«У нас кастовая страна»: автор канала «Главред Борисенко» о властях Курской области и сталинских наркомах

Дмитрий Борисенко: «Расхожую фразу «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих» я бы вынес в качестве эпиграфа к тому, как после начала вторжения проводилась эвакуация в Курской области» Фото предоставлено Дмитрием Борисенко

«Когда над башкой свистят пули, нет времени подумать о соблюдении правил ГАИ»

— Дмитрий, вскоре после вторжения ВСУ в Курскую область вы совершили туда небольшую поездку. Вам приходилось слышать там о зверствах, которые ВСУ творили над мирными жителями?

— От бойцов местного ополчения я слышал, по крайней мере, об одной истории, связанной с расстрелом местных жителей. Она была рассказана им коллегами, которые эвакуировали гражданских лиц из курского приграничья во время вторжения. В этой истории фигурировало сразу несколько детей, которые были убиты ВСУ. Дети были целенаправленно застрелены — так что это не был несчастный случай, а осознанное военное преступление.

Есть видеосвидетельства тех преступлений, которые творят бойцы украинской армии в Курской и Белгородской областях. Например, о дроне, который залетел прямо в окно многоквартирного дома в Шебекино. В результате погибла пожилая 75-летняя женщина. По видеокадрам, которые есть в интернете, можно понять, что этот БПЛА не был заблокирован РЭБ или сбит, а значит, не потерял ориентацию в пространстве. Оператор сознательно вывел его к окну квартиры в обычном жилом доме, после чего дрон сдетонировал внутри помещения. Любому профессионалу ясно, что это не было спонтанным падением от воздействия глушилки и БПЛА находился под управлением.

И таких примеров можно найти множество — начиная от гибели мирных людей под вражескими обстрелами и заканчивая откровенными военными преступлениями. Фактажа на этот счет набирается все больше — в форме видеоматериалов, воспоминаний выживших, показаний, которые дают попавшие в плен украинские солдаты, и прочего. Думаю, нам предстоит узнать еще много страшной правды после того, как территория Курской области будет очищена от врагов.

— Эвакуация мирных граждан из приграничных сел и городов Курской области действительно проводилась стихийно? Говорят, что жители, а также некоторые районные чиновники, видимо, еще не оторванные от народа, сами на своих машинах вывозили людей из Суджи и с других территорий, ставших в одночасье опасными. А кто-то пробирался через поля и леса, выходил из окружения, словно в кино о далеком 1941 году…

— Я получаю свою информацию из разных источников — и от военных, и от народного ополчения, и просто от курян. Люди часто пишут, адресуясь на мой канал, и присылают мне свои видео. Основываясь на их словах и свидетельствах, я могу сказать: эвакуации, как мы обыкновенно ее понимаем и как это предписано инструкциями, не было вообще. Расхожую фразу «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих» я бы вынес в качестве эпиграфа к тому, как после начала вторжения проводилась эвакуация в Курской области.

В частности, я выкладывал видео, где из одного из приграничных населенных пунктов людей вывозят по реке Свапе на моторной лодке. Причем это видео куряне снимали сами для того, чтобы потом отправить его главе района, потому что тот отказывался верить, что это село, а также что ряд других близлежащих деревень уже находится под контролем ВСУ. И люди спасаются кто как может. А скажем, ребята из народного ополчения рассказывали мне, как на машинах они вывозили не только выживших курян, но также раненых и убитых военнослужащих нашей армии.

— Также известно о жалобах курян и белгородцев на то, что их машины штрафовала ГАИ, поскольку камеры видеофиксации, расположенные в приграничных районах, фиксируют превышение скорости…

— Как бы это абсурдно ни звучало, я слышал о таких случаях неоднократно, особенно в первые дни после вторжения. Могу привести в подтверждение своих слов то, что мне прислали бойцы из приграничья, примыкающего к Украине (орфографию и пунктуацию оригинала сохраняю):

«Вот так, товарищи, на одном из участков фронта нашего приграничья „помогают“ работать военнослужащим. Соблюдение пдд — это замечательно, сам только „за“. Но не когда над тобой летит один фпв за другим, а над башкой свистят пули, или появилась срочная задача. Стараешься максимально давить на газ, чтобы спасти свою жизнь и жизни товарищей, а тут, пожалуйста, красный свет, вездесущие камеры и т. д. Нам регулярно приходят штрафы. Хорошо ещё, если спустя время никого прав не лишат. Передвигаться по воздуху мы, к сожалению, не умеем. Такие моменты очень усложняют нашу и без того непростую работу».

Вообще, почему не было нормальной эвакуации, надо спрашивать с представителей власти Курской области. Алексей Смирнов как исполняющий обязанности главы региона, на мой взгляд, продемонстрировал всем свой довольно низкий профессиональный уровень как кризис-менеджера, который в тяжелой ситуации обязан грамотно выстроить работу органов власти, организовать эвакуацию, а также снабжение людей, оставшихся в серой зоне, решить вопросы с убежищами и так далее. Мне есть с чем сравнивать: когда минувшей весной я приезжал в Белгород, уже давно живущий под обстрелами, то был удивлен отношению белгородцев к своему губернатору Вячеславу Гладкову. Надо сказать, что я отправлялся на Белгородчину с крайне критическим отношением к Гладкову: мне казалось, что в сложившейся непростой ситуации он недостаточно эффективен. Однако, когда я оказался в Белгородской области, сами жители меня переубедили.

Да, безусловно, там есть сложности, да и всегда можно найти к чему докопаться. Но общее отношение белгородцев оказалось совершенно противоположным моему. Они-то видели своего губернатора в деле, знали, как он колесит по региону и лично встречается с местными жителями, чтобы узнать их проблемы из первых уст. А вот в Курской области я не услышал о представителях власти, как это ни удивительно, ни одного хорошего слова. Хотя я не исключаю, что главы отдельных городов и сельских поселений героически справляются со всеми трудностями.

— Знаю таких, незадолго до вторжения тоже был в Курской области и проехал несколько районов — от Дмитриевского до Золотухинского. Но эти земли, слава богу, сейчас не под оккупацией, хотя тот же Льгов, который находится под ударами ВСУ, от Дмитриева совсем близко.

— Да, безусловно, мы же не могли за короткое время посетить все населенные пункты Курской области. Но что касается губернатора Смирнова или, скажем, мэра Курчатова Игоря Корпункова, о них я слышал только нелицеприятные отзывы, и это разительно отличалось от того, что думают белгородцы о своем Гладкове.

— Тем не менее Курская область в единый день голосования, 8 сентября, проголосовала за Смирнова, избрав его губернатором.

— Понимаете, наша избирательная система выстроена таким образом, что она исключает волеизъявление «против всех». Эта графа была исключена из избирательных бюллетеней еще в 2006 году. Если бы и по сей день она оставалась там, то, я думаю, многие российские избиратели выбрали бы именно ее. Хотя бы потому, что в Курской области на нынешних губернаторских выборах фактически не представлено альтернативы Алексею Смирнову. С ним соревновались лишь три депутата Курской областной Думы.

Кстати, в Петербурге была очень похожая ситуация с отсутствием внятной альтернативы действующему губернатору Александру Беглову. Давайте гипотетически представим: если бы создатель ЧВК Вагнера Евгений Пригожин вдруг оказался жив и, минуя каким-то фантастическим образом муниципальный фильтр, смог бы получить статус зарегистрированного кандидата, то у Беглова не было бы ни единого шанса — так мне представляется.

В Курской области, как и в Питере, не было возможности голосовать против всех и выдвигать альтернативных кандидатов, минуя административные барьеры, которые выстроены, подобно минным полям, на подступах к властным коридорам. Поэтому мы заранее знали фамилии победителей.

«Мы в пух и прах проигрываем информационную войну в условиях противостояния с коллективным Западом»

— Каково ваше мнение как журналиста: нужно ли нашей стране в условиях тяжелого времени проводить мобилизацию российских СМИ и, если да, насколько удовлетворительно она уже осуществляется? Известно, что, по крайней мере, до 2014 года подавляющее число средств массовой информации в РФ принадлежало либералам. Впрочем, в этом мы не были исключением — в тех же США большинство влиятельных газет и телеканалов, за исключением разве что Fox News, до сих пор находится под железной пятой Демократической партии. А у нас, как вы думаете, что-то изменилось за последние годы? Ведь не секрет, что против России ведется глобальная информационная война, и здесь без помощи качественных патриотических СМИ, наверное, не выстоять.

— Как считают многие представители силовых ведомств, в России полностью провалено все медийное сопровождение специальной военной операции. Та пропагандистская машина, которая худо-бедно создана на сегодняшний день, абсолютно неповоротлива и некреативна. В результате люди стараются как бы не замечать происходящее на наших западных границах и в зоне СВО или используют в качестве источников информации и квалифицированной экспертной оценки телеграм-каналы, а не многочисленные государственные и прогосударственные медиа.

Однако, для того чтобы в этой сфере произошли серьезные кадровые изменения, нужны решения с самого верха. По сути, здесь требуется та же история, какая уже приключилась с бывшим министром обороны Сергеем Шойгу, но в медийном пространстве. Вспомним, сколько времени велись разговоры о том, что Шойгу надо менять, что в его ведомстве происходят странные вещи, которые самым негативным образом сказываются на наших бойцах в зоне СВО. Однако прошло больше двух лет с начала специальной военной операции, прежде чем соответствующее решение было принято. Хотя, если говорить по совести, такое решение надо было принимать еще в первые месяцы после начала боевых действий на Украине — после того как стало понятно, в каком реальном состоянии находятся наши Вооруженные силы. Тем не менее, чтобы сместить Сергея Кужугетовича, потребовались годы «боданий» и «схваток под ковром».

В настоящее время все мы не без увлечения наблюдаем за чистками в министерстве обороны. Тем не менее я полагаю, что все это не более чем верхушка айсберга. Но даже эта верхушка ужасает и поражает масштабами коррупции, царившей (или еще царящей) внутри главного оборонного ведомства. Фактически можно говорить о предательстве национальных интересов и государственной измене со стороны целого ряда высоких чинов МО — ни больше ни меньше. Потому что результатом того, что вытворяли приближенные Шойгу, стало то, что наши Вооруженные силы оказались неподготовленными к началу СВО. А при определенных обстоятельствах иначе как изменой такие вещи не называются.

Возвращаясь к нашей теме, мы в пух и прах проигрываем информационную войну в условиях противостояния с коллективным Западом, и все это на фоне круговой поруки, стяжательства, кумовства и кастовости, установившихся в медийной среде. Однако разговоры разговорами, а VOZ, как говорится, и ныне там (если мы зеркально переставим литеры ZOV, распространенные за «ленточкой» в зоне спецоперации). Между тем очевидно, что без правильно выстроенной медийной составляющей нам будет очень трудно достичь нужных результатов в текущем конфликте.

— Помните, как в 2010-е годы создатель ЧВК Вагнера Евгений Пригожин запустил свою «Газету о газетах», которая изобличала в продажности, коррупции и тенденциозности ведущие либеральные СМИ России? Как говорил сам Пригожин, это был «своего рода общественный контроль за чистоплотностью журналистики». Но, как и многие пригожинские инициативы, «Газета о газетах» вскоре выдохлась и перестала существовать. И это понятно, поскольку она в одиночку пыталась воевать с засильем либералов и черных пиарщиков в медиасреде.

— Следует признать, что у Евгения Пригожина имелись достаточно серьезные успехи на ниве медийной деятельности. Как известно, он создал собственный медиахолдинг «Патриот», куда входили РИА ФАН и Агентство интернет-исследований. Однако, на мой взгляд, такие люди, как журналист Александр Малькевич, сотрудничавший с Пригожиным, очень сильно «просадили» ряд направлений. Впрочем, даже несмотря на это, отдельные креативные всплески, безусловно, были, но они не смогли стать системой, которая работала бы как часы, перемалывая огромные массивы информации, насаждая свою точку зрения и убеждая пользователей, читателей и слушателей в своей правоте. Это не был агрессивный, последовательный пиар, какой нам демонстрирует украинская «медийка», полностью курируемая из Соединенных Штатов и Великобритании. Рука мастера там чувствуется — недаром украинская пропаганда работает поверх границ, ударяя по мозгам в Европе, Америке и даже отчасти в России.

«Viber и WhatsApp* по определению не наши, теперь таковым постараются сделать и «Телеграм» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Viber и WhatsApp* по определению не наши мессенджеры, теперь таковым постараются сделать и «Телеграм»

— В конце августа громко заявил о себе еще один герой инфовойны — создатель «ВКонтакте» и «Телеграма» Павел Дуров. Как известно, он был задержан жандармерией во Франции по множеству обвинений, в том числе — в содействии педофилии и наркоторговле, которые осуществляются через аккаунты «Телеграма». Однако до этого Дуров свободно перемещался по миру, получил французское гражданство, и никто не думал его арестовывать. Почему это произошло именно сейчас?

— Здесь очень велик соблазн удариться в конспирологию. Мы читаем огромное количество противоречащих друг другу версий о том, почему Павла Дурова сначала задержали во Франции, а потом поместили под судебный арест. И такая палитра мнений совершенно неудивительна, поскольку полной информацией об этом событии не обладает никто, за исключением разве что считаных единиц, которые и разыграли свою партию против Дурова.

Моя версия заключается в следующем. То, что «Телеграм» отчасти курируется нашими спецслужбами, является секретом Полишинеля. Скажем, при любом общении с российским чиновником, когда встает вопрос о том, где именно вести с ним переписку, сразу всплывает «Телеграм». И наоборот, на WhatsApp* в чиновничьих кругах ввели строгое табу, поскольку этот мессенджер, как уверяют, полностью находится под контролем западных спецслужб. А вот в «Телеграме» — пожалуйста: здесь наши чиновники, силовики и военные вполне могли позволить себе интенсивную переписку и тесные контакты, вплоть до, как вы правильно заметили, зоны СВО. Поэтому, на мой взгляд, основная цель, преследуемая при задержании Дурова, — выбить из рук российских спецслужб этот информационный ресурс и начать использовать его в своих целях.

Тем самым нас планомерно продолжают обкладывать со всех сторон. Viber и WhatsApp* по определению не наши, теперь таковым постараются сделать и «Телеграм». Впрочем, возможно, игра вокруг Дурова ведется на еще более тонком уровне. Что-то ведь должно было заставить Павла прилететь во Францию, зная, что Соединенные Штаты ведут за ним охоту (о чем он сам говорил в интервью), а во Франции его вряд ли кто-то сможет защитить? После пребывания в Азербайджане, совпавшего с визитом в эту страну Владимира Путина, с которым создатель «Телеграма» то ли встречался, то ли нет, вдруг взять и собраться отужинать в Париже? Мы ведь не считаем Павла Дурова наивным и неспособным просчитывать на несколько шагов вперед. Значит, что-то заставило его забыть об осторожности — возможно, какие-то гарантии, которые давались ему лично влиятельными людьми на Западе. Впрочем, все мы давно знаем цену этим гарантиям…

Может быть, Запад формирует свой «обменный фонд» на будущее? Но вряд ли Россия согласится обменять Павла Дурова на Эдварда Сноудена или другую аналогичную знаковую фигуру. Однако то, что Дуров в настоящее время фактически находится в заложниках у нашего противника, — это факт. Как будут развиваться события дальше, зависит, видимо, от кулуарных переговоров, которые станут вести соответствующие специально обученные люди и о которых нам ничего не будет известно.

— Как бы вы охарактеризовали Павла Дурова? Грубо говоря, он чей — наш или не совсем наш? Или же, как он сам неоднократно заявлял, над ним нет никакого начальства и, по существу, он ничейный — «сам по себе мальчик, свой собственный»?

— Когда Павел Дуров уверяет нас, что он «ничей», я всегда вспоминаю Штирлица или людей, подобных ему в реальности. Отто фон Штирлиц ведь тоже очень искусно мимикрировал под штандартенфюрера СС, который успешно и плодотворно работал на благо Третьего рейха, оставаясь при этом Максимом Исаевым. Я не говорю о том, что Павел Дуров — это аналог Штирлица. Однако тот факт, что, повторюсь, все общение российских чиновников и военных велось в «Телеграме», а сам мессенджер нередко использовался (и продолжает использоваться) как самый надежный вид связи во время боевых действий, говорит о некоей взаимосвязи между ним и нашими специальными службами.

А для отвода глаз можно утверждать что угодно. Можно твердить, что «я абсолютно независим и ни под кого не лягу». Однако надо смотреть не на слова, а на фактаж, а он немного расходится со словами Павла Дурова. Тем более что я считаю Павла высокопрофессиональным и умным человеком, так же, как и его брата Николая, одного из лучших современных математиков, каких только можно найти в мире.

«Конечно, мобилизация по регионам и субъектам РФ осуществляется неравномерно» Фото: Viktor Pogontsev/Russian Look / www.globallookpress.com

«Ребята, которые уже два года находятся на фронте, просто выгорели — морально, эмоционально и физически»

— Ждать ли нам сейчас нового этапа мобилизации в зону СВО? Скрытая мобилизация и так идет — люди отправляются на войну, руководствуясь кто идейными, кто материальными соображениями. И, кстати, какие регионы в России, на ваш взгляд, уже наиболее затронуты мобилизацией?

— Я могу сказать, опираясь только на свои ощущения и умозаключения. Конечно, мобилизация по регионам и субъектам РФ осуществляется неравномерно. Весной я был на Московском экономическом форуме, и там на одной из сессий прозвучала информация, что в селах на юге России (Краснодарский край, Ростовская область и так далее) значительно сократилось число механизаторов. Крупные сельхозпроизводители вынуждены были набирать на аутсорсинг сторонние компании, так как местных механиков мобилизовали. И это понятно — на линии боевого соприкосновения нужны танкисты, люди, умеющие управлять большими тяжелыми механизмами. Поэтому здесь можно говорить о некоем «перекосе» при проведении мобилизационных мероприятий.

Также мобилизация в значительной степени затронула наши так называемые депрессивные регионы. Давайте не врать самим себе: в зону СВО уходило большое число российских граждан, которые не имеют другого шанса устроиться на работу и получать крупные деньги. Я же помню, как в одном из телевизионных эфиров Маргарита Симоньян с недоброй улыбкой на лице рассуждала о том, что, дескать, а где еще эти люди получат 200 тысяч рублей ежемесячно?! Если для Москвы и Петербурга 200 тысяч — это все-таки не те деньги, ради которых стоит отправляться на войну, то в другом каком-то регионе РФ пара сотен тысяч рублей — очень значительная сумма. Соответственно, оттуда больше всего уходило добровольцев, заключавших контракт либо с минобороны, либо с одной из частных военных компаний.

Будет ли новая мобилизация? Здесь все зависит от того, каким образом наша власть хочет завершить специальную военную операцию. Если будет принято решение именно о военном способе ее окончания, то без нового витка мобилизации это сделать не удастся. Военные в частных беседах со мной называли цифру в 1 миллион или даже в 1 миллион 300 тысяч человек. Иначе мы не сможем серьезным образом переломить ситуацию в свою пользу — просто потому, что существуют объективные законы ведения войны. Протяженность линии боевого соприкосновения, особенно с учетом наших приграничных регионов, настолько огромна, что цифры, которые могут потребовать от военкомов, тоже будут очень серьезными. Однако, если будет выбран дипломатический способ окончания СВО, никакой серьезной мобилизации не потребуется. Так что все в конечном итоге сводится к тому, какой будет выбран путь для разрешения конфликта. Пока мы не видим, что «наверху» сделали какой-то определенный выбор. С одной стороны, глава МИДа Сергей Лавров заявляет, что ВСУ своими действиями в Курской области свели на нет возможность переговорного процесса. С другой — представитель Кремля Дмитрий Песков уверяет, что вопрос о проведении новой мобилизации не рассматривается.

Но давайте попробуем рассуждать логически. Если переговорный процесс отменяется и сама мысль о нем представляется кощунственной, значит, в силу должен вступить пункт А, то есть военное решение. А если будет выбран военный сценарий, то без мобилизации не обойтись. Чудес не бывает. Ребята, которые были мобилизованы осенью 2022-го и уже два года находятся на фронте, просто выгорели — морально, эмоционально и физически. Тем более что большинство из них шли туда не как добровольцы, то есть осознанно, понимая, что это может быть надолго и, возможно, им придется не на шутку сражаться и погибать за свои идеи. Нет, как правило, это были люди, которые оказались выдернуты из мирной жизни. Как порядочные граждане своей страны, они явились по повестке в военкомат и отправились в зону СВО. То есть с точки зрения выполнения своего гражданского долга они все сделали правильно. Но два года на фронте без ротации — это перебор! Безусловно, сейчас это опытные бойцы, умеющие воевать, но эмоциональное состояние этих людей нетрудно представить.

«Вот скажите, кто наши сегодняшние сталинские наркомы? Неужели на их роль подходят Эльвира Набиуллина, Максим Орешкин, Татьяна Голикова и иже с ними?» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Пока не произойдет кадровой революции, мы никуда не сдвинемся»

— Хочу спросить о гипотетическом военном сценарии, который тоже может быть очень разным. Например, дойти до Львова, до Варшавы и тому подобное. Или: освободить все новые регионы РФ, присоединившиеся к нам в ходе СВО, и обезопасить границы старых регионов. Какой из этих вариантов был бы наиболее реальным?

— Если вы спрашиваете, что бы я сделал, оказавшись на месте одного из руководителей нашей страны (уж простите за нескромность), то могу сказать следующее. Наверное, я бы постарался имеющимися средствами или с привлечением дополнительных средств, но не глобальных, вывести ситуацию на тот уровень, на котором можно было бы достойно разрешить этот конфликт. На мой взгляд, заверения, что мы дойдем до Львова, — это не просто маразм, а преступление перед собственным народом. Почему? Потому что поход на Львов или же, упаси господи, на Варшаву приведет к жутким последствиям.

Есть, как мне кажется, только два варианта. Первый — это сам поход, и он вызовет неизбежные огромные потери в живой силе, особенно если учесть, в каком состоянии находится наша армия (подразумеваю острую нехватку БПЛА, РЭБ, качественной связи и прочее). Мы недавно через свой фонд поставляли металлоискатели в одну из бригад специального назначения (а это элитная часть!). Фактически миноискатели. Эта бригада сражается на участке фронта, где широко применяются мины, а старые миноискатели советского производства недостаточно чувствительны и далеко не всегда настраиваются на поиск и обнаружение современных смертоносных ловушек, спрятанных в земле. В связи с этим бригада несла чувствительные потери, и ее руководство попросило нас поставить не коптеры (чего не бывало раньше, обычно всегда просят БПЛА), а именно миноискатели. Повторюсь: это элитная часть, и если им постоянно не хватает насущных вещей, то можно представить себе уровень снабжения остальной нашей армии. При такой подготовке и таком снабжении Вооруженных сил идти до Варшавы, да еще прямо сейчас? Я бы лично не решился и другим не советовал.

Впрочем, есть и второй вариант: применение против Украины тактического ядерного оружия (ТЯО). Чем он может обернуться для нашей страны, я даже боюсь предположить. Невозможно спрогнозировать, как это нам аукнется. А ведь других вариантов нет. Неужели эти 300 тысяч мобилизованных ребят плюс заключившие контракт с минобороны и ЧВК будут устилать своими костьми путь до Варшавы? При соотношении с противником 1 к 1, и это в лучшем случае. Поэтому я и считаю, что наиболее реалистичный сценарий — улучшить наши позиции для переговоров, а затем все-таки провести эти самые переговоры, о которых так давно говорят.

В бизнесе есть такой термин — «зафиксировать убыток». Мы знаем примеры того, как бизнесмены, не фиксирующие свой убыток и еще пытающиеся при этом вернуть потерянное, не располагая нужными средствами и компетенциями, в конце концов терпят фиаско. Они разоряются и теряют даже то, что у них осталось. Нам не надо идти по этому гибельному пути. Говоря бизнес-терминами, нам следует зафиксировать свой убыток, понять, где мы находимся, выявить собственные просчеты, после чего взять паузу, чтобы накопить силы и что-то переформатировать. А для этого, как правило, нужны время и спокойная ситуация в стране. В будущем мы еще можем вернуться к неразрешенным вопросам, имея под рукой соответствующие ресурсы.

Однако у нас по-прежнему в ходу шапкозакидательство. Да поговорите наконец с вменяемыми военными, которые находятся за «лентой» и реально понимают, что происходит. У меня давно было желание: взять наших старших офицеров СВО уровня комбригов — честных, не боящихся говорить правду (а там есть такие, и немало) — и привести их к президенту, чтобы они сами ему сказали, чем все это может, к несчастью, закончиться. Если оголтелая, «квасная» пропаганда продолжит толкать нас к страшному. При этом я ни в коей мере не занимаюсь паникерством и пораженчеством, а лишь пытаюсь рассуждать здраво.

Можно вспомнить в связи с этим пьесу Александра Корнейчука «Фронт», написанную в 1942 году. Как гласит легенда, Сталин лично подписал распоряжение о ее постановке на театральных подмостках, хотя это было, мягко говоря, непростое военное время — только что мы понесли серьезнейшее поражение под Харьковом, уже началась Сталинградская битва. По многим параметрам СССР находился в еще более худшем положении, чем в 1941 году. Однако «Фронт» печатается в «Правде» и попадает в советский театр. Согласно сюжету, главный конфликт на фоне идущей войны разворачивается между командующим фронтом генералом старой школы Горловым, который воюет по старинке, методами времен Гражданской войны (буквально — шашками против танков), и молодым талантливым, прошедшим через печальный опыт 1941-го генералом Огневым. В результате Огневу удается доказать, что армии надлежит перестраиваться и учиться воевать по-новому, Горлова смещают, а молодого генерала назначают на его место. Показательно, что после прочтения «Фронта» разгневанный маршал Семен Тимошенко отправил Сталину телеграмму: «Эта пьеса вредит нам, ее нужно изъять, автора — привлечь к ответственности». Говоря современным языком, маршал обвинил Корнейчука в дискредитации армии. На что Иосиф Виссарионович ответил: «Пьеса правильно отмечает недостатки Красной армии, и было бы неправильно закрывать глаза на эти недостатки. Нужно иметь мужество признать недостатки и принять меры к их ликвидации».

К сожалению, я не вижу сейчас ничего подобного. Отметим, что пьеса «Фронт» завершается символическим кадровым решением, которое, не побоюсь этого слова, в будущем принесло нам Победу. А сейчас каковы наши кадровые решения? Разве у нас нет людей, которые смогут на ходу реформировать наши Вооруженные силы и создать экономическую базу, позволяющую в достаточном количестве насытить наши войска коптерами, РЭБ и новейшими видами вооружений? Но для этого нужны люди уровня сталинских наркомов — военные деятели подлинного масштаба, полководческого таланта и при этом преданные своей стране. Плюс ко всему, если бы у нас была не «ура-квасная» пропаганда, а талантливая, честная и креативная, позволяющая вести диалог с народом, мы бы многого добились. А пока, к сожалению, мы тратим на псевдопропаганду колоссальные бюджеты, но в результате — то, что называется «гора родила мышь».

Вот скажите, кто наши сегодняшние сталинские наркомы? Неужели на их роль подходят Эльвира Набиуллина, Максим Орешкин, Татьяна Голикова и иже с ними?

— Вы забываете, что у нас есть Дмитрий Анатольевич Медведев. Шутки шутками, но в свое время, между прочим, он выиграл пятидневную войну с Грузией 08.08.08. А сейчас счет пошел уже на третий год…

— После той войны, которую обычно преподносят как конфликт между Южной Осетией и Грузией, проигравшая сторона сделала выводы. А это были, конечно же, не грузины, а так называемый коллективный Запад, проще говоря, американцы и британцы. Так вот, они извлекли уроки, а мы испытали «головокружение от успехов», как говорил Иосиф Виссарионович Сталин. Американцы и британцы после 2008 года зафиксировали у себя убыток, сказали себе: «Да, вот здесь мы ошиблись, недоработали и недоделали». Что ж, они исправились и на Украине сделали уже все по-другому. А мы застряли в нашей эйфории: «Смотрите, как здорово мы всех раскатали за пять дней!» И давай дальше воровать мешками и строить виллы и дворцы, каковые теперь обнаруживаются у многих попавших под уголовное преследование видных чиновников минобороны. Понимаете, самая большая проблема РФ на сегодняшний день — кадровая политика. Недаром Сталин говорил: «Кадры решают все». А у нас беда с кадрами, и, пока не произойдет кадровой революции, мы никуда не сдвинемся.

— В России классическое раздвоение сознания: меньшая часть страны у нас воюет, а бо́льшая — живет по принципу: «У вас СВО идет, а у нас не идет». С одной стороны, есть фронтовая правда, а с другой — «государство красивых отчетов». Что позволит нам покончить с этим раздвоением? Быть может, идеология?

— Знаете, в свое время я учился в Театральной академии на режиссуре, и нас пять лет учили формировать сверхзадачу. Своего рода это тоже идеология, с той разницей, что это общая идея постановки, фильма и прочего. Как правило, сверхзадача должна формулироваться одним предложением с использованием глагола. Если спросить, скажем, режиссера: «О чем эта картина?», — то он должен ответить одной фразой с использованием глагольной связки, и сразу весь фильм «проявится» в вашей голове. К примеру: «Сын любой ценой хочет отомстить за убийство своего отца». Это сверхзадача «Гамлета». И сразу весь «Гамлет» становится нам понятен: все его поступки, мысли и шаги.

Так вот, сейчас у нас нет идеи, которую можно сформулировать одним предложением. У нас нагромождение слов, а иногда и откровенного бреда, который только отпугивает современных людей призывами жить «по Домострою» и посчитаться не на «первый-второй», а на касты. Мы занимаемся словоблудием, а не формированием национальной задачи. Мы же помним сверхзадачу Советского Союза, которая тоже вполне умещалась в одно предложение: построить коммунистическое общество. А сейчас попробуй спроси любого руководителя: «Какова наша сверхзадача?». И в ответ услышишь получасовое рассуждение обо всем и ни о чем. Так за что современному человеку идти и рисковать своей жизнью, за что умирать? Помните американский фильм «Хвост виляет собакой»? Все уже придумано до нас, а нам лишь нужны хорошие исполнители, то есть качественные кадры. И здесь мы снова возвращаемся к тому, о чем уже говорили.

— Хотелось бы идеологию, которая мотивирует к жизни, а не к смерти. С задачей «умирать» мы и так успешно справляемся. К 2100 году мы рискуем сократиться наполовину, по мнению демографа Юрия Крупнова. А кто придет на смену умершей половине? По всей видимости, мигранты.

— Это то, что уже получили сербы в Косово. До начала XX века от 50 или 70 процентов жителей Косово составляли сербы, албанцы находились в меньшинстве. А вот к 1991 году сербов в Косово жило лишь 11 процентов, тогда как албанцы составляли уже 82 процента. Мы идем абсолютно по такому же пути.

«По степени социального расслоения общества Россия — один из мировых лидеров» Фото: «БИЗНЕС Online»

«По степени социального расслоения общества Россия — один из мировых лидеров»

— Мы упомянули о кастовости российского общества. На ваш взгляд, какие страты и классы у нас сейчас основные?

— Да, на сегодняшний день у нас кастовая страна — таково мое мнение. В РФ наличествуют элементы сословного общества, но термин «касты» кажется мне более уместным. У нас есть каста «брахманов», то есть жрецов, в роли которых выступают служители традиционных религий; есть каста правителей — «кшатриев», а есть «вайшьи» (коммерсанты, торговые люди) и «шудры» (наемные работники), то есть люди, с точки зрения «брахманов» и «кшатриев», более низкого уровня. Они обособлены и зачастую даже не пересекаются между собой. Причем от одного из представителей Изборского клуба я слышал мнение, что в этом, дескать, нет ничего плохого — почему бы не согласиться с кастовой системой как с данностью?

Однако я не сторонник кастовости. Мне нравится другой общественно-политический строй, в основу которого положен принцип справедливости. По степени социального расслоения общества Россия — один из мировых лидеров. Согласно последним опросам социологов, доля богатых или тех, кто «вообще не испытывает материальных затруднений», составляет 4–5 процентов от общего числа населения. При этом на долю 10 процентов россиян приходится до 90 процентов национальных богатств и ресурсов. И это тоже очень демотивирующий фактор в вопросе: «А за что нам идти воевать?» Мы же не видим на фронте представителей золотой молодежи, за редчайшим исключением.

— Те, кто говорит сегодня о необходимости принципа справедливости, так или иначе обращаются к опыту Советского Союза. Как вы считаете, СССР — это целиком и полностью наше прошлое или отчасти и будущее?

— Вопрос для меня достаточно болезненный, поскольку я хорошо помню и то хорошее, что было в Советском Союзе, и то плохое, что в нем все-таки тоже присутствовало. Безусловно, мы должны брать только хорошее из советского опыта — как, скажем, социальную защищенность, уверенность в завтрашнем дне для большинства населения, отсутствие разительного социального расслоения и так далее. Это надо заимствовать, но проблема в том, что это все требует кардинальной перестройки общественно-политического организма. Мы живем в настоящее время при диком олигархическом капитализме, где наследие Советского Союза может лишь пылиться в чулане или активно эксплуатироваться как старая инфраструктура для извлечения прибылей. Мы даже не выстроили у себя, условно говоря, модель «шведского социализма», при котором существует частная собственность на средства производства, или китайскую модель «красного капитализма», о которой говорят и спорят давно. Для того чтобы это воплотить, нужна политическая воля, но лично я не вижу ее.

Мы можем лишь пополнять списки иноагентов, причем, как я полагаю, не всегда заслуживающими этого людьми. Недавно иноагентом признали моего хорошего знакомого бизнесмена Андрея Павлова** (основателя обувной сети Zenden — прим. ред.) — человека, который сделал для наших солдат на фронте очень много и который возводит православные храмы и памятники. Недавно Павлова** пригласили в одно очень известное воинское подразделение (не стану его называть), и после возвращения он рассказывал мне об этой поездке. «Прости, а они не сказали тебе, что раз ты иноагент, то они не станут больше тебя приглашать?» — спросил я его. Павлов** ответил: «Они сказали мне (цитирую дословно), что клали они болт на мое иноагентство. Дескать, «мы тебя знаем много лет, так что приезжай и дальше, мы всегда рады».

К большому сожалению, наша общественная система сейчас очень разбалансирована, и ее надо отрегулировать: где-то подкрутить гайки, а где-то и открутить.

— Вы говорите о варианте переговоров как возможном сценарии окончания СВО. Вы полагаете, что после этого нас оставят в покое?

— Думаю, что нас не оставят в покое ни при каком случае. Единственный вариант — дать понять, что дальнейшее продолжение боевых действий будет наносить ущерб тем, кто стоит за Украиной, и станет для них экономически невыгодным. Американцы достаточно прагматичные люди: они сразу же сократят свою активность или вообще сведут ее к нулю. Но пока они будут чувствовать, что нас можно «дожать» и им это приносит некий «гешефт», они продолжат гнуть свою линию. Они уже нащупали наши слабые места. Если они поймут, что давить дальше на Россию слишком накладно, они первыми выйдут на переговоры. А пока, к сожалению, все идет по плану, но по их плану, а не по нашему.