«Голодать за идею» ученые не собираются»: Алексей Лопатин о том, удастся ли создать инженерные школы

Алексей Лопатин: «Исходя из целей и задач ПИШ, можно выделить основную мысль — кадры будут готовиться для высокопроизводительных экспортоориентированных секторов экономики» Фото: «БИЗНЕС Online»

36,6 млрд рублей на 30 ПИШ

Июнь 2022 года ознаменовался абсолютным успехом наших университетов в федеральном проекте «Передовые инженерные школы» (ПИШ). КФУ, КНИТУ-КХТИ и Иннополис начали путь длиной в 8 лет по формированию конкурентоспособных и востребованных не только в своем регионе новых научно-образовательных школ в области прикладных инженерных наук. Кроме того, «Татнефть» на базе АГНИ создаст свою передовую инженерную школу в Альметьевске. Давайте более подробно рассмотрим особенности проекта и возможные действия по его успешной реализации.

Исходя из целей и задач ПИШ, можно выделить основную мысль: кадры будут готовиться для высокопроизводительных экспортоориентированных секторов экономики. Следовательно, в программах ПИШ должны быть заложены основные аспекты пятого и шестого технологических укладов, иначе говорить о глобальной конкурентоспособности наших технологий и возможностей экспорта говорить не приходится.

Всего на создание 30  российских ПИШ в 2022–2024 годах в рамках государственной программы «Научно-технологическое развитие» предусмотрено 36,6 млрд рублей (или $627,7 млн по курсу на 15 июля 2022 года). Все вузы-победители проекта получат в текущем году одинаковые суммы — 84 млн 567 тыс. рублей. Из них основную сумму  — в 77,8 млн рублей  — нужно будет потратить на поддержку программ развития передовых инженерных школ, 6,3 млн рублей — на повышение квалификации или профессиональную переподготовку и т. д. Кроме того, определенное финансирование должны обеспечить предприятия-партнеры. Но пока тяжело сказать, какого порядка суммы будут вложены в развитие ПИШ со стороны регионов и предприятий.

Прежде всего я хотел бы отметить безусловно положительный аспект — министерство науки и высшего образования РФ начало адресно поддерживать развитие инженерного образования, что само по себе очень хорошо. На первый взгляд может показаться, что выделенные федеральным центром суммы значительны, но это только на первый взгляд. Для более детального рассмотрения перспектив развития отечественного высшего образования необходимо обратиться к успешному зарубежному опыту.

В качестве примера можно привести Китай. В 1990-х годах прошлого века правительство Китая принимает решение о запуске новых крупномасштабных инициатив по развитию высшего образования. Их результаты сегодня видны невооруженным глазом. До начала реализации первого проекта ни один из китайских университетов не состоял в списке топ-100 лучших вузов мира, а в 2021 году в него уже входит 6 вузов из Поднебесной. Совершенно очевидно, что погоня за рейтингами не является самоцелью развития любой образовательной системы. Тем не менее факт вхождения в сотню ведущих университетов мира свидетельствует о правильном направлении преобразований.

«В 1990-х годах прошлого века правительство Китая принимает решение о запуске новых крупномасштабных инициатив по развитию высшего образования. Их результаты сегодня видны невооруженным глазом» Фото: © Ren Yong / Keystone Press Agency / www.globallookpress.com

Реформы образования в РФ «забыли» оценить на эффективность

В нашей стране тоже был опыт реализации программ развития университетов: с 2007 по 2008 год — инновационный образовательный проект, с 2009-го — программа развития национальных исследовательских университетов, параллельно была запущена сеть федеральных университетов. Наконец, в 2012 году стартовал проект повышения конкурентоспособности ведущих университетов РФ. К сожалению, оценить результативность их реализации практически невозможно, так как в публичном пространстве не проводилось обсуждение ни количественных, ни качественных показателей их реализации. В результате в прессе мы часто наблюдаем системную критику. Например, программа «5–100», в соответствии с которой в 2020 году минимум пять российских вузов должны были войти в 100 лучших мировых учебных заведений, так и не была реализована. И действительно, очень странно, что такие долгосрочные в реализации и затратные для государства проекты, как «Федеральные университеты», «Национально-исследовательские университеты» и «5-100» не были оценены с точки зрения эффективности вложенных средств и достижения заложенных в них показателей. 

При этом глубокий анализ программ развития университетов-участников различных программ, выделение их успешных и не очень успешных результатов, позволил бы определить лучшие академические практики для их широкой имплементации в отечественной университетской среде. А сейчас получается, что каждая последующая программа развития как будто бы строится на новом фундаменте, без учета достижений или промаха предыдущих.

Выводы. Во-первых, как мы понимаем из простого сопоставления, суммы, выделенные на программы развития китайских университетов, значительно превосходят финансирование аналогичных российских проектов. При этом именно размером финансирования будет определяться возможность развития современной исследовательской материально-технической базы, а также возможность привлечения ведущих исследователей и педагогов и многое другое.

Во-вторых, в китайских программах преобладает системность, последовательность и преемственность реформ. При реформе наших университетов достаточно часто меняются вводные. Сначала (начиная как минимум с 2012 года и по конец 2021 года) мы строим экспортоориентированную максимально встроенную в глобальное образование систему. В качестве целей наши университеты уже привыкли во всех программных документах указывать место в основном листинге QS и THE, а также их предметной части. Более 9 лет наши университеты тратили совсем не малые, в том числе и государственные, средства на аналитику, «Звезды QS», а также на продвижение публикационной активности своих преподавателей в зачастую «мусорных» и «хищнических» изданиях.

В то же время специалисты в области академического продвижения знают, что эти возведенные на пьедестал совершенства мировые рейтинги достаточно специфически оценивают качество университетского образовательного процесса. По сути, чем больше в университете иностранных обучающихся и чем выше доля трудоустроившихся выпускников в признаваемых за рубежом компаниях, тем выше репутация университета.

Наши университеты в безудержном желании продвинуться в рейтингах так и делали: принимали к себе на программы практически всех приходящих иностранцев, при этом оплачивая из собственного внебюджета работу рекрутеров; старались открыть как можно больше совместных с зарубежными университетами образовательных программ и программ двойных дипломов, так как выпускник с зарубежным дипломом при трудоустройстве как у нас в стране, так и за границей котируется значительно выше; даже активно «покупали» места под публикации в журналах, входящих в базы Sc и WoS.

В общем, делали все, чтобы максимально интегрироваться в глобальное академическое пространство и продвинуться в мировых рейтингах. А теперь, судя по всему, планируется резкий разворот. Пока еще неясно, какова ключевая суть грядущих изменений, но очертания уже начинают проявляться.

Самое главное — обеспечить формирование самих инженерных школ

Возвращаясь к проекту передовых инженерных школ, хочется отметить серьезную нацеленность программы на выстраивание долгосрочных кооперационных связей между университетами и предприятиями реального сектора экономики. Это несомненное благо программы, т. к. на протяжении многих лет, находясь внутри университета, достаточно часто приходилось слышать от предприятий иногда обоснованные, а иногда и совсем не мотивированные претензии о недостаточном качестве выпускников или слабой вовлеченности в производственные проблемы вузовской прикладной науки. В сложившейся ситуации университеты и предприятия оказались, что называется, в одной лодке и будут вынуждены налаживать деловые и взаимовыгодные взаимоотношения.

Республиканские передовые инженерные школы в области транспортного машиностроения, программной инженерии и химического машиностроения и технологий, поддержанные министерством науки и высшего образования, формируются в кооперации с крупнейшими отечественными предприятиями реального сектора экономики и IT-компаниями. Участие в проекте предприятий, расположенных в том числе в столичном макрорегионе, свидетельствует о значительном кредите доверия к нашим университетам.

Теперь остается самое главное — обеспечить формирование самих инженерных школ. Ведь победная заявка — это прежде всего амбиции университета, основанные на сильном коллективе, ресурсной базе, плюс готовность коллектива к серьезной трансформации. Очень важно победителям проекта, что называется, сформироваться как передовые инженерные школы, а не остаться просто названием на бумаге.

«Важно, чтобы молодежь стремилась в инженерную школу» Фото: © Виталий Аньков, РИА «Новости»

Чтобы приходилось принимать не тех, кто пришел, а выбирать лучших из лучших

Так что же можно сделать, чтобы максимально быстро и эффективно сформировать передовые инженерные школы? По моему мнению, можно выделить несколько универсальных механизмов, которые необходимо задействовать для обеспечения результата.

1. Кадровая политика. В этой части я хотел бы упомянуть именно кадровое обеспечение развивающейся инженерной школы, а не предприятий-партнеров. Справедливость знаменитой фразы «кадры решают все» сейчас уже никто не оспаривает. Для решения соответствующей задачи нужно обратиться к успешному опыту формирования отраслевых технических институтов в нашей стране в начале 30-х годов ХХ века. Для меня знаковым примером является мой родной КНИТУ-КАИ. В 1932 году для поддержки развития в ТАССР молодой советской авиационной промышленности на базе аэродинамического отделения КГУ был создан Казанский авиационный институт. Первые преподаватели были набраны из числа сотрудников классического университета, специалистов только что созданного авиационного завода, а также прикомандированных преподавателей других советских отраслевых институтов. Естественно, первое поколение преподавателей-исследователей были сплошь приглашенными и уже сложившимися специалистами, обладающими ученой степенью и значимыми заслугами в науке и образовании.

Но вскоре на базе первых пяти кафедр института была развернута форсированная подготовка не только студентов-авиационщиков, но и собственных кадров высшей квалификации. Так, на базе еще очень молодого тогда КАИ были подготовлены и успешно защищены первые кандидатские и докторские диссертации. Было сформировано второе поколение педагогов-исследователей инженерной школы института. Их усилиями было сформирован костяк института. После примерно 10 лет развития к преподавательской кафедре вышло третье поколение — уже выпускников института, успешно прошедших подготовку в аспирантуре. Тем не менее практически на протяжении всей своей истории КАИ привлекал в свои научные школы специалистов из других отечественных и зарубежных университетов, а также предприятий реального сектора экономики. Таким образом, происходило интеллектуальное обогащение научных школ института, а впоследствии уже — и университета.

Именно такой подход было бы разумнее всего применить при формировании передовых инженерных школ. Тем более сейчас, в век динамично развивающихся информационных технологий, можно значительно сократить срок формирования недостающих компетенций. Там, где ранее требовалось 10 лет, сейчас может хватить и 5–6 лет.

При этом очевидно, что кадров не хватает и они очень нужны. С учетом того, что цикл подготовки инженера в какой-то конкретной предметной области — это как минимум 5,5 года или 6 лет на высшее образование (специалитет или бакалавриат плюс магистратура) и четыре года в аспирантуре, итого мы получаем 10-летний цикл. Значит, если мы говорим о формировании ПИШ в горизонте 2030 года, то будущие светила нашей инженерии уже должны поступить в университет в текущем году. Конечно, с учетом того, что в конкурсной документации оговаривалось, что проект стартует с магистерских программ, можно отметить небольшой временной гандикап.

Но не стоит расслабляться. С учетом эффективности работы отечественной аспирантуры, а это максимум 30% (доля аспирантов, защитивших кандидатскую диссертацию, в общем количестве аспирантов, поступивших в отчетный год, — прим. ред.), и того факта, что не более 25–30% защитившихся вообще рассматривают возможность работы в университете, поводов для прагматичного оптимизма практически не наблюдается. Следовательно, для того чтобы обеспечить создаваемые инженерные школы стабильным кадровым потоком, нужно сформировать программу развития кадрового потенциала. К сожалению, без системного подхода проблему просто не решить.

Давайте подробнее рассмотрим этот вопрос. С учетом того, что лишь только каждый 9-й поступивший в аспирантуру пополнит ряды профессорско-преподавательского состава, необходимо с самого старта проекта ПИШ обеспечить значительную кадровую избыточность (минимум двукратную) как на уровне аспирантуры, так и обязательно на уровне магистратуры. Создающаяся в таком случае воронка позволит уже с самого начала отобрать перспективных и заинтересованных в исследовательской деятельности магистрантов для их дальнейшего адресного сопровождения. Важно, чтобы молодежь стремилась в инженерную школу. Для того чтобы в аспирантуру приходилось принимать не тех, кто пришел, а выбирать лучших из лучших, необходимо обеспечить максимально открытую кадровую политику с реальной действующими социальными лифтами.

Молодой специалист должен отчетливо понимать, что, если он успешно защитил диссертацию, занимается исследовательской работой и педагогической деятельностью на хорошем уровне, у него обязательно будет возможность продвинуться по карьерной лестнице. Фактически передовым инженерным школам предстоит возродить на новом, более качественном, уровне то, что еще до недавнего времени было характерно академической системе — возможность сделать свою историю успеха. И молодежь должна в это поверить.

Совершенно очевидно, что наряду с собственными кадрами необходимо активно обогащать потенциал инженерной школы приглашенными ведущими отечественными и зарубежными специалистами-практиками и исследователями. Только при такой конфигурации и жестком соблюдении баланса между своими и приглашенными удастся избежать так называемого инбридинга (вырождения).

«Если Казань, являясь третьей столицей нашей страны, может быть привлекательна как мегаполис, то, к сожалению, автоград таким качеством пока не обладает» Фото: «БИЗНЕС Online»

Очевидно, что «голодать за идею» никто из именитых ученых не собирается

2. Материально-техническое обеспечение и финансовая мотивация. От одного нашего ученого, моего очень хорошего товарища, работавшего некоторое время за рубежом, я услышал такую фразу: «Человек, приходящий в академическую среду, получает две прививки: одну от бедности, а другую от богатства». Эту фразу ему сказал один французский уже далеко не молодой ученый. Смысл этой фразы очень понятен, и сейчас для молодежи он совершенно конкретен: приходя в университет, они хотят быть уверены, что их будущее в науке обеспечится достойной зарплатой. Конечно, встречается молодежь, для которой материальные блага в их системе ценностей и приоритетов находятся не на первых местах, но таких совершенно точно меньшинство.

Следовательно, изначально нужно запланировать финансовое обеспечение преподавателей ПИШ на достойном уровне. И этот уровень должен быть конкурентным с уровнем заработных плат столичных университетов. В ином случае рассчитывать на приезд в регион даже на непостоянную работу известных в отрасли специалистов просто не приходится.

Сама по себе сумма в 84 млн рублей (напомним, это финансирование из бюджета одной ПИШ в год — прим. ред.) не является существенной для бюджета любого ведущего университета нашей страны. Что же может себе позволить на эти деньги университет? Например, если принять среднюю зарплату доцента хотят бы в 60 тыс. рублей, то в год с учетом налогов выходит сумма около 1 млн рублей. И это, в соответствии со статистикой, только средняя базовая зарплата на сегодняшний день в нашей республике. Если же мы говорим о преподавателях ПИШ, то для доцента данный уровень зарплат должен составлять как минимум 80–90 тыс. рублей в базе (примерно 1,4 млн рублей в год). Для профессора следует заложить зарплату от 120 тыс. рублей (примерно 1,9 млн рублей в год). К этому необходимо прибавить расходы на проживание приглашенных преподавателей и специалистов. И в результате, формируя расходную часть бюджета ПИШ как структурного подразделения любого университета, обладающего некоторой автономией, мы получаем суммы, значительно превосходящие субсидии.

Отдельно необходимо рассмотреть возможность привлечение ведущих преподавателей и исследователей в Набережные Челны (там территориально должен появиться ПИШ от КФУ). Если Казань, являясь третьей столицей нашей страны, может быть привлекательна как мегаполис, то, к сожалению, автоград таким качеством пока не обладает. Соответственно, при расчете бюджета программ и фонда оплаты труда необходимо закладывать дополнительные выплаты соответствующей категории сотрудников. Между тем для привлекательности ПИШ в глазах передовых педагогов-исследователей и специалистов реального сектора экономики бытовые удобства и социальные условия проживания играют важную роль. Но объявленная сумма финансирования ПИШ явно не позволит покрыть расходы на аренду или строительства жилья для ученых.

Если рассматривать все возможные способы стимулирования, то можно найти только лишь один фактор, который может оказаться для ученого более весомым и значимым, чем все направления материального стимулирования, и этот фактор — интересная фундаментальная или прикладная научная проблема с возможностью ее решения на передовом исследовательском оборудовании. Соответственно, для настоящего ученого — будь то практик или теоретик — огромное значение имеет масштабность и глубина задач, стоящих перед ним. При этом очевидно, что «голодать за идею» никто из именитых ученых не собирается.

Уровень ПИШ однозначно определится той материально-технической лабораторной базой, которая будет сформирована. И это на данный момент является достаточно нетривиальной задачей. Сейчас уже ясно, что оборудование, которое университеты хотели приобрести у зарубежных партнеров, скорее всего, приобретено не будет. Значит, там, где это возможно, придется искать отечественные аналоги или же подбирать обходные логистические пути через третьи страны. Но это уже совсем другие деньги. Несмотря на то, что конкурсные заявки университеты готовили в мае, когда вся картина с санкционной лихорадкой была понятна, многие университеты и предприятия-партнеры все же питали робкие надежды на то, что получится что-то приобрести. Похоже, их надежды не оправдаются.

В этой ситуации нет другого варианта, кроме как немного ограничить свои амбиции, соотнеся их с финансовыми и структурными реалиями. Тем не менее, нужно четко понимать тот факт, что не может быть никакой передовой инженерной школы, построенной на аналоговом или, что еще хуже, на механическом лабораторном и исследовательском оборудовании. Поэтому администрации университетов, в которых создаются ПИШ, все равно придется так или иначе решать вопросы, связанные с приобретением передового оборудования. В противном случае даже не стоит питать надежды на то, что в созданные инженерные школы приедут ведущие исследователи. К сожалению, тогда просто можно будет в аббревиатуре «ПИШ» спокойно убрать букву П.

«В современном мире существует единственно верная и проверенная временем концепция развития высшей школы — «образование через науку» Фото: «БИЗНЕС Online»

Симбиоз вузов и предприятий

3. Индустриальные партнеры и исследовательские задачи мирового уровня. В современном мире существует единственно верная и проверенная временем концепция развития высшей школы — «образование через науку». Только через решение фронтирных исследовательских задач возможно приобретение передовых компетенций. В этом вопросе без активного участия предприятий-партнеров ПИШ просто не обойтись. Если еще на этапе подготовки заявки индустриальные партнеры могли себе позволить некоторую отвлеченность, то теперь, когда победа в руках, а главное, обязательства зафиксированы, предприятиям просто необходимо принять деятельное участие во всех этапах формирования ПИШ. Это касается и одного из важнейших этапов реализации проекта — создания учебных планов программ всех уровней подготовки. Старт в 2022 году с магистратуры позволяет получить немного времени для более качественного формирования бакалаврских программ, т. к. именно этот уровень подготовки является в нашей сегодняшней действительности базовым и он во многом устраивает предприятия.

В существующей парадигме программы индустриальные партнеры инженерной школы отвечают за формирование исследовательской повестки. Тем самым они являются не только основными интересантами с точки зрения трудоустройства выпускников программ, но и обеспечивают передовую инженерную школу заказами на прикладную исследовательскую продукцию. Следовательно, именно от индустриальных партнеров программы в конечном итоге будет зависеть исследовательский уровень инженерной школы. В этой части университеты с их перспективным видением проблем в ряде профильных областей могут быть полезны и обеспечат посильную помощь предприятиям-партнерам в формировании актуальной исследовательской повестки. ВУЗы и индустрия могут быть взаимно полезны. Именно такой симбиоз дает очень хорошие результаты в Западной образовательной культуре.

В этом контексте очень важно, чтобы предприятия-партнеры программы действительно были настроены на конструктивную повестку и смотрели на университеты не как нахлебников и приживал, а как на полноправных партнеров, обеспечивающих важную составляющую их будущего успеха. И это не просто красивые слова. Очень часто мне приходилось слышать от руководителей предприятий различного уровня на всевозможных совещаниях и форумах иногда объективную (а чаще не очень) критику в адрес университетов: «готовите плохо», «ваши выпускники ничего не умеют», «у ваших выпускников нет амбиций» и т. д. И вот когда углубляешься и просишь аргументированно объяснить, что же конкретно университет делает не так и какие проблемы возникают с выпускниками, в ответ получаешь в лучшем случае тишину. В какой-то момент даже стало казаться, что это сейчас мода такая — винить во всем университеты. Если что-то на предприятии не так, — виновата нехватка кадров и, конечно же, вузы. Не раз просил руководителей кадровых служб предприятий принять участие в формировании требований к выпускникам тех или иных специальностей, сформулировать компетентностную модель выпускника. В результате очень часто слышал ответ: «Это не наша забота, т. к. государство выделяет университетам деньги для подготовки кадров и это проблема вуза, как сделать так, чтобы выпускник удовлетворял всем требованиям». К чести многих предприятий, в том числе и крупных татарстанских партнеров, необходимо отметить конструктивную позицию и понимание необходимости в совместной работе над формированием учебных программ.

Я, конечно, ни в коем случае не собираюсь снимать ответственность за качество образования выпускников с вузов, просто очень хочется, чтобы это была дорога с двухсторонним движением. Ведь без деятельного участия ключевых заинтересованных сторон невозможно сформировать конкурентоспособные и современные образовательные программы. Думаю, что в результате реализации программы формирования ПИШ всем заинтересованным сторонам удастся прийти к взаимовыгодному сотрудничеству. Ведь университет нужен обществу настолько, насколько он востребован этим же обществом через реальный сектор экономики.

Чтобы не было как в шутке: «Колхозы созданы, присылайте колхозников»

4. Экосистема и инфраструктура. Удивительно, но почему-то в нашей стране что-то передовое всегда ассоциируется с новыми зданиями, корпусами и т. д. Наверное, для удобства и комфорта людей это очень хорошо. Но, в общем-то, во всем мире считается, что при создании новых научно-образовательных проектов на первом месте стоят педагоги-исследователи, потом современное лабораторно-исследовательское оборудование, а лишь затем инфраструктура. А иначе получится как в знаменитой шутке с телеграммой в Москву: «Колхозы созданы, присылайте колхозников».

По моему мнению, для формирования передовой исследовательской среды очень важна комфортная и непринужденная обстановка, возможность саморазвития и самовыражения, активного отдыха. Для многих, наверное, будет откровением, но ученые не могут делать открытия и изобретения по расписанию или в соответствии с утвержденным руководством графиком. Ну не получается так. Пробовали — все равно не получалось. Причем не только в нашей стране, но и во всем мире.

Отдельно нужно отметить такой положительный аспект программы, как отдельно прописанная система повышения квалификации для педагогов и работа с наставниками для студентов. Любому, даже самому продвинутому, педагогу-исследователю, для того чтобы оставаться в курсе мировых фронтиров, просто необходимы стажировки в ведущих научно-образовательных и производственных центрах нашей страны и мира, участие в национальных и международных конференциях. И то, что впервые в череде многих программ развития высшей школы федеральное министерство открыто артикулировало необходимость системной работы по перманентному обучению и переобучению педагогов в качестве обязательств администрации ПИШ, является отличным знаком, свидетельствующим, что называется, о серьезных намерениях со стороны государства получить положительный результат.