Вячеслав Глазычев: «Если бы мне пришлось заниматься Казанью, то прежде всего я бы составил карту ценных мест»

СНЕСТИ ПРОЩЕ ВСЕГО

1. Казань - город с особым шармом, где классицистический университет смотрит на очаровательный модерновый дом на ул. Кремлевской, где есть замечательный пассаж и безумно роскошная церковь Петра и Павла. Вместе эти здания образуют потрясающую городскую ткань. Удержать ее, переосмыслить, дополнить - вот задача, достойная настоящих архитекторов.

2. Если бы мне пришлось заниматься Казанью, то прежде всего я бы составил карту ценных мест и выстроил бы для них систему правил по сохранению и развитию… Нужна карта, на которой были бы обозначены ценные виды, интересные подворотни, переулки, которая была бы принята городом, а не республикой, на законодательном уровне.

3. Обратите внимание: есть резкое различие между саратовской (бывшей Немецкой) пешеходной улицей и казанской (Баумана). В казанскую денег вложено гораздо больше. Саратовскую пока замостить даже не на что. Но она полна жизни, причем во всякое время суток. А казанская - скучновата, несмотря на то, что есть и дорогие бутики, и все прочие обязательные модные атрибуты современной пешеходной зоны.

4. Казань — недостаточное зеркало для казанцев. Солидные дома есть, а вот такая вещь: в городе много студентов, очень много вузов, которые почти собраны в кластер, а студенчества нет, оно неощутимо - для него нет средовой инфраструктуры.

5. Где в Казани артистический квартал? Не учреждения культуры, а площадки, где проходит не запрограммированная, не включенная в сетку мероприятий художественная деятельность. Таких площадок почти нет. Даже Сабантуй чудовищно запрограммирован...

6. У вас мало зелени. Причем речь идет не о гигантских лесопарках, а о малой зелени, маленьких парках, скамейках. Это принципиально важно. Что важнее - вбухивать огромные деньги в очередной фонтан, который редко работает, или найти множество маленьких радостей в городской жизни?

7. Безусловно, необходимо формировать ценностное отношение к городу. В старой Казани возле мечети Марджани есть восхитительный деревянный домик с резьбой, копирующей декор с барских усадеб, но сделанной другим инструментом, в другом материале и поэтому совершенно очаровательной. Снести этот домик проще всего. Найти способ его удержать, поддержать и дать ему возможность жить, конечно, гораздо труднее.

8. Современная казанская архитектура производит поистине унылое впечатление: очень бедна гамма творческих средств. Видно, что город запроектирован узким кругом людей, занявших господствующие позиции.

9. По дороге из центра на Казанскую ярмарку еще полгода назад находились большие кварталы с массой всего симпатичного. В случае их реконструкции могла бы получиться любопытнейшая мозаика сохраненных фрагментов старого с включением новой ткани - удалось бы переосмыслить это пространство. Ценность такого опыта заключалась бы и в хорошей школе для архитекторов, потому что эта трудная задача заставила бы их мыслить. Для того, чтобы сковырнуть бульдозером, мыслить не нужно, а что будет на расчищенном месте, можно сказать заранее. При таком отношении мы сами себе закрываем доступ к питающим истокам - истокам старого, сложного, путаного и многокомпонентного знания.

10. Игра в привязанность к традициям, игра в привязанность к истории полезна, бесценна. Главное — не заиграться.

ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ВОСПРИНИМАЕТСЯ ЧЕРЕЗ ГОРОД, ИЗ ГОРОДА, С ПАМЯТЬЮ О ГОРОДЕ...

Напомним, что Вячеслав Глазычев участвовал в 2011 году известном татарстанском проекте MadeInKazan. Газета «БИЗНЕС Online» тогда опубликовала подробный отчет о его выступлении на форуме. Предлагаем небольшие отрывки из него.

…Собственно, архитектор, сразу взял быка за рога, немного удивив аудиторию заявлением: «Экологи говорят о естественной среде, имея в виду природное окружение. Но уже много тысяч единственной естественной средой человека является город. Все остальное воспринимается через город, из города, с памятью о городе... Никакой деревни никогда не было. Был протогород, который потом расщепился на город и создаваемую городом для собственного пропитания деревню». Лекция профессора называлась «Город как естественная среда».

«Город — и место для встречи, и место для одиночества», - в речи лектора послышались поэтические нотки. Но с остро необходимыми уголками для уединения в постсоветских городах плохо, мгновенно перешел в практическую плоскость Глазычев. Градостроители не учитывают гедонистическую склонность человека интересоваться, прежде всего, самим собой, видеть свое отражение в витрине, а не только то, что в витрине выставлено…

При этом он поделился соображением, что мы очень мало знаем о своих городах: «Вы можете совместить транспортную схему с социальной конструкцией, но — только если обладаете информацией. Мы с вами в России не обладаем информацией — о городах не знаем ничего конкретного. Даже численность населения вычислить сложно. Я вхожу в группу Общественной палаты, которая подписывала результаты переписи населения. Так вот, заявительная форма переписи — чушь собачья! В первом протоколе в Москве приезжими назвали себя 30 тысяч человек! Чтобы не сожрали журналисты, мы, перекрестившись, добавили нолик... Это безумно серьезная вещь».

Продолжая тему перспектив, Глазычев предостерег любителей конструировать «города будущего». По его мнению, мы не в состоянии предвидеть события даже через десять лет, а не то, что через пятьдесят: «Дай бог, пробовать работать с тем временем, в котором традиционно работает тот или иной градостроитель - в двадцатилетнем промежутке».