Роман Шкурлатов: «Самое главное для нас – не остановиться на той линии, которую нарисует Запад»

Роман Шкурлатов: «Фронт на данный момент за нами, инициатива по всей линии боевого соприкосновения принадлежит Российской армии» Фото предоставлено Романом Шкурлатовым

«Инициатива по всей линии боевого соприкосновения принадлежит Российской армии»

— Роман Карэнович, в каком состоянии, на ваш взгляд, находится линия фронта?

— Фронт на данный момент за нами, инициатива по всей линии боевого соприкосновения принадлежит Российской армии. Даже если говорить о плацдарме ВСУ на нашем берегу в Крынках, так называемом плацдарме разумеется. С чисто военной точки зрения если посмотреть определение слова «плацдарм», то там должна быть обеспечена бесперебойность снабжения боеприпасами, вывоз раненых, доставка провианта и питья. Все это должно соблюдаться, а там этого нет. Никаких полноценных переправ нет, ни понтонов, ни тем более паромов. То, что они лодками что-то перебрасывают, какой-то БК, живую силу, провиант, — это полноценным снабжением назвать нельзя. Но даже этот локальный успех все равно купирован, инициатива на нашей стороне.

Под Авдеевкой идет крупный штурм укрепрайона. На других направлениях, в районе лесничества, так называемый Шервудский лес, Бахмут, где мы активные штурмовые действия ведем в сторону Часова Яра. Везде инициатива за нами. Противник перешел в оборону, но так как на большинстве участков фронта у него нет глубокоэшелонированной обороны, они не успели зарыться, забетонироваться, у них чаще всего на большинстве участков нет второго эшелона, то, разумеется, они пядь за пядью оставляют нашу землю, а мы ее освобождаем.

В целом ситуация благожелательна для нас, мы активно владеем положением. Естественно, это сопряжено с некоторыми потерями, по крайней мере их больше, чем в обороне, любая наступающая сторона несет больше потерь, чем при действиях в обороне.

— Уточню об Авдеевке. Судя по сообщениям, там что-то происходит, но с точки зрения карты, по крайней мере с ресурса Lostarmour, не происходит ничего. Почему так?

— Я смотрю разные карты, в том числе и те, которые рисуют украинцы. Мне это нужно делать по роду службы, занятий, которыми я сейчас на гражданке занимаюсь. Скажу, что на украинских картах наше продвижение четко обозначается буквально ежедневно. Конечно, это не глубокие прорывы на десятки километров, но 300–500 метров в день мы отгрызаем, освобождаем. В Авдеевке, как я вижу замысел нашего военного командования, они пытаются повторить успех артемовской операции, то есть стараются создать ситуацию, при которой не идут в лоб на укрепрайоны, а пытаются их охватить по флангам, поставить под огневой контроль пути снабжения, а уже после либо вынудить противника отступить, либо замкнуть котел и его там сварить.

Все идет либо по сценарию Артемовска, либо по сценарию Северодонецка и Лисичанской агломерации. Действуем в рамках такой логики: охват, постановка под огневой контроль путей снабжения противника, а дальше либо понуждение к бегству, либо уничтожение в котле. Все к этому идет, скажем, авдеевская промка уже освобождена. Кто знает ситуацию, тот в курсе, что это была наиболее укрепленная позиция у противника, она располагалась на высоте, была господствующей. Противники в пабликах пишут, что потеря этой промки на 90 процентов предопределяет потерю Авдеевки в целом.

Я далек от мысли, что у них в ближайшее время посыплется все и мы закроем этот вопрос, но думаю, речь может идти о ближайших месяцах, возможно двух-трех. Быстрее можно, но для этого нужно повысить интенсивность боевых действий, что сопряжено с повышенными потерями, а мы на это пойти не можем — мы, слава богу, бережем личный состав. Наступательная операция развивается ровно по этой логике. Жертвовать людьми ради каких-то алармистских достижений, чего-то добиться к каким-то датам — практика пагубная. Мы все делаем исходя из военной целесообразности и гуманного подхода к русскому солдату.

— Есть два мнения. Первое: мы уже начали наше наступление. Второе: это еще не наступление, а «дыхание фронта», мол, чтобы не стоять, нужно вести активную оборону. Каково ваше мнение?

— Мое мнение, что мы сделали правильно. Не уподобились противнику, который долго-долго пиарил свое летнее контрнаступление, всех им пугал, воодушевлял Запад и свое общество, что они скоро будут наступать, скоро прорвутся, дойдут до Азовского моря, захватят Крымский полуостров. Они до такой степени разогрели ожидания собственного общества и Запада, который, не скупясь, поставлял им вооружение и финансирование, что когда это вылилось в пшик (там речь шла о паре сел, которые тоже толком захватить не получилось, так и остались в серой зоне), то все это обернулось достаточно серьезной апатией, нанесло негативный заряд.

Мы не говорим громких фраз о зимнем наступлении, а просто грамотно подходим и делаем свою работу. Поймали противника на противоходе, когда выдохлось его наступление, стали наступать сами. Противник не успевает перестроиться и несет большие потери. Классическая военная стратегия. Мы не даем оборудовать грамотную оборону с военно-инженерной точки зрения, наносим удары и делаем это по всей линии фронта. Повторюсь, это очень правильно, что мы избегаем красивых определений. Можно считать, что это наши тактические успехи, пусть они и будут такими дальше. Громких фраз и попыток глубоких прорывов стоит избегать. Все это может быть чревато котлами, когда фланги не зачищены, а громкие фразы могут разогреть ожидания и вызвать разочарование.

Как следствие, я полагаю, что наше военно-политическое руководство все делает правильно. Большим обещаниям оно предпочитает кропотливую работу, которая в итоге становится весомее любых красивых слов. Тактика малых успехов, которые можно увидеть. Это не пиар-война, а реальная война. Наш противник делает ставку на информационно-психологические операции, а мы — на ногу нашего пехотинца-штурмовика, которая зависла над вражеским окопом. Это правильно.

«Залужныйгейт» — это чисто сценарий Запада. Ставку на противостояние Залужного и Зеленского сделал Запад» Фото: © Ukrainian Presidential Press Off / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«Для Америки это внутренняя политика, и ее никак не заподозришь в сочувствии к нам или попытке заставить Украину капитулировать»

— Есть общее мнение, что сейчас США стали недодавать Украине боеприпасов. Это сильно влияет на украинскую армию?

— Безусловно, это оказывает влияние на фронт. Военно-политическая ситуация Украины завязана на все, что происходит вокруг западной помощи. В первую очередь влияет психологически, информационно. На протяжении уже как минимум 2–3 месяцев западные СМИ, ссылаясь на реальные источники, инсайды, говорят о том, что Запад устал, сокращает финансирование, что украинская повестка утомила уже, что все переключились на израильско-палестинский конфликт. Сейчас очередная военная операция под эгидой США начинается в Красном море против хуситов. Информационно Украину готовили к поражению, капитуляции. Им буквально поясняли: будет трудно, тяжело, но вы держитесь — по классике все.

Конечно, и реальное сокращение поддержки тоже есть. Скажем, сенат США эту поддержку утвердил, а нижняя палата ушла на рождественские каникулы, не утвердив документ. Лично я без иллюзий: это республиканцы решают свои предвыборные задачи. У них цель — продавить финансирование стены на границе с Мексикой и ужесточить миграционное законодательство. Как только они решат эту задачу, думаю, демократы сойдутся с ними в сговоре, и они безропотно подпишут очередной пакет помощи. Сейчас это просто отсрочка.

Да, в данной ситуации деньги, которые шли методично на Украину и поступали киевскому режиму, иссякли. Конечно, это сказывается на фронте. Проблемы и с боеприпасами, и с дронами, и с ремкомплектами для артиллерии, для бронетехники. Есть у них некий дефицит, но он пока не критичный. Сейчас мы видим, что активно подключилась к этому процессу Европа, которая воспринимает это так: если падет Украина, то следующими будут они. Те мантры, которые Джо Байден транслирует европейским союзникам, видимо, пришлись им по вкусу. Пока они на этот посыл ведутся.

Насколько их хватит, тоже интересный вопрос. Но то, что нет монолитности в западной коалиции, она дала трещину, это очевидно. А скажем, тот же Алексей Данилов, глава СНБО, еще осенью говорил, что день войны стоит 100 миллионов долларов, но это он говорил как раз в период контрнаступа. Думаю, что день войны в обороне будет дешевле стоить. Вопрос — сколько тут коррупционных схем, откатов и прочего. Давайте так оценим: последний раз Байден отчехлил Зеленскому 200 миллионов. Это сколько, на два дня войны? Даже если с учетом того, что она не наступательная, а оборонительная, то пусть будет на четыре дня. Это ни о чем.

Если не будет возобновлена постоянная методическая помощь, этот поток военно-финансовый, то судьба режима Зеленского окажется печальной. Нам это, разумеется, играет на руку. Но, повторюсь, я бы не стал делать на подобное ставку. Для Америки это внутренняя политика, и ее никак не заподозришь в сочувствии к нам или попытке заставить Украину капитулировать. Просто элемент предвыборной гонки для республиканцев.

— Недавно появилась новость, что они продавливают закон, который будет обязывать мобилизовывать и женщин. Правда, оговариваются, что только в тыловые части. Насколько это возможно?

— Так точно, они активно готовят законодательную базу. Более того, они готовят информационно и психологически общество. Недавно один депутат Верховной рады заявил что-то о том, что набор женщин неизбежен, что законодательные меры и инициативы будут приняты. Мы видим, что мобилизационный ресурс на Украине уже на исходе. Это не значит, что там закончились молодые и здоровые мужчины.

Молодые и здоровые уже убежали либо в Европу, либо в Америку, либо откупаются от военкомов и спокойно ведут светскую жизнь в клубах больших городов, куда регулярно наведываются представители центра по комплектации. Все эти кадры мы можем наблюдать. На этом фоне они призывают хромых, косых, ВИЧ-инфицированных, инвалидов, сумасшедших. Вот и до женщин дошли. Думаю, дальше пойдут 17-летние, будет снижен призывной возраст. Сейчас они выгребают последнее.

Сегодня средний возраст военнослужащего ВСУ и Нацгвардии — это уже 50 плюс, мягко говоря, не совсем тот возраст, когда можно успешно вести боевые действия. Война — дело молодых, это и по физическим кондициям, и по морально-идеологическому здоровью и куражу. Пенсионер не готов воевать и умирать. Ему нужно сидеть на завалинке, хатой заниматься, семьей, а не вот это все. Поэтому они пытаются выгрести последнее.

Впрочем, мы понимаем, что женщины — это не самые лучшие военные. Я думаю, что это пиар-акция: дескать, даже бабы воюют, а вы, трусы, бежите в Европу. У вас даже бабы воюют, а вы — тьфу! Повод для пиара, для того чтобы упрекнуть убежавших, поиграть на их мужских чувствах, самолюбии. Думаю, причина в этом, потому что боеспособных женских подразделений в военной истории не так много.

— А не вызовет ли это социальный взрыв? Просто потому, что, если уже за женщин взялись, значит, совсем дела плохи…

— Мы видим, что там никаких социальных взрывов не происходит. Там уже столько было палок перегнуто и переломано, что, в принципе, на сотню социальных взрывов хватило бы. Но общество настолько отрешено от реальной картины происходящего, подключено на искусственные потоки информации, которые транслируют лживую картинку как внутри страны, так и за ее пределами, тем более на фронте.

Общество уже не понимает, где правда, а где ложь, и живет в некой параллельной реальности, созданной киевским режимом. Не думаю, что будут какие-то социальные взрывы, так как моральный дух у населения сломан. Скажем, ежедневно растущие кладбища с кучей флагов тому свидетельство. Скорее их спасет наша победа, чем внутренние потрясения.

— Недавно стало известно, что в кабинете главкома ВСУ Валерия Залужного найдена прослушка. Кто, на ваш взгляд, мог ее организовать? Есть ли между ним и Владимиром Зеленским конфликт?

— Я это для себя назвал «Залужныйгейт» по аналогии с известным Уотергейтским скандалом, когда тоже сыграла свою роль прослушка. «Залужныйгейт» — это чисто сценарий Запада. Ставку на противостояние Залужного и Зеленского сделал Запад. Залужный — это всего лишь попытка показать Зеленскому, что его есть кем заменить, что если он не изменит политику в отношении коррупции, которая все сгрызла, как ржа, то всегда найдется человек, который сможет занять его место.

Запад тоже умеет считать деньги. Они понимают, что львиная доля, им поставляемая, просто разворовывается и оседает в карманах, офшорах свиты Зеленского. И вот они показывают, что на Украине есть относительно популярный главком, и если ты продолжишь себя плохо вести, то у нас есть человек. За ним есть другие фигуры вроде Алексея Арестовича*, Виталия Кличко. Какая-то коалиция, противостоящая Зеленскому, вырисовывается, но это, повторюсь, игры Запада.

Я думаю, что скандал с прослушкой в каком-то десятом кабинете, где мог быть Залужный, — это просто повышение ставок в этой игре. Они попросту подогревают конфликт, дают понять Зеленскому, что он не должен почивать на лаврах, а у него есть конкуренция. Главком — это в общем опасная фигура, за ним стоят вооруженные силы, где он весьма популярен, а может, и еще какой силовой блок.

Есть ли реально конфликт между ними или нет, имеются ли у Залужного политические амбиции, мы точно не знаем. Достоверно нам это не известно. Он этого не заявлял. Об этом говорят все вокруг, а сам он, как человек военный, о своих амбициях пока что молчит. Я бы не воспринимал это серьезно, выборов на Украине в марте не будет. Зеленский об этом уже сказал, он считает это нецелесообразным. Майданов и военных переворотов не будет.

— Вы полагаете, то, что Залужный и заговорщики захватят власть, маловероятно?

— Я бы оценил этот вариант как невысокий. Они же понимают, что любой внутренний конфликт такого уровня, если он выльется в некие действия по захвату власти, не будет им на руку. В условиях проигрываемой войны, отсутствия суверенной экономики, разрушенной энергетической инфраструктуры еще и устроить коллапс политическому руководству — тогда все, можно ставить точку на украинской власти. В таком случае фронт точно обрушится.

Поэтому я думаю, Запад, который всем кукловодит, стоит за всем этим, не позволит. Я думаю, они трезво оценивают ситуацию и подобного не допустят. А вот поддерживать некий градус конфликта они дальше будут, им это на руку.

— Была конспирологическая версия, согласно которой США собираются слить Украину зимой, чтобы к выборам о ней уже забыли. Это может быть правдой?

— Не сторонник такой теории, считаю, что сливать Украину они не будут. Возможно, они где-то в глубине души прекрасно поняли, что территории, которые мы освободили, уже не вернутся, и Украина продолжит существовать без них. Но чтобы прямо слить Киев и сделать так, чтобы Украина подписала капитуляцию, — вряд ли. Это не в их интересах.

Подогревать конфликт в вялотекущем состоянии, обеспечить небольшое финансирование, чтобы сразу не рухнула, они в состоянии длительного времени. На это у них есть и политическая воля, и финансовые возможности. Вопрос в том, в каком составе они видят ее в будущем. Тогда да, она будет без тех территорий, которые мы объявили своими.

Самое главное для нас — не остановиться на той линии, которую нарисует Запад. Это ни в коем случае нельзя. Нам нужно руководствоваться своими интересами и радоваться внезапной руке перемирия с Запада не стоит. Пожимать эту руку не надо. Глубоко убежден, что начатое нужно доводить до конца. К слову, наш Верховный главнокомандующий во время последнего общения с населением в ходе прямой линии, сопряженной с пресс-конференцией, четко сказал, что специальная военная операция будет закончена при достижении всех ее целей и задач. Надеюсь, так и случится.

«Метро — штука высокотехнологичная, требующая постоянного внимания, регулярных финансовых вложений, а они этим не занимались. Как следствие, пошли прорывы грунтовых вод, наверняка были проблемы с электроснабжением, и вот теперь все печально» Фото: © Oleksii Chumachenko / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

«На Украине все ставки уходят на войну, поэтому им не до хозяйства»

— В Киеве примерно четверть станций метро ушла под воду. Как пошутили, вырыли метро, а опять получилось море. В каком положении находится городская инфраструктура на Украине?

— Мы же понимаем, что городское хозяйство, а особенно таких крупных городских агломераций, как Киев, в условиях нагрузки и разрушительного воздействия при отсутствии должного ремонта начинает быстро сбоить.

Когда в прошлую зиму мы активно наносили ракетно-бомбовые удары, беспилотной ударной авиацией били по критической инфраструктуре, в том числе энергетической, транспортной, это бесследно не прошло. Они ничего не успели восстановить, потому что все средства шли на войну, на их провальный контрнаступ. А к зиме они не особо готовились и, как следствие, ничего не восстанавливали. Метро — штука высокотехнологичная, требующая постоянного внимания, регулярных финансовых вложений, а они этим не занимались. Как следствие, пошли прорывы грунтовых вод, наверняка были проблемы с электроснабжением, и вот теперь все печально.

Я думаю, что все будет идти по нарастающей, по негативному сценарию. Городское хозяйство требует постоянного внимания и вложений, а на Украине все ставки уходят на войну, поэтому им не до хозяйства. Но выйдет им это боком, думаю, что это не последняя техногенная проблема, которая у них есть.

— Известно, что повалился «Киевстар». Сначала говорили, что это русские хакеры. Появилось мнение, что «Киевстар» сам себя обрушил, потому что его хотели национализировать. Это может быть правдой?

— Мы тут можем только предполагать. Я думаю, что может быть все, что угодно. Вместе с тем военно-политическая целесообразность для нас, безусловно, в этом была, если уж предполагать. Обрушить одного из крупнейших сотовых операторов страны противника — скажем так, это серьезное заявление. Поэтому если это не сделали наши хакеры, то они должны были это сделать или хотя бы задуматься.

А насчет того, что там спор хозяйствующих субъектов и это внутриукраинские дела, можно только гадать. Зная украинских деятелей, особенно от экономики, я бы не стал исключать такой возможности. Святого у них ничего, и интересы Родины они точно не поставят на первый план. В разгар войны они вполне могут начать таким образом делить активы.

— В прошлом году мы активно нарушали снабжение железной дороги. Какова вероятность, что она пойдет следом за метро и «Киевстаром»?

— С железной дорогой все сложнее, она объективно более ремонтопригодна. Мы видим попытки противника, даже диверсионные действия на территории России. Как-то в Бурятии подрывники пытались нарушать пути снабжения, но ничего толком не вышло. Железная дорога относительно быстро восстанавливается, это не метро, ремонт которого сопряжен с некими подземными работами. «Киевстар» — это тоже высокотехнологичная отрасль, связанная с передачей данных.

Железная дорога — это шпалы и рельсы, восстановить ее — не такая уж большая задача, не бином Ньютона. Если выводить из строя крупные ж/д узлы типа станций или релейных узлов, которые тягу дают, это дает больший эффект, но и он достаточно краткосрочный, потому что все быстро восстанавливается. Эффективен удар только тогда, когда на железнодорожных узлах находятся крупные эшелоны с техникой, тогда разом можно поразить некую крупную партию оружия, вооружения, техники. Но тут украинцы сделали выводы с прошлого года и крупные партии железной дорогой не отправляют, а видимо, все это перевели на автомобильный транспорт. Скрытно все перевозят фурами, поэтому мы в последнее время не видим наших крупных ударов по ж/д узлам, как, скажем, видим в рамках ведения зерновых комбинаций удары по портам.

Мы бьем по портам Одесской области, по задунайским портам. Регулярно подвергаем их воздействию, и это правильно. А по железной дороге пока пауза, потому что средства, которые на удары тратятся, непропорциональны полученному результату. Наверное, целесообразности в массированном нанесении ударов по железнодорожной инфраструктуре наше руководство не видит. Уверен, на то есть объективные причины.

— Может в ближайшие несколько месяцев снизиться пропускная способность украинской армии в целом? Могут ли появиться задержки поставок на фронт из-за вышеуказанных факторов?

— Безусловно, они снижаются. Подчеркну, первая причина — снижение помощи со стороны Запада, прекращение этого ручейка. Это основная причина. С логистикой особых проблем я не вижу, когда деньги и вооружение поступают, то они достаточно быстро доходят до линии боевого соприкосновения. Они берегут западную технику, видят, что ее активно жгут, и пока ее припрятали. Как говорится, жертвуют людьми, а западные танки спасают. Для чего ее берегут — вопрос риторический. Вряд ли они готовят новый контрнаступ, видимо, боятся большого количества видеоконтента с сожженной техникой, а также получить ай-я-яй от западных партнеров. Поэтому просто держат ее в ожидании чего-то. Повторюсь, с логистикой сложностей нет, есть проблемы с финансированием.

— Еще осенью Rheinmetall отчитался, что не сможет выполнить план по поставкам снарядов. В целом на Западе пишут, что Украина требует столько снарядов, сколько нет в мире. Насколько это серьезная проблема?

— Разумеется, все производство, особенно военное, — это технологический процесс, который заложен в определенный период. Они не могут в одночасье, по мановению волшебной палочки запустить новые мощности. Там есть определенные циклы, обойти которые никак не получится. Да, запустить производство можно, но результат получится через год-два, может, три. На искомое количество боеприпасов они выйдут, но это будет через какое-то время, и это не месяц, и не два. Поэтому да, с учетом того что Запад долгие годы ничего не производил, полагая, что всего в достатке, то небольшая заваруха в Европе выкачала все их закрома. Даже в США очередной пакет помощи, который якобы на Украину, идет на восполнение запасов, которые потратили на поддержку ВСУ.

Перед Западом остро стоит вопрос о восполнении собственных военных закромов, а не поддержка Украины. Они выкачали все, что было, все старье и даже новенькое стали поставлять. Конечно, им нужно думать в первую очередь о себе. Rheinmetall сделал громкие заявления, как это водится, потом посчитал и понял, что переоценил свои силы, экономика у него не сходится. Я уверен, что Запад умеет считать и в ущерб себе ничего делать не будет.

— Какова вероятность, что Украина сможет хотя бы восстановить то, что было у нее весной 2023 года?

— Восстановить в каком плане?

— В количественном. Получить столько же техники, снарядов, вооружений. Вроде они собираются воевать дальше, при этом свои войска растеряли во время летней кампании.

— Они не все растеряли, конечно, но вместе с тем проблемы с мобилизационным ресурсом у них колоссальные. Считаю, что это основная, самая критичная проблема. При полном комплекте вооружений, техники и боеприпасов в условиях, когда нет людей и специалистов, которые могут это грамотно применять, все это бесполезно. Критическая ситуация у них с живой силой, со специалистами. Западные образцы требуют подготовленных людей, а подготовленных уже кинули в бой, остатки мы сейчас перемалываем.

Поэтому таких людей все меньше, желающих и готовых воевать еще меньше. Восполнить чисто по железу, наверное, смогут, Запад им сумеет помочь, но мы видим, что там не спешат этого делать, потому что понимают, что «трест уже лопнул», прогорел, и вкладываться в это предприятие не сильно хочется. Вот Запад и не спешит. Как следствие, восстановить запасы, которые были у них перед контрнаступом, малореально. Кроме того, есть проблемы с ремонтом техники, требующей обслуживания. Обслуживать ее могут зачастую только западные специалисты. Чтобы она к ним попала, ее нужно вывезти, потому что ехать под наши удары на передовую они не спешат.

Как следствие, с выводом техники на обслуживание и ремонт у них тоже большие проблемы. Если техника изнашивается, то она начинает сбоить или просто выходит из строя. Несвоевременное обслуживание и несвоевременный ремонт — и все, техники нет. Западная техника, в принципе, более капризная, чем наша, а уж в условиях такой русско-украинской зимы, с грязью, сыростью, она значительно быстрее выходит из строя. Требуется ремонт, а его, как я сказал, практически нет.

— На пресс-конференции Владимир Путин сказал, что у нас уже на фронте порядка 600 тысяч человек. Вместе с тем Зеленский на своей пресс-конференции заявил, что у него тоже около 600 тысяч. Мы сравнялись по количеству войск, если раньше украинцев было больше, то сейчас поровну. Можно ли зимой ожидать нашего наступления на новом участке фронта?

— Я бы не стал гадать на кофейной гуще, потому что в планы высшего военно-политического руководства мы не посвящены, и слава богу. Если такие планы есть, могу только приветствовать. Вместе с тем этот паритет в плане личного состава достаточно неравнозначный. Начну с того, что Владимир Владимирович в любом случае не стал бы говорить точные данные о том, сколько у нас людей на СВО. Сказал примерно и правильно сделал. Поэтому точно сказать, сколько там у нас людей, нельзя. Я надеюсь, что намного больше.

Но если брать те цифры, которые озвучены, — 600 на 600, то мы понимаем, в чем разница. У них средний возраст — это старше 50, не очень мотивированные и насильно пойманные на улицах городов люди, воюющие из-под палки, загнанные в окопы, подавляющее большинство таких. Конечно, есть молодые, готовые, мотивированные, но их не так много.

И у нас есть мобилизованные, которые уже стали полноценной боевой силой. Президент сказал, что там уже 14 Героев России, это о чем-то все-таки говорит. А вот основная масса у нас — это добровольцы, люди мотивированные. Человек, который по своей воле берет в руки оружие, обучается и идет выполнять боевые задачи. Мотивация наших 600 тысяч против их 600 тысяч, уставших и насильно загнанных, — это совершенно разные силы. Я думаю, что здесь очевидно преимущество нашей стороны. Как минимум на морально-психологическом уровне. А насчет наступления не стану прогнозы строить. Уверен, что руководству все видно, мы видим, что происходит, из своего маленького окопа, а всю картину целиком оценить не можем.