24-летний глава штаба волонтеров из Елабуги: «Часто слышим от людей: «Я налоги плачу!»

Руководителю движения, Роману Епанешникову, 24 года. По словам Романа, дорога в руководители и волонтеры ему была заказана: его дедушки и бабушки в советский период были народными депутатами, педагогами — всегда работали с людьми

О герое

Елабужское движение «Мы вместе» появилось еще во время пандемии в рамках всероссийской акции для поддержки людей в столь непростой час. С тех пор оно разрослось до одного из крупнейших гуманитарных штабов в Татарстане, который курирует и направляет деятельность других волонтеров. «Мы вместе» действует совместно с республиканским движением «Вместе к победе» и на текущий момент имеет в распоряжении свыше 300 активистов, налаженные связи с полками и батальонами за «ленточкой» и ресурсы для отправки грузов напрямую бойцам.

Руководителю движения, Роману Епанешникову, 24 года. По образованию он менеджер социально-культурной деятельности. По словам Романа, дорога в руководители и волонтеры ему была заказана: его дедушки и бабушки в советский период были народными депутатами, педагогами — всегда работали с людьми. Общественная работа у него в крови, и первые свои шаги в качестве активиста он начал с 9 лет.

Немалую роль в его становлении сыграла педагог Нина Сорокина. Она научила Романа проведению мероприятий и акций, выступлениям перед публикой — тому, без чего руководитель не может быть. Ныне герой работает специалистом в молодежном центре «Барс», отвечает за организацию культурных мероприятий, социальных проектов. В качестве нагрузки курирует местное отделение «Молодой гвардии», в которой он состоит с 2018 года.

«Люди приходят и делают. По времени могут сидеть хоть с 8 утра и до 10 часов вечера. Есть время — приходи и трудись на благо наших бойцов»

О начале волонтерской деятельности

— Как вы пришли к волонтерской деятельности?

— Еще до мобилизации мы начали нашу деятельность. К нам начали поступать беженцы из Украины, и мы поняли, что людей нужно выручать. Мы организовали им питание, продуктовую помощь, знакомили их с нашим городом, организовывали культурные мероприятия. Был даже организован социально-культурный проект «Знакомьтесь, это Елабуга», который позволил беженцам посетить все музеи города. Эффект был положительным, людям очень понравилось. Многие общие черты даже нашли: у нас есть музей Дуровой (музей–усадьба Надежды Дуровой — прим. ред.), а у нее корни из ЛНР.

Ну и потом мы поняли, что нужно помогать и бойцам. Это было до мобилизации. В начале собирали вещи, но не знали, как отправлять. В апреле мы уже разработали списки того, что нужно, начали отправлять — поначалу через Казань. Сейчас так же, но у нас появилась возможность в рамках движения «Мы вместе» высылать самим.

Вообще, Елабуга — это знаменательный город для волонтерства. Если мы посмотрим на XIX век и ранее, наши купцы всегда были меценатами. Они строили социальные учреждения, помогали людям. В Елабуге до революции 98 процентов людей работали. Ну и сейчас у нас это продолжается.

К слову, в 2002 году в Елабуге появилось волонтерство в том виде, в котором он существует и поныне. Оно одно из первых в стране. Тогда приезжала президент ассоциации волонтерских движений и сказала, что Елабуга — один первых костров развития добровольчества.

— А как зародилось движение «Мы вместе»?

— Движение «Мы вместе» появилось еще во времена ковида в рамках всероссийской акции. И до этого, разумеется, мы помогали людям, и патронажи были, медикаменты доставляли. Но пандемия заставила народ сплотиться, самоорганизоваться. Дальше пришла СВО, и люди не потерялись, они поняли, что могут сделать. Мы также вместе начали делать уже другое дело на благо наших бойцов.

Некоторые люди осуждают государство, а оно много что делает для бойцов, для поддержки их семей. Мы же это делаем, чтобы помочь нашим бойцам. Наши действия несут не столько материальную ценность, сколько моральную.

— Сколько у вас человек в команде?

— Раньше мы все сами по себе были, что не очень просто. Когда ты один, со сложностями трудно разбираться. А сейчас мы в команде: у нас Наталья Рябушева, «Молодая гвардия», целый корпус от «Вместе к победе» — нас в общем 11 человек в Елабуге, кто занимается гуманитарной деятельностью. Это именно руководство, кто все организовывает. Например, на мне мастерская, гуманитарная помощь и спецпроекты.

— Вы говорили о численности штаба. А сколько именно обычных волонтеров?

— У нас есть студенческие организации. Есть актив из Елабужского политехнического колледжа. Ребята безвозмездно помогают в разгрузке и погрузке гуманитарного груза, приходят на помощь ветеранам. Потом, есть КФУ, ЕМУ, ЕККИ — все в одной группе работаем. По количеству… Если из каждого ссуза брать по 20 человек, то около 60 наберутся. Потом, есть неравнодушные жители. В общем, около 300 человек в Елабуге.

«Иногда приходят по два человека, иногда такой гурьбой, что уже не знаешь, чем их озадачить»

— С молодыми волонтерами понятно — юность, много времени и сил. А что на счет пожилых? Их немало. Как они о вас узнали и почему решили присоединиться?

— С ростом запросов от бойцов у нас появилась проблема — стало необходимо больше работать со СМИ. Мы начали придумывать формы написания статей, афиши, обращения к жителям района записывать. Нас телевидение и газеты поддержали, люди начали узнавать. Многие же хотят помочь, но не знают как. Благодаря этому они узнали, чем могут помочь и начали приходить. Кто мог принести продукты, нес, кто мог временем помочь, приходил в гуманитарную мастерскую и там работали.

Люди приходят и делают. По времени могут сидеть хоть с 8 утра и до 10 часов вечера. Есть время — приходи и трудись на благо наших бойцов. Были примеры, когда некоторые женщины приходили как на работу — с 8 утра до 8 часов вечера, но такое больше у «серебряных» волонтеров. Школьники же и студенты приходят в свободное время, после учебы, когда могут. Неравнодушные — по два часа, по четыре, кто-то в обед.

— Работа идет каждый день?

— Каждый день, и в выходные, и в праздники. Иногда приходят по два человека, иногда такой гурьбой, что уже не знаешь, чем их озадачить. Сейчас, конечно, такая пора наступила, у всех огороды. Но у многих наших волонтеров такой девиз: огородами не спасешься — надо помогать фронту и нашим бойцам.

— Все на бесплатной основе?

— Конечно, все без оплаты. Как сказать: не было бы такого выхлопа, если бы все было платно. Идейный человек более осознанно подойдет к этому, чем тот, которому платят. Возникали такие моменты, когда обращались к швеям за помощью. Они говорили: это будет столько-то стоить. Мы с такими принципиально не работаем! Значит, человек немного далек от нас, немного не понимает, что нужно заниматься благотворительностью. Это законы вселенной, в любой религии пишут, что нужно делать благие дела. Даже не из-за того, что ты ждешь, что тебе вернется, а просто делать доброе дело, не рассчитывая на возврат. Должен быть порыв души, зов!

— Есть ли среди меценатов представители местной администрации?

— Глава Елабужского района Рустем Нуриев от себя вручил машину бойцам. Администрация и исполком в целом поддерживают нашу деятельность. Мы с муниципалитетом взаимодействуем. Не могу вспомнить, чтобы с ними были какие-нибудь тупиковые моменты,— все решается, всегда с нами идут на разговор, в том числе способствует и Рустем Мидхатович. Он сейчас взаимодействует с советом ветеранов, буквально на днях у него прошли встречи с воинами СВО. Мне это и нравится в нем, что он всегда открыт для диалога, для людей.

— С кем из волонтеров взаимодействуете?

— Взаимодействуем с гуманитарными штабами Менделеевска, Мамадыша, Челнов. В принципе, и другие районы к нам обращались за помощью, мы их в основном обучали изготовлять сети, обсуждали разные нюансы. Но старшим товарищем была Елабуга для большинства районов. Даже Наиль Магдеев, мэр Челнов, говорил, что Елабуга — центр гуманитарной помощи, из автограда нам везли гуманитарку, чтобы мы ее отвезли все вместе.

«Своих не бросаем» нередко с нами кооперируются, бывает, что мы с ними. Недавно мы с ними вместе груз отправляли в «Тимер».

Нельзя не вспомнить гуманитарный штаб «Планета добра». Там активно готовят сухие супы, армейский душ.

«Сети у нас быстро идут. Бывает, за один день изготавливаем. Но сети же у нас разного размера: была сеть 9 на 3 метра, большая — ее подольше делали»

О производстве и отправке гуманитарного груза

— Как вы выясняли, что нужно бойцам?

— От запросов бойцов — мы с ними взаимодействуем, общаемся. Нужны сети или свечи — мы их делаем и отправляем, нужны продукты — набираем и отправляем. Есть и денежные сборы среди общественников и ветеранов города, за счет которых покупают нужную бойцам технику, тепловизоры. Мы все хотим, чтобы они победили, вернулись живыми. Я надеюсь, все, что мы отправляем туда, дает им больше шансов выжить и вернуться домой.

У многих матери остались одни. Недавно одной помогали по огороду, ей 60 с чем-то лет, она ветеран труда, некому ей помогать. Вот мы решили подсобить вместе с молодыми волонтерами.

— Давно ли вы начали шить маскировочные сети?

— Все началось с народного проекта «Народные сети». Мы отправляли им сети, а они их перепроверяли на наличие ошибок, если надо — исправляли и слали бойцам. Сейчас, больше полугода, у нас предприниматель — Наталья Рябушева, благодаря помощи которой к нам присоединяются и другие коммерсанты и спонсируют приобретение и сетей, и шнура, которым оплетаются сети. Мы сейчас сами все закупаем, изготовляем и в руки передаем.

— Сколько уходит на производство одной сети?

— Сети у нас быстро идут. Бывает, за один день изготавливаем. Но сети же у нас разного размера: была сеть 9 на 3 метра, большая — ее подольше делали. Сейчас у нас стандарт 6 на 3, они у нас делаются день-два. Еще есть 3 на 3, ее как раз сегодня придут активисты делать. Три типа, как видите.

Вообще, начинаем с огромного куска материала на 250 метров. Он неровный, его нужно кроить для разных размеров. Дальше обвязать все шнуром для укрепления конструкции — с помощью него сеть натягивают на объекты. Все делается вручную. Для всего у нас есть свои техники, условия и правила. У каждой сети есть своя схема, которая дает определенный рисунок с разными цветовыми гаммами для создания маскировочных условий для разных погодных и климатических условий — где-то же травы, где-то — земли. Сети, где больше коричневого оттенка, используются в травянистых и немного земляных ландшафтах. У наших зимних сетей были названия «Проталенный», «Херсон». «Проталенный» — много снега и чуть-чуть земли, а «Херсон» — наоборот. Вот такую роль играет дизайн.

— А чем они отличаются от сетей из магазинов?

— А об этом многие спрашивают: почему на маркетплейсах не закажете? Ну мы попробовали один раз, заказали — это не просто другой уровень, это, наверное, самое низкое качество, которое вообще может быть у сетей. Они никакие, порваться могут по дороге даже, если их заденут. А эти сети более крепкие, их можно не один раз использовать, если они сохранятся. Материал у них не горит, не пропускает воду и не отображает ультрафиолет, будто это трава или земля. Завод, который изготавливает материал для них, военный.

«Эти сети более крепкие, их можно не один раз использовать, если они сохранятся»

— Но, как понимаю, помимо этого у вас много и других проектов. Например… это что?

— Это маскировочная сеть из мешковины, она используется только для прикрытия танков. Танк — объект «фигурный», у которого множество углов и ямочек, для чего в сетке каждые 10 метров есть небольшие дырочки. Сетью накрывают машину и на стыках хомутами закрепляют.

Мешок распарывается, стирается, и после получается небольшой квадрат, на котором в дальнейшем мы начинаем делать узоры из специальных лент. Есть еще такой материал — мочало, его нам скоро привезут, и мы также добавим его к полотну. И вот таких квадратов для полноценной сети нам нужно 50–60 мешков. Это кропотливая, большая работа, и распарывать и стирать их непросто — все вручную делается.

Есть еще сеть три на три. Ее на станок натягивают, берут лоскутки и в шахматном порядке начинают затягивать, как галстук. Тут несколько цветов может быть в зависимости от запроса: серый, светло-зеленый, болотно-зеленый. Сеть интересная — она колышется на ветру, как трава, в лесу используют.

Еще одна женщина придумала обвязывать маленькие сетки разными камуфляжными тканями и на шлем.

— А масхалаты для бойцов шьете?

— Пока начинаем изучать, как это делать, потому что уровень с сетками пройден, нужно к чему-то стремиться. С масхалатами у нас пробный этап. Как раскроить сеть, чтобы ее надевать, как костюм? Это непросто, нужно где-то сшить или распороть, как закреплять узоры, и эти нюансы мы сейчас изучаем. Нужна практика, и несколько человек у нас это изучают, потом начнут обучать всех остальных.

— В одном из пресс-релизов вы упоминали, что делаете печки-буржуйки. Ваша идея?

— Да. У нас молодогвардейцы есть из Елабужского политехнического колледжа, сварщики, еще в декабре сделали первую партию в 10 штук. Материал закупил колледж, студенты сделали небольшие, примерно 80 на 30 сантиметров буржуйки. Под наблюдением педагогов детишки разработали и защитили свои проекты, получили оценку. Печки в дальнейшем отправили на фронт для наших бойцов. Они бойцам понравились, их используют и в окопах, и в блиндажах. Они, конечно, больше и тяжелее портативных, но их все равно используют. В итоге отправили 35 штук.

Также из деревень к нам буржуйки привозили — люди сами кустарными методами их делали.

— Вы, как понимаю, еще и свечи производите. Сколько уже отправили?

— Последнюю партию в 750 блиндажных свечей у нас заказывали для 430 полка. Эти технологии не выдумка, не «новый велосипед», это все с Великой Отечественной войны. Только раньше вместо банок из-под тушенки использовали гильзы от снарядов. Вся технология уже была придумана до нас.

Такая же история и с сетями — это все наше министерство внутренних дел, они подключились к этому, предложили свои разработки. А потом уже была «Народная сеть». Наработки были, просто люди их модернизировали.

— А что это за пакеты?

— Это армейский сухой душ. Его делают из губки 7 на 6, смачивается специальным раствором, очищающей пеной, ее обычно используют для ухода за лежащими, побочных эффектов у нее нет. Два миллиграмма жидкости капают на губку, закрывают ее в zip-пакет, вакуумируют и сверху клеят инструкцию. Солдату приходит это, он ее 3 раза смял, она вспенилась и теперь ей можно спокойно вымыться.

— Сколько уже отправили в зону СВО?

— Около 3 тысяч сетей, свечей 3,5 тысячи, буржуек — 35 штук.

— Приходила ли обратная связь от бойцов?

— Конечно. Последняя по времени встреча: приходили бойцы «Барса», принесли флажок. Периодически конфеты нашим женщинам дарят. Постоянно приходят благодарственные письма от батальона «Тимер».

— Как происходит отправка груза?

— Логистика создавалась с нуля. В самом начале, в сентябре, была первая отправка — большой проблемой оказалась логистика. Требовалось понять, как отправить, чтобы груз дошел на 100 процентов. Она у всех была, но мы одними из первых смогли всё наладить с помощью Шаймуратова Ильшата Габдулхаевича — он у нас депутат городского совета, прекрасный человек, мы его считаем идейным вдохновителем нашего движения. Он помог нам выйти на руководство полков. Но он это делает не как депутат, а в частном порядке — у него сын туда тоже ушел. Он человек, который как никто с этим связан и у него есть выход и на бойцов, и на верхушку каждого полка: 1231, 1232, 1233, 1234, 430, «Тимер», «Алга». У нас все отработано с военной полицией — они сопровождают наши грузы по пути.

Сейчас нам активно помогает муниципалитет. Мы организовываем машину, они оплачивают аренду машины, платят водителю зарплату и доставляют груз туда. Иногда мы фуру заказываем, иногда «ГАЗель», иногда прицеп. Буквально на днях мы отправили очередные 10 тонн от города, например. Часто Наталья Рябушева отдает свою личную машину, чтобы туда ездить без оплаты.

«Если бы мы не пошли на защиту наших интересов, если бы они начали первыми, ущерб был бы больше для нас»

Об отношении к СВО

— Как вы отнеслись к началу СВО?

— СВО же и нашего лидера Владимира Владимировича Путина я полностью поддерживаю, доверяю ему. Мы все понимаем, что народ Украины — такие же славяне, как и мы. Есть там, конечно, разные навязанные западные черты, другие ценности, но изначально мы одно целое. Но тут вопрос не столько в братских народах — нам противостоит НАТО и США. Они ведут пропагандистскую деятельность против нас. Там больше влияния Запада, чем самих украинцев. Те нацисты, что воюют против нас, — это люди глубоко обработанные, у них глубоко противорусское все. Они всегда русского человека и наше государство считали врагом. Они забыли свою историю, свои корни.

А вот то, что началось СВО… У нас другого выхода не было, нас вынудили пойти на этот шаг. Если бы мы не пошли на защиту наших интересов, если бы они начали первыми, ущерб был бы больше для нас.

— Каково ваше отношение к мобилизации?

— С началом СВО многие знакомые пошли туда по контракту, многие товарищи уже служили. А вот когда началась мобилизация, было непросто общаться с народом. Сами знаете, что у него есть и противная точка зрения и с ней нужно было работать, объяснять, что все не просто так, — людей государство вынужденно просит о помощи. 

— Но ведь в обществе много тех, кто не поддерживает СВО, а некоторые и вовсе сочувствуют ВСУ. Как вы к ним относитесь?

— В интернете много информации и нередко там промывают мозги специально засланные люди, которые сеют раздор и ложные установки. Западные товарищи настраивают против нас общественное мнение. В интернете идет самая настоящая война: распространяются фейки, переписывают историю.

Многие наши волонтеры — люди пожилые, пенсионеры. В WhatsApp* им каждый день скидывают фейковую информацию, наводят панику. А бабушки наши — люди простые, они верят всему, наивно относятся к информации, которую распространяют.

— Извечный вопрос, на который вы частично ранее отвечатили: почему государство не обеспечивает всем необходимым наших бойцов и все делают обычные волонтеры?

— Вопрос непростой, часто слышим от людей: «Я налоги плачу!» Я тоже налоги плачу, каждый из нас это делает, но я этим не кичусь. У патриота нашего государства, адекватного человека, должна быть установка: кто, если не я? Это относится не только к СВО. Мы помогаем нашим ветеранам и пенсионерам, хотя им много чем помогает государство. То же самое и здесь. Если бы мы пытались закрыть все потребности солдат, мы бы не справились. Всю основную работу делает государство — обмундирование, защиту, экипировку.

Вернемся к фейковой информации. Ходило много слухов о том, что бойцам не хватает чего-то, особенно в начале, после призыва. Такую информацию постоянно рассылали в WhatsApp*. 

Повторюсь: важна не материальная составляющая, а моральная. Получая наш груз, они знают, что его делали для них пенсионеры и молодые энтузиасты, с заботой, с надеждой, что бойцы вернутся. Каждая наша вещь, которая идет туда, имеет простой посыл: здесь есть те, кому небезразличны они.

У многих бойцов в кармане под сердцем есть письмо с поддержкой от школьников. Каждый солдат, который приезжает в отпуск и заходит к нам в штаб, носит по несколько таких писем. Есть такой момент, моральный, переломный, когда тяжело. И вот он достанет это письмо, прочитает, проникнется и примет правильное решение, воспрянет духом.

— Вы говорили, что ездили по зоне СВО. Как люди относятся к вам и Российской армии?

— Они столько лет жили с 2014 года под обстрелом. Думаю, в начале, когда они видели воинов с оружием, был определенный испуг. Но наши солдаты ведут освободительную операцию, люди их встречают с радостью, позитива больше. Негатив мог быть первое время, но в качестве защитной реакции из-за обстрелов в прошлом. Тем, кому не нравится наш приход, давно уже уехали.

Наш солдат несет созидание и милосердие, и мы можем это на практике увидеть. Например, встретится на дороге ребенок или бабушка, которые нуждаются в еде, — им или весь сухпаек отдадут, или крупную его часть. Бойцы несут благую миссию и, помимо того, что освобождают, они еще и помогают. Есть такие случаи, когда наши бойцы бабушкам-ветеранам помогали между боями. Дети их радостно встречают, с флагами к ним выходят, как рассказывают наши солдаты.

— Вы сами не думали отправиться в зону СВО в качестве добровольца или контрактника?

— Вернемся к тому, что это специальная военная операция, не война. Здесь не нужны все ресурсы страны, все население, как в Великую Отечественную, иначе бы мы все были уже там. И такая мысль у каждого возникала, мы вот волонтерами туда ездили. Многие даже думают уже отправиться. Но нужно понимать, что человек нужен и здесь, в тылу. Волонтеры и молодогвардейцы нужны и здесь, чтобы поддерживать тех, кто в этом нуждается.