Алмаз Казаков, «Кузнец-шоу»: «Медведев оказался в общении самым простым из VIP-ов и к делу отнесся со всей душой»

— Алмаз, вы учили ковать подковы и чеканить монеты первых лиц республики и страны, в том числе Владимира Путина и Дмитрия Медведева. Правда ли, что монеты под пресс для VIPов кладутся уже отчеканенные еще до того, как по ним бьют кувалдой?

— Ничего подобного. Разумеется, есть определенный протокол, требующий, чтобы все было сделано так-то, а не иначе. Слушаешь, гривой киваешь, а там уж как получится. У меня есть свое видение. Существует заготовка, по которой остается лишь ударить нормально. Если промахнулся, то извините — кривая получится. Обычно делаю как: сопровождающим гостям уже готовые монеты раздаю, и все счастливы, довольны, а ту, что человек сам сделал, обязательно лично ему отдаю. Ведь своими же руками сделано. Для Путина без согласования с его протокольным отделом сделал на старой доске, что отодрал от забора, небольшую карту Свияжска с коваными элементами. Подарил ему, и никто меня за это не убил. Нет у меня фанатизма перед начальством.

Помню, когда Медведев приезжал на Сабантуй, мне сказали, что нужно быть. А у меня день расписан начиная с 12 часов. Говорю, что не могу, а мне в ответ: «Нет, ты не понял, надо приехать». Пришлось бросить все дела и приехать на остров. Извелся ждать, когда Медведев прибудет. Все должно было быстро пройти. Да какой там! В итоге зависли минут на 10, пока он там буковки не выбил на подкове. А меня люди ждали с моим «Кузнец-шоу». Слава Богу, ко всем успел.

«Для Путина без согласования с его протокольным отделом сделал на старой доске, что отодрал от забора, небольшую карту Свияжска с коваными элементами»

А вообще Медведев оказался в общении самым простым из всех VIPов и к делу отнесся со всей душой: засучил рукава, надел рукавицы и взялся за молот. Президент ли, крупный ли чиновник — за наковальней это просто мужик. Среди тех, кто брал в руки мой молот, конечно, самым сильным оказался наш боксер Вадим Токарев. А как-то был такой казус. Приезжал Герман Греф, и мы должны были с ним монеты чеканить, а пошел дождь, все намокло, и не получилось главному финансисту сделать себе монет (смеется). А так, ко всем, кто к нам приходит, кто бы это ни был, относимся одинаково хорошо, с теплотой.

«Президент ли, крупный ли чиновник — за наковальней это просто мужик»

ВЕЛИКАЯ ЧЕСТЬ И БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА РЕМЕСЛЕННИКОВ

— А два года назад с конным двором в Свияжске, которым вы сейчас заведуете, была такая же ситуация? Сказали, что надо, и вперед?

— Да, фонд (фонд возрождения памятников истории и культуры РТ — прим. авт.) настоятельно рекомендовал заняться остров-градом Свияжск. Ну, надо — так надо. Считаю, великая честь — представлять ремесленников Татарстана на остров-граде. Составил презентацию и предложил, чтобы не просто один кузнец на этом конном дворе с утра до ночи бедным лошадям подковы ковал, а пригласить еще и других ремесленников. Это и создание определенного антуража для туристов. Ведь намного интересней посмотреть на разных людей: на гончара, кожевенника, а не только на одного кузнеца. Придет, например, группа из 15 человек, а я смогу занять внимание только пятерых. А остальные в это время могут пойти к другим мастерам — и им хорошо, и нам.

Выступил с предложением, а фонд поддержал. Я собрал людей, которые согласились там жить круглый год и что-то делать. Большая проблема ремесленников в том, что они привыкли сидеть по углам. Они сыпали вопросами: а где мы там будем жить, а на чем туда ехать... Сейчас там живут люди, которые реально понимают, что кроме пропаганды своего ремесла в сезон они еще и хорошие деньги «поднимут». Уже сформировался небольшой костяк ремесленников, которые постоянно находятся на конном дворе.

— А какую роль сыграл Минтимер Шаймиев как основатель фонда в том, что вы уехали работать в Свияжск?

— Самую непосредственную. Он дал благоприятную почву для будущего развития. Когда мы — я, гончар и его ученик — приехали на конный двор, он был в пыли, грязи, провода какие-то висели. Я привез горн, поставил на улице, а на него ведро раков, все одели свои костюмы и начали работать.

Мы знали, что в будущем это будет хорошая туристическая маршрутная зона, в которую надо сейчас забивать колышки. Тут тебе все построили, только займись. Шанс дан — дальше сам. Понятно, что через наш конный двор никто сразу не стал ходить. В туристические маршруты мы были заложены только на следующий год. Самое главное, за чем приезжают на остров-град, — посетить храмы. Люди едут за духовностью к месту с богатой историей. Благодаря фонду, инвестициям, а конный двор — это собственность «Татспиртпрома», мы развиваемся. В плане туристического развития поддержку оказывает администрация Зеленодольска в лице главы Тыгина Александра Васильевича.

У нас сейчас там жилья нет, но мы снимаем его сами на летний период. На зиму пока переехали жить в конюшню. Там есть отдельные бытовые помещения, где летом живут конюхи.

— На конном дворе вы сейчас неофициально руководите гончарной, лоскутной, кожевенной мастерскими. С какими сложностями сталкиваетесь?

— Главное — не дать им всем перегрызть друг друга. Творческим людям в принципе сложно работать в коллективе. Мало того, что их из своих углов вытащить надо, нужно еще создать атмосферу, чтобы они друг друга не съели и не выясняли, почему у одного горшки берут лучше, чем лапти другого. Когда поток туристов большой, легче. А сейчас только в выходные народ есть, поэтому, например, мастера по коже приезжают только на субботу и воскресенье. А на постоянной основе работают гончар и кузнец.

На лето планируем пригласить мастера по дереву, у него будет отдельный навес, опять-таки с интерактивом, ведь основная идея — взаимодействие. Иногда кто-то удивляется, почему подкова из меди стоит 500 рублей. Мол, это дорого. Я ему предлагаю сделать подкову самому, и, потратив полчаса своего и моего времени, он понимает, что и за 3 тысячи такой труд бы не продал. Начинает объективно понимать, что это на самом деле тяжело. Доходит даже до извинений, особенно от тех, кто предварительно «махнул».

Осенью мы начали приглашать детские группы с учителями. Дети потом показывают на своих фотоаппаратах снимки родителям, рассказывая, куда их возили, и как было интересно. А потом и родители уже заезжают. Так что мы через детей тоже работаем (смеется).

А 30 декабря ждем олимпийский огонь. Именно в Свияжске будет дан старт эстафете. Факелом олимпийского огня будет зажжен горн, с помощью которого я потом выкую подкову для спортсменов. Весьма символично, учитывая наступающий год Лошади. Надеюсь, моя подкова принесет нашим спортсменам удачу.

«А 30 декабря факелом олимпийского огня будет зажжен горн, с помощью которого я потом выкую подкову для спортсменов»

«ПОНЯЛ, ЧТО ДЕДОМ МОРОЗОМ Я БЫТЬ НЕ ХОЧУ»

— Без сомнения, «Кузнец-шоу» сделало вас известным. Расскажите историю его появления.

— Я учился на режиссера, и кто-то из моих сокурсников, а все они, как вы понимаете, артисты да ведущие, попросил меня быть Дедом Морозом. Вот нужен Дед и все тут. Решил попробовать. Отработал на утреннике и понял, что Дедом Морозом я быть не хочу. Жалко смотреть на детишек-сироток, которые старались, готовили стишки, хотят их прочитать, а у тебя всего 15 минут, а их человек 200 сидят в зале и каждый со своим желанием. Кстати, не надо о детях забывать и «отстегивать» от своего дохода. Так вот я решил кузнечное дело превратить в некий праздник.

— Сложно ли было «продать» первое шоу?

— Нет, мои друзья, которые занимаются корпоративами и работают ведущими, предложили компании McDonald's в виде своеобразной фишки к их празднованию Нового года кузнечное шоу. Это и для меня было хорошим пиаром. Я выковал большой свиток, на нем буковка М с рогами. Это было мое первое выступление. А потом работал на свадьбе у известного ведущего Тимура Ришара. С друзьями решили ему такой подарок сделать в виде «Кузнец-шоу». Мы ему сделали подкову с выбитыми на ней именами и цветок для его супруги. Подача была очень хорошая, с большим позитивом. В дальнейшем мы стали развивать это направление.

И только потом я узнал, что, оказывается, в старину во времена язычества молодые ходили к кузнецу, и тот им выковывал молот Тора как символ плодородия и достатка, дарил какие-то нужные в обиходе кованые вещи. Вот после этого уже вся деревня знала, что молодые обвенчались. При христианстве вместе с крестиком на шею вешали тот же самый молот Тора в форме кулона. Это была традиция. Кузнец был в дружбе со всеми, и с потусторонними силами тоже. А жил на отшибе, потому что кузница — это пожароопасно, там же постоянно горел огонь...

В общем, со своим шоу я работаю около четырех лет уже и вроде пользуюсь спросом. Хорошая, добрая традиция.

«Мастера, у которого я начинал работать, звали Сергей Ершов. Я в большей мере своими навыками обязан его своеобразному настырному молчанию в работе»

ШОУ СТОИЛО 5 ТЫС., АГЕНТСТВА ПРОДАВАЛИ ЗА 18

— Сколько стоят ваши услуги?

— Цену стараемся не заламывать. Сейчас от 5 до 7 тысяч рублей. По стоимости все равно что позвать Деда Мороза на Новый год, также и кузнеца — на свадьбу. Вместе с сертификатом, который дают в загсе, на стене появится подкова с выбитыми именами молодых — вот это уже настоящий «сертификат». Ведь написанное на металле со временем не сотрется. Подкова — это символ счастья, который можно потрогать.

У шоу и свой символизм есть: подкова, как и любовь, медленно нагревается докрасна, потом пылает, затем все это закаляется как и человеческие чувства. Через год после запуска шоу набрало обороты, и я взял еще кузнецов в напарники. Сам я сейчас лично на мероприятия не выезжаю. Основную работу сотрудники делают сами. Какие-то специализированные заказы, логотипы мы, конечно, продумываем и делаем вместе под моим руководством, потому что все равно за 12 лет выработался определенный вкус и подача.

— Сейчас сотрудничаете с какими-то ведущими свадеб или агентствами торжеств?

— Со всеми работаем. Пробовал сотрудничать только с некоторыми конторами, у которых загруженность хорошая, но идея-то в доступности. Шоу начиналось вообще со стоимости 2,5 тысячи рублей, потом стало 3,5 тысячи... А агентства накидывают свою накрутку. Доходило до того, что номер, который у нас стоил 5 тысяч, продавали за 18! Сейчас все цены прозрачные, с каждым обсуждаем, у агентств уже не выйдет так «навариться». Обсуждая цену, я сам стараюсь подвинуться, чтоб сверху слишком не накинули.

Шоу ведь не только ради зарабатывания денег было создано, но и для внесения новой кузнечной традиции, для пропаганды ремесла. Увеличивается количество родителей, которые могут увидеть перспективы развития своего ребенка не только в спорте, но и в ремесле, например. Они начинают обращаться в плане обучения или просто хотят прийти посмотреть, как все работает. Таким образом, идет подпитка для производства через эти же самые выступления.

«ДУМАЛ, ЧТО КУЗНЕЦЫ ПОКИНУЛИ ЭТОТ МИР»

— Алмаз, видно, что вы не просто увлечены ремеслом, но и переживаете о его развитии. А когда-то учились на режиссера, работали поваром на рублевской даче... Чем же вас привлекло кузнечное дело?

— Случаем. Я специально не изучал кузнечное дело. Просто знакомые посоветовали зайти и посмотреть кузницу.

— Просто так?

— Просто так. Интересно же, не каждый день увидишь, как кузнецы работают. Совершенно случайно зашел, посмотрел — и все, прилип. До этого момента думал, что все кузнецы уж давно покинули наш мир. Но оказалось, что существуют эти мастера ручной работы, а их изделия востребованы.

«Существуют еще мастера ручной работы, а их изделия востребованы»

«ПОТИХОНЕЧКУ НАЧАЛ ПРИБАВЛЯТЬ «АЛМАЗ-КУЗНЕЦ»

— Как овладевали кузнечным мастерством? У кого учились?

— Мастера, у которого я начинал работать, звали Сергей Ершов. Сам он из Владимирской области, профессиональный кузнец. В 80-х годах окончил Суздальское училище, так называемое отделение металлистов. Непосредственно у него начал свое обучение. К сожалению, он покинул наш мир 3 месяца назад в возрасте 50 лет, болел. Я в большей мере своими навыками обязан его своеобразному настырному молчанию в работе. Он не объяснял, как и что работает.

— Человеком непростого нрава был ваш наставник?

— На мои вопросы он отвечал так: «Берешь и делаешь». Металл болтовни-то не любит, в голове все должно быть. А металл потом сам как-то гнется, куется, разминается, выстукивается. Рисовать, кстати, я вообще не умею, только в голове образы представляю.

Кузнечное дело охватило меня полностью, и маленькие деньги на первых порах не останавливали. Когда пришел к Сережке Ершову, получал 600 рублей в месяц.

— На что же вы жили?

— Не помню (смеется). Что-то Сережа подкидывал, какие-то небольшие заказы. Уже 12 лет прошло. А первые два года я стеснялся вообще себя кузнецом называть, потом уже потихонечку начал прибавлять «Алмаз-кузнец».

— Еще у кого-нибудь учились ремеслу?

— Да, хороший опыт получил, поработав со специалистами из Прибалтики. У них тут проект был. Кузнецы Дариус Калтус и Сергей Зайцев родом из Вильнюса, арендовали помещение рядом с нашей кузницей. С ними постигал азы мастерства. Даже Сережка Ершов, большой мастер, а все равно одним глазом посматривал на их работу. Благодаря совместному труду я почувствовал пластику в металле, мог из квадратного куска 30 на 30 миллиметров вытянуть иголочку, а потом превратить ее, к примеру, в штопор.

За два года достиг уже какого-то определенного этапа в производстве, решил дальше развиваться самостоятельно, уехал в Москву повышать квалификацию. Устроился там рабочим в цех какого-то рядового кузнечного бизнеса. Дали мне в наставники человека, который работал всю жизнь на производстве, ковал объемные детали, то есть к художественной ковке не имел особого отношения. У него большой стаж, порядка 30 лет. Буквально недельки через две я стал уже его наставником, затем бригадиром, а потом уже вернулся обратно в Казань.

— Не рассорились со своим наставником, когда в Москву уезжали?

— Не рассорился, но конфликт уж был. Сказал мне, что я его кидаю... Но развиваться-то надо было.

«ЗЛА НЕ ДЕРЖУ. ЗНАЛ, ЧТО ВЕРНЕШЬСЯ»

— Вы ездили набираться опыта кузнечного дела в Москву. Неужели в мегаполисе эта отрасль развита?

— В мегаполисе возможностей больше даже в плане кузнечного дела. Заказов, естественно, больше, и они гораздо интереснее. Тогда, в начале 2000-х, в Казани задумывались об одном: как защититься от соседей, то есть это решеточки на окошки и прочее. В Москве к этим делам подходили более изысканно. Для тех же решеток требовалось больше творчества. Каждый эскиз тщательно прорабатывался, прорисовывался, потом еще лепился из мастики или пластилина. Только после этого уже делалась решетка. А в Казани мы на полу нарисовали, сковали, скрутили — через недельку все готово. Там же на это уходил месяц, и работали командой из 7 - 8 человек, включая дизайнеров, художников, проектировщиков. Для меня это был большой шаг в нужную сторону.

— А почему все-таки решили вернуться в Казань?

— В Москве специалистов огромное количество. Среди мастеров художественной ковки велик процент не москвичей, а людей из Владимирской области, Суздаля, из Грузии ребята очень неплохо знают свое дело. Вернувшись в Казань со своими знаниями, здесь попытался что-то продвинуть и уже появились деньги, которые люди были готовы тратить на изделия ручной работы. Заказчики стали понимать, что художественная ковка дороже, чем копеечное гнутье.

— Получается, что вы вернулись в ту же кузницу, из которой уезжали в Москву. Как вас принял прежний наставник?

— Сказал: «Зла не держу. Знал, что вернешься». Стали дальше работать. Мы переехали в другое место, теперь на улице Мухамедьярова обитаем — небольшая кузница в 100 квадратных метров, куем вручную. Приходят заказы на заборы, решетки и немного творчества.

«После Нового года планируем открыть еще одну кузницу, которая будет специализироваться на сувенирной продукции»

ГРАНТ НА НОВУЮ КУЗНИЦУ

— Кто сейчас «у руля» в кузнице?

— Такого нет у нас. Прибыль мы делим пополам с Антоном Ершовым — сыном Сергея Ершова. Антон продолжает дело своего отца, он еще и ведущий — замечательный парень. Работает в основном в «Катыке». В целом все сотрудники кузницы имеют отношение к выступлениям, интересным проектам, различным праздникам, корпоративам.

Когда был жив Сергей, то вот он за счет своего авторитета считался шефом. Должен же кто-то быть старшим, пинки раздавать. А теперь тихо и мирно работаем.

Эта кузница сейчас закреплена за мной. После Нового года планируем открыть еще одну кузницу, которая будет специализироваться на сувенирной продукции. Я получил грант в размере 300 тысяч рублей от нашего министерства культуры. Планирую добавить своих накоплений и на эти деньги основать производство.

— Какой доход вам приносит кузнечное дело?

— Я недавно посчитал, приблизительно по Свияжску вышла сумма около 100 тысяч за месяц.

«Большая проблема ремесленников в том, что они привыкли сидеть по углам»

— А сколько ваши друзья-ремесленники получают на остров-граде?

— Кто сколько заработал, я никогда не считал. Вот продалась вещь, и ребята сразу с нее свой процент получают. Соответственно, сколько они сделали, столько и получили.

— Какова годовая выручка кузницы в Казани?

— Могу сказать только приблизительно. ООО «Казак» «сидит на упрощенке». В летний период «Кузнец-шоу» проходит в пятницу и субботу, по пять мероприятий за день, то есть примерно 60 тысяч рублей в неделю, плюс к этому остальные заказы, срок изготовления которых всегда разный. Из этих 60 тысяч половина уходит на зарплаты сотрудникам. Деньги с заказов в кузнице мы также делим пополам. На Конном дворе по-другому: сам сделал — сам заработал. А в Казани используется мой материал, моя кузница, за которую я отвечаю. В целом в сезон, с мая по ноябрь, доход — 300 - 350 тысяч рублей в месяц, это без аренды и текущих расходов. В зимнее время обороты наши, конечно, меньше, и свадеб за месяц бывает около 10 всего. За прошлый год выручка была ориентировочно 2 миллиона рублей.

— Чем вы заняты в мертвый сезон?

— Готовимся к «живому». Делаем заготовки подков, сувениров...

— А рентабельность бизнеса какова?

— Не знаю, себестоимость маленькая, ее и считать не стоит.

СОЛНЦЕ, ЛУНА И ШАШЛЫК ИЗ БОЛТОВ

— Какова доля стандартных и эксклюзивных заказов?

— Я стараюсь все заказы брать «ненормальные». Когда звонят и говорят, что надо сделать забор или ворота, то понятно, что бригада из 18 - 20 человек сделает все достаточно быстро. Ворота в среднем стоят тысяч 40. И если тот же самый человек ко мне придет, а у меня людей меньше, то и делать мы будем недели две, наверное. Это невыгодно ни ему, ни мне, поэтому такие заказы я стараюсь не брать. За это время я могу сделать тех же самых подков на сумму в три раза больше.

— В любом случае рядовые заказы, наверное, выполняют ваши ребята. А чем в кузнице занимаетесь вы?

— Авторскими подарками. Много уже для кого сделал. Еще в Москве когда работал, обратился человек, попросил для него фигурку сделать. А он мотоциклами увлекается и баскетболом, и сам очень высокого роста. Я сделал кованый мотоцикл, вместо колес баскетбольные мячи и вздумалось мне таракана сделать на сидении. Заказчик был в диком восторге! Потом мне сказали, это был Сергей Тараканов — мастер спорта по баскетболу еще с советских времен. Совпало-то как (смеется).

Медведеву делал герб нашей республики. А как-то ресторатор один приходил за подарком для своего компаньона, который любит свой ресторанный бизнес, рыбалку, женщин и вкусно покушать. Я для него сделал дамскую туфельку, кованую удочку, на ней висела рыба, сделанная из переплетенных вилок и ложек, еще шашлык сковал из болтов, и это все в виде подставки для вина. Делал подарки различным главам районов Татарстана. В основном они любители рыбалки, охоты. Делал кому-то из них рыбу с открытой пастью, куда помещается бутылка водки. Байкерам много всего делал. У одного парня была кличка Ледокол. И я сделал ему корабль, у которого открывается дверца трюма и туда тоже можно класть алкоголь. На свадьбу парня с арабскими корнями и светленькой девушки сделали подсвечник в виде солнца и луны.

— А сколько стоят такие подарки?

— Это индивидуально, от 10 - 15 тысяч.

— А свой самый дорогой заказ помните?

— Корпоратив был то ли в Нижнекамске, то ли в Челнах, мы там проводили «Кузнец-шоу», отливали монетки и логотип компании. За один вечер заработали 70 тысяч рублей.

— Вы ведь и в восстановлении православной архитектуры Свияжска участвовали?

— Да. Для церкви Константина и Елены делал паникадило (в православном храме центральная люстра, светильник со множеством свечей или лампад — прим. авт.). Один из крестов, что установлен на Успенском храме в Свияжске, делал Сережа Ершов, а я ему помогал. И теперь после его смерти в молитвах храма его постоянно упоминают. Много куда еще мы делали кресты, всякие оградки, решетки.

Вообще заказы идут и от различных иностранных гостей. Многие мои работы и моих учеников есть за рубежом: в Бельгии, Франции, Аргентине и в Австралии даже есть букет красивых роз. Через интернет, не вспомню уже откуда, заказывали объемную лошадиную голову, выполненную из подков. А так, в основном гости, которые к нам приезжают в Свияжск, увозят с собой частичку или заказывают через кузницу в Казани, приезжают через месяц, потому что такая продукция в мире очень высоко ценится. Те же самые цветочки из меди пользуются очень большой популярностью у наших соотечественников.

«Сейчас у меня появились ученики. Девушка вот одна — Маша с Урала»

«ЕДУ НА СВАЛКУ, ВЫБИРАЮ, ЧТО МНЕ НАДО»

— У кого закупаете металл и какой именно?

— У всех: жуликов, «цветметчиков» и у государственных контор. Если для заборов и оград, то еду на металлобазу. Латунь и проволоку закупаю у частников всяких, принимающих цветной металл. Иногда еду прямо на свалку, там ковыряюсь, выбираю, что мне надо.

Первая красивая вещь, что я сделал в Москве, — двухметровая рыба. Я собрал ее из огрызков и обломков того, что валялось под наковальней. Как раз убраться надо было, сварочный аппарат должны были привезти. Разложил этот хлам на столе, прикинул, как рыбу сделать. Почему рыбу? Потому что вечером скумбрию ели с пивом. Сделал двухметровую рыбу, собранную из кусков металла, повесили ее на цепях перед входом, и сразу же нашелся покупатель — хозяин соседнего автосервиса, заядлый рыбак. Он заплатил за нее 15 тысяч рублей. Для меня тогда это были огромные деньги, особенно учитывая, что получил их я за полчаса работы. Конечно, поделился с хозяином кузницы. Так я продолжил собирать различные вещи из обрезков. Я собрал даже человека, сидящего в каске за танковым пулеметом, позже и собака появилась тоже из запчастей. Мы установили это все перед входом, чтоб сидели и нас охраняли. Казалось бы, вход в обычную производственную зону, а тут такая забавная статуя. Даже люди потом специально приезжали, фотографировались.

— Сколько кузнецов сейчас с вами работает?

— В кузнице в Казани без меня — 5 человек, в Свияжске — 3 ремесленника. Сейчас у меня появились ученики. Девушка вот одна — Маша с Урала. В Свияжске сейчас живет, работает.

— Кузнецом хочет стать?

— Ну да, вроде как. Она на раскопках работала на остров-граде. Начала из меди цветочки вырезать, получается. Я вижу: человек неординарный, и предложил ей поработать у нас. Мы так ее и зовем — Баба-кузнец, не обижается, нормально. Ей 23 года, она небольшого роста, на пацана похожа. Чтобы стать кузнецом необязательно обладать огромной силой. Например, ювелиры сидят и металл паяют. В ковке нужно чуть больше усилий. Сейчас вот благодаря гранту, кстати, куплю молот, там уже ногами надо работать, педаль нажимать. Но прежде чем за ним работать, надо все руками прочувствовать.

— Какое еще оборудование в кузницах используете?

— Основной инструмент: руки и голова, и еще горн — та же печь, только топится углем, либо газом. Также нужен поддув для нагнетания температуры. А чтобы металл держать, нужны клещи, которые ты куешь себе сам под свою руку. Дальше нужна наковальня. Их огромное количество, они продаются в магазинах с инструментами. Я свою привез из Чебоксы — село в Татарстане, где было очень развито кузнечное дело. Мастера оттуда работали по всей России, ездили за границу. Наковальня ставится на пенек с роста кузнеца. Очень важный инструмент — молот, большой помощник. Он экономит примерно 50 процентов времени.

«Пока нет той блохи, которую бы я подковал. Но это, я думаю, очень хорошо»

«ЗА ЗАБОРАМИ НЕ ГОНЮСЬ»

— Конкуренты у вас есть?

— Не думал об этом. Свои клиенты у меня есть. За рынком заборов и ворот я не гонюсь. Сейчас в кузнечном производстве развитие приобретает эксклюзив. Есть огромное количество желающих заняться кузнечным делом. Некоторые даже устраивают дома-кузницы.

— Какова доля профессионалов на рынке?

— Ни одного не знаю. Хотя, пожалуй, одного знаю — Оскар. У него мастерская находится в Дербышках. Он глубокий философ, работает с фанатизмом. В Казани большое количество кузниц, но многие занимаются ограждениями, заборами, перилами, воротами. Это нормальное кузнечное занятие. Но редко можно увидеть что-то эксклюзивное. Я даже полагаю, что если и появляется у нас что-то действительно уникальное, то было сделано не у нас, а привезено, например, из Подмосковья. Я сейчас ушел именно в направление пластики, тему подарков и пропаганду ремесла.

— Каков вообще спрос на кованые изделия в нашем технологичном мире?

— Постоянно увеличивается. Людям хочется чего-то необычного.

— Есть работа, которой вы особенно гордитесь?

— Еще нет. Пока нет той блохи, которую бы я подковал. Но это, я думаю, очень хорошо.

«РАЗЛИВАЛ ШАМПАНСКОЕ ДА КОНЬЯК В БОЛЬШОМ ТЕАТРЕ»

— Вы получили диплом режиссера. Что было вашей дипломной работой?

— Анализ какой-то пьесы. А в дипломной работе всей группы я играл безумного Журдена в одноименном спектакле. Оценили, похвалили.

— Пригодились полученные знания?

— Конечно. Хотя я не целенаправленно поступал в институт культуры. Сначала я поехал поступать в Университет правительственных связей в Орле, но не поступил. Приехал в Казань и поступил туда, куда успел. Учился 7 лет, окончил. Раза два брал академический отпуск, ездил работать в Москву — разливал шампанское да коньяк в Большом театре, работал поваром на одной из рублевских дач. На обучение братишки и сестренки были нужны деньги. В итоге брат закончил наш медуниверситет, сейчас работает в Башкирии главврачом.

У меня самого есть еще одно образование, после 8 класса я поступил в татаро-турецкий лицей. Получается, как училище закончил. Свободно владею турецким. Ездил вместе с Качаловским театром в Стамбул в качестве переводчика.

«Считаю, великая честь — представлять ремесленников Татарстана на остров-граде»

«НИЧЕГО, ПОТОМ ПОЛЮБИШЬ»

— Сотрудничая с театром, познакомились с будущей женой, заслуженной актрисой Татарстана Надеждой Ешкилевой?

— Нет, мы учились с ней вместе. Когда вернулся в Казань, позвал ее замуж. Она мне тогда говорит: «Я ведь тебя не люблю». «Ничего, потом полюбишь», — отвечаю. И все нормально, теперь любит, дочка у нас маленькая, дом вот собрались покупать.

— Как она относится к вашей работе в Свияжске?

— Поддерживает, как может. Хотя бывают проблемы из-за того, что меня часто дома не бывает. На летний период мы приезжаем все вместе в Свияжск. А зимой там особо делать нечего, поэтому стараюсь в Казани больше времени проводить. Сейчас новую кузницу надо будет поднимать.

— Наверное, ваша работа и есть ваше хобби?

— Да. Ну, мне еще готовить нравится.

— Кулинарными изысками свою семью балуете или обходитесь так, макаронами с котлетами?

— Не макароны — а паста, не котлеты — а бифштекс (смеется).

— И наш традиционный вопрос: каковы три секрета успешного бизнеса?

— Работа обязательно должна нравиться и, разумеется, приносить прибыль, но при этом надо избегать фанатизма. Все должно быть в меру. И надо ценить окружающих тебя людей.

Для «БИЗНЕС Online» Алмаз Казаков сделал эксклюзивную подкову на удачу в предстоящем году Лошади