«IT-специалист будущего должен хорошо знать математику, физику и алгоритмы. Это три базовых столпа, которые никуда не денутся, когда появятся новые специальности, о которых мы еще не знаем», — рассуждает директор Университета Иннополис Кирилл Семенихин. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал об абитуриентах со средним ЕГЭ в 99 баллов, выпускниках с зарплатой в 200 тыс. рублей и профессорах, у которых час лекции стоит $5 тыс., объяснил, из чего складывается бюджет вуза, почему для него университет в первую очередь конструкторское бюро, а также спрогнозировал, какие нас ждут технологии будущего.
Кирилл Семенихин: «У нас сегодня 18 лабораторий и 9 научных центров. Они все возникли из реальных коммерческих проектов»
«Я выбирал между США, Найроби и Иннополисом»
— Кирилл Владимирович, в Университет Иннополис вы пришли в 2015 году, имея за плечами 10-летний опыт работы в Microsoft. Чем вы занимались в одной из крупнейших IT-компаний мира, если не секрет? И как там оказались?
— Microsoft начал региональную экспансию в 2003 году, когда компьютеры буквально собирали отвертками в подвалах. Был очень жесткий отбор, около 10 этапов собеседований. Моя первая позиция называлась partner account manager — задача состояла в том, чтобы в России розничные ПК продавались с предустановленной легальной операционной системой. Потом потребовалось налаживать коммуникацию с крупными предприятиями: КАМАЗом, «Оргсинтезом» и другими. Начали развиваться интересные проекты с госорганами: участвовали в создании электронного правительства, которое было построено частично на платформе Microsoft, переводили Windows на татарский язык вместе с Академией наук РТ и так далее.
Когда Microsoft начал активнее развиваться в России, я переехал в Москву, потом в США — и был в команде, которая занималась улучшением Office 365. Это был суперуспешный продукт, мне повезло, что я являлся частью него.
— И как вы при таких вводных согласились вернуться в Татарстан?
— Однажды на Красноярском экономическом форуме встретился с Николаем Анатольевичем (Николаем Никифоровым, в тот момент министром связи РФ, — прим. ред.), и он поинтересовался, нет ли желания у меня поработать в Университете Иннополис. Я где-то полгода над этим думал. Было несколько офферов: надо было либо возвращаться в США, чего мне не хотелось, либо уезжать в какую-то развивающуюся страну типа Кении, либо переезжать в Казахстан. Я выбрал Иннополис и ни разу не пожалел, потому что проект интересный.
«Квартал Ю» в Иннополисе — идеальное жилье и для студента, и для преподавателя
Буквально в нескольких минутах ходьбы от Университета Иннополис строится новый комфортный ЖК «Квартал Ю». Самые разные форматы квартир в главном многоквартирном доме и двух урбан-виллах позволят подобрать подходящий вариант для каждого. Функциональные планировки небольших квартир (от 44 кв. метров) с кухнями-нишами освобождают место в гостиной для уютных посиделок с друзьями. Квартиры первого этажа с собственным входом рассчитаны на тех, кто постоянно в движении. А для ценителей пространства и видов есть варианты на верхних этажах с просторными террасами.
«Квартал Ю» — это:
— Современные и уютные квартиры, например, двухуровневые или с отдельным входом.
— Закрытый двор и бульвар у дома
— Подземный паркинг с кладовыми и большие колясочные
— Развитая инфраструктура
— Современные строительные технологии и материалы
Теперь жилье в городе инноваций доступно каждому — в том числе с субсидированной ипотекой от 3,8%*
Застройщик ООО СЗ Иннополис 2024, проектные декларации на сайте наш. дом.рф
Отдел продаж ЖК Квартал Ю:
Иннополис, ул. Центральная, 173
Консультация по телефону: +7 (843) 207-25-75
— Почему в США не хотелось?
— Потому что не надо путать туризм с эмиграцией. Я жил там почти год, до этого постоянно прилетал в командировки и могу сказать, что США — прекрасная страна, но оставаться там я не хочу.
— А в Университете Иннополис какую задачу перед вами поставили?
— Построить взаимодействие с компаниями реального сектора экономики. Потому что государственного финансирования Университета Иннополис как такового нет.
Пожертвования сегодня есть, завтра нет. А вот построить гибридную модель, наладить взаимодействие с индустрией, делать для крупных заказчиков реальные проекты за реальные деньги — вот это была задачка.
— То есть университет должен был быстро стать полноценной IT-компанией?
— Можно по-разному называть. Для меня это скорее конструкторское бюро. Это тесная связка профессорско-преподавательского состава, студентов и штатных разработчиков, которая развивается с использованием нашей научной базы, лабораторий и так далее. Таким ни одна IT-компания похвастаться не может.
У нас сегодня 18 лабораторий и 9 научных центров. Они все возникли из реальных коммерческих проектов.
— То есть вы получили какой-то заказ, нарастили компетенции в этой области и запустили лабораторию?
— Нет, нельзя сидеть и ждать, когда кто-нибудь придет и что-то закажет. Мы скопировали классическую сейлс-модель, которая работает в большинстве ведущих мировых компаний, наняли аккаунт-менеджеров, определили ряд направлений, по которым обладали определенными компетенциями. Например, создали отдельный центр нефтегаза, который начал работать с департаментами «Газпрома». В 2014 году прошла встреча Рустама Минниханова с Алексеем Миллером, они подписали соглашение о сотрудничестве, в 2015-м к нам приехали представители «Газпрома», и еще два года мы бегали по всем департаментам, прежде чем подписали первый коммерческий контракт.
Параллельно было еще много небольших проектов. Например, мы выиграли грант на анализ медицинских изображений с помощью компьютерного зрения. Создали адаптивную систему медпомощи, которая выявляет патологии на флюорографических снимках. Сейчас ей оснастили российский реабилитационный центр «Детство», занимаемся сканированием изображений для медучреждений Москвы и Московской области.
«Сейчас у нас широкая палитра компетенций, мы имеем большое количество патентов на интеллектуальную собственность»
— При этом в РКБ открывался недавно радиологический дата-центр, где тоже подключают ИИ к распознаванию снимков. Но они почему-то взяли не ваши решения…
— Мы при капитализме работаем. Рынок диктует свои условия (улыбается).
Конечно, сейчас у нас широкая палитра компетенций, мы имеем большое количество патентов на интеллектуальную собственность.
— Какие у вас самые яркие патенты?
— Наверное, ключевые — по криптографии, искусственному интеллекту, компьютерному зрению и беспилотникам. Наши беспилотники смогут сами себе прокладывать дорогу, даже по пересеченной местности, и рисовать карту, а не привязываться к разметке, как 90 процентов таких устройств в мире. У нас есть конвертоплан, который взлетает на электрических двигателях, а потом переходит в горизонтальный полет на ДВС. Там уникальная стабилизирующая модель, которая переводит его в этот горизонтальный полет при сильном ветре. О ветрах в Иннополисе вы знаете (смеется).
— Да! Очень удобно тестировать беспилотники, наверное.
— Да. Наш конвертоплан переносит груз весом до 5 килограммов, его дальность полета — до 300 километров. При этом он может летать как в автономном режиме, без участия оператора (чего не умеет большинство дронов), так и в пилотируемом. Недавно разработали беспилотный фронтальный погрузчик «Мурзик» — оператор с комфортом сидит в тепле, а «Мурзик» убирает снег. И такие проекты мы делаем для любой спецтехники.
Мы гордимся всеми проектами. В первую очередь нужно отметить социально значимые, например ту же систему адаптивной помощи в медицине. Было два больших федеральных проекта по нацпрограмме «Кадры для цифровой экономики». Первый — платформа для школьников «Цифровой образовательный контент». Мы агрегировали на ней 24 поставщика контента и раздали бесплатный доступ к ней школьникам, учителям и директорам. Это знаковый проект, им пользуются более 2 миллионов школьников, надеюсь, его финансирование будет возобновлено. Пока продолжаем его поддерживать за свой счет.
Второй проект — повышение квалификации преподавателей ключевых российских вузов в области IT. Нужно было разработать новые образовательные программы, внедрить их в 700 вузов, обучить 80 тыс. преподавателей по ним работать. Этот проект мы вели с консорциумом партнеров, в который входили ведущие российские вузы, компании и профильные министерства. В этом году, к сожалению, по нему тоже приостановлено финансирование. Но спрос появился со стороны коммерческих компаний на обучение своих сотрудников, поэтому в какой-то степени проект тоже продолжается.
У нас много интересных индустриальных проектов по робототехнике и искусственному интеллекту. С «Газпромом» мы запустили внутритрубную диагностику с помощью робототехники, которая позволяет практически в режиме онлайн осуществлять те процессы, которые раньше занимали у них 90 дней. Причем робот может быть любым, важно его правильно запрограммировать. С механической точки зрения в робототехнике с конца 80-х ничего нового придумано не было, сейчас идет борьба за наиболее эффективную математическую модель — в этом мы сильны.
Еще был проект по дистанционному зондированию земли из космоса. Мы написали модель, которая анализировала любые снимки со спутников, самолетов, беспилотников. Одним из конечных продуктов этой модели стал «Телеагроном», разработанный по заказу минсельхоза. Пилотировали мы его в Татарстане, сейчас применяется по всей России. Система анализирует, какая в конкретном районе почва, что можно сажать, какие удобрения нужно применять. Заодно выявилось очень много нарушений: получатели субсидий отчитываются, что они все посадили, а на снимках видно, что на этом месте лес растет.
— Кто ваши крупнейшие заказчики?
— Их много. Мы для себя ориентируемся на топ-100 российских компаний по версии Forbes. Дело в том, что минимальный порог проекта для нас — 30 миллионов рублей, иначе для нас он будет, скорее всего, экономически невыгоден. Средняя маржинальность — 10–15 процентов, поэтому проекты должны быть большими.
— Средний чек?
— Примерно 70 миллионов.
— А самый большой заказ?
— Больше 300 миллионов. Но это не разовый платеж, а рамочное соглашение о пуле проектов.
«Появилось большое количество запросов на импортозамещение и реверс-инжиниринг»
О работе после 24 февраля
— Изменился ли как-то портрет заказчиков после 24 февраля?
— О да.
— Что произошло?
— Появилось большое количество запросов на импортозамещение и реверс-инжиниринг. Потому что производители робототехники ушли с рынка, а закупленные роботы стоят — что с ними делать? Мы готовы помогать.
— То есть любого робота можете запрограммировать?
— Практически да. Второе — начали поступать конкретные запросы на конкретные специфичные решения, которые раньше можно было купить за рубежом. Autodesk, например, ушел, а проектировать надо. BIM-технологии тоже все ушли. Мы, конечно, не делаем полный аналог таких систем — это как Windows писать с нуля, на это уйдет 30 лет. Мы делаем определенные модели под конкретные задачи.
Уникальный кирпич, лифты, как во МХАТе, и окна, как в лондонских ЖК: в Иннополисе возводят «Квартал Ю»
Реклама. kvartal-u.ru, застройщик ООО СЗ Иннополис 2024, проектные декларации на сайте наш. дом.рф
— То есть если раньше вы бегали за компаниями, то теперь они за вами?
— Сейчас за нами тоже особо никто не бегает, потому что мы работаем в рынке. Но диалог с заказчиками начал строиться более конструктивный. И мы стали делать те вещи, на которые раньше физически не было спроса, потому что они привозилось из-за рубежа. А с точки зрения объема заказов мы растем постоянно.
— На кривой этого роста 24 февраля заметно?
— Нет. Если бы не случилось 24 февраля, мы бы нашли другую нишу, быстрее бы вышли за пределы РФ. К примеру, мы рассматривали возможность открытия представительства в Германии в партнерстве с Kuka. Сейчас у нас география ограничена дружественными странами, начинаем работать в ОАЭ.
— Над чем работаете?
— Пока не могу сказать. Нефтегазовый сектор (улыбается).
«В планах увеличить бюджет вуза до 15 миллиардов. Тогда мы сможем чувствовать себя спокойно и полностью окупать базовую образовательную деятельность для того количества студентов, которое мы для себя наметили»
О бюджете университета
— Знаете, что удивляет: у вас в университете сколько всего сотрудников?
— Сейчас уже около 1,2 тысячи.
— И основная часть занимается не преподаванием, правильно?
— Да, 70 процентов занимаются проектной деятельностью, это и научные сотрудники, исследователи, руководители проектов, системные архитекторы, аналитики и, конечно, разработчики различной специализации.
Преподаватели — это носители компетенций, но кто-то должен писать код.
Тем более что есть специфичные компетенции, например геомеханика.
Благодаря этому мы реализовали около 500 проектов, еще около 120 проектов находится в работе прямо сейчас.
— Сколько на них зарабатывает вуз?
— Рентабельность каждого контракта разная. Где-то — 4 процента, где-то — 24 процента и больше. В свое время мы выиграли конкурс по написанию российской дорожной карты по робототехнике за 1 копейку. Мы ее написали, защитили, и это позволило нам развивать наш центр робототехники.
«Наша задача — войти в топ-100 университетов мира по направлению computer science»
— Проектная деятельность сегодня — ваш основной источник финансирования?
— Да. Спонсорской поддержки сегодня практически не стало. Но нам помогает республика в лице Рустама Нургалиевича.
— Помощь Рустама Нургалиевича — это сколько?
— Это хорошая помощь (смеется). Есть еще доходы от продажи интеллектуальной собственности. Например, Ozon Tech заключил с нами крупнейшее в России лицензионное соглашение на 555 миллионов рублей на право пользования патентами в области беспилотных систем. И мы неплохо зарабатываем на дополнительной образовательной деятельности.
Финансовые поступления — от реализации коммерческих проектов, научной деятельности, образовательных услуг, а также спонсорские взносы и субсидии на образовательную деятельность — в прошлом году превысили 7 миллиардов рублей. В планах увеличить бюджет вуза до 15 миллиардов.
Тогда мы сможем чувствовать себя спокойно и полностью окупать базовую образовательную деятельность для того количества студентов, которое мы для себя наметили.
— 15 миллиардов — это для вас гарантированная точка безубыточности?
— Нет, мы и сегодня не убыточны. У нас уже сейчас доходы превышают расходы. Но эти масштабы нужны, чтобы осуществить планы по развитию. Сегодня мы ставим перед собой несколько амбициозных целей: увеличить количество студентов, создать центр компетенций индустрии 4.0 — для этого нужно отдельное здание. Нам не хватает конференц-зала, на него тоже надо заработать. Ну и никто не отменял международные рейтинги. Наша задача — войти в топ-100 университетов мира по направлению computer science. Впервые в этом рейтинге мы появимся в следующем году, вероятно, вначале где-нибудь на 600–800-м месте, но будем потихоньку расти. Если, конечно, геополитика не сыграет своей роли.
«Если бы не Иннополис, точно бы переехал за рубеж»: истории покупателей «Квартала Ю»
Реклама. kvartal-u.ru, застройщик ООО СЗ Иннополис 2024, проектные декларации на сайте наш. дом.рф
— А для чего в текущей геополитической ситуации вам так важны международные рейтинги?
— Мы продолжаем работать с международными вузами, зачислять иностранных студентов и сотрудничать с ведущими международными экспертами. Эти процессы не останавливались. У нас ни один преподаватель не уехал, хотя из-за работы в России на людей очень сильно давят.
Был случай, когда профессор нам сказал, что хочет продолжить с нами сотрудничество, но может делать это только удаленно, потому что иначе устроят гонения на его семью.
Но все у нас продолжают читать лекции и даже приезжают сюда. Поэтому с точки зрения географии контактов мы по-прежнему ориентируемся на весь мир. Мы продолжаем обмениваться преподавателями, научными программами, делать совместные публикации. Научная среда живет своей жизнью, вне политики — и это хорошо.
«В стратегической перспективе в Университете Иннополис должны учиться 5 тысяч студентов. Для этого нужно строить новые здания общежитий и как минимум еще один образовательный корпус»
О количественном росте университета
— Какие задачи перед Университетом Иннополис и перед вами стоят сегодня, в июле 2023 года?
— У меня есть задача растить университет. А у университета есть задача давать образование мирового уровня. Мы обе эти задачи выполняем. По качеству набора мы остались в числе лидеров: балл ЕГЭ поступающих к нам абитуриентов в прошлом году составил 99 на бюджетные места, при этом конкурс был порядка 45 человек на место! Сейчас мы запускаем новые общежития, будем постепенно увеличивать количество студентов: в этом году выпустим 227 человек, а наберем 475. Постепенно вырастем до 2 тысяч одновременно обучающихся. При этом хотим остаться в числе лидеров по качеству приема, для нас важно сохранить качество образования при масштабировании.
— 2 тысячи студентов — это потолок, дальше расти не будете?
— В текущей инфраструктуре — да. И то будем прирастать поэтапно: если сразу зачислим 1 тысячу человек, куда станем селить первокурсников на следующий год?
Но в стратегической перспективе в Университете Иннополис должны учиться 5 тысяч студентов. Для этого нужно строить новые здания общежитий и как минимум еще один образовательный корпус. Существующий рассчитан на 2,2 тысячи одновременно обучающихся. А у нас ведь не только студенты. По программам ДПО в Университет Иннополис приезжают 70 тысяч человек в год. Кто-то на день, а кто-то на две недели в зависимости от программы. К примеру, у нас есть курс для руководителей «Зачем нужны IT». Татарстану на самом деле очень повезло, что Рустам Нургалиевич сам хорошо в этом всем разбирается и понимает важность развития технологий.
Как выбрать будущую квартиру, если дом еще не построен? 7 советов от архитектора «Квартала Ю»
Реклама. kvartal-u.ru, застройщик ООО СЗ Иннополис 2024, проектные декларации на сайте наш. дом.рф
— Одновременно с количеством студентов будете удваивать количество преподавателей?
— Удваивать не надо, но их количество, конечно, увеличится. Когда мы дорастем до 2 тысяч студентов, профессорско-преподавательский состав вырастет примерно на треть. К тому же у нас постоянно появляются новые образовательные программы. С прошлого года мы запустили новую программу магистратуры «Информационное технологическое предпринимательство», в этом году запускаем две новые программы онлайн-магистратуры — «Управление цифровым продуктом» и «Управление на основе данных». Также в прошлом году была запущена передовая инженерная школа — единственная из 30 ПИШ в России ориентированная на программную инженерию. В рамках нее мы в этом году объявили набор на новую программу бакалавриата «Инженерия информационных систем» и три новые программы магистратуры — «Искусственный интеллект и инженерия данных», «Программная инженерия», «Инженерия безопасности систем и сетей».
— И где будете искать профессоров? С иностранцами, очевидно, стало сложнее…
— В Университете Иннополис преподают иностранцы не потому, что мы хотели пригласить именно иностранцев. 10 лет назад, когда запускался наш университет, в России просто не было специалистов, например, по большим данным или по когнитивной робототехнике. Сейчас IT-специальности появились в большинстве вузов, мы тоже запустили свою аспирантуру. У нас есть очень талантливые студенты, выпускники, которые сначала помогают преподавателям, профессионально растут, доучиваются и сами начинают преподавать. Такое инкубирование происходит как внутри страны, так и внутри Иннополиса. Но приезда иностранных преподавателей никто не отменял.
— Есть среди них выдающиеся ученые с мировым именем? Кого можете выделить?
— Очень много! У нас средний индекс Хирша — выше 30, а максимальный показатель — 104. В научной среде считается, что преподаватель международного класса, если его показатель выше 16. Есть и другой пример: начальник лаборатории программной инженерии Николай Шилов за пять лет работы в нашем университете увеличил свой индекс Хирша с нуля до 12. Это среда, в которой работают мировые звезды. Джианкарло Суччи — один из родоначальников направления Agile. Евгений Зуев на территории СССР отвечал за все компиляторы. В 1990-е уехал из страны, жил в Швейцарии и преподавал в Швейцарской высшей технологической школе Цюриха и Федеральной политехнической школе Лозанны. Сейчас он вернулся, преподает у нас, изобрел свой язык программирования.
Очень крутой специалист по робототехнике, Мэл Сигел, работает в Университете Карнеги-Меллон — это один из лучших профильных вузов мира. У него час стоит 5 тысяч долларов, и мы с ним работали по гибридной схеме: он приезжал на неделю, читал курс и уезжал.
Были случаи, когда ведущие мировые профессора читали лекции удаленно, хотя я лично удаленное образование считаю злом. Нужно живое общение с живым профессором, не по видео и даже не онлайн.
— Вы же сейчас запускаете онлайн-магистратуру.
— Да. Как инструмент дополнительного повышения квалификации без отрыва от производства онлайн-магистратура может быть вполне эффективной.
«Лично мое мнение: Россия сегодня — очень комфортная страна для жизни. С точки зрения развития сервисов, инфраструктуры, зарплат»
О студентах и выпускниках
— Чему точно надо учить, чтобы получить конкурентоспособных выпускников?
— Должны быть базовые фундаментальные знания: по математике, физике. При этом я считаю, что нельзя учить только точным наукам, должно быть разностороннее образование. Студентов надо обучать и литературе, и русскому языку.
— Говорит директор Университета Иннополис, где все обучение ведется на английском.
— Нас много критиковали за английский язык, были упреки, что мы готовим студентов сразу к релокации. Но статистика показывает, что в реальности из страны уехали меньше 5 процентов наших выпускников. В самом начале, в 2014 году, была не очень хорошая история, когда один из ведущих мировых университетов перекупил 10 наших студентов — просто выплатил всю сумму за их обучение и забрал себе. После этого мы очень осторожно начали отправлять студентов на практику за рубеж, а все индустриальные практики проводим только в России. Когда выпускник здесь находит работу, получает адекватные деньги, комфортные условия, вопрос миграции отпадает.
По статистике, если студент в течение двух лет после выпуска не уехал, вероятность того, что он релоцируется, очень низкая. Как правило, они выходят на работу, женятся, появляются дети, тогда переезжать уже гораздо сложнее. Ну и лично мое мнение: Россия сегодня — очень комфортная страна для жизни. С точки зрения развития сервисов, инфраструктуры, зарплат.
Но да, английский периодически становится барьером и для абитуриентов. Если в крупных городах уровень английского у выпускников школ приемлемый, то в регионах английскому в школах не учат. Они не могут поступить, даже имея большой потенциал в области точных наук.
— Не будете постепенно отказываться от английского?
— Пока думаем. Может, запустим какие-то отдельные группы. Но это дорого, будет требовать задвоения усилий.
Отказаться от английского мы не можем, потому что более 30 процентов преподавателей у нас не говорят на русском. В начале пути 100 процентов преподавателей были иностранцами, потом стали появляться и русскоязычные профессора. Это и возвращенцы, и те, которых мы нашли в России. Сейчас у нас своя аспирантура, мы готовим свои кадры.
Кого-то слегка смущает отработка, зато родители рады — для них это гарантированное трудоустройство. Дети этого не совсем понимают, они не хотят вешать на себя какую-то кабалу.
— Выпускники обязаны отработать в компаниях Иннополиса в течение года?
— Двух. Отработать или создать свою компанию — нам важно, чтобы они платили налоги здесь.
— Сколько компаний создано выпускниками?
— Больше 30.
Кевин Ханда
— Успешные?
— По-разному. Есть суперуспешные кейсы: Кевин Ханда стал сооснователем KazanExpress, Юрий Зарубин и Иван Абрамов основали приложение для знакомств голосом TalkNow и привлекли порядка 30 миллионов долларов. Выпускник-магистр Влад Виноградов — технический директор компании Optic по выявлению NFT-подделок. В 2022 году стартап привлек 11 миллионов долларов от инвестора Google. А сам Виноградов вошел в лонг-лист пятого ежегодного рейтинга 30 самых перспективных россиян до 30 лет Forbes «30 до 30» в категории «Наука и технологии».
Но не все хотят заниматься стартапами, и от этого менее успешными они не становятся. Средняя зарплата наших выпускников — порядка 200 тысяч рублей, мы на 6-м месте среди российских вузов по этому показателю. У каждого в среднем по пять офферов.
— А в самом Иннополисе выпускники остаются?
— Тоже по-разному. Около 70 процентов остаются в Иннополис или Казани. Остальные — кто-то удаленно, кого-то выкупают большие компании. Кто-то, отработав два года, целенаправленно уезжает. Я уверен, что, как только решится вопрос с жильем, здесь будет оставаться гораздо больше людей.
«У меня давно вынашивается мысль насчет архитектуры и дизайна. Появились партнеры, которые занимаются 3D-моделированием. Так что сейчас смотрим в направлении креативных индустрий: VR, производство фильмов и так далее»
О будущем
— Как будет выглядеть Университет Иннополис через 5–10–15 лет?
— Наши ключевые цели я уже обозначил: удвоение выручки, развитие ключевых образовательных направлений. Точно будем развивать квантовые вычисления, криптографию, искусственный интеллект, робототехнику. Надеюсь, что построим центр индустрии 4.0. Это своего рода демозона, в которую планируем поставить готовые работающие промышленные решения, чтобы можно было привозить заказчиков и они могли руками их пощупать. Это работающий IT-завод в миниатюре. Можно вести обучения, проводить стратсессии и так далее.
— Насколько большим он должен быть? Во сколько оцениваете инвестиции на реализацию?
— Чуть меньше 2 миллиардов рублей. Есть потенциальные инвесторы среди промышленных предприятий, сейчас ведем переговоры.
— А их интерес в чем?
— Как в получении от нас готовых решений, так и в демонстрации собственных разработок. Это будет обоюдовыгодная история. Ну и у всех компаний есть интерес в кадрах. Думаю, сейчас будет активно расти целевой набор.
— Есть на горизонте новые направления?
— У меня давно вынашивается мысль насчет архитектуры и дизайна. Появились партнеры, которые занимаются 3D-моделированием. Так что сейчас смотрим в направлении креативных индустрий: VR, производство фильмов и так далее. Сейчас важна связка художника и инженера. Тогда получается Джеймс Кэмерон, который создаст «Аватар». У него, кстати, было и техническое, и художественное образование.
Мы активно продолжаем развивать тему электроники и микроэлектроники, хоть делать это и очень сложно. Станков нет, науки нет, программных продуктов нет, элементной базы в промышленных масштабах нет…
— И как развивать микроэлектронику, если ничего нет?
— Мы во взаимодействии с минпромторгом России создали свой небольшой дизайн-центр. И уже выполнили заказ от ГИБДД — на создание системы для автомобиля, которая сможет принимать экзамен на права без участия инспектора. По сути, технически это ЦОД в багажнике, который автоматически определяет 21 вид нарушений ПДД. Автоматизация и ИИ изменят многие профессии.
— Не получится ли, что программисты тоже исчезнут как класс? Или как минимум специальность радикально преобразится. Ведь вы даже в рамках ПИШ занимаетесь уже технологией автогенерации кода.
— Технологии позволяют делать привычную и зачастую рутинную работу быстрее и эффективнее, но потребность в человеческих умениях всегда будет. Появится много новых специальностей, о которых мы сегодня еще не знаем.
«Сейчас в моменте потребность в программистах огромная. Но если два года назад все говорили о Java, сейчас про нее все забыли и будут говорить о Python, через год ему на смену придет что-то еще»
— Тогда кто такой, на ваш взгляд, IT-специалист будущего? Какими компетенциями он должен обладать?
— В первую очередь он должен хорошо знать математику. Во вторую — физику, в третью — алгоритмы. Это три базовых столпа, которые никуда не денутся. С тех пор как начался индустриальный прогресс, математики хорошо зарабатывали, такие компетенции и сегодня без работы не оставят.
Сейчас в моменте потребность в программистах огромная. Но если два года назад все говорили о Java, сейчас про нее все забыли и будут говорить о Python, через год ему на смену придет что-то еще. Будет развиваться искусственный интеллект. Текст уйдет, будет голос, потрясающая графика, сначала проекционная, потом роботизированная.
Вместо текстовых ChatGPT рядом с вами будет сидеть полная копия человека, которая станет вашим помощником и подсказчиком. Это очень быстро произойдет. Технологически это уже сделано, на 3D-принтерах уже и органы печатают.
Сценарий из первого «Терминатора» вполне реалистичен, это уже не научная фантастика, а реальность. С тем только отличием, что сейчас робота на гидравлике нет смысла делать — это прошлый век.
— А сейчас какой появится?
— Я думаю, что будут биомеханизмы. Гибрид напечатанного на 3D-принтере скелета с какой-то органикой сверху. Какой будет в этом мозг — сложно сказать, потому что на текущих дискретных вычислениях человеческий мозг повторить невозможно.
*ИТ-ипотека 4,6% базовая Скидки: -0,2% — скидка для застройщика на ПФ; -0,2% зарплатники; Минимальная ставка 3,8% с субсидированием; Надбавки: + 0,5% надбавка за отсутствие личного страхования. Базовая сумма по программе — 9 млн — для объектов в субъектах РФ с численностью до 1 млн, 18 млн — для объектов в субъектах РФ с численностью населения от 1 млн человек. (Для нашего региона 18 млн) максимальная с субсидированием 30 млн руб. АО «Банк ДОМ.РФ». Размер первоначального взноса — 20%. Максимальный срок кредитования — 360 месяцев.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 65
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.