Фарид Бикчантаев: «Пусть у нас выступает даже атнинский театр. Но не эстрадные коллективы»

«САЛИМЖАНОВ НЕ БЫЛ ЗЛОДЕЕМ КЛАВДИЕМ»

- Фарид Рафкатович, во времена руководства Камаловским театром Марселем Салимжановым вас называли «наследным принцем». Были для того предпосылки?

- Меня по-разному называли. Более того, иногда, когда Марсель Хакимович меня видел, он говорил: «Вот идет наш Гамлет, принц датский».

- Ну, это другое. Он же Клавдием, если мы обратимся к шекспировским персонажам, себя не считал?

- Нет, злодеем Клавдием он не был. Напротив, я считаю, что у меня при Салимжанове были льготные условия, я жил, как у Христа за пазухой. Как бы нас с Салимжановым не пытались столкнуть, противопоставить. Такое бывало, и часто. Этим и коллеги грешили, и мои московские друзья, но Марсель Хакимович был особенный, он как-то мне сказал: «До тебя я перегибал палку. Мог надавить. Ни у кого не было такой свободы, как есть у тебя».

Салимжанов никогда не давил на меня, мои спектакли никогда не подвергались переделкам. И ставил я при нем практически все, что хотел. Ну, естественно, мы выдерживали баланс в репертуарной политике. Были пара-тройка случаев, когда Салимжанов приглашал меня и говорил: «Надо поставить вот этого автора. Поищи у него что-нибудь». У нас, например, в репертуаре одно время не было спектаклей по пьесам Галиаскара Камала, а они должны быть всегда, наш театр же его имя носит.

«ПРЕЗИДЕНТ СКАЗАЛ: «БЕРИ ТЕАТР»

- Когда уходил из жизни Салимжанов, было ясно, что вы станете воспреемником…

- Вот это как раз было непонятно! Все было очень непросто.

- И как же это вышло?

- Сорок дней без Салимжанова для меня длились долго. Потом тогдашний президент РТ Минтимер Шаймиев собрал специальное заседание, где решался вопрос о главном режиссере Камаловского театра. Меня на этом заседании не было. Как мне передали потом, там все было сложно. Окончательное решение принял все-таки Шаймиев. На следующий день он пригласил меня к себе.

"Национальный театр существует в более сложной ситуации. С одной стороны, мы не имеем права терять «Голубую шаль», с другой – мы не можем не развиваться. Мы не должны замыкаться  в себе"

- И сказал: «Бери театр»?

- Что-то в этом роде. Мы беседовали минут сорок, президент меня наставлял. Мы говорили и о труппе, и о репертуаре, и о Марселе Хакимовиче. Очень добрый и подробный разговор был. Шаймиев умеет вести раскованную беседу, тогда собеседник раскрывается. Потом было представление меня труппе.

«ФОН БЫЛ ТЯЖЕЛЫЙ»

- Это, наверное, трудно: прийти в театр после такого сильного лидера, каким был Салимжанов, и доказать, что ты достоин занять это кресло. Как вы себя ощущали?

- Мне помогло, что к этому времени я уже 13 лет проработал очередным режиссером Камаловского театра.

- Очередной режиссер и главный – это абсолютно разные профессии.

- Согласен. Но ситуацию облегчало то, что у меня к тому времени уже были в театре ученики. С той, «салимжановской» группой актеров было уже сделано много спектаклей. Но фон… Фон был тяжелый, вы правы.

- Что было самым трудным?

- Наверное, все-таки выстраивание взаимоотношений с труппой, с теми людьми, которые практически всю жизнь шли бок о бок с Салимжановым. И хотя я с ними к тому времени уже много работал, момент проверки был. Но мы все в это время были растеряны, в театре вдруг на какое-то время повис страх: как все пойдет дальше, вытянем ли мы?..

«САЛИМЖАНОВ РЕПЕТИРОВАЛ КАК УРАГАН» 

- Десять лет показали, что вытянули. Но театр Салимжанова и театр Бикчантаева, они чем различаются?

- По почерку мы разные, но школа одна – ГИТИС, хотя в ГИТИСе учились у разных педагогов. Салимжанов учился у Андрея Лобанова и Андрея Гончарова, я у – Марии Кнебель, я «кнебелевец». У нас с Марселем Хакимовичем было большое различие в методологии. В сближении актера и материала мы отличаемся кардинально. Салимжанов был взрывной человек, просто ураган. Я репетирую тихо, хотя все зависит от пьесы. Для меня очень важен автор.

"В сближении актера и материала мы отличаемся кардинально. Салимжанов был взрывной человек, просто ураган"

«МЫ УВАЖАЕМ ЗРИТЕЛЯ И НЕ МОЖЕМ ПОНИЗИТЬ ПЛАНКУ» 

- Есть две категории публики. Одна считает, что татарский театр – это только «Голубая шаль», и больше нам ничего не надо, мы за театр национальный. Другая полагает, что татарский театр должен развиваться по законам мирового театрального процесса. Правда есть и у тех, и у других. Какой вам театр ближе, какой театр вы строите? 

- Когда я пришел в кабинет главного режиссера, мне начали предъявлять претензии, что я сейчас начну разрушать все, что было при Салимжанове, заполоню афишу классикой русской и зарубежной. Эти люди толком не понимали, что делал Салимжанов, они не помнили, что в девяностые годы у нас в театре уже шел Ибсен, Шиллер, Гольдони, Эдуардо де Филиппо, Шекспир, Чехов, Островский. Генеральная линия Салимжанова была такова: не замыкаться в себе. Он был открыт хорошей драматургии. Конечно, национальный театр существует в более сложной ситуации, я говорю о любом национальном театре. С одной стороны, мы не имеем права терять «Голубую шаль», с другой – мы не можем не развиваться. Мы не должны замыкаться  в себе. В последние годы мы начали приглашать режиссеров, участвовать в фестивалях выезжать. Это по-новому формирует труппу. И потом, если ограничиться рядом названий, это значит, мы без уважения будем относиться  к нашему зрителю. Если мы зрителя уважаем, мы не можем себе понизить планку даже в таких жанрах, как легкая комедия.

«ТО, ЧТО КАЗАНЬ ТЕАТРАЛЬНЫЙ ГОРОД – ЭТО МИФ» 

- Возможно, Камаловскому театру стоит обратить внимание на сегмент русскоязычного зрителя, сломать стереотип, что в Камаловский ходят только татары. Если театрал любой национальности придет в театр, он будет в него ходить.

- Такие шаги мы предпринимаем, и предпринимали. Но в Казани так немного театралов! Мы пробовали играть в малом зале и Чехова, и  Ибсена. Да, четыре-пять залов мы собираем, потом этот театральный зритель заканчивается. Ну нет у нас в достаточных количествах такого театрального зрителя, который смотрит спектакль, и ему все равно, где он его смотрит, лишь бы спектакль был хороший.

- То есть вы полагаете, что «Казань – театральный город» - это миф?

- Это миф. Вот сейчас на «Науруз», Эймунтас Някрошюс привезет «Идиота». Спектакль идет четыре часа. Мы рискнули поставить его в афишу дважды. Посмотрим, что из этого выйдет, наберется ли два зала на этот сложнейший спектакль.

- А что должно произойти в Казани, чтобы этот миф стал реальностью?

- Надо открыть еще минимум пять театров. Пять новых площадок. Ситуацию со зрителем в Казани  надо взрывать. А если вернутся к разговору, что к нам в театр должен ходить и русскоязычный зритель, то мы, наверное, кое в чем сами виноваты. Надо вернуть нашей театральной площадке ее именно театральный статус. К сожалению, она иногда ассоциируется с площадкой концертной. Это серьезная проблема.

- Но ее можно решить?

- Можно. Когда у нас выступают Райкин, театр Додина, Малый театр, Някрошюс – это нормально. Пусть выступает самарский, оренбургский театры, даже атнинский, все равно это театр. Но не эстрадные коллективы. На ближайшее время одна из моих задач - вернуть нам статус престижной театральной площадки.

- Каков средний уровень зарплат актеров?

- Около 15 тысяч.

- По первому образованию вы актер. Актерское образование помогает или мешает?

- Иногда помогает, иногда мешает, потому что я с трудом себя сдерживаю на репетициях, иногда так хочется выйти на сцену и все самому показать актеру. Но я понимаю, что это не всегда хорошо.

Эпизоды из спектакля по пьесе Зульфата Хакима "Телсез куке" ("Немая кукушка"), 2004 г.
Режиссер - Фарид Бикчантаев

«ДЕЛАТЬ В КИНО ГОСЗАКАЗЫ – ТУПИКОВЫЙ ПУТЬ» 

- Но ваш эксперимент с фильмом «Куктау» был очень хорошим, несмотря на явные просчеты в сценарии и режиссуре что уж было однозначно хорошо – это ваша работа. Были еще предложения сняться в кино?

- Были, но я отказывался. При всех минусах «Куктау» - это пока наш единственный фильм, о котором стоит говорить всерьез. Не считая «Бибинур». Мне очень жаль,  что пока наше кино не развивается, Все полагают, что проблемы татарстанского кино в скудном финансировании, у меня другое мнение, все это ерунда. Я согласен с Салаватом Юзеевым, который полагает, что проблема татарстанского кинематографа в отсутствии авторского кино. Если мы будем уповать только на госзаказы, мы в кинематографе никогда и никуда не продвинемся. Делать госзаказы – это тупиковый путь.

- У вас никогда не было желания снять фильм? 

- У меня такого желания не было, но такие предложения ко мне поступали. Я обычно говорю в таких случаях: «А что же вы не предлагаете мне картину написать или дом спроектировать?». Кинорежиссер – это другая профессия, ей нельзя заниматься от случая к случаю, ей надо жить.

Ближайшее событие в театре – культурно-образовательный форум «Науруз», который пройдет в июне

«МЫ ПРИГЛАСИЛИ НАСТОЯЩЕГО ШАМАНА» 

- Ваш театр в последнее время отличается тем, что становится ньюсмейкером. Какие события нас ждут в ближайшее время? 

- Ближайшее событие – культурно-образовательный форум «Науруз», который пройдет в июне. Ждем очень интересных участников: театр Някрошюса, известного экономиста Геннадия Дадамяна, приедет ученик Анатолия Васильева Юрий Альшиц, он будет проводить актерские тренинги, из Тывы приезжает шаман, приезжает знаменитая певица Степанида, которая на прошлом «Наурузе» потрясла публику. О будущем сезоне пока не хотелось бы говорить, он в стадии формирования. Но он начнется с поездки, важной для нас. Мы везем на международный фестиваль в Пекин нашу «Принцессу Турандот», будем показывать китайцам китайский театр. Кроме этого, в июле-августе мы хотим завершить третий этап ремонта здания, президент РТ дал нам на это добро.