«А прибыль акционеров священна»: как устроена «Корпорация РФ»

Мы еще до сих пор не изучили в должной степени

общество, в котором живем и трудимся

— Юрий Андропов,

речь на пленуме ЦК КПСС,

15.06.1983

С одной стороны, Росстат радостно сообщил не менее радостным согражданам о том, что рост их доходов оказался максимальным за 8 лет. С другой — министерство просвещения грустно зафиксировало то, что 75% учителей имеют оклад, меньший, чем МРОТ

В стране отсутствует значимая оппозиция текущему курсу

Истекшая неделя принесла еще один привычный российский оксюморон, ровно в духе свежего откровения от Владимира Путина про «нравится — не нравится» и необходимость красавице терпеть. С одной стороны, Росстат радостно сообщил не менее радостным согражданам о том, что рост их доходов оказался максимальным за 8 лет. С другой — министерство просвещения грустно зафиксировало то, что 75% учителей имеют оклад, меньший, чем МРОТ. На этом моменте хочется воскликнуть: «Э-э, что?»

Да, сущности это, безусловно, разные, и впрямую их сравнивать никак нельзя, как невозможно впрямую соотнести между собой водку и штукатурку. Но здесь есть обобщающая сущность, а именно количество денег, которое оказывается в кармане у людей. И если взять иные смежные факты, к примеру, мощнейший рост кредитования, который за 10 месяцев прошлого года оказался выше, чем за 2019 и 2020 годы вместе взятые, то все это постепенно формируется в некоторый список вопросов относительно доходов граждан. При этом вопросы эти будут, насколько можно предположить, вертеться вокруг полюсов «почему оно вообще так вышло» и «почему денег так мало», и я попробую об этом порассуждать. И заранее, на случай всплеска умственной пассионарности, отмечу, что это мое мнение, и не более того.

Для начала надо отметить одно суждение, которое определяю как аксиоматичное. Я настаиваю, что текущая российская ситуация (вообще, по всем параметрам, не только по экономике) является таковой ровно потому, что она максимально отвечает чаяниям подавляющего большинства жителей России. Просто потому, что в стране отсутствует значимая оппозиция текущему курсу, в том числе и по причине активного пропалывания политической поляны. При этом никак нельзя возводить очи горе и обвинять людей в бессубъектности, завывать про «народ не тот» (здесь может быть отсылка к карикатурному образу «либерала») и так далее — достаточно отметить мощнейший саботаж и недеяние, в котором с концами утонуло все чиновное ковидобесие. Там, где люди решили, что им оно не надо, оно и не сработало, несмотря на мощнейший накал индуцирования страха со стороны бюрократически-чиновного Левиафана. А там, где им нормально, оно воплощается в жизнь.

Вторая фиксация заключается в том, что экономика (и, шире, деятельность) страны сейчас почти полностью огосударствлена. Частных банков почти не осталось. Крупная промышленность или напрямую в руках казны (той или иной госкорпорации), или же у приближенного олигархата. Аналогичная ситуация в сельском хозяйстве. Грубо говоря, 2/3 экономики страны находится «под государством» напрямую, и это означает, что почти вся остальная часть тоже критически зависит от государства, потому как оно является конечным бенефициаром той или иной производственной цепочки, и да, сюда входит и весь сектор услуг. Опять же, это не хорошо и не плохо (увы, эти высказывания некорректны, поскольку позиционны, а позиция здесь — абстрактное «вообще»), это то, что есть, и это вполне соответствует массовым чаяниям «крепкого государства», «сильной руки» и так далее. Независимы здесь лишь те, кто не в рамках госкомпаний работает на внешние рынки, как некоторая часть IT-компаний.

Инфляция растет, и ЦБ повышает ставку, потому как а что еще он (в рамках своего центробанковского мандата и набора опций) может сделать?

Нынешняя Российская Федерация не государство в классическом смысле слова

Третье суждение, на мой взгляд, самое простое — и одновременно самое сложное. Нынешняя Российская Федерация, вообще говоря, не государство в классическом, политэкономическом смысле слова. У него нет цели, нет образа будущего, нет миссии. Дмитрий Медведев со своим «молодое государство Российская Федерация» был парадоксальным образом прав. Россия — это корпорация, дислоцированная на седьмой части суши, имеющая корпоративную службу безопасности, внутренние протоколы поведения, правила компенсации для наемных работников и так далее. И, как и всякая корпорация, она своей целевой функцией имеет прибыль. Прибыль для акционеров. При этом надо понимать, что подавляющая часть тех, кто носит в кармане паспорт с двуглавым орлом, являются не акционерами, но именно что наемными работниками. Со всеми вытекающими последствиями.

Повторюсь еще раз: со всеми вытекающими. Из этого фундаментального определения происходит объяснение заметной части тех или иных экономических решений. Так, инфляция растет и ЦБ повышает ставку, потому как а что еще он (в рамках своего центробанковского мандата и набора опций) может сделать? Да, инфляция в изрядной степени импортирована, и для ее снижения стоит попробовать укрепить курс рубля, для чего можно свернуть пополнение и так уже опухших резервов, и центробанковских, и минфиновских, но это встанет в противоречие с аксиомой «прибыль для акционеров».

Схожая ситуация с мигрантами. Нетребовательны, берут дешево — отлично, завозим их оптом и в розницу, и побоку мнение местных

Платить наемным работникам много — вредно для корпорации

Иной пример — минпросвещения и несчастные учителя. Минпросвещения, как миноритарий, хочет повысить получаемую доляху от прибыли (да, придется частью поделиться с наемниками, но тут уж ничего не поделаешь), но с позиции мажоритариев это не имеет никакого смысла. Оклад меньше МРОТ — ну и что? Берут две ставки, получают региональную доплату, транслируют детям что надо (вот же печаль — надо постоянно готовить новое поколение наемных работников), не возмущаются — значит, все нормально и пусть так идет и дальше! А будут возмущаться — будут уволены, невелика потеря.

Схожая ситуация и с мигрантами. Нетребовательны, берут дешево — отлично, завозим их оптом и в розницу, и побоку мнение местных. Перестарались, потеряли контроль, даже через ЛОМов в диаспорах — и на свет появляются инициативы, словно бы взятые из арсенала разгромленного полтора десятка лет назад Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) (организация признана судом экстремистской в 2011 году, ее деятельность в России запрещена — прим. ред.).

Аналогично видится и ситуация с бюджетом — на 2022 год заложено сокращение трат на медицину (страшный ковид, да-да), социальную политику (выборы прошли, подкармливать электорат более не надо) и армию (зачем? против кого?), но растут на иных силовиков (внутренних) и программу научно-технического развития. Здесь же и вся ESG-история: северная страна с 2/3 территории под вечной мерзлотой уже сейчас побежала впереди паровоза с внедрением всей этой повестки, достаточно вспомнить ESG-альянс, начавший свою работу с этого года, который будет устанавливать нормы и правила в этой сфере. А почему? А потому, что Европа является основным торговым партнером, а там эта повестка цветет и пахнет и вскоре уже развернется трансграничным «углеродным налогом».

А прибыль акционеров священна. Spice must flow. Bi-la kaifa.

Это не новость и не ситуативка, это политика. Я уже приводил эту чудесную цитату, но не грех сделать это еще раз. Андрей Белоусов, «государственник», бывший помощник президента по экономическим вопросам, ныне первый зампред правительства, и его статья от 2006 года «Сценарии экономического развития России на пятнадцатилетнюю перспективу». Нейтральное название — и величественный тезис: «социальный тренд: увеличение слоя населения, составляющего „средний класс“, его революционизирующее воздействие на стандарты потребления и модели несет риски для России — переключение спроса на качественные импортные товары, снижение роли низких цен как фактора конкурентоспособности и сужение ниш рынков, занимаемых российскими товарами; усиление социальной конфликтности и рост притязаний на увеличение оплаты труда, превышающий возможности компаний для повышения производительности труда». Говоря по-простому, платить наемным работникам много — вредно для корпорации, потому как они начинают работать меньше, а в освободившееся время думать и хотеть странного. А это, очевидно, плохо влияет на прибыль акционеров; кстати говоря, отток капитала в 2021 году вырос на 42% по сравнению к предыдущему году и составил $72 миллиарда.

Возникает вопрос: а что же надо сделать для того, чтобы хорошо зарабатывать в России? Ответов здесь три: либо работать на внешние рынки, либо крутиться в слабо отрегулированной серой зоне, либо делать что-то, что действительно нужно «корпорации РФ».

Тот, кому достаточно трех грошей, гимна и обещания лучшей жизни, получит три гроша, гимн и обещание лучшей жизни. Кто запросит больше и докажет свою полезность — получит больше

Южные соседи с интересом смотрят на эту территорию

Вернемся к теме прошлой недели, к Камчатке. Есть у меня подозрение, что весь фокус внимания на Дальний Восток вообще и на Камчатку в частности, пошедший с осени прошлого года, обусловлен только лишь сугубой геополитикой. Москва внезапно обнаружила, что регион малонаселен и люди оттуда уезжают, что на огромной территории прекращается всякая деятельность и что столь малым числом жителей будет сложно удержать на ней флаг и административное управление.

«Не поднять 300 тысяч в месяц может лишь полный лентяй»: чем живет российская Камчатка»

При этом южные соседи с интересом смотрят на эту территорию: история про претензии Японии уже навязла в зубах, но и Китай считает очень несправедливым Айгунский и Пекинский договоры 1858 и 1860 годов, устанавливающие границу. Зубы точит и Южная Корея: кандидат в президенты Хо Гён Ён заявил в интервью ТАСС, что в случае прихода к власти предложит России взять у нее в долгосрочную аренду часть дальневосточных территорий, и губу он раскатал знатно — речь идет о Сахалине, Амуре, Хабаровске, Магадане, Камчатке и Чукотке, где, по его мнению, проживает много корейцев. При этом вся территория справедливо рассматривается как кладовая, и делиться ей не след, и раз так, то надо что-то делать, как-то развивать, пытаться удерживать людей и так далее. И за хорошие решения в этой области Российская Федерация готова платить, и платить щедро.

Мораль истории проста. Здравый смысл подсказывает необходимость четко осознавать позиции и договариваться. Корпорация вполне себе договороспособна! Тот, кому достаточно трех грошей, гимна и обещания лучшей жизни, получит три гроша, гимн и обещание лучшей жизни. Кто запросит больше и докажет свою полезность — получит больше. Такие дела.

Money talks, bullshit walks.