Орхан был неописуемый человек. Он был особенный во многих смыслах «Орхан был неописуемым человеком. Он был особенным во многих смыслах» Фото: «БИЗНЕС Online»

«БЫЛО ВИДНО, ЧТО В ДЖЕМАЛЯХ ТЕЧЕТ АРИСТОКРАТИЧЕСКАЯ, БЛАГОРОДНАЯ КРОВЬ ЛЕГЕНДАРНЫХ ПРАВИТЕЛЕЙ-ВОИНОВ»

Тяжело писать эти строки. Тяжело не только от того, что погиб мой близкий друг и товарищ, но и по той причине, что Орхан Джемаль был неописуемым человеком. Он был особенным во многих смыслах. С ним надо было общаться или находиться в самых острых экстремальных ситуациях, когда обнажается подлинная человеческая натура, и тогда можно было понять масштаб его личности. Много пишут восхищенные слова о его беспримерном мужестве. Журналисты описывают, как он безмятежно прогуливался под роем летящих пуль, вытаскивал из всяческих передряг коллег. Это так. Орхан не знал, что такое страх, он, словно вылитый из гранита батыр, на все опасности свысока наблюдал, как на какое-то малоинтересное действо. У меня складывалось порой впечатление, что, если было бы такое возможно, Орхан спокойно делился бы своим мужеством с окружающими. И от него бы не убывало. Поразительно, конечно.


Орхан Джемаль, как и его отец Гейдар Джемаль, который скончался чуть более полутора лет назад, принадлежал к знатному роду Джеванширов, ханов Карабаха, чингизидов по женской линии. Было видно, что в Джемалях течет аристократическая, благородная кровь легендарных правителей-воинов. И это чувствовалось в их стати, мыслях, действиях, в том, что они находились в бескомпромиссной оппозиции по отношению ко всякой несправедливости и нечисти, от кого бы она ни исходила. Слабые люди нуждаются в защите такими сильными людьми, они воспринимают их защитниками. Аристократы духа, рыцари дела всегда выступали в защиту униженных властями и обездоленных.

Несмотря на свой брутальный вид, бесстрашие, Орхан был мягким и отзывчивым в отношениях человеком. Он всегда с уважением относился к собеседнику. В этом тоже чувствовалось благородство. При этом он был утонченным интеллектуалом, который знал все, о чем могла зайти речь; обладал феноменальной памятью. Въедался в каждую тему, изучал ее вдоль и поперек, улавливал малозначительные факты для того, чтобы в его картине не было никаких белых непроясненных пятен. Помню, когда он еще передвигался на инвалидной коляске после полученного страшного ранения в Ливии в 2011 году, я увидел, что Орхан читает книгу по теории музыки. Спросил его: зачем тебе? Он ответил, что это крайне интересная тема и прочитал мне целую лекцию, и я, далекий от музыки человек, буквально раскрыв рот выслушал его рассказ. Рассказчик он был знатный, как и его отец, ценил мысль и слово. Уделял этому большое значение.

Оба Джемалей были близки мне. И не только мне. Их любили тысячи людей, самых разных воззрений «Оба Джемаля были близки мне. И не только мне — их любили тысячи людей, самых разных воззрений» Фото: «БИЗНЕС Online»

«УХОД ТАКИХ ЛЮДЕЙ — ЭТО ЗНАК ЭПОХИ, УКАЗАНИЕ НА ГРЯДУЩИЕ БОЛЬШИЕ ИЗМЕНЕНИЯ»

Тяжело писать. Повторюсь еще раз: оба Джемаля были близки мне. И не только мне — их любили тысячи людей, самых разных воззрений. Они будто магнетизировали вокруг себя человеческое пространство. Я называю это историческим завихрением. Такие люди ломают ход вещей, возле них закручивается воронка исторических событий, имеющих решающее значение для судеб страны, и не только. В этом и есть подлинная величина таких людей, они изменяют реальность, центрируя ее вокруг себя.

Уход таких людей — это знак эпохи, указание на грядущие большие изменения. Реальность идет трещинами, и скоро она дойдет до наших ног. Орхан, скажем честно, не мог уйти иначе. Герой не может умереть в постели от старости, это нарушение жанра. Какое-то предательство идеалов, что ли. Смерть не раз и не два кружила вокруг него свой черный вальс. Но он по-аристократически, чуть наклонив голову, наблюдал за ее завораживающими па. Мины взрывались подле него, пули свистели зловещую трель над его головой, ранения, переломы... как в той песне: «Раз пятнадцать он тонул, погибал среди акул, но не разу даже глазом не моргнул». Он срывался со скалы в Абхазии, и только чудо спасло его. Ведь он был профессиональным спелеологом, скалолазом, яхтсменом (имел кандидатскую степень по этому виду спорта), байкером, управлял самолетом и т. д. Такое ощущение, что это придуманный книжный персонаж. Но он был.

Орхан был настоящим, без искусственной примеси. Поэтому он не мог себе позволить никакого соглашательства, отступления от своих принципов ради призрачного блага или мнимого довольства. Все это не задевало его. Он жил в мире идей. Верил, что несправедливый мир только кажется тотально несокрушимым, но под ударами таких титанов он идет трещинами и крошится. Его экстрим не только внешний, он еще и внутренний, он доходил до пределов человеческих возможностей. Человек — это всегда крайность. Человек — это грань, за которой открывается чистая бездна вечности. Но и эта вечность у каждого своя. Орхан вошел в вечность. Он по исламской традиции имеет свой удел у Всевышнего. Герой и мученик в авраамической традиции вынесены в особую касту, высшую.

Можем ли мы оплакивать героев? Можем. Потому что мы оплакиваем прежде всего себя. Мы сиротеем с их уходом, мы теряем сильного покровителя. Мы становимся нищи духом. Герои же обретают вечность.

Чувства же легче всего мне выразить в стихотворной форме, потому что простые слова здесь тонут в невыразимости.

«ЦЕЛОЙ СМЕРТИ МАЛО...»

На смерть Орхана Джемаля.

Целой жизни мало,
Целой смерти мало,
Что же было?
Важно то, что стало.
Нет для тебя преград
И печаль не унять,
Суровый взгляд —
Ты вернешься опять.
Ты придешь через время,
Сквозь эхо веков,
Ты вернешься с теми,
Кто без оков.
Пуля не дура,
Штык не дурак —
Каждый знает,
Что это не так.
Ты живой среди всех,
Я слышу стук сердца твоего,
Смерть бывает без помех,
Ты вроде здесь, не далеко.
Звезды плавятся в горе,
Кулак напряжен и гудит,
Слез пролито вселенское море
Всевышний все рассудит...

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции