Рафаэль Хакимов: «Что предстоит Татарстану делать в ближайшие 20 лет?»

ПРОГНОЗЫ – ЗАНЯТИЕ НЕБЛАГОДАРНОЕ, НО БЕЗ НИХ – НИКАК

Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
Звезды – невод, рыбы – мы,
Боги – призраки у тьмы.
Велимир Хлебников.

Прогнозировать будущее Татарстана непросто, но это еще более осложняется в связи с трудно предсказуемой ситуацией в России. Вроде бы уровень инфляции терпим, внешний долг страны минимален, солидные валютные резервы хранятся в надежных американских банках. Но нет положительной динамики в модернизации экономики, слишком много нищих, уровень жизни – на грани революционной ситуации, налоги не стимулируют экономику. На этом фоне Татарстан смотрится как динамичный регион.

Иностранные журналисты в ходе интервью настойчиво спрашивают об истинных намерениях элиты Татарстана, подозревая ее в тайном стремлении к полной независимости республики. В глубине души они думают, что мы ведем хитрую политику с двойным дном с тем, чтобы не пугать федеральный центр. Переубедить их трудно.

Московские журналисты держатся иначе. Их вопросы больше похожи на утверждение-обвинение: «Зачем было провозглашать суверенитет? Его все равно не стало, и вы теперь стали одинаковыми со всеми. Чего было выпендриваться?» В подтексте лежит, что, мол, республики чуть не развалили страну, а вот Владимир Путин собрал Россию. Президент страны – истинный гарант целостности, а республики, вообще не нужны, и их мелкие «президенты» тоже не нужны. Назвать всех губернаторами – и дело с концом, а президент у нас один. Он «отец родной». Российская ментальность требует абсолютной лояльности Москве со стороны народов страны, независимо от того, правильно поступает центр или неправильно. Критиковать центр позволительно даже «Болотной площади», но не республикам. «Лобное место» находится на Красной площади…

РОССИЯ – СТРАНА СОЦИАЛЬНЫХ ЭКСПЕРИМЕНТОВ

В ней и жить тяжело, а если развалится, будет еще хуже. Марксистский конструктивизм оставил тяжелый след в нашем сознании. Простые слова ДОЛЖЕН, ОБЯЗАН стали звучать как приговор. Причем они слышатся отовсюду и относятся не только к правящему классу, но буквально ко всем, даже к обездоленным и бездомным, которые тоже ДОЛЖНЫ не «щадить живота своего» ради «царя-батюшки».

Мы изначально в чем-то ВИНОВАТЫ, потому что не выполняем каких-то предписаний. Такая философия характерна как для марксистов, так и для священнослужителей, с тем отличием, что у марксистов Божественную Природу заменила Божественная История. Грешники перед Богом были заменены оппонентами, противящимися ходу Истории. Теперь нас будет судить не Бог, а История. Так появился исторический детерминизм вместо божественного предопределения. Обе доктрины – конструктивистская и религиозная – заводят политику в тупик, поскольку интеллектуалы-конструктивисты и священнослужители представляют два наиболее реакционных социальных слоя общества.

Пророчество – удел великих поэтов, призванных «глаголом жечь сердца людей». Они видят мир целиком, а не как ученые по кусочкам, они вещают для всех и во имя будущего. Ученым предвидение не присуще. Выдающийся теоретик открытого общества Карл Поппер утверждал: «Многие все еще верят в то, что мудрость означает способность к истинным пророчествам. И почти все убеждены в том, что рациональная программа на будущее должна основываться на истинном предсказании. Многие рассматривают историю по аналогии с могучей рекой, катящей перед нашим взором свои воды. Мы видим, как струится эта река из прошлого, и если мы достаточно сведущи, то можем предсказать, хотя бы в общих чертах, как она будет двигаться дальше. Многим эта аналогия кажется удачной. Я же считаю, что она не только не верна, но и безнравственна». Жизнь показала, что открытое общество более конкурентоспособно, нежели закрытая социальная система, опирающаяся на доктрину исторического детерминизма.

Задача ученых заключается не в том, чтобы указывать, что ДОЛЖНЫ делать власть и население, а в том, чтобы уберечь от ошибок, опираясь на анализ прошлых промахов и придерживаясь некоторых фундаментальных принципов. Например, практикой подтверждается эффективность следующего принципа: рост производительности труда всегда должен опережать рост доходов. Из этого принципа можно сделать еще ряд выводов: рост производительности будет следовать за модернизацией, которая приведет к резкому сокращению рабочих мест. Вместе с тем, для обслуживания новых технологий потребуется небольшое число, но высококвалифицированных рабочих мест.

В свое время мне пришлось поплатиться за утверждение, что Косово признают в мире как независимое государство. В те годы руководство России торжественно обещало, что Косово никогда не признают. Мои высказывания были явно не «в струю», а потому я тут же попал в сепаратисты. С тех пор мне не раз приходилось задумываться о верности своих оценок: «Неужели я ошибался?» Прошло время, и Косово не только признали более 100 государств, но и сама Сербия пошла на переговоры и подписала договор. Я никогда не был сторонником отделения Косово от Сербии, хотя не был и противником. Когда Сербия ликвидировала автономию албанцев, стало понятно, что будет война. Не потому, что мне так хочется, а потому что так будет. Не потому что я сторонник албанцев и противник сербов, а потому что такова природа вещей – отними свободу, в ответ получишь возмущение и сопротивление. Существуют объективные обстоятельства, через которые не перепрыгнешь, и лучше их не нарушать, независимо от твоего могущества и желания. Несложно было предсказать поведение абхазов и осетин при Шеварднадзе и Саакашвили. Столь же несложно было предсказать, что международное сообщество не признает независимости Абхазии и Южной Осетии. Существуют обстоятельства жизни, с которыми приходится считаться. Административная власть не способна преодолеть сопротивления природы вещей. В то же время в жизни нет жесткого детерминизма, а потому существует выбор из веера ВОЗМОЖНОСТЕЙ, предоставленных историей.

НЕТ, Я НЕ ГЕББЕЛЬС, Я ДРУГОЙ… НО КРИТИКА ВСЕГДА ПОЛЕЗНА

К сожалению, объективный анализ ситуации порой принимают за политическую позицию и навешивают ярлыки сепаратиста, националиста, антипутинца и так далее. Один из комментаторов предыдущей статьи назвал меня «татарским Геббельсом». Я, вообще-то, редко даю прямые оценки и в принципе не люблю пропаганду, поскольку она дает только ближайший эффект. Будучи советником президента РТ, я никогда не подсказывал, как поступать Минтимеру Шаймиеву. Моя задача была проанализировать все плюсы и минусы возможных вариантов грядущих событий. Выбор делает первое лицо, на котором лежит груз ответственности. Более того, я никогда не уважал ангажированных политтехнологов, ставящих корыстные цели отдельных лиц или партий выше долгосрочных интересов населения. Говорят, это их бизнес. Однако политика - не рыночная категория, она связана с судьбами тысяч людей. Их интересы нельзя продавать.

Анонимный комментатор хотел не просто обидеть автора, но, возможно, повлиять на аудиторию. Однако он попался, сознаюсь, в расставленные сети – мне-то важно, чтобы люди думали, спорили, возражали, тогда они готовы к диалогу, тогда самостоятельно смогут найти лучшее решение в сложных жизненных ситуациях. Проблема предсказания не в том, чтобы изобрести абсолютно верный путь, а в том, чтобы избежать ошибок. Это возможно только при наличии оппозиции, пусть даже дурной, ведь самые опасные для общества персоны не те, кто резко высказывается, а те, кто не вступает ни в какой контакт – они и есть фанатики. А от критиков и даже критиканов может быть польза. Они своими диковатыми репликами увеличивают число сторонников умеренных сил.

Долгосрочные предсказания в стиле исторического детерминизма невозможны. Исторические законы вероятностны. В то же время мы твердо знаем, что ряд предсказаний сбывается, ведь что-то можно предугадать, если знать те принципы, на которые опирается общество, и те рамки, в которых оно движется. Некоторые социологи утверждают, что предсказания сбываются именно потому, что они были предсказаны. Возможно, в этом есть рациональное зерно, ведь понимание социальных процессов приводит к тому, что люди становятся мотивированными и хотят действовать. Желание рождает действие.

ЧЕГО ЖЕ СЛЕДУЕТ ОЖИДАТЬ В ТАТАРСТАНЕ ЧЕРЕЗ 20 ЛЕТ?

Первая позиция связана с фактическим статусом республики. К сожалению, за последние десятилетия юридическая и фактическая ситуация на российском пространстве стали сильно различаться. В условиях ухудшающейся законопослушности не только граждан, но и государственных структур, где коррупция и хищения приобрели угрожающий масштаб, никакая «вертикаль власти», Конституция и законодательство работать не будут. Главы регионов постепенно и неизбежно превращаются в «вотчинников», как это было в «добрые» старые времена царской империи. Если в годы «перестройки» клановую систему российской власти составляли олигархи, то сегодня вектор разворачивается в сторону сильных регионов, чьи интересы станут конкурировать с аппетитами олигархов.

Россия стоит перед жесткой дилеммой: или цивилизованная федерализация, или стихийная децентрализация. Перейти к федерализму мешает сильный унитаристский и шовинистический настрой в обществе. Любой политик вынужден считаться с этими настроениями. В принципе можно проводить фактическую федерализацию, внешне пропагандируя унитаризм, но для этого руководство страны должно понимать смысл и значение федерализма. Очевидно, что лидеры России будут упрямо держаться линии на унитаризм, а страна в это время будет в состоянии фактической децентрализации. Так будет в силу природы вещей, которая проявилась во всех развитых странах. В Европе деволюция коснулась даже таких унитарных государств, как Франция.

Россия с каждым годом становится слабее, а Татарстан сильнее. Куда может завести укрепление Татарстана на фоне стагнации большинства регионов страны? Станет ли Татарстан независимым? Ответ: однозначно НЕТ. Народы страны держит в своих объятиях пространство, которое является не только родиной русских, но и татар, и других. Значит, укрепление Татарстана приведет лишь к большему влиянию республики на дела страны. Наша республика уже фактически стала агломерацией, затягивающей в свою орбиту соседние регионы, тем более что конкурентов среди соседей становится все меньше. Можно также смело утверждать о росте влияния татарского фактора по всей стране.

Если абстрактно в воображении рассматривать какой-либо сценарий распада России по аналогии с СССР, то это может случиться не по инициативе республик, а с подачи федерального центра, если это ему станет выгодно. На примере многих министерств, даже военного ведомства мы видим, что в стране продается буквально все и вся, даже безопасность Родины. Россия последние десятилетия шла не путем первичного накопления капитала, а через обыкновенное разграбление собственности и природных ресурсов. О подобных процессах в ходе Октябрьской революции писал классик современной социологии Питирим Сорокин: «Там, где все становятся шакалами и хищниками, нельзя заниматься производительным трудом. Те, кто будут им заниматься, все равно ничего не получат для себя: тысячи грабителей будут драть с них сто шкур и не оставят им даже голодного пайка. Посему, вся экономическая жизнь такого общества неизбежно идет к полному краху, который и произойдет рано или поздно, а именно тогда, когда будет разворовано все и воровать уже станет нечего». Пусть не такой кошмарный сценарий, но Россия переживает нелегкие времена в экономике и полную идейную разруху. Трудно надеяться на две признанные столицы – Москву и Петербург. Надежду можно связывать только с регионами. Следующий тайм будет проходить при активном включении в игру регионов. Мяч на их стороне, осталось правильно его разыграть.

Вторая позиция связана с экономикой. В прошлой статье мы обсуждали вопрос опасности сырьевой зависимости и перспективности высоких технологий. Какое направление может стать генерализирующим, если нефтяная тема будет уходить в тень, то есть в переработку и нефтехимию? Вопрос экономического развития тесно связан с рынками сбыта, где достаточно конкурентов. Производители республики, если анализ несколько упростить, зажаты между компаниями Германии и Китая. Первые дают качество, вторые – низкую цену, а в перспективе – качество за умеренную цену. На европейском рынке нас не ждут, в Юго-Восточной Азии - тоже. Остается Центральная Азия и отчасти Восточная Европа, пока там не все ниши заняты Германией. Для завоевания этих рынков нужны в первую очередь современные дороги.

Для подкрепления этой мысли заглянем в историю. Цивилизации возникали вдоль дорог и благодаря дорогам. Все знают Великий шелковый путь, многие слышали о пути «из Варяг в Греки». Однако не только для Татарстана, но и всей России гораздо важнее были Великий Волжский путь и Северный пушной путь. Именно по Волге и Каме шли водные пути из Багдада до Скандинавии и из Багдада до Югры. Только появление железной дороги в ХIХ веке составило конкуренцию великим рекам. Волго-Камский бассейн определял судьбы многих народов и до сих пор остается хребтом России, хотя водные пути потеряли былое значение.

Сегодня Татарстан может воспользоваться своим выгодным географическим положением. Любые попытки проложить стратегические дороги через Самару или Нижний Новгород разбиваются о преимущества Татарстана, где сходятся сухопутные, железнодорожные, авиа- и водные пути. К тому же в республике достаточно кадров для разработки необходимой логистики, а также находится КАМАЗ с его возможностями производить современные тягачи. Экономическая и политическая стратегия заключается в активном строительстве транспортного коридора «Европа – Западный Китай», который уже получил зримые очертания на территории Синьцзяна и Казахстана. Россия не спешит с этим вопросом из-за финансовых сложностей, но для Татарстана выгоден даже частичный выход на Казахстан, для чего нужно построить автобан в республике и Оренбургской области. Существенно, чтобы это рассматривалось не как дорожное покрытие, а понималось именно как КОРИДОР со всей необходимой инфраструктурой.

В политических речах руководителей страны Евразия обыгрывается на разные лады, но интеграция на постсоветском пространстве не может возникнуть только на основе добрых пожеланий. Для этого недостаточно идеологии, былых традиций, сохранения позиции русского языка в Центральной Азии и даже таможенного союза. Нужен транспортный коридор, без которого никакой рыночной экономики не может быть в принципе.

Третья позиция касается человеческого фактора. Подрастающее поколение, не отягощенное советской ментальностью, сталкивается с глобализацией и начнет искать свою идентичность. В международной политике сегодня появился новый модный термин Soft power (мягкая сила), под которой имеется в виду современная массовая культура – столь же действенное оружие, как армия, банки, наука и техника. «В области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, – считает Збигнев Бжезинский, – Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, – все это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство мира». Это один из факторов, определяющих статус Америки как мировой сверхдержавы. В отличие от невнятности российской идеологии американская культура дает ясные ответы на современные вызовы, благодаря чему становится притягательной для молодежи.

ТРАДИЦИИ, НО НЕ РЕЛИГИЯ

Новое поколение, идущее на смену нынешнему, не может историю начать с tabula rasa (чистого листа). Жизнь пропитана традициями, на которые политические колебания не оказывают фундаментального влияния. От традиций невозможно отмахнуться, ибо с их уничтожением исчезает и сама цивилизация. Конечно, среди этих традиций есть суеверия, устаревшие обычаи, но в целом именно традиции создают целостность социума.

Может ли в такой ситуации религия служить опорой? Нет, на это никаких шансов. Она слишком сильно пропитана средневековьем, а новое поколение технологично, для нее религия всего лишь рудимент прошлого. Это устаревший инструмент, экспонат для музея.

В период идейного кризиса Россия лишилась и научной опоры, от науки требуют зарабатывать деньги, и она в ответ занялась шабашкой. Причем ученый мир воспринял рыночные отношения настолько буквально, что начал торговать диссертациями, а символ будущей российской науки – "Сколково" – стал очередной коррупционной площадкой.

Все говорит о том, что в России в ситуации разброда и шатаний идеологическую функцию берет на себя историография, которая внушает уверенность в незыблемости тысячелетней государственности. Борьба либерализма с коммунизмом закончилась патовой ситуацией. Религия не сумела перехватить упавшее знамя. Конструктивизм, предложивший доктрину «вертикали власти», получает один удар за другим: коррупция, тотальное воровство, стагнация регионов. Из обещаний Путина в ходе предвыборной агитации ни одно не выполняется и не выполнится из-за саботажа той же самой «вертикали власти». Силовые структуры не могут помочь в повышении управляемости страны, опорой остаются регионы, которые, кстати, за последние годы приучили не работать, а клянчить.

В исторической науке России все смешалось. Традиционная историография, берущая начало с Карамзина – симбирского потомственного мурзы, написавшего в классическом немецком стиле фундаментальную «Историю государства Российского», имела критиков уже в момент выхода. Александр Пушкин так отозвался о Карамзине:

В его «Истории» изящность, простота

Доказывают нам без всякого пристрастья

Необходимость самовластья

И прелести кнута.

В советский период вся историография ориентировалась на «Краткий курс ВКП(б)». Сегодня, отвергнув Киевскую Русь, пишут историю, начиная с Великого Новгорода, Ладоги, то есть поближе к Петербургу – тоже в угоду кому-то. Президент страны уже провозгласил подготовку канонического учебника истории. Единый учебник навязать стране можно, но немыслимо в условиях демократии сформировать единый взгляд на историю.

Вместе с тем появилось отрадное явление – отдельные регионы, народы, города, районы и даже села обзавелись собственной историей. Это обнадеживает, ибо тот, кто хочет знать собственную историю, тот думает о будущем. Именно эта история, написанная «снизу», станет подлинной российской идеологией, поскольку именно в этом случае на исторической ниве не останется самовластного вранья.

Громадное преимущество и достижение Татарстана – региональная идентичность. Она не противоречит этнической, религиозной или общероссийской гражданской идентичности, но закрепляет идеологию, которая создает баланс между этническими и религиозными группами. В Татарстане можно уже наблюдать зародыш евразийского сознания, который станет преимуществом в конкурентной борьбе. Осталось построить автобан…

Сегодня не читай ты тлен
И струн не дергай ошалело,
Но Красоту – во что влюблен,
Сегодня сделай главным делом!

У одержимых Красотой
Молитву Бог всегда приемлет!
Ты можешь обрести покой,
Целуя на коленях землю!

Джалал ад-дин Руми. «Поцелуй землю». 

Рафаэль Хакимов