«Сохранился значок «Казани – 800 лет»: как провалился юбилей города в 1977-м

«Слова лились, как будто их рожала

Не память рабская, но сердце…»

А.С. Пушкин, «Каменный гость»

Искандер Измайлов Фото: «БИЗНЕС Online»

Как Казань стала 1000-летней

Города, как люди, имеют свою историю происхождения и развития. Невозможно представить, что человек появился неведомо откуда и стал членом приличного общества. Разве что это комедия Николая Гоголя о мнимом ревизоре, хотя и в ней вся феерическая история взлета, успеха — это только краткий миг до последующего разоблачения. Но города укоренены на земле и крепко связаны с ней годами существования. Многие из них имеют совершенно точные координаты образования. Особенно новые города, возникшие сравнительно недавно, после великих географических открытий на новых землях.

А чем древнее город, тем сложнее определить время его возникновения. Вот римляне вели свое летосчисление с года основания города, казалось, это должно гарантировать точность даты. Однако современная наука считает, что это не более чем условность, ведущая свое происхождение из легенд и преданий, которые в царский период обрели «точность», чтобы доказать происхождение династии римских царей от легендарного Ромула и придать им необходимую древность. Ведь чем древнее, тем знатнее.

Этот принцип, кстати, не чужд и нашему общественному сознанию, подчеркивая мысль, что не такие мы уж современные и прогрессивные, какими нам хочется себя воспринимать. Но если за Вавилоном или Карфагеном, Александрией или Кельном (официальное название — «Колония Клавдия и алтарь агриппинцев», поскольку город назван в честь жены императора Клавдия Агриппины) стоят письменная традиция и какие-то более-менее официальные датировки, то для городов, возникших в Средние века за пределами Средиземноморья и Ближнего Востока, время основания не так очевидно.

Часто они возникали задолго до того, как народы Центральной и Восточной Европы начали составлять свои писаные истории. При создании этих историй авторы использовали легенды и предания. Или просто описывали событие, связанное с городом. На основе этого в отечественной науке возник принцип «первого упоминания».

«В 1947-м генсеку ВКП(б) Иосифу Сталину очень был нужен какой-то праздник, связывающий историю Руси с современностью, как некий символ «советского патриотизма», но в исторической упаковке» Фото: © РИА «Новости»

Зачем Сталину был нужен юбилей Москвы

Самый яркий и известный пример первого упоминания — Москва. Впервые упомянута в Ипатьевской летописи 4 апреля 1147 года, когда владимирский князь Юрий Долгорукий принимал в местечке Московъ своего противника, черниговского князя Святослава, для переговоров. Понятно, что городок был основан задолго до этой даты и просто не упоминался ранее из-за своей незначительности. Но в 1947-м генсеку ВКП(б) Иосифу Сталину очень был нужен какой-то праздник, связывающий историю Руси с современностью, как некий символ «советского патриотизма», но в исторической упаковке.

Он устанавливал канон в подобных празднованиях, систему обоснования, иерархию награждений, порядок мероприятий торжеств и их размах. При этом обоснование самой даты не вызывало никаких сомнений, поскольку еще 100 лет назад, в 1847 году, московская общественность просила императора Николая I дать разрешение на проведение торжеств в Первопрестольной. Но царь, с большим недоверием относившийся к массовым гуляньям и инициативам общественности, разрешил только провести молебен. Тогда все основные письменные сведения были изучены и представлены историками.

К 800-летию Москвы накопились новые данные, были проведены исторические и археологические исследования, в первую очередь во время строительства метрополитена и различных объектов в центре города, изучены и систематизированы летописи. Например, в Тверской летописи под 1156 годом есть сведения о возведении в Москве деревянных стен. Позднее остатки этих строений были изучены и показали радиоуглеродные даты первой половины XII века. Это придало обоснованию даты празднования необходимый научный вес. Хотя понятно, что реальное политическое решение принимал лично товарищ Сталин и все научные соображения играли в его раскладах предпоследнее значение.

Интересно, что в силу ряда обстоятельств, а главное, долгих колебаний Сталина в целесообразности проведения всех этих торжеств реальная дата — 4 апреля — была пропущена и забыта. После долгих согласований принята новая — 7 сентября — дата Бородинского сражения 1812 года с войсками Наполеона. Впрочем, в советское время подобные перевертыши и подгон дат под политические обстоятельства скорее являлись нормой, чем исключением. Пример: Февральская революция реально случилась 8 марта, Германия подписала капитуляцию 8 мая и т. д.

Первая попытка определить дату основания Казани

Подобный канон — «первое упоминание в летописи» — стал с этого времени ключевым для определения даты основания исторических городов. А поскольку «первых упоминаний» для многих городов Советского Союза просто не было, то и никаких юбилеев для них не предполагалось. Во многом канон основывался на нежелании признавать, что другие города на Руси древнее Москвы.

Например, города Поволжья — Саратов, Самара, Астрахань, Чистополь, Волгоград, Азов — считаются основанными в XVI веке. Между тем все они имеют непрерывную историю городской жизни по меньшей мере с периода Золотой Орды. Но политические мотивы и наследие пресловутого постановления ЦК ВКП (б) от 9 августа 1944 года («О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации», фактические сворачивавшее историческое изучение эпохи Золотой Орды, — прим. ред.) не позволяют вернуть этим городам их реальную историю.

Покров тайны над своим прошлым пыталась сорвать научная общественность многих городов. Не всем это удавалось. Слишком многие силы стояли на этом пути. Но никогда подобные попытки не проваливались с таким треском, как было с юбилеем Казани в 1977 году! Данная тема не только табуирована и запретна, но и всячески избегаема в научных кругах и широкой общественности. Не опубликованы и частично недоступны партийные архивы, многие эпизоды подковерных политических баталий так и остались под ковром, куда спешно замели мусор после провала юбилея.

А ведь Казань всегда имела давние традиции историко-археологического изучения и всегда остро ощущала необходимость обрести свою подлинную историю, понимание истоков такого удивительного и многообразного мира, как Казань (Казан). Университет, давние традиции местной историографии и превращение археологии из любительского собирательства древностей в полноценную источниковедческую дисциплину — все это создало предпосылки для понимания истории древней Казани.

Первой такой попыткой была книга профессора Казанского университета Сергея Шпилевского (1833–1907). Хотя он и был историком права и специалистом по праву германцев и славян, в Казани стал еще и археологом, обобщив большое количество исторических сведений и описаний археологических объектов. Человеком он был активным, очень одаренным. Его анализ источников и обобщение материалов для некоторых историков образец для подражания.

Важным вопросом Шпилевский считал изучение возникновения Казани, но закономерно запутался в устных преданиях и поздних сочинениях XVIII века, которые принимал за источники. Главным камнем преткновения стало для него существование Старой (Иски-Казан) и условно Новой Казани (Казан), тогда как они упоминаются вместе. Более того, Новая Казань, кажется, древнее. Он условно датировал возникновение города концом XIII века, хотя и отмечал многие противоречия между разными рукописями и летописями.

«Казань всегда имела давние традиции историко-археологического изучения и всегда остро ощущала необходимость обрести свою подлинную историю, понимание истоков такого удивительного и многообразного мира, как Казань (Казан)» Фото: © Игорь Виноградов, РИА «Новости»

«Болезненно воспринимал развитие науки в Казани и препятствовал казанцам»

Через полвека после выхода труда профессора Шпилевского другой профессор Казанского университета, Михаил Худяков (1894–1936), попытался разобраться в хитросплетениях разных преданий, легенд, сведений в летописях. Фактически он пришел к тем же выводам, что и его предшественник, но более доверился подгонке дат, сблизив сведения. В результате у него получилось, что Казань возникла около 1399 года, фактически по первому упоминанию города в русских летописях. К числу достоинств следует отнести попытки Худякова обобщить и сведения археологии, хотя сейчас его наблюдения в научном плане ничтожны.

Более поздние исследования казанского археолога и историка Николая Калинина (1888–1959), который всю свою жизнь начиная с 1930-х годов фактически посвятил изучению Казани, вылились в большую и в значительной степени непревзойденную книгу «Казань. Исторический очерк». Она стала важным этапом в изучении возникновения города. Он пытался даже ее представить в качестве докторской диссертации, но археологи в Москве были против и защита не состоялась.

Калинин винил в этом своего вечного оппонента — московского профессора Алексея Смирнова, который проводил раскопки на Болгарском городище и считал себя главным специалистом по истории и археологии Поволжья. Он болезненно воспринимал развитие науки в Казани и всячески препятствовал казанцам. В своих письмах ученикам Смирнов отрицал свою причастность к провалу диссертации Калинина, но ясно, что он мог и не выступать прямо, чтобы завалить чужую работу.

Относительно происхождения Казани Калинин хоть и имел значительно больше фактов, прежде всего археологических, тем не менее склонялся к точке зрения Шпилевского. Он полагал, что в Приказанье в золотоордынское время, в конце XIII–XIV веков, возникли отдельные княжества со своими городками-крепостями, одно из которых существовало на территории современной Казани еще во второй половине XIII века. Главным аргументом для него было мусульманское надгробие 1297 года, открытое близ Архиерейской дачи на озере Кабан. Впрочем, все эти научные споры и достижения не имели серьезного выхода на политические решения и организацию торжеств.

«В 1975 году Альфред Хасанович Халиков, профессор Казанского университета и первый татарин и доктор наук по специальности «археология», решил не просто продолжить изыскания своего учителя Калинина, но и выйти на определение даты основания Казани» Фото: ru.wikipedia.org (добросовестное использование)

Несостоявшийся праздник

В 1975 году Альфред Хасанович Халиков, профессор Казанского университета и первый татарин и доктор наук по специальности «археология», решил не просто продолжить изыскания своего учителя Калинина, но и выйти на определение даты основания Казани. В условиях советской партийно-государственной системы подобный проект мог состояться только при прямой поддержке и одобрении областного комитета и самого Центрального комитета КПСС. Только так! Занимаясь этой темой, он прекрасно понимал, что есть большой риск: можно было высоко подняться, но и упасть можно было больно. Он рискнул и в первую очередь получил поддержку казанской профессуры.

Его активно поддержал фронтовик, орденоносец, профессор Иван Михайлович Ионенко. Они составили проект, который получил одобрение министра просвещения ТАССР того периода профессора Владимира Иванова. Тогда возникла дата 1177 год как дата основания Казани, зафиксированная в одной из редакций «Казанской истории». Интересно, что все предыдущие издания данного историко-публицистического произведения демонстрировали более ранние списки и не содержали этой даты. Халиков написал брошюру, которую издали за тремя авторами, и начал активные археологические исследования близ башни Сююмбике и в садике между Присутственными местами и Благовещенским собором. Они дали прекрасные материалы, включая довольно ранние культурные слои, которые археолог определил как относящиеся к XII веку.

Будучи школьником, я в страшном напряжении пришел тогда к месту раскопок в Кремле. Был прекрасный солнечный день в начале июня, но меня бил озноб: пугала одна мысль, что меня могут не взять и я никогда не смогу стать археологом.

Из глубокого и узкого 6-метрового раскопа по шаткой деревянной лестнице поднялся полноватый моложавый человек. На Альфреде Хасановиче был белый джинсовый костюм и белая тряпичная фуражка с козырьком. Говорил он красивым баритоном и сразу согласился взять меня на работу. У него был вид настоящего ученого, во всей его манере держаться безошибочно угадывалась порода потомственного интеллигента.

Я еще несколько дней ходил на раскопки, а потом уехал в Билярск, где велись полевые исследования. Так я упустил шанс прикоснуться не просто к истории, а к скандальной истории. Не догадывался, что в это время решалась судьба не только нескольких научных карьер, но и всего города Казани. На следующий год, когда я поступил в университет, все закончилось. Юбилей был отменен. Пропаганда прекратилась, и как память об этом у меня сохранился значок «Казани — 800 лет». Несостоявшийся праздник.

«Пропаганда прекратилась, и как память об этом у меня сохранился значок «Казани — 800 лет». Несостоявшийся праздник» Фото: Искандер Измайлов

«В год Великого Октября татары проводят какой-то свой националистический шабаш»

Поскольку я сам учился в университете примерно в это время, то разговаривал с людьми, которые были так или иначе причастны к данному вопросу. Сам Альфред Хасанович об этом не говорил, а в ответ на мои вопросы резко мрачнел, переводил разговор на другую тему или даже прекращал отвечать. Было видно, что произошедшее его сильно задело. А ведь он любил рассказывать разные истории, отвечать на вопросы и даже позволял спорить с собой.

Не буду описывать всю канву событий, она требует особого и обстоятельного разговора. Для общего понимания важно отметить, что против юбилея сыграли мощные научные силы во главе с Институтом археологии и Институтом истории АН СССР. Все они по разным причинам были против.

Формальным поводом стало то, что дата, которая фигурировала в «Казанской истории», встречается только в одной и более поздней редакции. А материалы археологии — обломки гончарной посуды, бытовые вещи или орудия труда — для комиссии Академии наук СССР не являлись бесспорными доказательствами. Участник этого совещания Валерий Тишков, тогда секретарь отделения истории АН СССР, рассказывал, что все другие триумвиры слились и только Альфред Халиков пытался доказывать свою правоту и весомость представленных доказательств. Но ход этого обсуждения был предрешен, причем людьми из высоких кабинетов.

Неважны были не только формальные доказательства и споры между историками, но и различные анонимные письма в ЦК КПСС с рефреном «в год Великого Октября татары проводят какой-то свой националистический шабаш». Все это было не так важно.

Главное, очевидно, заключалось в другом — в партийно-советском руководстве верх взяли силы, которые считали, что нельзя Татарской АССР давать право провести такой юбилей. Хотя республика имела большие успехи в добыче нефти, строительстве КАМАЗа и нефтехимии, в области национально-культурного развития находилась в полном застое и деградации. В СССР подобные юбилеи были прерогативой Москвы и столиц союзных республик.

Как украинским городам прибавляли сотни лет истории

Вы скажете, что это просто мои досужие вымыслы и в Советском Союзе царили пролетарский интернационализм и равенство всех народов. Вот вам пример обратного. Буквально через пару лет после запрета на 800-летие Казани, который был, повторюсь, обоснован формальными указаниями на недостаток доказательств и на то, что все юбилеи должны опираться на прямые сведения, письменные источники, руководство Украинской ССР решило, что 882-й как год основания Киева, т. е. 1100 лет, — это слишком мало для матери городов русских.

Киевские археологи во главе с будущим академиком и директором Института археологии АН Украины Петром Толочко провели масштабные многолетние исследования, раскапывали и музеефицировали Золотые ворота, целые кварталы на Подоле и киевских холмах. Сам Толочко рассказывал, что некоторые государственные деятели предлагали не мелочиться и обосновать дату в 2,5 тысячи лет. Только благодаря серьезным усилиям Толочко, к которому присоединился академик и директор Института археологии АН СССР Борис Рыбаков, удалось отстоять более «реальную» дату. В результате родилась идея отметить 1500-летний юбилей города в 1982 году. Идею поддержала Академия наук Украины, а первый секретарь КПСС Владимир Щербицкий добился поддержки этого юбилея в Москве.

Проблема даже не в том, что никаких укреплений или значительного слоя V века на киевских холмах не было выявлено и что первые слои относятся к IX веку, а в том, что нет никакой преемственности в истории города. Это я уже не говорю, что само существование славян в то время весьма сомнительно. Но политическая поддержка и вливание огромных средств в различные исследования сделали свое дело. Никто из тех, кто яростно выступал против юбилея Казани, даже рта не раскрыл против этого абсурдного празднования.

Дальше — больше. Через несколько лет, в 1992 году, Чернигов отметил 1300-летие со дня основания. Хотя формально такое событие отмечалось уже в «незалежной» Украине, но все научные симпозиумы, совещания и согласования были сделаны еще в Советском Союзе. Это при том факте, что реально первое упоминание Чернигова в летописи относится к 907 году. Откуда у этого несомненно древнего города вдруг появилось еще 200 лет истории? Совершенно непонятно. В материалах научных конференций, во всяком случае тех, которые я читал, никакого обоснования такого «удревнения» нет.

Впрочем, все это показывает, что ревнителям «чистоты» истории и любителям попенять казанским историкам и археологам на ненадежность их источников следовало бы обратить взоры и на другие подобные юбилеи, а не оттачивать свое остроумие и злобу на Казани.

Вторая попытка определить дату основания Казани и при чем здесь Камиль Исхаков

Разумеется, на сложном и многотрудном пути к обретению миллениума нашей прекрасной древней и такой вечно молодой столицей есть много моментов, которые можно будет описать и о которых можно поговорить в дальнейшем. Тем более через год будет 1020-я годовщина возникновения Казани. Важный момент, о котором хотелось бы рассказать, — сама формула обоснования миллениума. Примерно в 1998 году, когда я только начал работать советником президента Академии наук РТ Мансура Хасановича Хасанова, он вызвал меня к себе и начал спрашивать о доказательствах 800-летия Казани, говорить о возможности «удревнить» или уточнить эту дату. Я через день написал обстоятельную записку.

Хасанов быстро вызвал меня и вдруг задал неожиданный вопрос о достоверности «Джагфар тарихы» (так называемый свод булгарских летописей — прим. ред.), приведя меня в замешательство. «Что за глупости? — подумал тогда я. — Других тем нет для обсуждения?» Я, конечно, очень резко высказал свое негативное мнение. Мансур Хасанович отмел мою гневную филиппику и стал требовать обоснований. Я понял, что за этими расспросами стоит что-то гораздо более важное, чем досужее любопытство или желание побеседовать, дабы испытать мои нервы и знания. Пришлось собраться и изложить все основные аргументы, которые не оставляли сомнений в том, что это фальшивка.

Вот тут он и спросил, как можно привлечь данные материалы для обоснования 1000-летия города. Насколько я понял из отдельных фраз Мансура Хасановича, тогдашнему мэру Казани Камилю Исхакову пришел от его советников проект обоснования даты основания города через сведения этой фальшивой истории. Хасанов попросил подготовить краткую справку о «Джагфар тарихы» и обдумать вопрос, какой должна быть наша стратегия.

«Казань, возникшая как один из северных форпостов Волжской Булгарии, всю свою историю была связана с Волгой и торгово-экономическими, и этнокультурными отношениями между народами и странами» Фото: Мясников Борис / ТАСС

«Подготовка обоснования миллениума пошла по научному пути»

Т. е. уже с самого начала подготовка обоснования миллениума пошла по научному пути без привлечения сомнительных источников и жонглирования фактами.

Нет вопроса в том, что главное слово должно было быть за археологами, ищущими и документирующими артефакты, которые станут главными аргументами в выстраивании доказательств. Но не менее важно было создать общую картину эпохи, когда происходило основание и развитие города, нужно было показать весь исторический контекст. Я настаивал на том, что такой концептуальной основой должно быть изучение и актуализация истории Великого Волжского (Волго-Балтийского) пути, сыгравшего огромную всемирно историческую роль в судьбах народов Европы и Азии. Путь в Старый Свет еще с эпохи античности был опутан множеством торговых путей. В период раннего Средневековья все они в той или иной степени были включены в тот историко-культурный коридор международного общения, который протянулся от Китая до Средиземноморья в так называемый Великий шелковый путь.

Значение протяженных торговых путей не ограничивалось экономической сферой. Сложившаяся крупная магистраль являла собой отнюдь не просто дорогу, по которой проходили караваны купцов. Вдоль нее вырастали поселения, обслуживавшие путешественников, пункты, контролировавшие опасные участки пути, места для торговли с местным населением (ярмарки) и т. п. Путь обрастал сложной инфраструктурой: системой связанных с ним комплексов, число и функциональное разнообразие которых постепенно росло.

Одновременно происходило расширение территории, втянутой в функционирование торгового пути, откуда поставлялось продовольствие, а при возможности и товары для торговли. Путь концентрировал и стягивал окружающие территории, вовлекал округу в сферу своей деятельности, т. е. играл консолидирующую роль.

Важной особенностью Балтийско-Волжского пути было то, что его зона включала территории племен различной этнической принадлежности: западнофинских (чуди, мери, веси), славянских (кривичи, словене) и тюркских (булгары, хазары). Древнейшие торгово-ремесленные поселения вдоль этого пути располагаются по всему Великому Волжскому пути от Ладоги до Казани и от Болгара до Итиля в Нижнем Поволжье.

Казань, возникшая как один из северных форпостов Волжской Булгарии, всю свою историю была связана с Волгой и торгово-экономическими, и этнокультурными отношениями между народами и странами. Город являлся уже с глубокой древности местом встречи культур и цивилизаций — западной и восточной, христианской и исламской.

Тем самым мы расширяли проблематику, показывая, что не замыкаемся в узких археологических проблемах — типологий и датирования. Расширяя сферу исследования, мы автоматически увеличивали круг потенциальных авторов и наших сторонников. Рассматривая историю возникновения Казани через известную и авторитетную проблематику, мы включали свои исследования в международный контекст эпохи викингов. Был еще один аспект, который следовало учитывать. Весь ученый мир помнил, какой провал был связан с попыткой обосновать прошлый юбилей Казани. Никто не хочет ассоциировать себя с неудачами. Всем нужен успех. Многие историки были готовы поддержать, но…

Праздничный фейерверк в честь 1000-летия Казани Фото: © Сергей Гунеев, РИА «Новости»

Наконец 1000-летие Казани!

Зато идею поддержал историк Миркасым Усманов и предложил собрать коллектив авторов, которые были бы готовы работать над этой темой. Я по просьбе президента Академии наук РТ и мэра Казани поехал в Москву и Санкт-Петербург, где постарался найти поддержку у ведущих специалистов по данной тематике. С большой тревогой шел встречаться с археологом Анатолием Николаевичем Кирпичниковым. Он всегда был строгим и щепетильным в выборе проектов, в которых его хотели задействовать. Хотя мы были знакомы к этому времени уже полтора десятка лет, я всегда волновался при встрече с ним. Выслушал он меня внимательно, и вдруг… согласился участвовать! Именно благодаря его упорству и убедительным аргументам была реализована серия научно-практических конференций «Великий Волжский путь».

В конце всех научных симпозиумов, обсуждений и встреч была выработана схема обоснования 1000-летнего юбилея Казани и пять профильных институтов Российской академии наук поддержали итоговый документ, который лег в основу научной справки, повлиявший на правительственное решение.

Здесь необходимо сказать несколько слов в дополнение. С самого начала, учитывая отсутствие прямых указаний на дату основания города, была договоренность со всеми учеными и научными институтами, что они не обосновывают конкретную дату. Такой вопрос даже не обсуждался. Хотя в своих специфичных воспоминаниях под названием «Смешная политика» Рафаэль Хакимов пытается взвалить на себя лавры обоснования конкретной даты, называя это мудреным термином «аппроксимация». На деле это обычная для археологов процедура, когда вся совокупность бытования найденных предметов и остатков, накладываясь, выявляет область совпадения. Вся совокупность историко-археологических материалов из исследований Казани укладывалась в некий отрезок времени конца X — первой четверти XI века. Именно этот отрезок не противоречил всей совокупности сведений по истории Великого Волжского пути и становления других городов Булгарии.

Далее городской совет на основе данных материалов выработал политическое решение — назначить дату, которая бы не противоречила этому отрезку времени, и превратить в юбилейный год. В какой-то мере он условный, но и не идет вразрез со всеми другими фактами. Соломоново решение. В определенной степени это и есть аппроксимация — выбор простого решения из исходной сложности, метод приближения к решению, указывающий на приблизительный, неокончательный характер решения.

Действительно, вдруг в будущем появятся более точные методы датировки древних вещей и археологических остатков. Тогда мы сможем уточнить эту дату. Но общую концепцию, как и сам факт, что Казань возникла на рубеже X–XI веков, даже новая методика изменить не сможет.