длительного периода, в отличие от нас. Там была выработана такая политика. Естественно, жестко разграничивать различные социальные слои не очень хорошо, потому что это вызывает определенную социальную напряженность в обществе. Но в то же время соединять в непосредственном соседстве беднейшее население и, наоборот, самое богатое – тоже плохо. И там была выработана определенная политика, которая позволяет соседствовать социальным слоям, по крайней мере, не контрастно отличающимся друг от друга.

Во-вторых, в городах выделяются специальные зоны, где требования к организации жилой среды различны. Вот в этой зоне такие требования к жилой среде, в этой – такие.

А если взять, например, градостроительный устав Казани, или градостроительные уставы, правила землепользования и застройки, которые выработаны в России на протяжении последних десяти лет, – мы там ограничиваем этажностью, плотностью застройки, соотношением застроенных и не застроенных территорий – и на этом всё. Никакой социальной подоплеки под собой вот эти положения, правила землепользования и застройки не имеют. Никто не говорит, что если это, допустим, высококомфортное жилье, – здесь такие правила, если это жилье социальное или определенного уровня эконом-класса, – такие. У нас этого нет. У нас все это соседствует непосредственно. Это не здорово, потому что рано или поздно вызовет определенные социальные последствия – это раз. Во-вторых, понятно, что мы застраиваем центр или периферию совершенно разнохарактерным жильем. Тут же соседствует жилье дорогое, которое и в организации своего пространства, во внешнем облике выглядит в соответствии с теми затратами, которые вложил туда застройщик, и с теми требованиями, которые предъявят будущие жители, – и совершенно рядом формируется жилья для низких по своему имущественному состоянию слоев населения. А это значит там силикатный кирпич, маленькие дворы, недостаточное количество мест для парковки.

Если говорить просто о художественном облике города – это, естественно, сказывается и на нём. Но это сказывается и на том, что по прошествии относительно небольшого времени произойдет так, что из центра будет вытеснено малоимущее население. Эти люди, к сожалению, не смогут оплачивать проживание в центре. Потому что цена за землю растет, эта цена переложится на квартплату, которую эти люди просто не смогут платить и будут вынуждены уйти из центра. Это приведет на их место других людей с более высоким имущественным достатком. И они будут вынуждены либо перестраивать это жилье, либо переделывать. Это будет происходить.

Так произошло, например, в Лондоне. Там в центре города, в Сити, построили в свое время, в 60-е годы, комплексы, которые строились как социальное жилье. Но сейчас, на протяжении последних двадцати лет, все жители с соответствующим имущественным статусом оттуда выехали, и там живет очень обеспеченное население. Но комплексы эти, слава Богу, строили так, что более высокого статуса население туда заехало и ничего не меняет, потому что они и сегодня находятся в прекрасном состоянии…

ГОРОДСКОЕ ЖИЛЬЕ ИЛИ САТЕЛЛИТНОЕ ЖИЛЬЕ?

ТОКАРЕВ Виктор Степанович, директор ООО "Творческая мастерская архитекторов Токаревых", генеральный директор ЗАО "Архитектурно-строительная компания", заслуженный архитектор РТ, кавалер ордена "Слава России".

- В прошлом, как справедливо сказал Виталий Павлович, я бюрократ, но в настоящее время и проектировщик, и застройщик. Практически своими руками строю жилье, о котором мы сегодня говорим.

Хочу выделить несколько важных, на мой взгляд, аспектов.

Прежде всего хотел бы сказать – сожалею, что сегодня здесь не присутствуют другие представители социальных структур общества. Потому что проблему жилья, которым занимаются проектировщики, строители и другие структуры, которые рядом находятся, мы никогда не решим, пока не будет потребителя, не будет заказчика на то, что мы строим.

Наша проектно-строительная индустрия сегодня напоминает систему "АвтоВАЗа". Мы десятилетиями можем что угодно говорить по поводу этого, но "АвтоВАЗ" и ныне там, и "Лада" ездит всё так же. Ну вот итальянский дизайнер приехал туда, может быть, что-то изменится. Хотя вряд ли моторы, колеса поменяются…

Я думаю, то же самое происходит и у нас. Потому что нет конкуренции. Те из нас, кто бывал за границей и видел, или жил в жилых домах Европы, они понимают одну простую вещь: хотите, ребята, жить красиво, в экологически чистом мире? – а кто ж вам мешает? Поезжайте в деревню и живите там, вот и вся проблема. Но человек устроен так, что он хочет жить, может, и в ущерб своему здоровью, но в такой среде, где может иметь информационный обмен. Ради этого! Это фундаментальный закон развития общества. Я тут ни для кого не открываю секрета.

И если мы с этих позиций будем смотреть на проблему формирования жилой среды, то увидим, как минимум, три – четыре аспекта. Один из аспектов – это, собственно, большое градостроительство, это город в целом. Надо понимать, что человек живет там или там, на улице Химиков или где-то на проспекте Победы… И чем дальше он удаляется от города и повышает комфорт за счет своего коттеджа, тем меньше социальных благ он потребляет, в том числе культурных. Цена – она всегда в равновесии.
Я очень критически отношусь к генеральному плану Казани, все об этом знают. И когда город интенсивно выходит на территории в этом направлении и в том направлении, на мой взгляд, это глубокая ошибка.

Потому что жилье превращается не в городское, а в сателлитное, в периферийное жилье. Когда человек уже не чувствует себя горожанином. И в соответствии с этим та форма жилья, которая есть на периферии, все эти модные сегодня коттеджные поселки, они, конечно, ущербны. К сожалению, правительство Российской Федерации поддерживает это направление, хотя это совершенно неправильно. В таких поселках могут позволить себе жить люди состоятельные, у которых две-три машины на семью, которые могут детей в школу возить. Я думаю, что это болезнь роста, когда человек, изголодавшись за 70 лет по нормальному жилью, бросается на земельные участки, вместо дачи строит себе коттедж и думает, что приобрел некое социальное счастье. Социальное счастье, на самом-то деле, в другом – жить в центре города. Там, где всегда, выйдя из дома, можно попасть в какой-то ближайший сквер, в торговый центр, можно иметь кратчайший доступ к общественному транспорту и так далее.
Другое дело, что жилье должно быть и здесь, тем не менее, комфортным, в соответствии с возможностями городской жизни.

Посмотрите фотографии на экране. Здесь показана жилая среда в центральном районе европейского города. Обратите внимание, какая плотность. Дальше мы увидим фотографию Казани, и вы убедитесь, что по плотности наш город составляет, может быть, лишь одну четвертую плотности европейских городов.

Почему люди не уезжают из европейских городов? Почему сюда стремятся и стремятся? И наши российские граждане тоже стремятся и живут там на съемных квартирах…

Хочу напомнить, что речь о собственности в Европе не стоит однозначно. Так же, как и в Америке, но в Европе прежде всего. Социальное расслоение общества там естественно. Поэтому люди, которые не имеют финансовой возможности жить в собственной квартире, снимают квартиру. Это характерно и для Парижа. Я много раз бывал в таких домах и видел, что там наши соотечественники живут многие годы, и для них это не составляет проблемы.

Однако высокая плотность жилой городской среды в центральной части города говорит о том, что в этом муравейнике вообще не надо бы жить, можно было бы уехать. Но почему-то люди не уезжают…

Вот пример города Казани – вспомните предыдущую фотографию и посмотрите на плотность Казани на этом снимке. Вот наша существующая застройка – с провалами, с дырами, с пустотами…

Вопрос не только в экономике: что нужно использовать территорию в центре города, максимально ее застраивать. Да, это правильно. Но есть предел.

Вот проект правого берега, мы пытались создать структуру, характерную для землевладений старой исторической части, но в новом выражении. Самое главное – здесь нет микрорайонной застройки. Англичане молодцы – они придумали понятие "микрорайон", потом отдали советскому лагерю, где с удовольствием начали строить, – а сами англичане от этого отказались.

Вот наша легендарная застройка, чем мы можем похвалиться в центре города. Силикатный кирпич, крашеный. Сегодня я видел у главного архитектора города в кабинете двенадцать таких силикатных кирпичей. Они фактурно всячески обыграны – если смотреть, можно купиться, или, по-другому говоря, – у нас тут неформальное совещание – лохануться капитально. Форма хорошая, но внутри-то силикатный кирпич! Силикатный кирпич, когда он был изобретен, изначально для жилья не предназначался. Но теперь широко используется. И мы можем сколько угодно рассуждать, ругая такую застройку, – но при этом мы должны понимать, что ругам себя.
Вот дом недалеко от строительного университета (КГАСУ), нашей цитадели создания нового пространства, нового типа жилья… Это уродливое здание с совершенно пустым двором. Оно недавно построено, долго строилось, качество ужасное.

Вот здание напротив Вахитовской администрации. Тоже силикатный новодел. Его быстро построили – так называемые короткие деньги, продали и убежали. Двора нет совершенно. Те, кто купил здесь жилье, наверное, радовались, что в центре. А сейчас думают: надо парковать машину, а негде!

Вот еще дом на Амирхана – силикатный образец, массовая застройка, целый квартал. Я всегда говорил: вы хотите создать нормальное общество? Тогда не создавайте концлагерь. Если мы создаем вот такие условия лагерности, то не надейтесь, что люди, что молодежь будет эстетически воспринимать среду как-то по-другому. Я всегда говорил о том, что среда – она, как школа. С первого до последнего класса человек резко не формируется, он постепенно формируется. Он даже сам не понимает, что архитектурная среда на него воздействует, и в итоге он становится агрессивным. Человек, который живет в нормальных условиях, в нормальной среде, так же, как в нормальной семье, – он выглядит совершенно по-другому.

Успехи архитектуры и градостроительства зависят не от каких-то конкретных установок, а вообще от психологии и установки самого человека, который участвует в этом процессе.

Мы недавно на градостроительном совете рассматривали проект планировки Ометьево. Это было ужасно. Сегодня, в 2008 году, мы смотрели тридцатилетней давности приемы микрорайонной планировки. И при этом рядом оставили частное домовладение. Тихий ужас! Есть заказ на этот проект, есть проектировщик, который делает эту работу. И никому в голову не приходит, что это вообще страшное дело.