Юрий Кюблер: «Германское здравоохранение загибается, и я теперь лечусь только в... Татарстане»

«В КАЗАНИ Я ПОЛУЧИЛ ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ — ВАШИ ВРАЧИ СПАСЛИ МНЕ ЖИЗНЬ»

— Юрий, вы часто бываете в Казани? Что вас связывает с нашим городом — только ли бизнес?

— Казань можно назвать моим вторым домом — я провожу здесь 120 дней в году, практически половину своего времени. Я обожаю этот город, он стал мне практически родным, у него такая энергетика чудесная! Если дней 10 меня в Казани нет, я уже скучаю. И даже иногда приезжаю без дела, нахожу специально какие-то причины сюда приехать! Я половину своей жизни прожил в Советском Союзе, а в начале 90-х эмигрировал в Германию. То есть я могу объективно оценить те изменения, которые произошли Казани. Я столкнулся с Казанью пять лет назад. Я вижу динамику роста этого города и одновременно наблюдаю, как затухает мой родной город Омск, где я родился. Для сравнения: когда я уезжал в Германию (дело в том, что я этнический немец) в Омске проживали 1,2 миллиона человек, а сейчас — менее миллиона, то есть само за себя говорит. При этом я вижу динамику Татарстана и Казани, в частности.

Когда я впервые сюда приехал, это было именно по бизнесу. Я специалист в области «чистых помещений» объектов здравоохранения, фармацевтики. Когда начали здесь работать, входить было тяжело, но выходить теперь я не хочу. И причина не только в том, что наш бизнес здесь успешно развивается. Самое главное — Казань спасла мне жизнь в прямом смысле этого слова. Здесь я получил второе рождение.

Юрий Кюблер: «Я благодарил Аделя Вафина (в центре) за такую слаженную работу врачей»

— Шутите?

— Вовсе нет. Дело в том, что мы строили тогда в Калининграде медцентр — по иронии судьбы это был кардиологический центр. Он не был запущен, и я приехал поздно вечером в Казань, потому что на следующее утро у меня должно было быть здесь совещание — мы работали в онкологическом центре. Я утром проснулся и почувствовал недомогание в желудке. Сначала я подумал, что съел что-то не то. Через пару секунд сообразил, что это не желудок, и успел только позвонить в министерство здравоохранения Татарстана Ирине Барановой и прошипеть в трубку, что у меня сердечный приступ. Ирина — мой ангел-хранитель — сразу поняла, в чем дело. И буквально через минуту уже у гостиницы, где я остановился, стояла скорая помощь. Я потом благодарил тогда еще первого замминистра здравоохранения РТ Аделя Вафина за такую слаженную работу врачей. Единственное, что мне не понравилось, — это сам автомобиль скорой. Но как судьба — я потом узнал, что буквально через несколько месяцев Татарстан как победитель в какой-то программе минздрава РФ получил 400, если не ошибаюсь, спецавтомобилей Volkswagen.

Меня привезли в больницу, сразу поставили абсолютно точный диагноз. Меня оперировал хирург Марат, которому я бесконечно благодарен — к сожалению, я его фамилию не запомнил. Операция записывалась на диск, и мне, в общем-то, грозил обширный инфаркт сердца — Марат сказал, что жить мне оставалось буквально два часа. В принципе я понял — если бы я еще немного задержался в Калининграде, то меня бы уже не было. Я тогда осознал хрупкость человеческого бытия и что такое здравоохранение. Ангиограф — аппарат, который позволяет локализовать тромб — в Калининграде на тот момент еще не запустился... И поэтому именно Казани я благодарен за свое второе рождение.

Я потом приехал в Германию и показал запись операции господину профессору Альтеру, это руководитель кафедры Марбургского университета. Он посмотрел и сказал: «Я бы и сам лучше вам не сделал. Стенд, который вам поставили, имеет покрытие, одно из лучших в Европе». Я себя великолепно чувствую, Марату огромное спасибо еще раз и всему министерству здравоохранения.

«ГЕРМАНСКОЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЕ ЗАГИБАЕТСЯ,
НЕМЕЦКИЕ ВРАЧИ ПОКИДАЮТ СТРАНУ»

Поскольку я в Европе тоже строил и проектировал больницы, хотелось бы развеять миф о германском здравоохранении, который стал таковым за последние 5 - 7 лет. До этого это было действительно здравоохранение на высшем уровне. Но германское здравоохранение загибается в полном смысле. Немецкие врачи покидают страну — им зарплату «рубят», уезжают в Австрию, Швейцарию, на их место приходят врачи из Тайланда, Китая. Очереди... Когда-то Германия была сильна так называемыми Hausarzt — семейными докторами. Теперь, чтобы попасть к конкретному специалисту, нужно долго ждать.

Возьмем мой конкретный случай. Когда я с этим сердцем обратился, я стоял в очереди два месяца. И сейчас я лечусь только в Татарстане — что с коленкой, что дальнейшее наблюдение за сердцем — только в Татарстане, и всем рекомендую. Здесь намного дешевле, а по качеству нисколько не уступает, а в случае со мной, я убедился сам, что качество намного выше, чем в немецком здравоохранении.

— А сколько бы стоила аналогичная операция на сердце в Германии?

— Я не знаю, сколько именно стоила бы такая операция там, поскольку в Германии все люди застрахованы. Там две программы медицинского страхования существуют — государственная и частная. Я так вам скажу — у меня заработок достойный, я оплачиваю 15 процентов каждый месяц, из них половину — работодатель. И в течение тех лет, что я там живу, эти отчисления уже целое состояние составили. Однако в эту программу не входят стоматологические услуги. То есть, например, я поставил себе за свой счет четыре имплантата высшего качества, конечно, имплантаты обошлись мне в 12 тысяч евро. Такой вот автомобиль среднего класса... А та операция на сердце, если бы мне ее сделали в Германии, обошлась бы мне совершенно бесплатно — касса все бы оплатила.

Надо ситуацию объективно оценивать: если бы у меня более сложная операция сложилась, трансплантация сердца и тому подобное, которая стоила бы сотни тысяч евро, мне бы ее тоже оплатили. То есть тут как можно рассматривать — это довольно-таки демократично. В этом смысле социально-защищенная в Германии система здравоохранения: безработные, которым нечем оплачивать лечение, имеют в принципе те же права и возможности, как такой человек, как я, который уже пару сотен тысяч евро оплатил на медстрах. Если у человека нет денег, это не значит, что его на произвол судьбы бросят — ему будет оказана помощь. Это положительный момент.

Отрицательный момент — стали деньги сильно экономить. В связи с этим стали приватизировать клиники. Например, Марбургский университет приватизировала компания Roehn AG, на которую я 8 лет успешно работал. Тогда сразу же, буквально через месяц, была уволена треть сотрудников, стали проводиться более коммерческие операции, которые приносят больше доходов. В связи с этим прием к специалисту нужно ждать месяцы, а когда туда придешь, там куча народу.

В случае со мной, когда у меня операция была проведена, я должен был через полгода провериться. Я решил это сделать в Германии: прождал полгода, записался — оказалось, надо подождать своей очереди еще два месяца. Когда я через два месяца пришел на прием, перед кабинетом сидело человек 15... Я два часа отсидел, он меня принял. Говорит мне: «Ты не те лекарства пьешь!» Я предложил ему выписать мне новые. А он отвечает: «Сначала те допей!» Как я их допью, если они мне не помогают! Я рассердился, ушел, хлопнув дверью. Приехал в Татарстан, пришел в МКДЦ: меня проверили на всех аппаратах, выдали все диаграммы и анализы, все рассказали. Потом я обратился в горбольницу №7, которую мы оснащали, с коленкой — мне все было подробнейшим образом описано, и главврач нашел время побеседовать со мной, все досконально объяснить. Я вернулся в Германию, опять записался, опять прождал... Меня приняли в шлюзе для переодевания. Врач быстренько мне все рассказал — в принципе, диагноз совпал, но я почувствовал, что желания особого там не было никакого. Никаких особых рекомендаций.

— Это удивительно — получается, то, что вы на своем примере описываете в хваленом немецком здравоохранении, очень напоминает нашу «условно-бесплатную» медицину. То есть если вы в придете просто с полисом в поликлинику, вы будете записываться за месяц к специалисту, сидеть в очереди и еще не факт, что вас компетентно обслужат. Но всегда есть платные услуги — быстро, без очередей...

— Самое смешное, что не совсем так. Как я уже сказал, в Германии две системы медстрахования — государственная и частная, где я сам оплачиваю. Но мы стоим одной очереди! Раньше — да, частные страхователи проходили вне очереди, и им оказывалось большее внимание. Но потихонечку все сгладилось. Я думаю, что когда мои друзья приезжают в Германию лечиться — не за страховку, а просто за деньги, — тогда я с вами полностью согласен. Но это, будем говорить, исключительный случай, речь идет об очень больших, огромных деньгах. Вообще здравоохранение в Германии катится под откос.

«ПРОЦЕНТ МОШЕННИЧЕСТВА В ТАКИХ ОБЪЯВЛЕНИЯХ ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ»

— В России также есть и частное, и государственное медстрахование, однако зачастую люди предпочитаю частную медицину, особенно когда дело касается детей, когда отдашь любые деньги... Кстати, о детях: в России сейчас бум «жалобных» объявлений о сборе денег на лечение тяжелобольным детям — непременно на лечение за рубежом, либо в Германии...

— ...либо в Израиле. Да, абсолютно верно. И процент мошенничества в таких объявлениях очень большой.

«Мне российские доктора нравятся больше, чем немецкие, потому что на личном опыте испытал»

— Получается, что сами немцы получают «бесплатное» облуживание за счет системы страхования, которая априори существует и у нас, а россиян «раскручивают» на «уникальное» платное лечение в Германии?!

— Да, в Германии, если наличные заплатишь, обслуживание будет на высшем мировом уровне. Это я могу подтвердить.

— А каково ваше мнение по поводу этих валом идущих объявлений, что только в некоей немецкой клинике могут спасти того или иного ребенка? Неужели только там действительно такое уникальное оборудование есть и специалисты, каких нет в России?

— Да нет, конечно, что вы... Сейчас я вам даже пару курьезных примеров приведу. Когда БСМП в казанской больнице №7 мы сдали, приехала немецкая делегация и спрашивают: «Кто вам такую больницу сделал?» Отвечают им: «Немцы сделали». На самом деле, я в Германии живу и работаю 25 лет, занимаюсь только здравоохранением и фармацевтикой, и таких больниц, как здесь (в Казани — ред.), я просто не видел. Там такого качества нет! Может, и есть некие VIP-больницы — мы же говорим сейчас об общественном здравоохранении. Те больницы, которые я здесь видел, они намного лучше качеством. Оборудование абсолютно идентичное. А по квалификации врачей скажу так: мне российские доктора нравятся больше, чем немецкие, потому что на личном опыте испытал. Лично я не то, чтобы не заметил разницы, — заметил, даже более позитивную, в пользу ваших врачей. А, кстати, сейчас даже многие немцы не лечатся у себя на родине. Допустим, зубы, в частности, имплантаты, не входят в систему касс — там надо наличными платить. И многие немцы подались лечить зубы на восток — в Чехию, Польшу, Россию. Думаю, что в России стоматология того же качества — раза в два, а, может, и более, дешевле.

Опять-таки конкретный пример. Есть такой диагностический центр «Дойче клиник фюр диагностик» — когда-то был замечательный уникальный диагностический центр. Потом же его опять-таки «Рейн» купила, он немножечко скатился. Но я их назову прямо — мошенники. Такой бизнес у них — сопровождение больных. То есть попадает к ним человек — возможно, сам выходит на них — они его с аэропорта встречают, в гостинице поселяют... Это стоит огромную кучу денег за услуги, которые к здравоохранению никакого отношения не имеют.

— Профанация?

— Абсолютно верно. Хотя успешно лечат спортсменов в Германии, но повторюсь, это бешеные деньги, уникальные случаи, они попадают в уникальные достойные клиники. То, что лечение тяжелобольных детей из России возможно только в Германии, — ерунда.

«ТАТАРСТАН — ОСТРОВОК БЛАГОПОЛУЧИЯ. У ВАС, ПРОСТИТЕ, НЕ ВОРУЮТ»

— Не так давно в нашем издании прошла серия публикаций о так называемом «деле врачей» в Татарстане: о коррупции в данной сфере, врачебных ошибках со смертельным исходом и так далее. На ваш взгляд, это исключительно местная проблема?

— Да, я в курсе. В Германии врачи также не застрахованы от так называемых «врачебных ошибок», но это все же исключительные случаи. А Татарстан — как островок. Я же бывал во многих крупных российских городах, где мы работаем, и, на мой взгляд, в Татарстане медицина поставлена на более высоком уровне, чем вообще по России. Например, инициатива вашего минздрава по оказанию скорой помощи на мотоциклах — такого нигде нет, а это же человеческие жизни. Пока меня не коснулось, я далек был от этого, а когда коснулось, я понял, сколько жизней спасено. Ведь ни одна война столько жизней не унесла, как сердечно-сосудистые заболевания! Ни рак, ни что-либо другое ни в какое сравнение не идет с «сердечными» болезнями.

БСМП в Казани

Но, повторюсь, Татарстан — это исключение. Такого благополучия нет нигде в российских регионах, не говорю уже о Сибири, где все запущено. Поэтому все относительно. Ругают? Вы понимаете, все эти «твиттеры» сейчас... пришел в больницу, его там немного не так приняли, он сел и настрочил жалобу в Twitter. Не могу сказать, что в Германии все так благополучно. Я лечусь здесь, в России.

— Я понимаю, вам в Казани спасли жизнь, но будем объективными, вы были у нас на лучших объектах здравоохранения...

— Я и в Челнах был, там тоже новый объект БСМП построился.

— Тем не менее было бы интересно услышать и ваши рекомендации татарстанскому здравоохранению, взгляд со стороны, так сказать.

— Рекомендация одна — так же продолжать. Но это огромных денег стоит. Татарстан чем мне нравится — верой в себя. Когда шла подготовка к Универсиаде, я мимо строящейся «Казань-Арены» проезжал и сказал: «Да никогда в жизни вы не успеете его сдать!» Успели. Потом сам там побывал — великолепно! Татарстан как-то умело деньги вкладывает, умело их осваивает. Может, своеобразно прозвучит, но скажу — у вас не воруют. Я, как уже сказал, полгода провожу в России, и 80 процентов моих объектов находятся в Татарстане. Потому что я вижу, как у вас инвестиции по нарастающей идут, как это с умом вкладывается. В других регионах много средств уходит не по назначению.

— Коллегам рекомендуете лечиться в Татарстане?

— Рекомендую, особенно родственникам! Сделал сейчас одному визу в Россию, чтобы спокойно у вас лечился.

«Я УЖЕ ПАРУ СОТЕН ТЫСЯЧ ЕВРО В ЭТИ КАССЫ ВБУХАЛ,

А ИХ, ВИДИТЕ ЛИ, ЭТО НЕ ИНТЕРЕСУЕТ!»

— Вы сказали, что являетесь специалистом в области «чистых помещений» больниц. Что это значит?

— Я поставляю и монтирую оборудование для стерильных помещений, где будут производиться какие-либо медицинские препараты. Здесь, в Татарстане, мы оснащали операционные: ставили консоли, системы кондиционирования, ограждающие конструкции. То есть делали под ключ объекты здравоохранения, оснащая их немецким оборудованием. Я сам не медик, я инженер систем кондиционирования.

— В Казани ежегодно проходит отраслевая выставка по здравоохранению...

— ... и я в ней активное участие принимаю.

— Как в таком случае оцениваете российские разработки в вашей сфере? Составляют ли они вам конкуренцию?

— Нет, не составляют. И тут хочу покритиковать — российских аналогов, к сожалению, пока нет. И это меня удивляет. Прожив тут и там, я никак не могу этого понять, ведь, как мне кажется, россияне — генетически самые умные люди в мире! По системам кондиционирования российских аналогов просто нет, а если есть, то это на таком уровне... Отставание лет на 50, не меньше.

— Возможно, разработки есть, но просто они не дошли до коммерциализации?

— Стоп-стоп, мы говорим не о разработках. Я вам говорил об оборудовании — инженерное оборудование в Германии на много голов выше российского. Инженерное медицинское оборудование в России никудышное. Что касается разработок фармацевтических, то, в частности, я сейчас успешно работаю в Казанском федеральном университете, там есть такой замечательнейший человек Юрий Штырлин. Он разрабатывает сейчас новое поколение противораковых препаратов. Россия всегда была сильна своими фармацевтическими разработками, но она их никогда не умела успешно внедрять, этим успешно пользовались западные компании: они эти разработки брали, внедряли у себя и сейчас в Россию продают. Повторюсь, для меня до сих пор загадка, как умные люди позволяют, чтобы их трудами пользовались другие и им же потом втридорога продавали!

— Да, и у нас потом звучит в рекламе: «Доктор из Германии прибыть, сироп полезный привозить...» Интересно, а в Германии тоже по три аптеки в каждом доме, как сейчас в России?

— Нет, уж не по три в доме, но в шаговой доступности точно. При этом аптеки конкурируют друг с другом. Я не знаю, как в России, а в Германии аптеки завязаны с больничными кассами. Они продают лекарства по заложенной цене, и препараты во всех немецких аптеках абсолютно одинаковые. При этом врач выписывает только то, что ему рекомендуют, то есть у него есть определенный бюджет, за рамки которого он не может выйти. И больничные кассы заключают с фармацевтическими концернами определенные договоренности по конкретным препаратам.

Например, у моей родственницы была мигрень, и ей выписывали один препарат, а когда он вышел из списков больничной кассы, его заменили на другой. И тут выяснилось, что на новое лекарство у нее аллергия! Но когда моя родственница пришла к врачу и попросила вернуть ей прежнее средство, тот ответил отказом: «Выписать не могу, у меня его нет в списках и ты мой бюджет нарушаешь». Мне в Татарстане после операции на сердце выписали «Плавикс», а когда я за ним пришел в немецкую аптеку, мне разок его дали, а потом сказали: «Все, баста, «Плавикс» вон какой дорогой, держи аналог подешевле!» А на мое возмущенное напоминание о том, сколько денег я в их кассы ежегодно перечисляю, порядка 560 евро в месяц, мне ответили, что это их не интересует.

Я также слышал, что в России могут быть какие-то поддельные медикаменты — в Германии это исключено, исключено однозначно.

Кстати, ко мне часто обращаются российские знакомые — привези вот это лекарство, сказали, оно только в Германии. Я прихожу, его заказываю, буквально через пару дней оно у меня есть. Вот с этим я сталкивался, что в России медикамента нет, а в Германии есть. Но я нисколько не удивлюсь, если окажется, что разработка этого препарата велась в России. А изготавливают его в Германии.

Сейчас я работаю с «Татхимфармпрепаратами», они хотят сейчас глазные мази делать... В лихие 90-е годы много предприятий пролетело. Насколько я знаю, Россия раньше себя и антибиотиками полностью обеспечивала. Потом это все загнулось, погибло, а сейчас возрождается на моих глазах. Сейчас я занимаюсь проектом в Югре по производству инфузионных смесей — сейчас возрождается, да.

На встрече с иракской делегацией в минздраве РТ. Февраль, 2014

«ПРЕЖДЕ ЧЕМ КАКУЮ-ТО БОЛЬНИЦУ ПОСТРОИТЬ,
НАДО СНАЧАЛА ОЧЕНЬ СИЛЬНО ПОДУМАТЬ, ГДЕ ОНА НУЖНА И КАКАЯ»

— Не могли бы вы подробнее рассказать о совместном проекте с «Татхимфармпрепараты»?

— У них планируется выпуск стерильных глазных мазей. Это серьезный проект, на который очень многие хотели бы зайти — и с Европы, и со всего мира, и я в том числе хотел бы получить сотрудничество. Они (производители — ред.) будут все равно «завязаны» на европейское оборудование.

— Насколько я поняла вас, вы оснащаете объекты здравоохранения в России вне зависимости от их специализации?

— Абсолютно верно.

— А с объектами детского здравоохранения вы сталкивались?

— Нет, но насколько я знаю в Татарстане сейчас реализуется большая программа по развитию именно детского здравоохранения. Хотя, конечно, в районных центрах ситуация иная, нежели в крупных городах республики, но я вижу серьезную динамику.

— Есть ли в Германии такое понятие, как медицинский кластер? В России сегодня модно говорить о кластерном развитии: в частности, под Казанью собираются строить «Смарт Сити», где в том числе предполагается сконцентрировать клиники и медцентры...

— Нет, в Германии таких кластеров нет. И я хочу сказать, что такими проектами должны заниматься все-таки специалисты, которые анализируют рынок. Допустим, город, пригород — нужно же логистику учесть! Когда сюда приезжала делегация из Ирака, Адель Юнусович (Вафин — ред.) объяснял, как это построено в Татарстане — зонирование и так далее. Я не специалист в логистике, но могу сказать, что иракская делегация проявила большую заинтересованность. Я просто хочу сказать, что прежде чем где-то какую-то больницу построить, надо очень сильно подумать, где она нужна, как и какая. Судя по вашим больницам, мне нравится, как это организовано.

— А вы были в казанских платных клиниках?

— Был. Для меня это, будем говорить, копейки. Но почему я тем не менее сделал зубной имплантат дома: если что-то случится, я как гражданин Германии не смог бы гарантию здесь предъявить.

«И У ВАС ГЕНИИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНУЮ ЗАРПЛАТУ ПОЛУЧАЮТ, И ЭТО НОРМАЛЬНО»

— В Германии, если человек отучился на врача и пошел работать в государственную систему здравоохранения, есть ли гарантия того, что его официальный заработок позволит ему жить достойно?

— Да, безусловно. Конечно, немецкие врачи зарплату получают не космическую, но они как хорошие инженеры зарабатывают. В России я встречался со светилами, которые и по 300 тысяч получают, в то же время рядовой врач может и 10 тысяч получать — в Германии такой большой разницы нет. Там, конечно, есть уникальные хирурги, которые колоссальные деньги получают, просто колоссальные, но будем говорить, что это гении. И у вас тоже гении замечательную зарплату получают! И это нормально, так и должно быть.

— Вероятно, но когда тебе «светило» в лучших традициях прямых продаж заявляет на приеме, мол, ложитесь на операцию прямо сейчас, в эти выходные, а иначе только в ноябре и дороже — признаюсь, как-то теряешься, здоровье все-таки...

— Согласен, этот элемент коммерции мне не нравится, он меня настораживает. Допустим, в Германии есть и государственные клиники, и коммерческие. Коммерческий врач, конечно, заинтересован тебе эту коленочку заменить, новый суставчик поставить, хотя ты, скажем, еще лет 15 мог бы проходить без операции. Думаю, и в России точно также — это зарабатывание денег. Что мне нравится в Германии — больничные кассы. Даже если человек не имеет средств оплачивать лечение, ему будет оказана помощь. Но опять-таки он не попадет к «светилу» — будет оказана нормальная, достойная помощь.

— А если нужна повторная операция?

— Да хоть 10 раз — это будет для него бесплатно. В Германии незастрахованных просто нет — разве что бомжи какие-нибудь. Все свои операции, да и для всех моих потомков, я уже давно оплатил — думаю, пару сотен тысяч евро я туда ввалил. Этого достаточно, чтобы лечиться у «светил». Но я считаю, что если от меня «заберут» и другому, менее имущему, «отдадут» на лечение, такая социальная поддержка — это нормально.

«В РОССИИ УСЛОВИЯ ЖЕСТЧЕ, НО ВЫПОЛНЯЮТСЯ ХУЖЕ»

— Как в целом немцы относятся сегодня к русским?

— Немцы очень дружелюбный народ, без снобизма. Бренд о немецком качестве — made in Germany — пока сохраняется, но уже все больше становится мифом. Уже 70 процентов немецких товаров сделано в Китае или Тайване. Хотя немецкие концерны жестко контролируют качество таких производств.

— В процессе ведения бизнеса в России вы сталкиваетесь с нашими санитарными нормами. Где САНПины жестче — в России или в Германии?

— Однозначно в России! Допустим, по моей специализации — системы кондиционирования — условия жестче, но выполняются хуже. Вот это удивительно. При этом на фоне более лояльных санитарных требований качество немецкого оборудования намного выше.

— Не боитесь, что в российском применении сломается ваше уникальное оборудование? Обучаете персонал?

— Обязательно обучаем! Те времена, когда иностранцы просто заходили на рынок, как хищники, прошли. Сейчас евро подорожал — значит, будем прибыли снижать. Я хочу сказать, что все эти конфликты, связанные с Украиной, все эти санкции против России — Европа однозначно пострадает больше. Немцы это все понимают. И мне очень понравилось, что глава Siemens приехал в Россию к Путину и, если не ошибаюсь, даже в Москве жилье себе купил! Молодец!