В последнее время среди политиков и общественности разгорается спор о ношении хиджабов Фото: © Rolf Kremming / dpa/ globallookpress.com

«Скромность умерла, когда родилась одежда».

Марк Твен

«Пускай они не выставляют напоказ своих прикрас…»

Любой, кто хотя бы раз летал в ОАЭ или Иран из Европы, мог наблюдать интересную картину. Садятся в самолет одетые по-европейски женщины, перед самой посадкой начинают лихорадочно облачаться в черные бесформенные одежды прямо поверх джинсов и модных платьев, а на голове появляются черные платки — хиджабы. Соответственно, когда самолет вылетает по обратному маршруту, многие женщины быстро скидывают эти тяжелые платки.

Конечно, не наше дело осуждать или обсуждать, что и где носить, но эта ситуация выразительна не с точки зрения моды, а с точки зрения политики. Ясно, что дай возможность женщинам носить то, что они сами хотели бы, то они никогда бы не выбрали подобные драпировки.

Исторически повелось, что женскую моду всегда формируют мужчины, а когда не могут это делать, то хотят все запретить. Вот, например, длину юбок у школьниц почему-то никто не берется регулировать. А ношение платков — пожалуйста. Хотя, на мой взгляд, общественное спокойствие скорее нарушит нимфетка с голыми ногами, чем с платком на голове. Но некоторым политикам и ревнителям нравственности кажется наоборот. Нет, я не призываю начать регламентировать длину юбок. Предлагаю просто задуматься над тем, что, начав что-то ограничивать и предписывать, законодатели не остановятся. И скоро заставят всех, как в Северной Корее, ходить в военных френчах единого покроя.

Женщинам нравится нравиться. А нашим современницам хочется яркости и восхищения, а не роли серой невыразительной мышки, зависящей от мужчин. Общий идеал, к которому идет весь мир, — индивидуальность, независимость и модность. Эти идеалы прямо противоречат средневековым обычаям в поведении и моде. В принципе, носить что-то или не носить — выбор каждого. С одним уточнением — если это кардинально не противоречит устоям общества. Например, при всей свободе самовыражения в одежде ходить нагишом нельзя даже в Калифорнии. Только покажитесь в чем мать родила на улице — сразу заберут в полицейский участок и оштрафуют. На этот счет определенные рамки поведения подкреплены и законами.

У нас индивидуальность борется с соборностью и общинностью

Разгорающийся в последнее время среди политиков и общественности спор о ношении хиджабов тоже об этом. Российское общество переживает мучительную перестройку, переходя от средневекового менталитета к эпохе модерна. Советское время было эпохой консервации, когда мы застыли на полпути. Сейчас общество мучительно движется вперед, но при этом ностальгирует о прошлом, когда все было просто и понятно. Многообразие вариантов вводит в ступор, многие не привыкли делать выбор — в одежде, поведении, интересах. У нас индивидуальность борется с соборностью и общинностью. Новый человек мучительно сбрасывает с себя даже не сталинскую, а николаевскую шинель.

Впрочем, это не совсем объясняет, почему так остро встает такой простой вопрос, как ношение головного платка.

Для ответа сначала определимся в предмете. Строго говоря, хиджаб (от арабского буквально «заве­са», «преграда») — это накидка, скры­ваю­щая ли­цо и фи­гу­ру оде­ж­да, на­де­вае­мая му­суль­манкой при вы­хо­де на ули­цу. В разных странах и разных толках (мазхабах) ислама существуют разные виды хиджабов: на­кид­ка в ви­де ха­ла­та с лож­ны­ми ру­ка­ва­ми (па­ранд­жа), покры­ва­ло (чад­ра), го­лов­ной убор, за­кры­ваю­щий ли­цо, с узкой прорезью для глаз (ни­каб) и т. д. Наи­более рас­про­стра­не­н вариант в виде плот­но об­ле­гаю­щего голову платка и/или одежды, закрывающей руки и шею. В изначальном смысле хиджаб — это сама традиция покрывать или скрывать тело, прежде всего голову. В настоящее время под таким названием понимают чаще головной платок, закрывающий волосы и шею, но оставляющий открытым лицо.

Важно отметить, что традиция покрывать волосы возникла задолго до появления не только ислама или христианства, но и других современных мировых религий. Есть ряд археологических находок — женских статуэток с покрытыми накидками головами, которые датируются III тысячелетием до н. э.

Весьма показательна ситуация, известная по письменным документам из Ассирии и Вавилонии. Здесь строго регламентировалось, кому из женщин можно было носить головные покровы, а кому — нет. Знатные и свободные женщины были обязаны носить вуаль, а рабыням и храмовым жрицам любви это категорически запрещалось. Причем за нарушение полагался штраф. Одежда в архаичных обществах использовалась не только и часто не столько для прикрытия тела, а для подчеркивания социального статуса. Можно сказать, что чем больше было одежды на женщине, тем аристократичнее и богаче она была.

Проблема покрытия головы в том, что и в традициях многих народов, и в древнейшем культурном архетипе волосы являлись символом могущества и силы у мужчин, а у женщин — красоты и сексуальности Фото: © Joel Marklund / Keystone Press Agency/ globallookpress.com

Символ могущества у мужчин, сексуальности — у женщин

Проблема покрытия головы в том, что и в традициях многих народов, и в древнейшем культурном архетипе волосы являлись символом могущества и силы у мужчин, а у женщин — красоты и сексуальности.

Характерным примером, иллюстрирующим представления о мужских волосах как символе силы и мужественности, служит легенда об иудейском богатыре Самсоне. Тот прямо заявлял: «Моя сила в моих волосах! Никто и никогда не стриг меня во все дни моей жизни, и бритва еще ни разу не касалась моих волос… Если же меня остричь, вся моя сила уйдет, я сделаюсь слаб и буду как прочие люди». Как известно, коварная филистимлянка (от этого индоевропейского народа, родственного античным грекам, позднее произошло название Палестина) Далила, выведав тайну, обрила голову бедняге, когда он спал в ее доме, и обессиленного передала сородичам.

Не только сила, но и святость скрывалась в волосах, поэтому иудейские жрецы, принимая обет назорейства, не стригли волос всю свою жизнь, как завещал Яхве Моисею на горе Синайской.

По представлениям римлян, кельты были «косматыми» и не стригли волос, заплетая их в косы. Позднее династию франкских королей из рода Меровингов именовали не иначе как «длинноволосыми королями» — это считалось знаком их божественного благословения. Подобные верования существовали у скандинавов, а также у славян.

Не были чуждыми подобным представлениям и тюркские народы. Часто разные племена различались количеством заплетенные кос. Например, у хазар, видимо, был отличительный признак — заплетать три косицы.

Женские волосы были еще в большей степени мифологизированы и являлись символом чувственности и красоты. Кроме Древнего Востока, можно указать Скандинавию, где сохранились древнейшие индоевропейские предания. Так, в Эдде рассказывается о богине Сиф, имевшей прекрасные золотистые кудри. Однажды, когда она спала, завистливый бог Локи остриг их, чтобы опозорить богиню. Проснувшись и обнаружив пропажу, Сиф начала громко плакать, взывая к мужу Тору. Тот явился на зов и, потрясая своим молотом, поклялся убить Локи, если тот не исправит ситуацию. Локи пришлось с помощью карликов-цвергов выковать тончайшие золотые волосы, которые моментально приросли к голове Сиф, озарив мир Асгарда небесным светом. В этой легенде тот же древнейший мотив магической силы волос и их связь с женской привлекательностью, потеря которых равна потери чести. Именно поэтому их нужно скрывать.

Жанну д’Арк сожгли на костре за короткую стрижку

В средневековой Европе замужние дворянки никогда не появлялись на публике с непокрытой головой. Женские волосы считались слишком притягательными, чтобы быть доступными чужим взглядам, поэтому их следовало прятать под головным убором. Хотя знатные дамы Средневековья заплетали или скрывали волосы, стричь их было нельзя. Величайшим грехом Жанны д’Арк, за который ее сожгли на костре, была короткая стрижка, открывающая уши. Остриженные волосы «посягали на женскую благопристойность, преступали божественный закон, отталкивали как Бога, так и человека».

Подобные обычаи прятать волосы замужних женщин существовали у славян в целом и у русских женщин в частности. Само выражение «опростоволоситься» происходит от внезапного и катастрофического обнажения волос на публике. Для эпохи домостроя это было равносильно современному обнажению, скажем, груди кинодивы на ковровой дорожке в Голливуде.

Но при этом практически у всех народов Старого Света для девушек были характерны другие стандарты. Они не просто растили длинные волосы, но и заплетали их в косы, которые украшали различными подвесками (накосниками) или заколками. У славян, финно-угров и татар для девушек были характерны именно косы с различными украшениями. А вот после замужества косы расплетались перед брачной ночью, причем по особому обряду. Поэтому выражение «расплести косу» имело и яркий сексуальный оттенок. После этого молодая женщина заплетала волосы особым образом и прятала их под косынку или головной убор — кику.

Поэтому когда некоторые малообразованные люди требуют запретить все виды хиджаба, то они выступают одновременно против православных традиций и всей русской культуры. Фактически под традицией они понимают не русскую, а советскую светскую псевдокультуру. И непонятно, что должны делать, например, старообрядцы, для которых «опростоволоситься» — это не меньший грех, чем для мусульман.

Татарки не носили ни паранджи, ни никаба

Для арабов скрывать волосы было нужно просто из-за условий жизни в пустыне. При этом для некоторых племен бедуинов полное скрытие лица нехарактерно. Хотя, например, для туарегов (как мужчин, так и женщин) показать лицо неродственнику — грех. С возникновением ислама регламентация женской одежды была узаконена словами пророка: «Скажи твоим женам, твоим дочерям и женщинам верующих мужчин, чтобы они туго затягивали свои покрывала. Так их будут лучше отличать [от других женщин] и не подвергнут оскорблениям» (Коран, 33:59) и «Скажи верующим женщинам, чтобы они опускали свои взоры и оберегали свои половые органы. Пусть они не выставляют напоказ своих прикрас, за исключением тех, которые видны, и пусть прикрывают своими покрывалами вырез на груди и не показывают своей красы никому, кроме своих мужей…» (Коран, 24: 31). Первоначально эти нормы распространялись лишь на ближайший круг верующих, но по мере распространения ислама стали приниматься другими народами, адаптируясь к местным условиям.

Например, у татар Поволжья и Приуралья они были менее строгими, чем в Средней Азии или Иране. Немецкий врач и профессор Казанского университета Карл Фукс, говоря об одежде татарских женщин, отмечает, что они носят «колпак шелковый с бахромою и позументами… На место колпака замужние женщины носят на голове шелковый или парчовый платок». «Колпак», которые описывал Фукс, — это то, что мы видим на рисунках знатных татарок, — конусообразный головной убор, куда вкладывалась и закреплялась женская коса. Однако, по мере того как татарское общество вступает в эпоху модерна, мода меняется. Головные платки становятся более легкими, а «колпаки» превращаются сначала в богато украшенные небольшие калфаки для укладывания косы, а затем в миниатюрные калфаки, которые не прятали косу, а крепились к ней. Головные покровы хиджаба превратились в легкие паутинки вуалей, едва прикрывавшие волосы. Понятно, что в сельской местности нравы были строже, но и там татарки никогда не носили ни паранджи, ни никаба, ни еще чего-то более экзотического.

Ясно, что с приходом советской власти городские традиции постепенно внедрились в татарское общество, и этот переход произошел практически безболезненно. Тогда как в Средней Азии вопрос о снятии паранджи стал не просто злободневным, но и политическим. Газеты пестрели статьями с таким содержанием: «Как можно освободить женщин? … Просто снять с них паранджу!» Хотя далее автор объясняет, что вопрос о снятии паранджи не освободит женщин, пока они не будут свободны экономически: «Вопросы о парандже и правах женщин — это разные вопросы». Тем не менее именно вопрос о снятии паранджи и публичное сожжение ее стали знамением эпохи — отказа от старого, средневекового общества и движения к будущему.

С 2011 года во Франции запрещено ношение никаба и паранджи, а сейчас подобные законы есть уже в Бельгии, Дании, Швейцарии, Италии, Испании и Австрии Фото: © Joel Marklund / Keystone Press Agency/ globallookpress.com

На Востоке борьба за феминизм, у нас — за хиджабы

В этой связи странно видеть, как в наше общество и моду привносятся совершенно чуждые татарской культуре традиции из Саудовской Аравии. При этом следует помнить, что даже саудовское общество медленно, но верно становится более свободным. Так, в 2018 году принц Саудовской Аравии Мухаммед ибн Салман ал-Сауд заявил, что по законам страны саудовским женщинам и мужчинам необходимо «одеваться прилично», но выбор одежды должен оставаться за ними. Учитывая, что еще пару десятков лет женщины не имели избирательных прав и не могли появляться в публичных местах (например в магазинах) без сопровождения родственника-мужчины, это признание дорогого стоит.

Но наше общество одолело данный этап еще 150 лет назад. Стоит ли возвращаться в прошлое? Если женщины на Востоке борются за свои права и желают одеваться так, как хотят они, а не религиозные власти их стран, то как понять то бегство от свободы, которое демонстрируют наши девушки, закутывающиеся в хиджабы? Видимо, это какой-то циклический возврат назад для повторения неусвоенного прошлого.

У этого вопроса есть, несомненно, и политический аспект. Недавно он был вновь актуализирован в интервью главы совета по правам человека Российской Федерации Валерия Фадеева, предложившего, в частности, запретить никабы в России. Конечно, очень показательно, что глава СПЧ говорит не о правах граждан РФ, а о том, чтобы их как-то урезать, но проблема, несомненно, есть.

Понятно, что наибольшее возражение вызывает ношение паранджи и никаба. Они практически полностью скрывают лицо и тело, что в светском обществе, помешанном на безопасности, становится неприемлемым и все чаще подпадает под запрет.

Вместе с тем традиция ношения платка и скрывающих женское тело одежд отнюдь не атрибут только мусульманских обществ. Любое ортодоксальное религиозное сообщество имеет на данный счет весьма четкие указания. Это наследие не то чтобы даже Средневековья, а еще более глубокой древности. А в Европе, особенно в католических странах, или в Латинской Америке подобные запреты существуют доныне. Они отступают под давлением современного общества, которое властно меняет правила поведения. Но массовый приход мигрантов из мусульманских стран обострил данный вопрос. Во многом благодаря тому, что эти общины оказались более консервативны и менее толерантны к влиянию современной городской цивилизации. Внезапно выяснилось, что европейская толерантность на мусульман не распространяется и не приветствует инаковость.

С 2011 года во Франции запрещено ношение никаба и паранджи, а сейчас подобные законы есть уже в Бельгии, Дании, Швейцарии, Италии, Испании и Австрии. В Германии учителям запрещено носить хиджабы, а вот в более толерантной Британии школы могут сами выбирать дресс-код для учителей и учеников. Очевидно, что это более верный и демократичный путь.

Или крестик снимите, или платок наденьте

В советском, принудительно атеистическом обществе также не было таких проблем. Но они зрели вместе с увеличением числа мигрантов и ростом религиозности. У нас есть серьезные отличия. Российское общество — полумодернизированное, где существуют проблемы с самой идеей толерантности и взаимной терпимостью. Вместо регулярной и целенаправленной работы есть желание решать проблемы по-большевистски — запретами и принуждением. Например, в 2012 году в Ставропольском крае запрещено ношение хиджаба, а в 2015-м Верховный суд России признал этот запрет законным (при этом в 2017 году парламент Чеченской Республики разрешил ношение хиджаба в школах).

Ясно, что это ведет только к консервации и стигматизации существующего положения, а иногда и к откату в прошлое. Растет ностальгия по советскому прошлому и желание вновь принудительно всех универсализировать. Причем насильственным образом. И особенно в школе, которая провозглашается светским учреждением со свободным стилем в одежде. В ней запрещается носить хиджаб и скромную одежду, но на уроках преподается закон Божий и внедряется православие. Тут почти как в известном анекдоте: вы или крестик снимите, или платок наденьте. Одним принуждением проблему не решить, всех вновь советскими, в меру православными людьми не сделаешь.

В этой связи разумно звучат слова первого заместителя председателя комитета Госдумы по делам национальностей Ильдара Гильмутдинова, предложившего действовать не путем запретов, а проводя целенаправленную работу среди представителей духовенства, чтобы именно они объясняли мусульманкам недопустимость ношения никабов. Конечно, необходимо пропагандировать традиционный ислам, те нормы, которые сложились в татарском обществе, объяснять, что они имеют мало общего с устоями ваххабитского королевства саудитов.

Нужен диалог, а главное — желание внимательно и терпимо относиться к чужой инаковости. Обсуждать проблемы государственной безопасности и то, как ее соотнести с религиозной этикой и эстетикой. И не потребуется никаких запретов, которые ничего не решат, а только круче завернут спираль недоверия внутри российского общества. А ведь нам сейчас так нужно единство мыслей и действий.