Гумер Усманов: «Будут думать: меня вышибли. Но меня никто не выгонял»

Гумер Усманов

МОЖЕТ ЛИ ТКАЧИХА УПРАВЛЯТЬ КОМПАРТИЕЙ?

«Постановлением пленума ЦК КПСС 9 декабря 1989 г. было образовано «Российское бюро ЦК КПСС» из 16 человек, — читаем в книге «Секретарь ЦК Г. И. Усманов. Жизнь и моменты истины», которую недавно опубликовал известный казанский профессор-историк Булат Султанбеков. — В его состав для создания видимости демократии, кроме секретарей обкомов, академика, редактора газеты и секретарей ЦК Ю. А. Манаенкова (Юрий Алексеевич Манаенков — секретарь ЦК КПСС с 1989 по 1991 годы — прим. ред.) и Г. И. Усманова, включили двух представителей рабочего класса: ткачиху из Костромы и токаря из Свердловска, председателем бюро стал Горбачев.

Оно было создано, как сказано в документе, «в соответствии с платформой КПСС «Национальная политика партии в современных условиях», утвержденной сентябрьским (1989 г.) пленумом ЦК». Фактически бюро рассматривалось как первый шаг на пути для создания компартии РСФСР, которая, в отличие от других союзных республик, не имела своего руководящего партийного центра, хотя существовали Совет Министров и Президиум Верховного Совета республики. Конечно, многим, и не только коммунистам, все это казалось парадоксом и нарушением прав самой большой республики СССР.

Напомню, что это была не первая попытка создать общероссийский партийный орган. Еще при Сталине, якобы за стремление создать такую партийную структуру, возникло печально знаменитое «ленинградское дело». За что поплатился жизнью или свободой ряд партийно-государственных руководителей, работавших в Ленинграде или ранее связанных с ним. При Хрущеве в составе ЦК КПСС существовало Бюро по РСФСР...

Через день после опубликования документа Усманов был приглашен Горбачевым, который объявил, что он будет заместителем председателя бюро, и, учитывая занятость самого Горбачева международными делами, Усманов практически должен руководить бюро. После этого было несколько доверительных бесед с глазу на глаз... «На прямой вопрос «Для чего Вы оставили меня в Москве?» Горбачев немного помолчал и сказал буквально следующее: «Я взял тебя для того, чтобы ликвидировать эту партию. Мы с тобой должны это сделать». Услышав эти слова, я вздрогнул и буквально вспотел...»

«Вспоминая некоторые события и поступки лидеров того периода, — продолжает профессор Султанбеков, — Гумер Исмагилович назвал для себя моментом истины время, когда вдруг казалось бы необъяснимые поступки Горбачева и Ельцина стали для него представляться системной и продуманной политикой по ликвидации партии и советского государства».

«Гумер Исмагилович назвал для себя моментом истины время, когда вдруг казалось бы необъяснимые поступки Горбачева и Ельцина стали для него представляться системной и продуманной политикой по ликвидации партии и советского государства»

САМОУБИЙСТВЕННЫЙ ДОКЛАД

Гумер Усманов первоначально руководил обкомами автономных республик, национальных областей и округов. А курировать партийные органы административных единиц было поручено секретарю ЦК Манаенкову. Но, учитывая сложность постоянно обострявшихся межнациональных отношений в стране, Усманов фактически стал первым заместителем Горбачева в российском бюро.

Компартия РСФСР была все же создана в июне 1990 года, ее первым секретарем стал И. К. Полозков (Полозков Иван Кузьмич, член ЦК КПСС с 1986 по 1991 годы, член политбюро ЦК КПСС с 14 июля 1990 года по 23 августа 1991 года — прим. ред.). Но реального влияния на регионы РСФСР, как и своего аппарата, она не имела. Канула в лету КП РСФСР после августовских событий 1991 года... Решение о создании КПРФ было принято вопреки его [Усманова] мнению, и ему предложили должность второго секретаря. Полозков был кандидатом на пост первого секретаря, и Усманов тогда сказал: «Я не пойду вторым секретарем к Полозкову. Я не хочу работать в новой партии». И это тоже было одним из мотивов написания им заявления об уходе из секретарей ЦК...

Олег Морозов, выдвиженец Усманова, много лет проработавший в его непосредственном подчинении, а сегодня — член Совета Федерации от Республики Татарстан, вспоминает в книге «Секретарь ЦК Г. И. Усманов. Жизнь и моменты истины»: «Меня взяли на работу в ЦК КПСС за месяц до того, как Усманова избрали секретарем ЦК. И он берет меня к себе в помощники. 4 ноября 1989 года меня утвердили в должности помощника секретаря ЦК, в данном случае — Усманова. И еще было почти два года нашей совместной с ним работы, вплоть до его отставки...

Во многом его мнение влияло и на меня, хотя я был более оптимистичен в своих оценках, нежели он. Иногда я даже удивлялся его очень жестким и резким оценкам того, что происходит. И когда мы оставались один на один, он говорил очень жесткие слова по поводу того, что происходит в стране и в партии. Он не стеснялся резких слов и в адрес Горбачева, тогдашнего генсека. У них не ладились отношения, это было очевидно.

И тогда был приснопамятный пленум, накануне его отставки. С докладом должен был выступать секретарь ЦК Манаенков. Манаенков неожиданно заболел перед пленумом. Это была «политическая простуда» или «политический сердечный приступ», я уже не помню. И вдруг неожиданно доклад поручают делать Усманову. Я участвовал в написании текста его выступления. Это был по тем временам, конечно, текст самоубийственный. Он его произнес на подготовительном совещании в ЦК КПСС, в присутствии Горбачева и Яковлева. Это был шок. Потому что он сказал, что ни в коем случае не надо создавать Российскую коммунистическую партию, надо сохранить КПСС как единую партию. Ни в коем случае не вычленять из нее КПРФ. В итоге на пленуме он не выступал. Горбачев не дал ему права выступать...»

«МОРОЗ ПО КОЖЕ ОТ ЭТОГО ДИКОГО ЗРЕЛИЩА»

«В 1990 году мы отправились с официальным визитом во Вьетнам, Лаос и Камбоджу, — вспоминает Морозов. — Усманов возглавлял делегацию. И когда мы были в Камбодже, нас повели в музей, посвященный памяти жертв полпотовского геноцида. И я первый раз видел, как Усманов плакал. Полпотовцы убили 5 миллионов человек. Мы видели страшные фотографии, эти рвы, куда сбрасывали тела убитых мотыгами, проломленные черепа. Мороз по коже от этого дикого зрелища. Настолько велико было его потрясение, что этот сильный, мужественный человек не сдержал слез».

«Особенно запомнилась ему поездка по странам Юго-Восточной Азии, куда направил его уже Горбачев в качестве секретаря ЦК и своего заместителя по Российскому бюро для ознакомления с обстановкой, сказав, что мы там давно не бывали, — пересказывает слова самого Усманова историк Султанбеков. — Именно во время его рассказа о впечатлениях от этой поездки возник сюжет о первом крупном конфликте с Горбачевым, закончившимся через несколько месяцев его уходом из ЦК и возвращением в Казань. В рассказе Усманова это выглядело так: по приезде он проинформировал генсека о ситуации в Камбодже, где его буквально потрясла экспозиция в музее, показывающая убийство сотен тысяч людей при режиме Пол Пота. Но уделил особое внимание Вьетнаму, где, по его мнению, успешно осуществлялись принципы нэпа, и росло благосостояние трудящихся. Горбачев, оборвав его, сказал, что нам нужен не половинчатый нэп под контролем партии, а полное переустройство страны с ликвидацией руководящей роли КПСС».

Накануне своего 70-летия, в 2002 году, он дал интервью корреспонденту ИТАР-ТАСС Николаю Сорокину, которое опубликовала газета «Республика Татарстан». Читаем: «Множество кризисов претерпевал российский народ в ходе вялотекущей перестройки, навязанной Михаилом Горбачевым, — вздыхает Гумер Исмагилович. — Экономический, финансовый, социальный, национальный, военный и т. д. Кажется, мы их преодолеваем постепенно. Но непреодолимым остается последний и самый главный — кризис власти. Точнее, кризис отношений между народом и властью. Трещина, образовавшаяся между ними, превратилась в бездонное ущелье. И может быть взрыв, революция. Но народ наш и так изможден социальными катаклизмами. Теперь не хочет даже думать о них. Он хочет одного — покоя, выжить во что бы то ни стало. Долготерпение народа — вот что спасает пока страну от взрыва, хотя он и видит чудовищную несправедливость. На фоне многомиллионной нищеты вырастают особняки по проекту графа Юсупова».

Когда конфликт с генсеком достиг апогея, в июне 1990 года после трех заявлений (Горбачев несколько раз выгонял Усманова из своего кабинета) Гумер Исмагилович вернулся в Казань. Он мне сказал так: «Я не захотел быть могильщиком партии». Это были его слова», — отметил Султанбеков в интервью корреспонденту «БИЗНЕС Online».

«В почти 700-страничных мемуарах Усманов не упоминается. Хотя в книге нашли место многие лица намного ниже его по статусу»

ДИАГНОЗ ИЗВЕСТНЫЙ: «ПО СОСТОЯНИЮ ЗДОРОВЬЯ»

«Он показал мне свое заявление, написанное от руки, перед тем, как уходить, накануне пленума ЦК КПСС, — пишет Морозов. — Написал, что уходит по состоянию здоровья, и когда мне показывал это заявление, сказал: «Расскажи когда-нибудь об этом, потому что будут думать, что меня вышибли. Меня никто не выгонял». Ну, собственно, Горбачев так и сказал, тебя мол, Гумер, никто не гонит.

Сегодня — дело прошлое. Но можно сказать о том, что он ушел из принципиальных соображений. Когда я его спросил, а почему он уходит, он сказал: «Я не могу разделять эту политику, она ведет к гибели партии и ведет к гибели страны». Это были его слова. Они оказались абсолютно пророческими. И он подчеркнул: «Я не могу в этих похоронах участвовать».

«Очевидно, Горбачев был очень обижен отказом от сотрудничества с ним человека, на которого возлагал большие надежды как на одного из лидеров команды ликвидаторов партии, — предполагает профессор Султанбеков. — В почти 700-страничных мемуарах, изданных в 2012 году, Усманов не упоминается. Хотя в книге, рассказывающей о его жизненном пути и особенно о последних годах политической карьеры, нашли место многие лица намного ниже его по статусу. Не упоминается даже то, что Усманов первым в стране на партийном форуме публично выступил против ряда действий Ельцина, наносящих, по мнению Усманова, ущерб партии и государству. Как известно, в конечном счете Ельцин довольно бесцеремонно скинул Горбачева с высшего государственного поста и выдворил из Кремля. Но и эти горестные события не залечили, очевидно, его обиду на Усманова. Наверное, Усманов действительно высказал ему при уходе все, что думал о его политике, граничащей с предательством интересов партии и государства».

Николай Зенькович в своей энциклопедии биографий «Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева» так комментирует уход Усманова: «Через несколько месяцев, поняв, что является декоративной фигурой и никакой реальной властью не обладает, подал заявление об отставке. Оно было удовлетворено. На ХХVIII съезде КПСС (июль 1990 г.) М. С. Горбачев сообщил, что Г. И. Усманов обратился с заявлением об уходе на пенсию по состоянию здоровья: «Он бы еще мог работать, он опытный человек, и возраст не препятствует, но состояние здоровья у него такое». В общем, ничего нового, все в духе «ума, чести и совести нашей эпохи». Спасибо, хоть расстреливать перестали за инакомыслие. Но от вранья с высочайших трибун не избавились.

«Я ЕЩЕ ХОЧУ ЖИТЬ»

«Цепляться за Москву, где у него была квартира в элитном доме и предлагали достаточно высокооплачиваемую и престижную работу, как это делали многие выдвиженцы из провинции, Усманов не стал, — отмечает автор книги «Секретарь ЦК Г. И. Усманов. Жизнь и моменты истины». — Его ответ на мое предложение написать мемуары был полушутливым, но со значением: «И без этого недругов хватает, напишешь об этом периоде и обо мне сам, когда придет время. Тем более ты имел доступ к самым секретным документам партии и спецслужб, чему и я способствовал и не жалею, читая твои публикации». Он имел в виду, что когда по поручению Татарского обкома КПСС, который возглавлял уже Минтимер Шарипович Шаймиев, я вместе с сотрудниками партархива участвовал и в подготовке материалов для реабилитации Мирсаида Султан-Галиева и его «подельников» и был направлен в командировку в архивы Москвы, но доступ к ряду фондов не получил. Секретарь ЦК Гумер Исмагилович Усманов, к которому я обратился, и его помощник Олег Викторович Морозов помогли получить доступ к сверхсекретным документам Политбюро ЦК КПСС и КГБ, включая и фонд Сталина. Эти документы очень пригодились и для дальнейшей работы над статьями и книгами».

Рашит Ахметов, главный редактор газеты «Звезда Поволжья», пишет в этой же книге: «Помню, я встретил его в начале 2000-х на ступеньках кабинета министров РТ на площади Свободы. Он был крайне задумчив, и глаза его уже потеряли прежний блеск. Чувствовалось, что у него еще много нерастраченных сил и большой потенциал, но он оказался словно большая беспомощная рыба, вынесенная течением на берег. В нем присутствовали определенная сила и беспомощность одновременно.

Я пытался уговорить его написать мемуары, говорил, что в республике совершенно нет новейшей истории, а он так много знает, это же будет бестселлер, он просто обязан написать эти мемуары, это его долг перед татарским народом. Он слушал внимательно, но как-то очень спокойно, как будто давно уже это все продумал в своей голове, просчитал и ответил довольно неожиданно: «Если писать серьезно, объективно, правду, то нужно будет многих задевать и некоторые потеряют авторитет. Начнут мстить. У меня, например, лишь одна неудобная «Чайка» была, летал я в Москву обычными рейсами, сейчас на своих самолетах, вертолетах летают, огромные замки у людей, огромные состояния. Начнешь писать правду... Нет, я еще хочу жить».

ЧЕЛОВЕК, С КОТОРЫМ НЕ ХОТЕЛОСЬ РАССТАВАТЬСЯ

О знакомстве с пенсионером Усмановым вспоминает режиссер ГТРК «Татарстан» Зуфар Хайруллин: «Для съемок фильма «23 ступени вверх» о Семене Игнатьеве (Игнатьев Семен Денисович — первый секретарь Татарского обкома КПСС в 1957 - 1960 годах — прим. ред.) мне посоветовал обратиться к Гумеру Исмагиловичу Усманову Булат Файзрахманович Султанбеков, автор книги «Свет и тени биографии сталинского министра», которая легла в основу сценария. Он сказал, что переговорил с Усмановым, занимавшим достаточно видный партийный пост в Чистополе в период правления Игнатьева, и тот дал согласие встретиться со съемочной группой. Созвонились и договорились встретиться. По телефону Гумер Исмагилович показался мне добродушным человеком с определенной хитрецой в голосе. Встречу назначили у дома по улице Большой Красной, где он жил. Навстречу к нам вышел статный, с пышной седой кучерявой шевелюрой пожилой человек. Его жизнерадостная улыбка, легкая сутулость при уверенной походке создавала образ невероятно сильного и мудрого человека.

Был летний прохладный день, и Гумер Исмагилович пригласил нас в дом. Однако, чтобы не доставлять неудобства ему и его домочадцам, мы решили продолжить беседу в дворике на скамейке. В этот день было не так тепло, но Гумер ага ни разу не сказал и не показал своим видом, что холод — не самый лучший спутник, хотя на нем была лишь рубашка. Во время интервью меня тронуло его доброжелательное отношение к людям, вне зависимости от того, какую роль они играли в становлении и развитии нашей республики. Не было ни укоров, ни кривотолков. Было мнение, характеризующее работу каждого, о ком шла речь. Пройдя через руководящие посты самого высокого уровня, Гумер Исмагилович не остался сухим чиновником. С юмором он рассказывал и о себе, и о бывших руководителях, и о тех, которые сегодня у власти. Мышление руководителя и организатора не давало ему потерять нить разговора. Он контролировал каждое слово и каждую фразу. Гумер Исмагилович ни разу не повторился в своих воспоминаниях. Он приводил все новые примеры и факты, необходимые для фильма. Откуда он черпал информацию 70-летней давности? Все очень просто. Работа закалила его характер и ответственное отношение ко всему, чего он касался. Он был обаятельным собеседником, с которым не хотелось расставаться».

«Он ушел в никуда, — завершает свои воспоминания Морозов. — Это тоже, знаете, нужно уметь, будучи человеком абсолютно востребованным в политике. И я никогда не видел, чтобы он пожаловался на жизнь, на судьбу. Нет. Мы практически до его смерти с ним общались, и ни разу я не слышал, чтобы он кого-то в чем-то обвинял в том, как сложилась его судьба. Он очень стоически это принимал, как должное, и жил так, как считал нужным. Он сам свою судьбу формировал тогда, когда был при власти, и ровно так же он вел себя тогда, когда этой власти у него не стало. Он был самодостаточным человеком, очень крупной личностью. И, видимо, эта самодостаточность была главным в том, как он прожил всю свою жизнь».

С 27 декабря 1991 года после роспуска Съезда народных депутатов СССР Усманов находился на пенсии, в общественной и политической деятельности не участвовал. Он скончался в Казани 23 февраля 2015 года. Похоронен на Татарском кладбище в Ново-Татарской слободе Казани.

Подготовил Михаил Бирин