Фикрят Табеев: «В отличие от «позднего» Хрущева, Брежнев умел слушать и прислушиваться…»

В ГОДЫ САМОЙ ВЫСОКОЙ ДОБЫЧИ НЕФТИ РЕСПУБЛИКА ЕЖЕГОДНО ПОЛУЧАЛА ИНВЕСТИЦИЙ ДО $2 МИЛЛИАРДОВ

Журналисты нередко спрашивают Фикрята Ахмеджановича, не считает ли он, что Татария, давшая стране в 1981 году уже два миллиарда тонн нефти, сама получала намного меньше средств и благ, чем вкладывала в общесоюзную копилку? На что Табеев отвечает:

- Сейчас бытует такое мнение, но я не могу с ним согласиться. Советской Татарии не на что жаловаться. Именно благодаря нефти республика поднялась, заложила базу мощного нефтедобывающего и нефтехимическою комплекса, не имеющего аналогов в России. Современные экономисты подсчитали, что в годы самой высокой добычи нефти регион ежегодно получал инвестиций до двух миллиардов долларов — это очень солидная сумма и по сегодняшним меркам.

Парадокс заключался в другом — в экономической политике страны в целом. Мы продавали нефть по 7 - 8 рублей за тонну, потом по 15 рублей, а позже, когда я уже не работал в Татарии, министру Шашину удалось добиться цены в 25 рублей. По нефтепроводу «Дружба» соцстраны получали советскую нефть практически даром. В результате Казанский меховой комбинат, продававший за валюту норку и соболя, приносил республике больший доход, чем нефть! Политика в те годы часто осуществлялась с огромным отрывом от экономических реалий. А сколько бумаг приходилось нам писать, сколько текущих вопросов согласовывать, сколько высиживать в приёмных ЦК да совета министров!

…Да, отличие Табеева от многих партийных функционеров советской эпохи, его тактическое преимущество перед ними заключались в том, что он был, прежде всего, сильным экономистом. И если в стране в целом в тот период те или иные решения по развитию экономики зачастую были продиктованы политическими соображениями, то секретарь Татарского обкома всегда шёл от обратного, действуя согласно незаслуженно забытому марксистскому постулату: «Политика есть концентрированная экономика». Каждый очередной шаг Табеева по развитию республики был досконально просчитан, экономически выверен, аргументирован... Именно поэтому Фикряту Ахмеджановичу и удавалось реализовать проекты, предопределившие развитие республики на много десятилетий вперед. Проекты, в которых людям, менее экономически подкованным, виделись элементы авантюризма.

Косыгин у нефтяников Татарии. 1971 год

«ЗОЛОТОЙ КОНЕК» РЕСПУБЛИКИ

Очередным таким его шагом было развитие в республике нефтехимической промышленности. Сейчас, в 21 веке, экономический имидж Татарстана определяют, прежде всего, нефть и большая химия. А в первой половине 1960-х в республике лишь закладывался фундамент передовой химической индустрии. Символический первый камень в этот фундамент был заложен ещё накануне «эпохи Табеева». 8 мая 1958 года было принято постановление Совмина СССР «О списке строек, вновь начинаемых проектированием в 1958 году». 23 июля 1958 года ЦК КПСС и Советом Министров СССР было принято еще одно постановление - «Об ускорении производства искусственных и синтетических волокон, пластических масс и других синтетических материалов и изделий для удовлетворения потребностей населения и нужд промышленности в 1958 - 1965 годы». Этими документами был утверждён проект сооружения в Татарии двух мощных химических предприятий — Казанского завода органического синтеза и Нижнекамского нефтехимического комбината.

По начальному проекту Нижнекамский нефтехимкомбинат предусматривался как специализированное предприятие для производства синтетических каучуков и мономеров — исходных продуктов, из которых в процессе дальнейшей переработки можно получать различные виды полимеров, и том числе и каучуков.

То есть, сырьевой базой Нижнекамскнефтехима должна была стать нефтедобывающая промышленность страны, и прежде всего Татарии. Причем имелась в виду не только нефть, но также попутные газы. Ведь к 1958 году в Татарии лёгкие газовые фракции, добытые вместе с нефтью из недр, использовались только на 25 процентов, а до шести миллиардов кубометров этого ценного сырья сжигалось в факелах или улетало в воздух. Основу утилизации попутных газов татарских нефтяных месторождений заложил Миннибаевский газоперерабатывающий завод, первая очередь которого была сдана в эксплуатацию в 1957 году, но этого было недостаточно.

Поэтому в скорейшем пуске в эксплуатацию комбината на Нижней Каме Фикрят Табеев видел перспективу не только республики, но и страны и целом. Это предприятие давало бы возможность отойти от порочной практики продажи сырой нефти и перейти к цивилизованному её использованию путём переработки в ликвидную продукцию, остро необходимую экономике не только Советского Союза, но и других стран. Оно сулило прибыль, не сопоставимую с той, что давала перекачка углеводородного сырья за рубеж, а также позволило бы более рационально использовать нефтяные ресурсы «второго Баку». Словом, это был тот самый «золотой конёк», на котором республика, по его убеждению, могла въехать в светлое будущее.

Руководство республики на строительстве Нижнекамского нефтехимического комбината

ПОЛИЭТИЛЕНОВЫЙ ПАКЕТ МОДНИЦЫ ЦЕНИЛИ ЧУТЬ ЛИ НЕ НАРАВНЕ С СУМОЧКОЙ ИЗ КРОКОДИЛОВОЙ КОЖИ

Однако обстоятельства складывались так, что первым вступил в строй Казанский завод органического синтеза - ныне одно из крупнейших химических предприятий России, занимающее ведущее место в производстве полиэтилена, фенола, ацетона, этиленгликолей и этаноламинов. В 1963 году здесь были получены первые продукты — фенол и ацетон. В последующие годы были последовательно пущены в эксплуатацию производства по выпуску изопропилбензола, этилена, модификаторов, полиэтилена высокого давления и другие.

Значимость этого предприятия для промышленности страны можно оценить, вспомнив, что в 1960-е годы советские люди в большинстве своем ещё не знали, что такое пластик. Полиэтиленовый пакет с ручками можно было купить, да и то по случаю, только в Москве, и советскими модницами он ценился чуть ли не наравне с сумочкой из крокодиловой кожи. Материал, который сегодня используется практически но всех промышленных отраслях, без которого нельзя представить наш быт, лет сорок назад казался атрибутом далёкого будущего. А завод органического синтеза как раз выпускал продукцию, приближавшую это будущее и сделавшую его реальностью.

СТРОИТЕЛЬСТВО «НИЖНЕКАМСКНЕФТЕХИМА» РЕШЕНИЕМ ЦК И СОВМИНА ЗАКРЫВАЛИ ЧЕТЫРЕ РАЗА

Тем временем дела на строительстве нефтехимического комбината на Нижней Каме шли не столь быстро. В отличие от Оргсинтеза, он возводился не в столичном городе со всей его инфраструктурой, а в чистом поле, которое в скором будущем должно было превратиться в Нижнекамский индустриальный район.

Разговор о создании этого промышленного узла по настоянию Табеева был внесен в повестку дня расширенного заседания Татсовнархоза 14 ноября 1960 года, буквально через две недели после того, как Фикрят Ахмеджанович принял пост первого секретаря обкома. Еще через месяц с небольшим, 22 декабря, он собрал совещание в Набережных Челнах - административном центре района, в который в то время входила и территория будущего Нижнекамска. Здесь вопрос начала строительства Нижнекамского промышленного узла рассматривался уже более детально, и было решено, что с января следующего года все организации, задействованные в строительстве, должны приступить к работе. А 25 декабря к окраине деревни Ахтуба подошел санно-тракторный поезд с первыми строителями, пробивавшимися сквозь снега и метели двое суток. Здесь, на пустом месте, в этот день началось строительство нового крупного промышленного центра России. Эта дата пошла в историю как начало крупнейшей на тот период Всесоюзной ударной стройки.

Однако первые два года большого размаха это строительство не получило: сказывались и недостаток финансирования (в стране одновременно возводились ещё несколько аналогичных предприятий), и отсутствие на уровне правительства и министерств единого мнения в вопросе о составе планируемых производств. Предполагалось, например, включить в состав комбината азотно-туковый завод мощностью 500 тысяч тонн удобрений в год, был вариант постройки нефтеперегонного завода, и так далее. К 1963 году на строящейся здесь производственной базе вступил в строй завод по приготовлению цементного раствора, через год — но приготовлению товарного бетона. 22 марта 1963 года строители уложили первый кубометр бетона под фундамент будущих объектов химкомбината. В мае началось сооружение первого объекта комбината — центральной газофракционирующей установки. Первый фундамент многоквартирного жилого дома был заложен лишь в апреле 1964 года. И вообще, в период с 1963 по 1965 годы строительство «Нижнекамскнефтехима» решением ЦК и Совмина закрывали четыре раза. Объясняли так: нет денег, потому что нужно вкладывать средства в более эффективные объекты.

Секретарь ЦК КПСС Я.П.Рябов (в центре) на Нижней Каме. Слева от него - Н.В.Лемаев, справа - Ф.А.Табеев

ТАБЕЕВ БИЛСЯ ЗА ВОЗМОЖНОСТЬ ПОСТРОИТЬ В РЕСПУБЛИКЕ МОЩНЫЙ ХИМКОМБИНАТ

Все это — низкие темпы финансирования и строительства, а главным образом отсутствие полной определённости в вопросах параметров и мощности будущего комбината — Табеева не устраивало. Главный вопрос, по его мнению, заключался в том, на каком технологическом уровне переработки, с какими параметрами возводить производство. Первоначальный проект нефтехима казался ему маломощным, спектр его продукции - достаточно узким.

Разговор о пересмотре генерального плана комбината Фикрят Ахмеджанович начал ещё с Хрущёвым. Но у него, как и следовало ожидать, поддержки не получил. Со сменой в стране власти секретарь обкома продолжил эту «кампанию» с удвоенной энергией; он буквально бился за возможность строить в республике мощный химкомбинат. Однако в Госплане СССР позиция была единодушной: «Зачем Татарии нефтепереработка? У вас берёт начало нефтепровод «Дружба» — вот и качайте нефть!».

Против строительства нефтехимического комплекса выступил и Николай Константинович Байбаков (председатель госплана СССР). Его взгляд и все усилия в ту пору были направлены в сторону Сибири, где уже проектировались или строились нефтеперерабатывающие и нефтехимические производства в Томске, Омске, Тобольске, Иркутской области. К слову сказать, в этой ситуации позиция Табеева, настойчиво «пробивавшего» ещё один гигант нефтехимии, могла действительно показаться странной. В конце концов, нефтеперерабатывающие заводы уже имелись в непосредственной близости к Татарии - в Уфе, Куйбышеве, Горьком... В условиях плановой экономики поставка туда татарской нефти не являлась проблемой. Например, сырьё на тот же казанский Оргсинтез бесперебойно поступало из Башкирии — до тех пор, пока не распался Советский Союз, и между его бывшими субъектами не началась конкуренция за рынки сырья и сбыта. И в 21 веке Татарстан начал строительство в составе Нижнекамскнефтехима собственного НПЗ. Поэтому можно лишь в очередной раз подивиться дальновидности советского партийного деятели, почти полвека назад предугадавшего возможные тенденции развития общества и его экономики.

Но вернёмся к разговору Табеева с Байбаковым. Фикрят Ахмеджанович вспоминает, что он тогда не удержался и ответил «сталинскому наркому» в резком тоне: «Пока вы там, в Сибири, нефтехимию разовьёте — всё потеряете. А мы тут, в центре России, построим комплекс в кратчайшие сроки и начнём выпускать продукцию. Вы сейчас замораживаете стройку в Татарии, но к ней всё равно придётся вернуться, только с большими затратами. Время нас рассудит!» Время их рассудило. Например, в Томск газ с далёких тюменских месторождений пришёл только спустя несколько десятилетий после возведения Нижнекамскнефтехима...

В ОТЛИЧИЕ ОТ «ПОЗДНЕГО» ХРУЩЁВА, БРЕЖНЕВ УМЕЛ СЛУШАТЬ

Итак, не найдя понимания в Госплане, Табеев решил идти напрямую к генеральному секретарю. Напомним: шел 1965 год, и это был первый столь серьёзный разговор с Леонидом Ильичом Брежневым. Новый руководитель государства ещё мало знал Табеева, более того — относился к нему несколько настороженно, как к человеку, которому симпатизировал его предшественник. Но секретарь обкома хорошо подготовился к визиту: у него на руках была чётко аргументированная записка со всеми цифрами и экономическими выкладками. В ней содержались ответы на любые вопросы, которые могли возникнуть в ходе беседы.

- В отличие от «позднего» Хрущёва, Брежнев умел слушать и прислушиваться к чужому мнению, конечно, если оно было разумно и убедительно,— вспоминал Табеев. — С цифрами в руках я доказывал, что в Татарии имеются огромные запасы сырья, которые сейчас сжигаются, приводил слова гениального Менделеева о том, что «нельзя топить печь ассигнациями». Убеждал, что транспортировка углеводородного сырья в другие регионы обойдётся неизмеримо дороже, чем его переработка на месте, что нам нельзя терять попутный газ в таких колоссальных масштабах, а необходимо перерабатывать его на основе наших же научных достижений...

…Увлёкшись, Фикрят Ахмеджанович сделал удачный экскурс в историю, напомнив, что именно в Советской России в 1928 году выдающимся химиком Сергеем Лебедевым был разработан способ промышленного получения синтетического каучука, тогда как в Германии научились это делать лишь в 1938 году, в США — в 1942-м! К концу 1930-х годов в стране уже работали три завода синтетического каучука, а четвертым стал Казанский завод СК имени Кирова, пущенный в эксплуатацию 17 ноября 1936 года. В мае 1939 года на заводе был получен самый дешёвый каучук в мире. У татарстанских химиков за прошедшие с того момента годы был наработан опыт и создана хорошая научная база по этому направлению.

И, наконец, Табеев подвёл свою речь к главному выводу:

- С учётом этого, Леонид Ильич, Татария и Нижняя Кама в частности — идеальное место для создания современного производства каучука, поскольку здесь имеются как неисчерпаемые запасы сырья, так и достаточные для технологии выработки этого ценнейшего продукта водные ресурсы…

…Леонид Ильич внял доводам.

- Наше предложение о расширении комплекса нефтехимических производств было принято. Он прямо на пленуме ЦК дал поручение Госплану форсировать строительство химкомбината в Татарии. Так был заложен фундамент того, что республика стала самым крупным производителем продукции нефтехимии не только в стране, но и в мире. Ведь в результате вместо первоначально намеченного строительства завода мощностью сто тысяч тонн готовой продукции мы получили крупнейший на то время в Европе комплекс на несколько миллионов тонн. И сегодня «Нижнекамскнефтехим» является крупнейшим в России производителем синтетического каучука и сырья для его синтеза,— итожит Фикрят Ахмеджанович.

Пуск очередного производства Нижнекамскнефтехима

«ТЫ ЗАВАРИЛ ЭТУ КАШУ — ТЫ И РАСХЛЁБЫВАЙ!»

Но не так-то просто принималось Центральным Комитетом и Совмином решение о расширении мощностей будущего комбината и строительстве города не на 170, а на 250 тысяч жителей, как того требовали новые параметры градообразующего предприятия. Слишком много было сомнений и споров по этому вопросу, в результате чего в постановлении появился нетрадиционный пункт: «Принимается под личную ответственность первого секретаря Татарского обкома КПСС Ф. Л. Табеева».

Иными словами, «ты заварил эту кашу — ты и расхлёбывай!». Однако начальника паники это не расстроило. «Записывайте! Мы в состоянии всё выполнить»,— заявил он.

Что давало Табееву такую уверенность? Поддержка генсека была, конечно, карт-бланшем, но, кроме свободы действий, мало что давала. Она развязывала руки, но ещё больше обязывала, что и было зафиксировано фразой «под личную ответственность...». В числе «больших людей», поддерживавших Табеева, были ещё секретарь ЦК КПСС Александр Николаевич Шелепин и первый заместитель председателя Госплана СССР Виктор Дмитриевич Лебедев, подписавший проект постановления о расширении мощностей химкомбината в обход своего непосредственного руководителя — П. К. Байбакова. Что касается Шелепина, то он сумел убедить в правоте Табеева министра нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности Виктора Степановича Фёдорова, который поначалу был противником «татарского проекта».

Заполучить такого сторонника было чрезвычайно важно, поскольку финансирование шло через союзные министерства. К тому же 53-летний министр, год назад назначенный на этот пост, был чрезвычайно авторитетной фигурой, как в химической, так и в нефтяной отрасли, учёный, грамотнейший инженер, талантливый организатор производства…

Несмотря на то, что поначалу ещё одна большая стройка была воспринята министром Фёдоровым как лишняя головная боль (ведь так оно и было!), он не мог не оценить разумность этого хода и, отбросив местнические интересы, в дальнейшем продвигал ход строительства. Они работали с Табеевым долго и плодотворно — вначале по химкомбинату, несколько лет спустя — по строительству в Нижнекамске шинного завода. Фикрят Ахмеджанович с особой благодарностью вспоминает, что Виктор Степанович поддержал его в вопросах первоочередного возведения жилья для строителей — жителей нового города; ведь в тот период всё, что было связано с созданием социальной инфраструктуры на «великих стройках», решалось с огромным трудом!..

На нефтяных промыслах Татарии

ЗДЕСЬ БУДЕТ ГОРОД ЗАЛОЖЕН

..Секретарь обкома был счастлив в тот день, когда они с начальником стройки на гусеничном тракторе объехали чисто поле, на котором должны были вскоре подняться корпуса Нефтехима. Затем на том же тракторе пробились сквозь снежные заносы к месту закладки первой кирпичной девятиэтажки, где собственноручно водрузили плакат: «ЗДЕСЬ БУДЕТ ГОРОД ЗАЛОЖЕН!». И, как ни странно, счастливы были те первые строители, о которых сохранились эти воспоминания:

«Запомнились морозы. Бывало, просыпались утром, а волосы у женщин к стенкам вагона примерзли. А то и не умоешься толком — в бочках вода замерзала. Отрезали кусок трубы, заваривали концы — вот тебе и ёмкость. Цепляли её к трактору и тащили от самой реки до поселка. Морозная зима сменилась весенней распутицей. Бездорожье засасывало технику, в грязи тонули даже гусеничные тракторы. Питьевую воду доставляли с Красного Ключа в металлических бочках, и за ней приходилось выстаивать в очереди. Не было жилья и магазинов, частенько случались перебои в доставке хлеба и других продуктов питания. В первое время люди жили, где попало: в частных домах в деревнях Ахтуба, Чабья, Соболеково, Красный Ключ. Ютились в вагончиках по 12 человек. Однако люди с мужеством и стойкостью переносили все невзгоды. Всего за несколько месяцев в посёлке появились временный клуб, школа, столовая и небольшой универмаг, который в шутку называли «сборно-разборным».

О своём понимании счастья уже в апреле 2000 года, накануне ухода из жизни, говорил в одном из интервью и руководитель Нижнекамскнефтехима, а в 1985-89 годы — министр нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности СССР Николай Васильевич Лемаев:

- В 32 года меня поставили директором «Нижнекамскнефтехима». На следующий год после моего назначения в Нижнекамск приехал легендарный Николай Константинович Байбаков и спросил: «А где же комбинат?» Я показал ему лес, в котором стояли железобетонные колонны ремонтно-механического цеха, и говорю: «Вот здесь и будет комбинат». «Сможешь построить комбинат не хуже, чем на Западе?» - спросил он.— «А почему нет? Чем Запад лучше, чем мы? У нас есть и возможности, и ресурсы, и люди, и стремление», - ответил я. Двадцать два года, пока был директором «Нижнекамскнефтехима», стремился к тому, чтобы доказать то, что сказал Байбакову…

…Лемаеву Фикрят Ахмеджанович предложил возглавить строящийся химкомбинат и 1963 году. Профессионал с большой буквы, создатель уникального предприятия и прекрасного города, он стал не только соратником секретаря обкома, но и его другом.

Продолжение следует.