«Несколько часов назад выступление Дональда Трампа перед сторонниками в штате Пенсильвания прервала стрельба. Сотрудники секретной службы вывели его со сцены с окровавленным ухом. Стрелка ликвидировали» Фото: © Xin Hua/XinHua/www.globallookpress.com

США: из весны в лето

В Северном полушарии весна сменилась жарким летом. Жарким не только по погоде: много где продолжаются разнообразные боевые действия, а на российском фондовом рынке, несмотря на вроде бы тихий летний сезон, прошло несколько IPO — правда, индексу это не помогло.

Жарко внезапно сделалось и в США: дебаты двух кандидатов в президенты, Дональда Трампа и Джо Байдена, показали слабую дееспособность последнего — и, как сообщается, буквально несколько часов назад кто-то стрелял в Трампа.


Жара, однако, не особо коснулась американской экономической ситуации, скорее в ней намечается некоторое охлаждение — и именно об этом и пойдет сейчас речь, тем более что предыдущий текст о том, как там идут дела, был почти квартал назад, во второй половине апреля.

Напомним базовую часть истории. Во время ковида США, как и многие другие страны, заигрались в стимулирование экономики, наращивая долг и вваливая эти деньги в финансовый сектор. Деньги эти, однако, там не остались, работая исключительно на рост фондового рынка, они просочились в потребительский сектор, что закономерно вызвало инфляцию, величина которой была невиданной за четыре десятка лет. Инфляция эта держалась достаточно долго, наплевав на все заклинания главы ФРС США Джерома Пауэлла о том, что она-де «временная» и «преходящая», так что регулятору пришлось экстренно переобуваться, постепенно сворачивать стимулирующие действия и перейти, наоборот, к политике ужесточения, сокращая денежное предложение в экономике.

Ставка была постепенно повышена, начался процесс сокращения баланса ФРС, инфляция столь же постепенно поехала вниз, но пока так и не смогла уйти к уровням около 2%, которые определяются как норма с позиции ФРС. Более того, после «отмены» ковида импульс восстановительного роста оказался настолько силен, что долгое время удерживал безработицу в США возле многолетних низов на фоне активного создания новых рабочих мест.

В общем, можно было бы ждать еще достаточно долго эффекта от высокой ставки, в конце концов экономика инертна и эффект накапливается, но проблемы пришли откуда их не то чтобы не ждали, но скорее старались не замечать, а именно — из долгового сектора экономики.

$34,8 трлн долга вернуть в принципе невозможно

Оказалось, что и корпорациям, и государствам весьма неприятно и перекредитовываться под более высокую, чем ранее, ставку, и выпускать облигации. В норме предполагается, что такая неаккуратная работа с деньгами приведет к очищению рынка от неэффективных предприятий, но такое очищение весьма болезненно для социума, поскольку увольняются, что характерно, избиратели.

Аналогичная ситуация и с государством: рост ставки увеличивает стоимость новых заимствований, и потому растет стоимость обслуживания долгов в целом за определенную единицу времени. Собственно говоря, уже сейчас, а именно — в этом финансовом году (он начался прошлой осенью), США потратили из бюджета на уплату процентов $682 млрд, что превышает расходы на национальную оборону и здравоохранение, и для США это действительно много. Об этом недавно прямым текстом сказал вышеупомянутый Пауэлл: «уровень госдолга невозможно поддерживать, нужно что-то предпринимать», «путь, по которому мы идем, неприемлем», а «рост госдолга США находится на неустойчивом пути». И он прав — мало того что $34,8 трлн долга вернуть в принципе невозможно, так еще и обслуживание этих долгов ложится тяжким бременем на бюджет страны.

Рост безработицы, падение экономической активности

Иными словами, американская денежно-кредитная политика (ДКП) вынуждена маневрировать между стенами высокой инфляции и высокой стоимости обслуживания долгов, причем период этого хода все время сокращается. Конечно же, решением мог бы быть значимый экономический рост, но его в последнее время как-то не подвезли, AI-бум, которому уже пара лет, как-то не особо отражается в экономической статистике. И, похоже, момент очередного разворота политики в сторону смягчения уже недалеко.

Во-первых, в США начала расти безработица. По итогам июня этого года уровень безработицы вырос до 4,1%, что есть максимум с ноября 2021-го, и этот уровень выше, чем ожидавшийся рынком. При этом можно осторожно говорить о формировании тренда: рост безработицы фиксируется третий месяц подряд, т. е. вряд ли это статистическая флуктуация.

Во-вторых, в минус пошли и иные важные экономические показатели. Индекс сектора услуг (Services PMI) в июне упал до 48,8 пункта после 53,8 в мае, а индекс новых заказов снизился до 47,3 с 54,1 в мае. Напомним, наличие индекса выше 50 свидетельствует о расширении сектора, а ниже 50 — о его сжатии.

Далее — промышленный индекс Manufacturing PMI снизился до 48,5 с 48,7. Фактически можно говорить о фронтальном снижении экономической активности в США. Тот же Manufacturing PMI находится ниже нейтральных 50 пунктов уже 19 из 20 последних недель. Так происходило почти перед каждой из последних крупных рецессий.

А дальше-то что?

В США на уровне «месяц к месяцу» зафиксирована дефляция, пусть и миниатюрная, при этом в годовом исчислении инфляция снизилась. И да, здесь снова привет из прошлого: это первый раз с 2021 года, когда инфляция опускается до уровней ниже 3%, в основном снижение коснулось топлива, подержанных автомобилей и электроэнергии, хотя некоторые виды товаров и слегка подорожали.

В сумме эти три фактора однозначно говорят о том, что эффект накопления «нормализующих действий» наконец-то отработал и разворот ДКП уже близко. Собственно, вероятность снижения ставки уже в сентябре составляет сейчас около 75%.

Но, увы и ах, на столе остается фундаментальный вопрос, вокруг которого в своем выступлении ходил Пауэлл: а дальше-то что? И на эту ситуацию накладываются еще и политические разборки: четыре года назад это было движение про важность черных жизней и вставание на колени, сейчас это уже стрельба на встрече с кандидатом в президенты.

Если совсем по-простому: что дальше будет с США, ибо это ключевой актор мировой экономики, предъявляющий массированный спрос на различные виды товаров и обладающий мощнейшими запасами технологий, капитала и военной мощи?

Понятное дело, знать этого заранее не может никто и прогнозировать конкретику — дело бессмысленное. Но если оценить тренды, то получиться может кое-что интересное.

Ощущение, что «что-то надо делать», постепенно овладевает американским истеблишментом

Итак, ситуация. Рост долгов на фоне долговременного торможения экономического роста, а все это сопровождается заметным числом различных технологических новинок. Вклад их в экономику, впрочем, пока неясен («парадокс Солоу» пока еще нельзя применять), но само количество поражает.

При этом ощущение, что «что-то надо делать», постепенно овладевает американским истеблишментом: тот же Пауэлл обычно крайне осторожен в выражениях (разумеется — они же могут очень сильно качнуть рынок), но сейчас он высказался открыто и однозначно.

И это все с учетом конфликта в самой Америке, разборки со стрельбой прямо означают, что deep state в США не очень-то контролирует ситуацию. Трамп стал вторым бывшим президентом США и кандидатом на пост, в которого стреляли, первым был Теодор Рузвельт более века назад, суммарно же за всю историю США неудачно покушались на жизнь пяти президентов и еще четверо были убиты.

Декаплинг в Америке

Чем это может обернуться? Той самой деглобализацией, которой так боится МВФ и которая чисто экономически невыгодна в целом, но может быть выгодна локальным акторам. С США станется вернуться к доктрине Монро и замкнуться в Западном полушарии, используя Мексику как резервуар рабочей силы и Канаду как сырьевой придаток, заодно краем глаза присматривая за прочими государствами полушария и поддерживая там порядок.

Собственно, этот процесс уже идет — тут и соглашение USMCA (оно же NAFTA 2.0), и наблюдаемый декаплинг в потоках капитала. Журнал «Вестник Института экономики РАН» пишет об этом прямым текстом: «Свидетельством нарастания протекционистских тенденций стало увеличение числа расторгнутых международных инвестиционных соглашений (МИС). Впервые их количество превысило количество вновь заключенных в 2017-м, а в целом за 2013–2022 годы число денонсированных МИС на 70 процентов превысило показатели предыдущего десятилетия. Растет и число отмен (запретов) на осуществление трансграничных сделок по слиянию и поглощению (M& As)». Иными словами, США могут в качестве такого вот «решения» начать отсекать от взаимодействия с собой тех, от кого, по их мнению, вреда больше, чем пользы.

И вот большой вопрос, к чему приведет такая деградация сложившейся мировой системы разделения труда. Действительно, от взаимодействия с развитой страной больше (в относительном выражении) выигрывает именно что развивающаяся. Но пока это все гипотезы, реальность которых все еще под вопросом.