Табуированная свобода Европы

В современной западной европейской культуре существует очень сильное, усиливающееся направление, я бы назвал такое садомазохистское направление. Оно связано с тем, что художники, интеллектуалы, философы, они вырабатывают концепцию провокативного поведения, провокативного искусства, провокативной культуры. Смысл этого направления в том, чтобы создавать провокации, чтобы наносить удары зрителю, людям, среде, выбирая для этих ударов самые сокровенные места, добиваться того, чтобы люди после этих ударов страдали, орали, кричали, входили в экстаз, может быть, сходили с ума, впадали в эпилептические припадки.

Провокативность в том, чтобы вызвать эксцессность в среде, где оно происходит, с одной стороны. Это такая садистская часть. Но здесь есть ещё мазохистская составляющая. Вот такая провокация, такое взвинчивание среды, такое оскорбление святынь, оно вызывает ответный удар, причём самый страшный удар, связанный с убийством, с топором или с гранатомётом. Провоцирующий знает, что если он в Москве рубит топором русские иконы или кресты, в его мастерскую или на его выставку придут православные активисты и изобьют его. Pussy Riot, которая ворвалась в храм и танцевала на алтарях, они знали, что за этим последует удар, возмездие. И это желание причинить самим себе страдания – это мазохистская составляющая этого направления. Ведь недаром нашу культуру время от времени потрясают такие явления, когда какой-то художник выходит на Красную площадь и свои гениталии с гвоздями прибивает или какие-то художники, которые выходят на улицы и отрезают себе уши, полосуют себя ножами, вызывая страдания, муку, боль. В основе события, прошедшего в Париже, лежит вот эта садомазохистская культура.

Потому эти иронисты, смехачи в журнале прекрасно знали, что они причиняют страдания, страшную боль, вгоняют целые слои, целые миры в состояние истерики, потому что были такие случаи, акции. Они знали на что идут. Я даже думаю, что они знали в какой-то степени, что за этим последует возмездие, может быть, не такое страшное, не такое сокрушительное, но знали. Поэтому всё, что там произошло, это ложится в концепцию современных европейских ценностей, которые исчисляются и оцениваются категориями свободы, в данном случае свободы слова. Для современной либеральной Европы свобода – это божество, религия. Если для мусульман святым является пророк Мухаммед или Коран, то для современных европейских интеллектуалов божеством является свобода. Хотя на самом деле божеством для всех остальных народов является не свобода, а справедливость. И Европа не мыслит категориями справедливости, а только свободы. Причём эта свобода относительная, не абсолютная. Хотя говорят, что эта свобода без берегов, и можно хулить Христа, можно изображать мерзкие картины на пророков. Но почему эти французские смехачи, например, не посмеются над евреями, которых сжигают в печах нацисты? Почему я не вижу картин, в которых глумятся над концепцией холокоста? Это запрет для них. Они не нарушат это табу, это табуированная свобода. Значит, это свобода избирательная. Она не абсолютная, она относительная. Относительная свобода есть изысканная, изощрённая форма несвободы. Поэтому европейская культура несвободна.

Современный мир таков, что в нём набухли гигантские противоречия. Они нависли над человечеством как лавины, как будущие камнепады. И одно неосторожное движение, как в горах произнесёшь слово, и сходит эта огромная лавина, начинают падать каменья, и задавят тебя. Вот таким неосторожным словом явилась провокативная публикация в журнале. Это чушь собачья, это мелкая пакость, но она вызвала и продолжает вызывать огромные лавинные исходы. Так устроен современный мир. Недаром сейчас всё больше и больше обсуждений, связанных с тем, что эта провокация устроена спецслужбами. Французскими или израильскими, неизвестно какими. Этим самым достигается огромное количество самых разных целей. Но эта нависшая над миром лавина, её можно тронуть одним неосторожным движением и жестом. Этот жест был совершён, эта лавина сошла. Что произойдёт вслед за случившимся? Неизбежно усилится конфликт между традиционными представлениями европейцев и исламским миром, исламскими пришельцами, исламскими переселенцами в Европу. Неизбежно возникнет взрыв исламофобии. Как бы Олланд не врачевал это, как бы не уговаривали эти европейские пасторы о том, что надо быть толерантным, исламофобия уже есть норма европейской цивилизации на протяжении многих столетий, со времён Крестовых походов. Сейчас это неизбежно вспыхнет, усилится. И в тенденции мы должны ожидать всплеска националистических настроений в Европе и во Франции.

Предельно этот всплеск должен кончиться фашизацией целого ряда европейских государств. Фашизм, в который, казалось бы, забили осиновый кол, опять воскресает. Он воскрес на Украине, и сейчас будет воскресать в Европе. Поэтому в результате всего этого казалось бы ничтожного акта с журналом, возможно усиление фашистских настроений. Эти фашистские настроения, например, недооценивает Израиль, который в общем внутренне как бы радуется происшедшему. Он считает, что эта ислабофобия, которая пойдёт в Европе, она уменьшит симпатии европейцев к «Хамас», к палестинскому движению сопротивления, облегчит израильтянам существование. Они правы, в какой-то степени, действительно, облегчит, но фашистская Германия, например. Ведь Германия после 1945 года, её закатали под асфальт, её закатала оккупационная Америка, её отшлифовали и закатали холокостом, они даже пикнуть не смеют, и её закатали огромные массивы переселенцев – турки, курды.

И внутри германского общества, как бы оно не выглядело толерантным, как бы Меркель в своих брючках не демонстрировала свой европеизм, внутри германского общества зреет взрыв. И этот взрыв, если он произойдёт, а он произойдёт завтра или через полвека, для Израиля будет просто кошмарным.

источник

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции