Александр Дугин: «Думаю, что дальше рост патриотизма просто невозможен»

Валерий Федоров: «Важно понятие социальной нормы. Если люди, даже не ощущающие себя патриотами, отвечая на вопрос социологов, говорят: «Да, я патриот», — это значит, что они улавливают текущую актуальную социальную норму. Значит, по их мнению, сегодня правильно быть патриотом» Фото: © Мария Девахина, РИА «Новости»

94% считают себя патриотами, а 5% мечтают переехать в другую страну

«Патриотизм как национальная идея России» — такую тему обсуждали на этой неделе в пресс-центре МИА «Россия сегодня». Для начала замерили глубину этого самого патриотизма: исследование провел ВЦИОМ. Уровень патриотизма в России за последние 8 лет вырос с 80% в 2016 году до 94% в 2024-м. Телефонный опрос охватил 1,6 тыс. респондентов старше 18 лет из 80 регионов.

«Тех, кто себя таковыми не считает, было ранее 18 процентов, а сегодня только 3», — добавил гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров. Хотя, если человек называет себя патриотом, это вовсе не значит, что он таковым является: человек может называть себя патриотом «по каким-то другим соображениям», уточнил Федоров. «Важно понятие социальной нормы. Если люди, даже не ощущающие себя патриотами, отвечая на вопрос социологов, говорят: „Да, я патриот“, — это значит, что они улавливают текущую актуальную социальную норму. Значит, по их мнению, сегодня правильно быть патриотом», — объяснил он.

Также у респондентов спрашивали о военной спецоперации на Украине, которая отразилась «практически на всех аспектах жизни страны и общества». В итоге 58% опрошенных считают, что она скорее сплотила общество, 25% уверены, что разобщила, а 10% ответили, что никак не повлияла на отношения между людьми.

91% опрошенных уверены, что Россия сможет преодолеть все трудности, 7% с этим утверждением не согласились. «Это как раз вопрос о вере в победу, о том, что все пройду и преодолею», — заметил Федоров, добавляя, что «порох в пороховницах все еще есть, а казаки не притомились». Также 71% полагают, что дела у России «идут в правильном направлении», а 23% респондентов считают, что это не так. «Цифры высокие для по сути военного времени», — уточнил глава ВЦИОМ и добавил, что обычно этот показатель ниже, а скачок произошел больше года назад.

В итоге сплочение идет не только вокруг СВО, фигуры и политики президента Владимира Путина. Играет роль социально-экономическая ситуация. «Если в 2022 году был шок и трепет по поводу последствий, реализовавшихся и ожидавшихся впоследствии, санкционной блокады, ухода западных игроков с нашего рынка, то с 2023 года пошел обратный процесс. Выяснилось, что не так страшен черт, как его малюют, что мы справляемся. Более того, во многих аспектах даже стало лучше. И это реализуется в оценках людей», — пояснил Федоров. Если в начале СВО люди себя «чувствовали плохо, многое было непонятно, страшно, труднопредсказуемо», то спустя два года большинство «нащупали твердую почву»: 68% сказали, что уверенно чувствуют себя, а 26% не уверены до сих пор.

Наконец, у респондентов выясняли желание уехать из страны. Оказалось, что 64% опрошенных уверены, что надо жить в той стране, где ты вырос и получил образование. В конце 2021 года таких было всего 42%, а 51% тогда были уверены, что надо жить в той стране, где тебе хорошо. Сейчас этот уровень снизился до 30%. «Это тоже влияние событий последних двух лет», — считает Федоров.

В 2011 году 82% говорили, что уезжать из России не хотят, а 13% рассматривали вариант отъезда. Спустя 13 лет, в 2024 году, количество желающих остаться в стране увеличилось до 93%, а число тех, кто все-таки хотел бы уехать сократилось, до 5%. «По сути, мы имеем дело с историческим рекордом по поводу эмиграционных настроений», — добавил глава ВЦИОМ.

Александр Дугин: «Грань между своими или чужими обострилась очень четко. Патриотизм приобрел контрастное значение» Фото: © Мария Девахина, РИА «Новости»

«Поскольку общество патриотичное и патриархальное, то оно считывает то, чего хочет отец»

Эта статистика «очень показательна, релевантна и реалистична», считает философ и директор Высшей политической школы им. Ильина при РГГУ Александр Дугин. По его мнению, эти результаты отражают не столько изменения в общественном сознании, сколько установки власти, воспринятые населением. «Поскольку общество патриотичное и патриархальное, то оно считывает то, что хочет отец. И отец, наш отец общий, изменил общий паттерн, изменил градусов на 20 свой курс, и это считано народом», — пояснил спикер.

Он добавил, что власть благодаря СВО, обострению отношений с Западом стала больше уделять внимание реальному суверенитету. Поощрение космополитических тенденций — в прошлом. Дугин считает, что 20% респондентов не просто сами по себе изменили свою точку зрения, а просто «считали установку власти, которая существенно добавила патриотической, непротиворечивой ориентации в свой курс». Он напомнил, что в 1990-е годы народ был патриотичен, а власть и элита либеральны. Однако за «путинские годы» (очень медленно) и за время СВО (очень быстро) эти векторы изменились.

«Владимир Владимирович говорил, что патриотизм является идеологией или некой идеей, которая объединяет страну. Он говорил это с самого начала, 24 года назад он тоже это говорил. Но очень терпимо относился к точке зрения: хотите — деньги там храните, хотите — поезжайте туда. А сейчас уже ситуация, когда выбор более жесткий, потому что, выходя из патриотизма, мы не попадаем в зону комфорта, индивидуализма, а мы попадаем в ЦИПсО, «Азов»*, в категорию врагов России», — рассуждал Дугин. Поэтому патриотизм «приобрел более фиксированное, более отчетливое понимание: ты за наших или за врагов?

Философ отметил, что в ситуации, когда теряем близких людей, когда необходимо собраться, чтобы победить — думать о себе с точки зрения русской этики — это «предательство, грех, моральное преступление, а дальше уже и политическое».

Я думаю, что дальше рост тенденций в сторону патриотизма просто невозможен. Мы достигли пикового значения. Больше будет патриотов на 1 процент — уже не принципиально.

Александр Дугин философ

Общество сейчас готово принять «идеологию патриотизма», которая должна быть общей для всех партий и движений. Дугин уверен, что все общество в состоянии принципиального консенсуса, хотя могут быть варианты: кто-то считает, что недорабатываем, другие готовы ограничиться минимальной победой, иные согласны только на полную, а кто-то, «как Караганов, готовы бомбить Вашингтон». «Многие слушают и думают: ничего себе, вот это эволюция. Если уж [бывший прозападник] Караганов готов бомбить, то, наверное, надо это принять», — добавил Дугин.

Сейчас, когда патриотизм достиг потолка, признаться в непатриотизме, по мнению Дугина, равно расписаться в предательстве и признать себя иноагентом. «Грань между своими или чужими обострилась очень четко. Патриотизм приобрел контрастное значение», — отметил философ. Он уверен, что далее уровень патриотизма некуда поднимать и не нужно, потому что он достиг насыщения.

Далее патриотизм от эмоционального и стихийного будет двигаться в сторону научного и системного. «Наступает эпоха некого глубинного патриотизма, перехода от патриотизма эмоционального, настроенческого в научный, концептуальный, основанный на традиционализме, консерватизме», — считает философ. Теперь предстоит ответить на вопросы, как не подражать Западу, из чего черпать ресурсы для суверенитета России и какие аспекты культуры и общества могут сделать страну по-настоящему состоятельной. Но последние 30 лет никто не ставил эти вопросы о фундаментальном содержании политики, общества, нашего пути в историю, глубокого метафизического патриотизма.

«Война приобретает духовный характер, эпистемологический. И здесь, конечно, конь не валялся, потому что у нас все представления о себе почерпнуты с Запада, из советского, а потом либерального подхода. Это совершенно негодный инструментарий для описания и формулировки патриотической идеи», — считает Дугин. По его мнению, именно сейчас страна стоит перед вызовами, когда патриотизм меняет свою природу — от прямолинейного переходит к глубинному.

Игорь Угольников: «Мы должны понимать, какой должна быть победа нашего мировоззрения. Ведь дети и внуки не должны задавать глупых вопросов, а понимать, зачем мы это делаем» Фото: © Мария Девахина, РИА «Новости»

«Никогда не сможем воспринимать как врагов любой из народов постсоветского пространства»

Кинорежиссер и продюсер Игорь Угольников уверен, что настоящий патриотизм воспитывается в семье и эта доминанта должна быть основана на культуре и знании истории своей страны.

«Мы должны понимать, какой должна быть победа нашего мировоззрения. Ведь дети и внуки не должны задавать глупых вопросов, а понимать, зачем мы это делаем», — рассуждал кинематографист. Помимо этого, он вспомнил фильм «Подольские курсанты», где к молодым ребятам, насмерть стоявшим под Москвой осенью 1941-го, шло подкрепление из опытных бойцов, и заявил, что будущее будет только тогда, когда отцы отдадут честь своим детям.

При этом директор Международного института новейших государств Алексей Мартынов заявил, что пока патриотизм — это чувство, на котором может базироваться идеология, в том числе мировая. «Мы говорим о том, что каждая страна, каждый народ, который имеет государство, имеет суверенное право выбирать себе путь развития — это международное измерение патриотизма», — пояснил он.

По мнению Мартынова, Россия положила начало многополярному миру, который сейчас формируется. Однако он также обратил внимание на проблему сегодняшнего дня. «Как бы мы ни относились к тем негодяям, которые сегодня руководят соседними украинцами, мы не воспринимаем и никогда не будем воспринимать украинский народ как врагов. Никогда не сможем воспринимать как врагов любой из народов постсоветского пространства. Мы несем историческую ответственность за судьбы этих народов, населяющих большую Россию», — подытожил эксперт.

Алексей Мартынов: «Мы говорим о том, что каждая страна, каждый народ, который имеет государство, имеет суверенное право выбирать себе путь развития — это международное измерение патриотизма» Фото: © Мария Девахина, РИА «Новости»

Политолог Александр Рудаков констатировал, что патриотизм — это комплексное явление, который проявляет в различных сферах. И высшей формой проявления патриотизма является готовность сражаться за Родину, совершая подвиг. Также проявление патриотической мысли — это и готовность поддержать политическую позицию, голосовать, участвовать в выборах, поддерживать позицию лидера — все это закреплено в Конституции России.

Рудаков добавил, что патриотизм является важнейшей из коллективных ценностей. Однако сейчас Россия находится в стадии концептуализации идей патриотизма. Он предупредил, что когда какой-либо из вариантов патриотизма как национальной идеи получит поддержку общества, тогда государство попадет в новую точку бифуркации, где будут возможны различные пути.

Политолог Александр Рудаков констатировал, что патриотизм — это комплексное явление, которое проявляется в различных сферах Фото: © Мария Девахина, РИА «Новости»

«Природа России — это природа полиэтнической общности, между русскими и тюрками особенно существует единство судьбы»

Уже после круглого стола корреспондент «БИЗНЕС Online» спросила Дугина о том, какая именно идея патриотизма будет принята в многонациональной стране. Он ответил, что есть «несколько решений, как оформить этот патриотизм».

Например, есть версия гражданской нации, которую продвигают либералы. Суть ее в том, что надо отказаться от этнической идентичности и всех превратить в россиян. «Тогда патриотизм станет либеральным гражданским и безопасным, потому что никто не будет стоять во главе. Звучит неплохо, но это абсолютно разрушает всякую этническую идентичность. Такой патриотизм копирует западное общество. И, по сути, дела он полностью противоположен нашему историческому», — уверен Дугин. По его мнению, такая идея всерьез не рассматривается.

Еще один вариант — патриотизм на этнической основе. «Это когда говорим, что мы русские и те, кто не русские, тоже русские, то есть широкий патриотизм. Как чеченцы говорят: „Мы чеченцы-русские“. „Мы башкиры-русские“, „Мы татары-русские...“ Все равно „русский“ здесь доминант», — объяснил Дугин. Он подчеркнул, что нельзя игнорировать инклюзивные тенденции «русского патриотизма», потому что это уже национализм, который создает реальные проблемы.

Еще есть понятие «евразийский патриотизм». «Это направление в нашей политической философии. Евразийцы-философы говорили, что природа России — это природа полиэтнической общности и что между русскими и тюрками особенно, и другими этническими группами, финно-уграми, кавказцами существует единство судьбы», — заверил Дугин. То есть такой имперский или евразийский патриотизм, который включает в себя солидарность всех народов, но при этом не предлагает их уничтожить или построить над ними иерархию, не поставить один народ во главе других, а вовлекает все народы в защиту, в единые системы цивилизации, в евразийскую общность. «С одной стороны, в евразийстве, в отличие от гражданского патриотизма, утверждается народ. Говорится, что народ с его традициями, языком, историей ставится в центре. Но другие народы, кроме великороссов и русских, на самом деле тоже считаются частью, полноценными участниками этого интегрального процесса и их идентичность татарская, например, башкирская, чеченская она не зачеркивается, не ставится ниже русской или не уничтожается в этом либеральном проекте гражданского национализма гражданской нации, а утверждается как источник вдохновения», — пояснил философ.

Также есть четвертый вариант советского патриотизма, который «фактически как евразийский, только без религии, более интернациональный».

Сейчас, уверен Дугин, общество выбирает одну из этих моделей. Однако идея гражданской нации «явно отброшена», поскольку «абсолютно подрывная, деструктивная и навязанная с Запада».