Дарья Борисова, НИОКР СИБУРа: «Сейчас время осознанных и управляемых рисков»

Дарья Борисова: «Сейчас время осознанных и управляемых рисков. Совместными усилиями разных подразделений мы прошли этот путь» Фото: Оксана Король

«Поменялась скорость принятия решений и готовность взять на себя риск»

— Дарья Юрьевна, расскажите, пожалуйста, как в СИБУРе организованы разработка и внедрение инноваций? Какие задачи сегодня стоят перед подразделением развития и НИОКР, которое вы возглавляете?

— В СИБУРе есть три направления, по которым ведутся НИОКР. Первое — это повышение операционно-технологической эффективности наших предприятий. Второе — разработка новых марок, новых применений, новых решений на рынке, где мы активно работаем с нашими клиентами. Третье — инновации в новых продуктах и технологиях. 

Начнем с первого направления, то есть улучшения технологической эффективности наших текущих производств. У каждого предприятия есть свои программы, направленные на то, чтобы каждый день становиться лучше. Это одна из ценностей СИБУРа. НИОКР здесь вносит свой вклад. Например, внедряются более эффективные компоненты и добавки спецхимии, реализуются мероприятия по подготовке и повышению эффективности использования сырьевых компонентов и побочной продукции, оптимизируются технологические режимы работы установок, внедряются более современные аппаратные решения. С помощью этого мы повышаем выход продукта, снижаем энергопотребление и затраты. 

В прошлом году нашей основной задачей был подбор альтернативных компонентов и материалов взамен тех, которые ушли с рынка из-за санкций и самоограничений компаний. Первоочередной задачей было обеспечить стабильность и непрерывность работы наших производств, то есть чтобы при замене компонента у нас не остановилось производство, не ухудшились качество продукции и объем выработки. При этом мы еще и не должны были потерять в эффективности. Совместная работа технологов производства, НИОКР и снабжения привела к тому, что мы сохранили полную стабильность всей цепочки, обеспечили работоспособность производства и нашли замену сотням компонентов, о чем не могли бы и подумать в предыдущие годы. Количество опытно-промышленных выпусков, которое раньше измерялось десятками, в прошлом году достигло нескольких сотен.

— Как это стало возможно?

— Нельзя сказать, что мы начинали с нуля. У нас была база аналогов и альтернатив. Компания всегда управляет рисками. Может, мы не знали, что конкретно случится, но мыслили так: «а если вдруг у нас остановятся наши традиционные поставки? Какой у нас план А, план В и план С?» Просто в нынешних условиях поменялась скорость принятия решений и готовность взять на себя риск. Когда у тебя есть работающая альтернатива, ты говоришь: «Ну хорошо, подумаю еще, лучше подготовлюсь, проанализирую риски». А когда на чаше весов остановка производства продукции для наших клиентов… Скорость принятия решений меняется. Сейчас время осознанных и управляемых рисков. Совместными усилиями разных подразделений мы прошли этот путь. Успешность опытно-промышленных выпусков и перехода на альтернативные компоненты превзошла наши ожидания. Мы гордимся проделанной работой. Наши поставщики сырья не пострадали, мы не остановили производство, и наши клиенты получили продукцию, которую они должны были получить.

— Сколько составляют ежегодные инвестиции холдинга в НИОКР? Растут ли эти вложения?

— Наши вложения в R&D традиционно находились на уровнях, сравнимых с компаниями-бенчмарками. Но сейчас фокус внимания на собственные НИОКР объективно вырос, и, по сравнению с 2021 годом, например, наши инвестиции в это направление сегодня увеличились более чем вдвое.

«За прошлый год мы разработали пять собственных технологий, речь идет о продуктах малотоннажной химии, которые нужны именно нам в производстве» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Тоннаж этих продуктов маленький, а усилия значительные»

— Расскажите, пожалуйста, о продуктах, которые вы создали с нуля. 

— За прошлый год мы разработали пять собственных технологий, речь идет о продуктах малотоннажной химии, которые нужны именно нам в производстве. Из них четыре продукта уже внедрены и производятся на наших мощностях или на мощностях партнеров. 

— Как родились эти разработки?

— По-разному. Приведу пример из Нижнекамска. Есть катализатор под названием «тетраизобутират циркония» (ТИБЦ), который используется при производстве линейных альфа-олефинов (нужны при производстве полимеров, моющих и косметических средств — прим. ред.). Круг поставщиков этого катализатора крайне ограничен, и они оказались из недружественных стран. А без нескольких десятков тонн этого катализатора встало бы производство десятков тысяч тонн линейных альфа-олефинов. Оказалось, что в НТЦ «Нижнекамскнефтехима» уже была разработана рецептура этого катализатора на лабораторном уровне. Но между лабораторным уровнем и внедрением в производство нужно проделать большое количество шагов. Если у тебя что-то есть в лаборатории, это не значит, что ты можешь на этом построить эффективное производство и бизнес. 

Наши коллеги из НИОСТ в Томске (корпоративный научный центр СИБУРа — прим. ред.) взяли эту разработку, потому что у них есть инфраструктура и возможности масштабирования. За несколько месяцев мы провели масштабирование, а в итоге всего за полгода дошли до серийного выпуска катализатора и его поставок на НКНХ. Без этого вещества наши клиенты не получили бы необходимый марочный ассортимент полиэтилена. 

— В Нижнекамске эта рецептура просто лежала на полке?

— Да. Ведь как все происходит — сначала мы смотрим, сможем ли в принципе делать такого рода вещество. И в будущем знаем, что есть такая наработка. Менеджмент принимает решение, имеет ли смысл думать о ее коммерциализации в текущих условиях. До прошлого года это было не нужно, потому что существовали стабильные поставки и долгосрочные контракты с зарубежными партнерами. Тоннаж таких продуктов маленький, а усилия и ресурсы для масштабирования и организации производства значительные.

«Приведу второй пример разработанной технологии — это бутиллитий. Бутиллитий — необходимый компонент для производства каучуков и эластомеров. Он нужен для производства «Нижнекамскнефтехима» и «Воронежсинтезкаучука»» Фото: © Алексей Сазонов, РИА «Новости»

— Что есть еще полезного на полке?

— Это улица с двусторонним движением. Мы видим, существует ли потребность на рынке, и дальше смотрим, есть ли что-то на полке. Приведу второй пример разработанной технологии — это бутиллитий. Мы рассматриваем возможность его коммерциализации, решение пока не принято. Бутиллитий — необходимый компонент для производства каучуков и эластомеров. Он нужен для производства «Нижнекамскнефтехима» и «Воронежсинтезкаучука». Мы в свое время смотрели на этот спецкомпонент, получили собственную технологию, но решили, что [на тот момент] ее дальнейшее использование нецелесообразно и неэффективно. Потому что были стабильные поставки от международных партнеров. Сейчас же, когда для нас изменились цепочки поставок, мы не просто достали эту технологию с полки, а также ее доработали. И так, что теперь она еще и лучше, чем у наших конкурентов. С бутиллитием каучук становится более стойким к истиранию, гибким, лучше восстанавливается после деформации. Мы отмасштабировали разработку в том же самом НИОСТе, и теперь она готова к коммерциализации. Окончательного решения, где реализовать ее в металле, пока нет — делаем проектирование, прорабатываем. При этом компания будет учитывать как изменившийся профиль риска, так и географии поставок. 

— Вы этот компонент используете только для своих нужд?

— ТИБЦ, о котором говорилось выше, — очень специфический катализатор, он применяется только в одном процессе. А бутиллитий может быть использован в органическом синтезе фармацевтических ингредиентов, химикатов для аграрного сектора и определенных компонентов электроники.

— Но пока не используется?

— Мы же его сейчас закупаем, производство не стоит. Точно так же остальные производители могут закупить его на рынке. Понятно, если это будет продукт российского производства с определенными технологическими преимуществами, то цепочка поставок окажется надежнее и эффективнее. 

— Вы его локализуете в Татарстане?

— Решение об оптимальной локации находится в процессе проработки; Данный продукт в большем объеме идет на «Воронежсинтезкаучук», это может быть аргументом и для локализации на нашем предприятии в Воронеже. В Татарстане на НКНХ активно идет строительство установки по производству гексена — продукта, также разработанного по собственной технологии. В качестве сырья будет использоваться этилен со строящегося комплекса ЭП-600.

«Значительный объем разработок посвящен повышению качества каучуков для шинной отрасли. Здесь совместно работают наши НИОКР-центры в Нижнекамске и в Воронеже» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Нижнекамск — сердце каучукового бизнеса в России»

— Как выстроена работа СИБУРа с клиентами по инновациям?

— 50–60 процентов объема наших НИОКР — это именно работа с клиентами по новым маркам и новым применениям. Одномоментно идет порядка 40 проектов по всем элементам продуктовой цепочки. В прошлом году мы освоили выпуск новых марок полиэтилена для труб большого диаметра, которых раньше не было на российском рынке, они только импортировались. Разработали пять новых марок в гибкой упаковке; локализовали полимерные решения для автомобильной промышленности (топливные баки из полимера, вспененный полипропилен для шумо- и виброизоляции). Это те продукты, которых раньше не было на российском рынке. Нашим компаниям приходилось завозить либо эти материалы, либо готовые детали из них. 

Естественно, ни один из этих продуктов мы не можем разрабатывать в изоляции. Потому мы плотно работаем с клиентами, которые будут применять это сырье у себя в производстве.

— Какова роль татарстанских предприятий в таких разработках?

— В научно-техническом центре «Нижнекамскнефтехима» ведутся разработки в области каучуков и эластомеров, малотоннажной химии, полистирольных пластиков, в НИОКР-центре «Казаньоргсинтеза» идут разработки, связанные с поликарбонатами. Если говорить о каучуках и эластомерах, лидерами являются предприятия и НИОКР-центры в Татарстане. Нижнекамск — сердце каучукового бизнеса в России. Мы разработали и выводим сейчас на рынок светлую марку каучука. Он применяется в игрушках и медицинских изделиях, где высокие требования к чистоте и внешневидовым характеристикам. Это новый продукт на рынке. Сейчас мы ведем омологацию (то есть тестирование) данного продукта у наших клиентов.

Значительный объем разработок посвящен повышению качества каучуков для шинной отрасли. Здесь совместно работают наши НИОКР-центры в Нижнекамске и в Воронеже. Например, индекс потерь при качении — чем меньше энергии тратится, тем меньше будет расход топлива и выброс СО2. Одно из магистральных направлений в шинной индустрии — снижение потерь при трении. Еще одно свойство, над которым мы работаем, — сцепление. Каждая шина нового поколения лучше предыдущего по этим характеристикам. Очень важный вклад в это вносит продуктовая линейка производителей каучуков. Мы с шинниками совместно работаем над улучшением шин для конечных потребителей. Сейчас с изменением ситуации и уходом шинных мейджоров эта тема стала еще более актуальной. Наша возможность предложить такого рода продукцию помогает российским шинным компаниям обеспечить непрерывность своего производства. Потому что они так же, как и мы, отрезаны от международных поставок. 

Кроме того, есть нишевая химия, например антистатик для производства полимерной продукции. Разработали его в НИОКР-центре НКНХ как импортозамещение исчезнувшего иностранного аналога. Проводятся опытно-промышленные испытания на нашем крупнейшем производстве — «ЗапСибНефтехиме». 

Еще мне очень нравится пример из совсем другой области — экологии. В нижнекамском НТЦ есть наработанные компетенции по биологической очистке стоков. Специалисты НТЦ разработали технологию на основе новых штаммов специальных бактерий, которая помогла на нашем производстве в Перми повысить экологичность очистных сооружений.

«На «Казаньоргсинтезе» есть небольшое производство катализаторов. Один из катализаторов для производства полиэтилена мы уже в 2022 году не только разработали, но и масштабировали, провели опытно-промышленные испытания» Фото: mpt.tatarstan.ru

«Для нас очень важна тема катализа»

— Какие еще болевые точки остались в малой химии?

— Развитие идет постепенно, внешняя ситуация изменяется, какие-то потребности мы закрываем, какие-то появляются. В 2022 году мы разработали программу по локализации ключевых компонентов, необходимых нам для обеспечения стабильности производства. Сейчас есть более 30 компонентов в области малотоннажной и специальной продукции, которые, как мы считаем, будет целесообразно локализовать в России для повышения технологической независимости и обеспечения надежности поставок для нефтехимической отрасли. Мы целенаправленно работаем над реализацией этой программы. Причем часть продуктов может быть локализована нами, часть — нашими партнерами. У нас нет задачи локализовать все самостоятельно. 

— Что хотите взять на себя?

— Для нас очень важна тема катализа, это основа нашей конкурентоспособности. На «Казаньоргсинтезе» есть небольшое производство катализаторов. Один из катализаторов для производства полиэтилена мы уже в 2022 году не только разработали, но и масштабировали, провели опытно-промышленные испытания. На КОСе этот катализатор используется и по соотношению цены и качества показал себя значимо эффективнее, чем используемые ранее зарубежные аналоги. Но существует продукция, где наши партнеры обладают большими синергиями и компетенциями, потому мы предлагаем партнерам реализовать это у себя.

— Можете назвать партнеров в Татарстане?

— В разработках у нас два научных партнера. Это КФУ и КНИТУ-КХТИ. С КФУ сотрудничаем по линии гетерогенных катализаторов, с КНИТУ — по инжинирингу и моделированию.

«Мы выпустили на рынок серьезный объем принципиально нового продукта, которого раньше в России не было. Рынок очень ждал отечественный МАН» Фото: Оксана Король

«У Татарстана есть прекрасный инструментарий в виде индустриальных парков и ОЭЗ «Алабуга»

— На коллегии АИР РТ вы предлагали создать в Татарстане центр по переработке малеинового ангидрида (МАН). В какие продукты можно его перерабатывать?

— Мы выпустили на рынок серьезный объем принципиально нового продукта, которого раньше в России не было. Рынок очень ждал отечественный МАН. При этом пока потребление МАН на душу населения в ЕС в несколько раз выше, чем в России. 

Чем интересен этот продукт? Он идет в большой спектр отраслей — строительство и транспорт, емкости, трубы, кухонные столешницы, бассейны, раковины, плитка, арматура и так далее. Есть применение в пищевой промышленности, из него делают яблочную и винную кислоты. Можно делать сополимеры, которые используются как адгезивы, поверхностно-активные вещества. То есть наши 45 тысяч тонн МАН из «ЗапСибНефтехима» могут быть переработаны в следующие продукты, которые дальше пойдут в большое количество разнообразных применений. Это точно не один потребитель, который возьмет у нас 20 тысяч тонн и дальше сделает какое-то чудо. Нужно отстроить эту экосистему, чтобы приходили инвесторы, которые могут сделать разные виды промежуточных продуктов. Например, полиэфирные смолы, которые идут в композитные материалы. А дальше должны появиться производители емкостей, столешниц и так далее. Выстраивание такой цепочки — это нетривиальная задача, которая требует синхронной работы по различным переделам. И здесь регион может играть свою роль с точки зрения консолидации и привлечения инвесторов, предоставления инфраструктуры. У Татарстана есть действенный инструментарий поддержки в виде индустриальных парков и ОЭЗ.