«На СВО хотел уйти уже год, но все с женой не мог договориться»

«У меня дед уходил на фронт, полностью добровольцем войну прошел, а почему я не могу так же сделать?!»

«Есть такая профессия — Родину защищать»

Сергей Родионов, 42 года:

— Я родился в Иркутске, но больше 10 лет живу в Новосибирске. В детстве занимался кикбоксингом. В Иркутске окончил СПТУ по специальности «сборщик радиоэлектронной аппаратуры и приборов».

Прошел срочную службу в городе Чите. Служил в танковых войсках, я танкист по специальности.

Последние 15 лет жизни занимаюсь монтажом окон и лоджий. На СВО также был, я уходил, еще когда мобилизация началась, повестка мне долго шла, поэтому решил оформиться через батальон «Ахмат». Я созвонился с ними, поехал в Грозный, в мэрии уже меня оформили. У них учебный центр есть при университете спецназа, получил там навыки медицины, рукопашного боя и всего прочего. У меня спрашивали о военной специальности, о том, знаю ли я, как выглядит пулемет Калашникова, потому что он есть в танке. Так я стал пулеметчиком. Как правило, пулеметчики и снайперы живут недолго, а мне повезло. За «ленточкой» я был три месяца, потом уже вернулся обратно, своими делами занимался.

Сейчас иду снова. Почему? У меня дед уходил на фронт, полностью добровольцем войну прошел, а почему я не могу так же сделать?! Иду за победой. У меня там друзей много, и погибшие есть, и те, кто ныне служит. Помочь им хочу, это моя основная цель. Хочу свою жизнь с военной службой связать, чувствую, что это мое, тянет меня. Хочу быть командиром танка.

В Татарстан я приехал подписывать контракт, заодно и с родственниками повидаться. Контракт планирую заключить на год, а там как пойдет. Семья моя не совсем обрадовалась, жена говорит: «Ты уже был там, зачем еще раз пойдешь?» Не понимает меня. Я ее в итоге убедил, что нужно идти. Мама меня сразу поняла. Мои дочки спросили, зачем я испытываю судьбу. А я им сказал: «Есть такая профессия — Родину защищать».

Если так подумать, каждый второй будет задаваться вопросом, что это ему не надо. И к чему это приведет?

«Мне знакомые сразу сказали: если я решу уйти, то лучше через другой регион это делать»

«Когда жена вслед крестом тебя, молит, у тебя крылья за спиной вырастают»

Евгений Павлов, 43 года:

— Я приехал издалека: Алтайский край, Рубцовск. У нас город криминальный, одни тюрьмы там, но я не сел. В детстве дзюдо занимался, потом армия. Служил в Хабаровском крае, был рядовым. Также учился, ПТУ окончил. Профессий у меня много: и оператор, и продавец-консультант, и стропальщик. После армии, в 2002 году, я открыл компьютерный клуб практически с нуля. Ребятишки приходили, играли в игры по локальной сети, потом уже интернет появился. Такой у меня был бизнес, сначала в аренде сидел, а потом купил это помещение. В итоге все стало угасать, я все продал и решил купить дом.

На СВО я уже на протяжении года хочу уйти, моя цель — защищать Родину, но с супругой никак не мог договориться. Я ее в итоге доконал уже, она просто сказала мне: «Все, родной, езжай», смирилась, в общем. Я же тоже не мог без ее согласия уйти, не хотел так делать. Когда жена вслед крестом тебя, молит, у тебя крылья за спиной вырастают. А то есть мужики, которые идут и по факту уже оттуда звонят и сообщают женам. Я так не хочу, это же моя женщина, у нас ребенок.

Сюда, в Казань, я приехал вчера. Выплаты тоже привлекли, у нас в Алтайском крае единовременно 800 тысяч дают. Мне знакомые сразу сказали: если я решу уйти, то лучше через другой регион это делать. У нас бедный край, дотационный. Даже если взять Новосибирск, центр Сибири, даже там платят меньше, чем в Казани. Со всей России едут сюда.

По поводу рисков: до конца не осознаю, если честно. Я же там не был. Если б я не хотел идти, меня бы тут не было. Если у меня будет возможность выбрать должность, в какой я стану служить, то хотелось бы туда, где я окажусь реально полезен. А по поводу обмундирования, смотря какие я буду выполнять задачи. Вдруг я попаду на БПЛА, а обмундирование у меня будет неподходящее, у каждой профессии своя же специфика.

Желание получить медаль или звание у меня, конечно, есть. Мои знакомые мне говорят: «Жека, не лезь сюда». Но я уже здесь. Подписываю контракт пока что на год, а потом жизнь покажет, надо еще этот год прожить.

«У меня там друзья, я своим помочь хочу»

«Да, сомнения были, не скрываю, но есть какая-то уверенность в себе»

Ильнур Сибагатуллин, 34 года:

— Я приехал из соседней Республики Башкортостан, из города Учалы. Учился в школе, потом поступил на инженера в Южно-Уральский университет в Челябинске, но не доучился. Я окончил два курса, но есть такая наука — сопромат, не осилил. К тому же плохо подготовился к сессии, у студенческой жизни есть свои прелести, но есть и свои минусы.

Срочную службу я не проходил, но при университете у нас была военная кафедра, основы рассказывали, на стрельбище возили, как таковой службы не было, только теория.

Потом я работал электрогазосварщиком, по вахтам ездил. Был в Москве, Новом Уренгое, Челябинске, Екатеринбурге. Общий стаж работы — 12 лет. Даже если я университет не окончил, все равно полученное техническое образование помогло, я спокойно разбираюсь в чертежах. Также в автомобильной промышленности работал, у вас в Татарстане, в Челнах, на КАМАЗе.

На спецоперацию я решил идти, потому что у меня там друзья, я своим помочь хочу. Ребята мне рассказывают, говорят, что там не так уж все плохо, хотя в интернете некоторые любят описывать как фильм «Чистилище». Я думаю, что все от умений и навыков зависит, главное, с головой дружить. В основном по своей же глупости ребята погибают, часто, к сожалению, из-за алкоголя или других веществ. Кто зачем приехал уж, от этого все зависит.

Я, прежде чем подписывать, советовался, откуда лучше подписать контракт, с теми, кто там был. В основном советовали через Казань или Ленинград (Санкт-Петербург — прим. ред.) уходить. Я подумал, что Казань ближе, роднее, да и я сам татарин. Например, в Башкортостане и Удмуртии предлагают в 2 раза меньше подъемных. А здесь подсказали о «Батыре», нашел в интернете, связался сразу же.

Я в Казани с начала лета, был срочный трудовой договор, он у меня закончился, и вот я здесь.

Маме когда сказал о контракте, она в итоге отреагировала спокойно, я же уже взрослый парень. Но она сказала, что будет переживать за меня в любом случае.

На какие риски я иду, конечно, осознаю. Тем более я из первых уст обо всем знал. По работе мне часто приходилось жить в полевых условиях. Я больше всего боюсь того, как сейчас технологии развиваются, дроны всякие. Ты их можешь не увидеть, но они тебя увидят. Главное, еще под ноги смотреть, там тоже могут быть мины. Да, сомнения были, я не скрываю, но есть какая-то уверенность в себе. Мне еще сны такие яркие снились, как меня с СВО друзья детства с родителями встречают, я своим снам доверяю. Риски везде есть, никто не застрахован. Травмы и ранения можно и в мирной жизни получить.

Хотел бы служить в такой должности, в которой я как рыба в воде. Пошел бы в ремонтную бригаду, военная техника же тоже выходит из строя, она из железа, ее надо варить. Я у знакомых спрашивал, говорят, что не хватает там таких специалистов. В целом технологии и новшества также интересны, во всей истории это первый раз такая война с применением дронов.

Я хочу отслужить свое, не лезть куда не надо, слушать своих командиров, опытных ребят. Еще не думал, на сколько туда поеду, я же там не был. Поживу — увижу, может, мне понравится. У меня купол над головой висит, война идет, она затягивается. Хочется в этом историческом событии принять участие.

«На шее жены сидеть не хочется»

«Мне Родина дороже, хоть я и «синелапый»

Александр, 63 года:

— Я родом из Алтайского края, из села Калманка. В молодости учился, спортом занимался, получил профессию токаря-сварщика. По профессии работал, в тюрьме сидел. У меня есть жена, неродная дочь и три внука, они все на родине живут у меня.

Семья не хотела меня отпускать вообще, жена плохо отреагировала на мое решение идти на СВО. Если случится непоправимое, то супруга сможет хоть компенсацию какую-то за меня получить. Ей тяжело, она содержит частный дом престарелых. Но я, перед тем как уехать, сделал все, что от меня нужно: запас дров, углей.

Почему на СВО молодежь будет отправляться, а я в стороне останусь? У меня воспитание другое. Моя основная цель, чтобы пакости у нас в стране не было, чтобы НАТО прекратило убивать людей, детей и стариков.

Сначала в Москву поехал подписывать контракт, денег собрали, и я полетел. Там мне отказали по старости, в итоге я попал в плохую ситуацию: лишился всех вещей и документов. Потом автостопом поехал в Казань. Я неделю уже здесь, меня парнишка до вокзала Казань-2 довез, но там уже ночь была, я не знал, куда мне идти. Он вызвал волонтеров и полицию. Последняя уже мне помогла, я у них переночевал. Потом оформил паспорт и все остальные потерянные документы, меня в хостел заселили. Я, когда паспорт оформлял, сразу уточнил, что собираюсь контракт подписывать, они вот мне о «Батыре» и рассказали.

У меня на СВО друг два года по мобилизации служит. Он мне сказал, что ко всему привык уже. Меня риски и сложности не пугают вообще, я обдумал все. Не знаю, кому там как, но мне Родина дороже, хоть я и «синелапый».

У нас в деревне и работы нет практически, бывает сезонная: на посевной, где-нибудь на уборке, у частника леса валил на дрова, на стройматериалы. У меня есть все оборудование, какое мне нужно: бензопилы, генераторы, сварочный аппарат, все свое дома. Но на шее жены сидеть не хочется, а так первый взнос хотя бы будет.

Мне без разницы, кем служить… куда пошлют. Контракт заключу, а там как получится, в планах остаться живым. Мне разрешено служить только год, потом нельзя — 65 лет уже там будет.