Айрат Сабирзанов: «Расчленение «Татэнерго» было ошибкой»

По мнению Айрата Сабирзанова, для республиканской энергетики единственно правильный путь – вернуться к единой энергетической компании

ЗАДАЧИ ДРУГОГО ПЛАНА

 - Айрат Яруллович, с 13 августа вы — заместитель генерального директора ОАО «Генерирующая компания» и, как и ранее в ТГК-16, отвечаете за экономику и финансы. Чем вызван ваш переход?

 - Задачи, которые стояли перед ТГК-16, за два с небольшим года практически все решены. Необходимо было организовать бизнес компании с нуля, обеспечить ее выживаемость и достойное положение на электроэнергетическом рынке республики, в условиях жесткого противостояния со всеми основными его игроками. ТГК-16 на сегодняшний день обеспечено финансовыми и трудовыми ресурсами, динамично развивается.

Ну и, наконец, самое главное - необходимо было привести систему тарифообразования в соответствие с законодательством, обеспечить предприятия группы компаний "ТАИФ" адекватным тарифом, соответствующим экономически-обоснованному уровню. Эта задача реализована — ни у кого не вызывает сомнение законность и обоснованность наличия прямых договоров ОАО «ТГК-16» и ООО «Нижнекамская ТЭЦ» с потребителями, получающими тепловую энергию с коллекторов станций. Тариф на тепловую энергию за два последних года, несмотря на ежегодный рост цен на газ, неуклонно снижается.

Собственно говоря, поэтому не вижу себе дальнейшего применения в ТГК-16.

Но есть задачи другого плана и уже на другом уровне. Думаю, мы можем переходить к следующей стадии реформы электроэнергетики РТ.

НЕОБХОДИМО ВЕРНУТЬСЯ К ЕДИНОЙ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ КОМПАНИИ

- В чем же заключаются задачи этой стадии реформы электроэнергетики?

- Для того чтобы республиканская энергетика была конкурентоспособной, живучей и, самое главное, надежно обеспечивала потребителей тепловой и электрической энергией, на мой взгляд, единственный правильный путь – вернуться к единой энергетической компании. Другое дело, что это должна быть компания нового формата, имеющая основной приоритет — обеспечение растущих потребностей экономики Татарстана в электроэнергии.

- По какому пути вы намерены пойти? 

- Если пять компаний порознь зарабатывают в совокупности, условно говоря, один миллиард, а при их слиянии они будут зарабатывать полтора миллиарда, то, наверное, задача состоит в том, чтобы всех убедить, что вместо миллиарда мы будем иметь полтора. И второе - правильно перераспределить полученные полтора миллиарда.

Вместе с тем я понимаю, что здесь смыкаются много разноплановых интересов. Может быть, даже несколько больше тех, которые возникали в процессе моей работы на протяжении этих двух лет при интегрировании ТГК-16 в энергосистему республики. Но самое главное - это в интересах республики, потребителей и в целом энергосистемы с точки зрения долгосрочных перспектив.

- Решения, о которых вы говорите, приняты на уровне руководства республики?

- Мне сложно говорить о тех решениях, которые приняты на уровне президента, правительства… Я излагаю свое личное видение того, как это должно развиваться. Этим, собственно говоря, и продиктован мой посыл – смена места работы.

«ТОГДА НЕ МОГЛИ ТОЧНО ЗНАТЬ, ПО КАКОМУ ПУТИ ПОЙДЕТ РЕФОРМА»

- Но, как известно, холдинг «Татэнерго» был реформирован в соответствии с требованиями законодательства…

- Безусловно, это так. Но я бы предпочел не подменять понятия. Требование законодательства касалось исключительно электрической энергии - выделить электросетевое хозяйство и энергосбыт. Понятно, почему это было сделано – для развития конкуренции на рынке электроэнергии.

Он велик – простирается от Калининграда и до Дальнего Востока. Система единая. Неважно, где находится генератор, он все равно участник этого электрического рынка. Но для того чтобы создать еще и конкурентный рынок, нужно было снять ограничивающие барьеры. Таким ограничивающим барьером являются сети. Поэтому они должны были быть отделены от генерации. Что, собственно говоря, и произошло. Но вместе с тем были выделены тепловые сети и теплосбыт.

Дальше пошло еще круче – из государственной компании были выделены станции. Первым шагом разукрупнения станций стала Уруссинская ГРЭС, затем Казанская ТЭЦ-3 и Нижнекамские ТЭЦ-1 и 2. Эти дальнейшие шаги не имеют абсолютно никакого отношения к требованиям законодательства в части реформирования электроэнергетики. И, более того, вступают в диссонанс с теми процессами, которые происходят в России.

В РФ сегодня идет очень динамичное слияние энергопредприятий. Причем именно под эгидой государственной собственности. Потому что сложившаяся практика говорит о том, что на рынке выживают только крупные компании. И второе – в сложившихся условиях только государство может быть тем источником средств, которые поддержат столь капиталоемкую и требующую очень серьезных вливаний отрасль, как энергетика.

Затеянная реформа по полному расчленению «Татэнерго» была ошибкой

- Вокруг каких компаний происходит это укрупнение?

 - На энергетическом рынке России достаточно много участников. Но основных игроков несколько – это «Росатом», «РусГидро», «Интер РАО» и «ГазпромЭнергоХолдинг». И есть тенденция к еще большему их укрупнению. Например, «РусГидро» сегодня забирает практически всю энергетику Дальнего Востока, «Интер РАО» также подминает под себя достаточно много энергетических активов. «ГазпромЭнерго» объединяется со структурами КЭС. Эта консолидация в итоге приведет к тому, что на энергетическом поле окажется весьма ограниченное число игроков. Причем все они тем или иным образом будут подконтрольны государству. Иначе говоря, основным участником станет именно государство. Не надо забывать при этом, что электроэнергетика - одна из самых зарегулированных отраслей экономики. А это значит колоссальное влияние государства. И, конечно же, в этих условиях, когда компания раздроблена, одна или две-три станции не смогут противостоять тем игрокам, которые будут с каждым годом все больше превалировать на рынке.

- Иначе говоря, пройденный путь показал, что он был неверным?

 - Думаю, что да. Затеянная реформа по полному расчленению «Татэнерго» была ошибкой.

Например, сегодня однозначно можно сказать, что ошибочным было выделение тепловых сетей и теплосбыта. Конечно, тогда не могли точно знать, по какому пути пойдет реформа электроэнергетики в части тепловой энергии. Закон о теплоснабжении был принят только в 2010 году.

Вместе с тем в результате произошло не просто раздробление компаний. Выделив тепловые сети и теплосбыт, генерацию обезоружили. Поскольку она потеряла всякий контакт с потребителем в части тепловой энергии. А именно тепловая энергия является ключом к конкурентоспособной выработке электрической энергии. «Генерирующая компания», даже если бы и хотела, не смогла бы быть клиентоориентированной, поскольку между производителем и потребителем искусственно создали ряд барьеров.

Простой пример, который наглядно показывает, насколько несбалансированной и неэффективной становится система, когда технологическую цепочку – производство, транспортировку и сбыт – расчленяют на разные субъекты хозяйственной деятельности. Крупный застройщик, построивший новый объект жилой, коммерческой либо производственной недвижимости, приходит в теплосетевую компанию и запрашивает нужное ему количество тепловой энергии. Теплосетевая компания делает расчет и говорит: вам это обойдется в 100 миллионов рублей, так как потребуется проложить столько-то километров трубы определенного диаметра и т.д., и т.п. Заказчик делает альтернативный расчет, который показывает, что если он подведет газ и построит собственную котельную, его затраты составят уже не 100 миллионов рублей, а 80. И его выбор падает в сторону собственной генерации. Он строит. Тепловые сети ничего не выиграли, но ничего и не потеряли, поскольку они не потратились. Что же происходит с генерацией? Она вообще даже не знает о том, что такой потребитель потенциально был, но от услуг в итоге отказался.

Теперь что было бы, если бы теплосетевая компания была в составе генерации. Каков алгоритм действий единой компании, в которую приходит потребитель, желающий подключиться? Она просчитывает, сколько стоит прокладка сетей. Определяет ту же цену в 100 миллионов рублей. Но на этом расчет не заканчивается. Специалисты компании делают альтернативный расчет для того, чтобы узнать, во сколько клиенту обойдется его собственная генерация. Выйдя на 80 миллионов рублей, компания делает для себя вывод: если она сейчас выставит цену в 100 миллионов, то тогда он построит собственную генерацию. И генерация лишится возможности произвести и продать тепловую энергию и, соответственно, не будет иметь возможности дополнительно выработать конкурентоспособную электроэнергию. Единая компания принимает для себя решение: коль альтернатива - 80 миллионов, то выставим за техническое присоединение плату в 70 миллионов рублей. Конечно же, потребитель соглашается.

Что в этом случае выигрывает энергосистема? Возможность выработать электроэнергию в режиме когенерации, в два раза дешевле - это колоссальный результат для повышения эффективности энергосистемы.

СКОЛЬКО ТРУБ ДЫМИТСЯ В РАЙОНАХ НОВОСТРОЕК

- Насколько же далеко это пошло? 

- В этом смысле наглядным примером является Казань. Если посмотреть, сколько у нас в тех местах, где построены новые коммерческие и жилые объекты, дымится новых труб, сразу становится понятным, что этот механизм работал долгие годы. И работал не на энергосистему, не на ее укрепление. А, наоборот, на ее дальнейшее раздробление и ослабление.

Появление новых потребителей никак положительно не сказывается на энергосистеме и на ее потребителях в том числе. Потому что, с одной стороны, огромные средства вкладываются в непрофильный бизнес у потребителей. При этом степень загрузки существующих мощностей большой генерации крайне низок (в среднем по году - не более 35 процентов).

Казань могла бы получить дополнительную выработку электрической энергии, так необходимой нам сейчас. Об этом даже не буду говорить. Все прекрасно помнят blackout и потрясения в прошлом году. В ближайшее время в связи с тем, что в рамках подготовки к Универсиаде необходимо выводить отдельные линии и ремонтировать подстанцию, все три генерирующие станции Казани будут загружены в напряженнейшем и крайне неэффективном режиме. Риски аварий и повторения прошлогодних сбоев возрастают на порядок.

И, конечно же, здесь нужно принимать решение не через запретительные меры - не давать им газ или запрещать строить котельные. Необходимо стимулировать рынок, нам самим принимать эффективные решения в пользу большой генерации. Я назвал один яркий пример. На самом деле нюансов в пользу объединенной компании с законченным технологическим циклом очень много.

- С чем эти нюансы связаны? 

- Мы говорим о том, что в республике появились новые генерирующие компании, и это хорошо, потому что появилась конкуренция. А теперь посмотрим, что произошло в реальности.

Что теперь делают сетевики? Они абсолютно независимы ни от одного, ни от второго генератора и принимают для себя решение, с какой станции брать тепловую энергию, исходя исключительно из своих интересов - сколько электроэнергии потратят на перекачку насоса, сколько потерь будет при том или ином варианте и т.д.

Теперь мы перекладываем это на общее полотно. Что происходит? Одна станция работает более эффективно, другая – менее. Но сети принимают решение исходя не из целесообразности загрузки энергосистемы в целом, а из своих соображений, своей конкретной локальной задачи, всегда ссылаясь в качестве аргумента на необходимость обеспечения надежности. Хотя на самом деле энергосистема в целом может потерять. Потому что он не взял с той станции, с которой ему выгоднее брать. И потребитель потеряет, поскольку он получит завышенный тариф.

Третье – наглядный пример КАПО и КМПО, которые в этом году приняли решение уйти.

- Эти предприятия тоже намеревались строить свои источники тепла?

 - Да. Но мы этот процесс смогли затормозить. Мы узнали о том, что они уходят, через четыре месяца, когда уже были приняты все решения и подписаны документы. Я впервые об этом услышал на совещании по балансовым решениям на следующий год от сетевиков. Огромное количество времени было потеряно для обсуждения и выработки предложений для сохранения данных потребителей в централизованной системе теплоснабжения. А если бы мы об этом узнали через полгода? Тогда повернуть ситуацию вспять было бы уже невозможно. Тогда бы мы потеряли порядка 20 - 30 процентов всей выработки тепловой энергии для города на ТЭЦ-3. Это огромная цифра.

Во-первых, если бы станция, таким образом, разгрузилась, тариф неизбежно переложили бы на остальных. Он стал бы более дорогим. Во-вторых, на этот объем тепла уже невозможно вырабатывать электричество. По крайней мере, эффективно. Производить электричество без продажи тепла потребителям очень дорого.

А теплосетевая компания об этом знала с самого начала. Но она, в отличие от генераторов, абсолютно не заинтересована в сохранении потребителей. Потому что у нее, несмотря на уход потребителей, общие затраты теперь будут перераспределять на оставшихся потребителей, прежде всего население.

На сегодняшний день сетей, которые существуют сами по себе, не касаются проблемы, как сохранить и увеличить количество потребителей, как произвести дешевую электроэнергию. И, конечно же, они будут противниками процесса объединения.

КАЖДАЯ КОМПАНИЯ ПРЕСЛЕДОВАЛА СВОИ ЦЕЛИ

- Хорошо, ваши аргументы услышаны. Но скажите в таком случае, какими же мотивами руководствовались те, кто проводил эту реформу? Это же был тренд, заданный сверху Чубайсом и Ко?

 - Не могу сказать, какие мотивы были использованы при выделении сетевых компаний. Я еще готов согласиться с выделением сервисных и ремонтных подразделений, потому что там специализация и действительно надо создавать конкурентную среду. По большому счету, без разницы, из Чувашии приедут ремонтники, из Москвы делегируют своих специалистов или здесь базу откроют - нужно выбирать наименьшую цену при соответствующем качестве. Это нормально. Но когда они разорвали технологическую цепочку, то, конечно же, на мой взгляд, это не привело к конкуренции и повышению эффективности.

Более того, расчленив единую энергосистему, мы получили несколько обособленных юрлиц, преследующих свои узконаправленные цели, подчас идущие в разрез общим интересам энергосистемы и потребителей. Я уж не говорю про то, что создали дополнительный затратный механизм по управлению тем, что могло достаточно просто и прозрачно по вертикали управляться с учетом интересов всех участников.

Когда на уровне головной компании принимается решение, какую станцию загрузить - первую, вторую или третью, исходя из одной задачи - должно быть произведено максимальное количество энергии с минимальными затратами. И, конечно, здесь нет необходимости включать якобы рыночный механизм с точки зрения оценки: а кто дешевле предложит?

В эти два года действовал не рыночный механизм, а произошло перетягивание одеяла. Чье лобби мощнее, тот, соответственно, и побеждает.

При наличии большего количества станций появляется некая мобильность, когда из большой выборки имеющихся мощностей можно выбрать, как лучше их загрузить. Если выбирать из одной - эффективность одна. Если из трех - эффективность уже повышается.

На самом деле все очень просто. Почему в энергосистеме идет процесс объединения? Как я уже говорил ранее, энергетические мощности крайне низко загружены. Конечно, при наличии большего количества станций появляется некая мобильность, когда я из большой выборки имеющихся мощностей определяю, как мне лучше их загрузить. Если я выбираю из одной - эффективность одна. Если из трех - эффективность уже повышается. Но если я выбираю из 10, то, конечно же, принимаемые решения на порядок будут отличаться от того, если бы это была одна станция.

Скажем, для потребностей республики стоит задача выработать в год среднеустановленную мощность 4 ГВт. А дальше уже мой вопрос, где, на каких станциях, с учетом теплового баланса, нюансов по обеспечению топливом и т. д. эффективнее произвести необходимое количество тепловой и электрической энергии.

Если компании принадлежит одна или две станции, то и выбор небольшой, и решения не самые оптимальные. Например, ТЭЦ-3 прошлым летом вообще не поставляла тепловую энергию в город. Генерирующая компания была вынуждена растапливать районную котельную. Результат — ТЭЦ-3 не смогла произвести необходимую электрическую энергию в нужном количестве, районная котельная производила тепловую энергию по себестоимости выше тарифа. Потеряли все.

Нюансов много. На самом деле масштаб компании при правильной постановке задач дает синергетический эффект.

А задачи должны быть очень четкие и прозрачные. Это эффективное обеспечение потребителя тепловой энергией. И второе – надежное обеспечение динамичного развития республиканской промышленности и экономики в электрической энергии. Третье — энергокомпания должна быть конкурентоспособна на федеральном рынке электроэнергии.

В «КАЗЭНЕРГО» ЗАЛОЖЕН БОЛЬШОЙ ПОТЕНЦИАЛ

- Какие еще механизмы и скрытые резервы кроются в консолидации республиканской электроэнергетики?

- Безусловно, это «Казэнерго». Эта компания, с огромным объемом тепловой мощности, вырабатывает в котельных, без выработки электрической энергии, порядка 30 процентов всей тепловой энергии Казани.

Если «Казанская теплосетевая компания» объединяется с генерацией, появляется компания, которая заинтересована в том, чтобы объединить мощности «Казэнерго» и большой генерации. Это позволит не только поставлять жителям города дешевую тепловую энергию, но и выработать дополнительную электрическую энергию в таком остродефицитном районе, как Казань.

Иначе говоря, появляется заинтересованная сторона, которая будет шаг за шагом реализовывать эту концепцию по объединению и переводу нагрузок на когенерацию (производство и реализация электрической и тепловой энергии), что является по определению более эффективным и предписано законом о теплоснабжении.

В мире не придумали ничего больше эффективного в части выработки электрической энергии, чем когенерация. Если мы говорим о когенерации, то потери составляют 10 - 15 процентов. Если же это кондиционная выработка, без производства тепловой энергии, которая будет потом реализовываться потребителям, то это всего лишь 30 - 35 процентов эффекта и, соответственно, 65 - 70 процентов потерь.

Если мы свои потери с 65 процентов снижаем до 15 процентов — это качественный скачок. Улучшение идет даже не на десятки процентов, а в разы. И в этом смысле это, конечно, достаточно серьезный рывок.

Кроме того, объединение «Казэнерго» потребует прокладки магистральных трубопроводов, что существенно повысит надежность теплоснабжения всей Казани.

Интеграция «Казэнерго» в большую генерацию позволит реализовать его значительный потенциал в обеспечении города электрической энергией и повысить эффективность электроэнергетики республики.

ОБРАТНО В ХОЛДИНГ

- Обратный процесс предполагает, что в холдинг будет возвращено все то, что было выделено?

- Все возвратить не получится. И, я думаю, в этом нет необходимости. С электрическими сетями и энергосбытом не может быть никаких подвижек назад - это требование закона. А вот что касается тепловых сетей, они находятся в собственности у государства, и здесь я никаких проблем не вижу. Это просто организационные моменты, которые должны привести систему обратно к консолидации.

Панорама КТЭЦ-1

- Коснется ли это проданных ТЭЦ?

 - На мой взгляд, станции должны вернуться в лоно общего холдинга. Другой вопрос – обсуждение цены, на каких условиях они будут возвращаться.

И, как я говорил, если система в целом, с учетом участников всех сторон, зарабатывала миллиард, а завтра она начинает зарабатывать полтора, то, в принципе, это должно устроить всех. Более того, новые собственники станций уже получили колоссальный эффект для потребителей, входящих в группу в виде тарифа на тепловую энергию в разы ниже, чем было до приобретения станций.

- Велись ли предварительные переговоры по этому поводу с владельцами станций - желание обоюдное?

- На данный момент я не могу говорить о том, насколько они готовы обсуждать и принимать эту позицию. Но то, что это даст положительный эффект и что данный проект в интересах республики, думаю, тяжело будет кому-либо оспорить.

Я затронул только небольшую часть вопросов, где с ходу идет оптимизация. Без каких-либо серьезных вложений и затрат.

Задача - восстановить ту мощную энергосистему, которая всегда была у республики в виде «Татэнерго». Надо четко понимать, что энергосистема – это инфраструктурная и системообразующая отрасль. Это базис всей экономики и промышленности. Если она работает четко, слаженно, будет четко и слаженно работать и все остальное. Если фундамент крепок, все остальное отстраивается.

Этап, который мы прошли, на мой взгляд, очень важен. Во-первых, сегодня есть понимание того, как система должна работать, какие должны быть тарифы. Практически по всем компаниям состоялись ревизии, и у контролирующих органов есть четкое представление, какие у них затраты и по каким статьям. На протяжении двух лет в вопросах тарифообразования был заполнен существовавший ранее информационный вакуум в обществе.

ОТЧЕТНОСТЬ НУЖНО СДЕЛАТЬ ПРОЗРАЧНОЙ

- Наверно, на этом пути существуют и какие-то риски?

- Рисковая составляющая, я думаю, в случае объединения невысокая. Если есть какие-то риски для населения и промышленности, то они решаемы. Конечно, единая энергокомпания опять станет мощным монополистом, который будет довлеть и подминать под себя все и вся. Мы это, к сожалению, проходили.

- Например, не будет ценовой конкуренции.

- По большому счету, ценовой конкуренции и не было. Была война, в которой все было по другим правилам. Уже никто не руководствовался здравым смыслом. Не оценивал, как это в целом повлияет на энергосистему республики.

А для того чтобы рынок и потребителей оградить от того, что эта компания – скажем, «Татэнерго-2» - станет неким монстром, нужно сделать абсолютно прозрачной и публичной всю ее отчетность. Ввести обязательный ежегодный аудит. Обязать это сделать организацию, где в случае слияния с частными компаниями большая часть доли все равно принадлежит государству, я думаю, особых проблем не составит.

Тем более что и серьезных ресурсов для этого не потребуется - база уже сформирована. За эти два года госкомитетом РТ по тарифам была проделана огромная работа по анализу тарифообразования. Сегодня госкомитет, другие контролирующие органы, а главное крупные потребители полностью владеют информацией об экономическом уровне тарифов и всех его составляющих. В этих условиях мониторить обоснованность тарифов и держать их под контролем не составит труда.

- С какой командой вы собираетесь реализовывать эти серьезные задачи?

 - В процессе работы в ТГК-16 общался с топ-менеджерами ведущих российских энергокомпаний – это и «РусГидро», и «ИнтэрРАО», и «КЭС ходинг». Я вам скажу, что уровень менеджмента в республиканской энергетике достаточно высок, очень много достойных специалистов, в том числе молодых, готовых и нацеленных на повышение эффективности республиканской электроэнергетики.

Наверно, сказалось то, что в Казани и республике есть энергетический университет, являющийся кузницей кадров для всего Поволжья. Мощная учебная и научная база – это серьезное подспорье. И сама по себе энергосистема Татарстана традиционно была одной из ведущих. Она очень мощная, потому что здесь мощные потребители. Это потребители даже не российского, а мирового масштаба, такие как «Татнефть», «КАМАЗ», «Нижнекамскнефтехим». Энергосистема должна была им соответствовать.

И самое главное - в «Генерирующей компании» сейчас собралась, на мой взгляд, команда высокопрофессиональных топ-менеджеров. Это Анатолий Васильевич Краснов, имеющий огромный опыт и знания об экономике и промышленности Татарстана и России, Дамир Харунович Сафиуллин, сильнейший юрист и энергетик, реализовавший реформу электроэнергетики Татарстана, Ильгизар Хабирович Гайфуллин, руководивший всеми направлениями в электроэнергетике республики - от электрических сетей, ТЭЦ до ОАО «Генерирующая компания», и конечно же, Раузил Магсумянович Хазиев, знающий энергетику и имеющий колоссальный управленческий опыт, сумевший за год с небольшим коренным образом перестроить политику тарифообразования в республике, сбалансировать и сориентировать ее на потребителя.