Фоат Комаров: «Все живут одним днем – и фирмы-однодневки, и чиновники-однодневки»

Фоат Комаров: «Я вожу своих детей по дороге и говорю: «Дети, если со мной что-то случится, деньги не ищите — они здесь закопаны»

«Я ПРИШЕЛ К МИНТИМЕРУ ШАРИПОВИЧУ И СКАЗАЛ: «ВСЕ ПЕРСПЕКТИВНЫЕ ДОРОГИ — В ОБХОД ТАТАРСТАНА»

— Фоат Фагимович, давайте начнем разговор с вопроса нашего читателя Алии: «Вы ни разу не пожалели, что начали строить «великую» дорогу? Как вы попали в этот проект?»

— Проект этой дороги я придумал сам, поэтому мне попадать не нужно было. А как можно сожалеть о собственном «дитя»? Я его создал, я в нем работаю, я живу этим, поэтому получаю от этого только удовольствие. Я с 2004 года занимаюсь этим проектом.

— Откуда вообще такая идея, кто вам ее поселил в голову?

— Голос мертвых. На дороге Казань — Оренбург, которая идет через Альметьевск, на каждом километре — труп каждые пять лет. Есть там больше десятка участков, на которых каждый год — труп. Понимаете, сколько там покойников? В аварии 2006 года у нас погибла бригада электриков, четыре человека. После этого мы даже думать не стали, мы просто стали работать.

— Ну и построили бы ее. А вы же глобальный проект начали.

— А кто даст на это 70 миллиардов? Я вот объездной дорогой Альметьевска занимаюсь 15 лет и до сих пор не построил. Если даже на нее денег не дали, кто же даст на дорогу от моста до Альметьевска? Поэтому это было, будем говорить, лукавство, что это Китай и «Великий шелковый путь». Когда мы приехали в Питер, надо мной все смеялись, мол, ты что, нет такого маршрута. Отвечаю: знаю, что нет, я вам деньги плачу — попробуйте обосновать, можно такой маршрут сделать или нет. За деньги же все можно сделать. Они взяли деньги и обосновали — оказывается, можно.

Я пришел к Минтимеру Шариповичу и сказал: все перспективные дороги — мимо Татарстана. Если мы будем спать, дороги не будет. Я ему показал схему территориального планирования, он согласился и написал письма Назарбаеву, Матвиенко (тогда она была губернатором Ленинграда), главам тех регионов, через которые планировали дорогу. Они дали свое согласие. Казахстанцы приступили в 2009 году, Назарбаев так и признает, что посылом послужило письмо Минтимера Шариповича. Название «Шелковый путь» мы декларировали раньше, а китайцы об этом официально объявили только два года назад.

Шаймиев направил меня к Рустаму Нургалиевичу Минниханову, который в то время был премьером, я пришел и говорю: «Дайте мне землю». До этого, когда я в Москве был в министерстве, в Росавтодоре, мне сказали: «Парень, не ходи, принеси документ на землю, и ты будешь впереди планеты всей». Я Рустаму Нургалиевичу об этом сказал. Он говорит: «Хорошо, ты землю получишь». Начальник юридического отдела кабмина был против, Минниханов просто на себя ответственность взял. Нам этого было достаточно, мы и сегодня землю в Татарстане еще не до конца оформили. Но дорога строится.

«Это было, будем говорить, лукавство, что это Китай и «Великий шелковый путь». Когда мы приехали в Питер, надо мной все смеялись, мол, ты что, нет такого маршрута»

КИТАЙЦЫ СВОЮ ЧАСТЬ ПОСТРОИЛИ, КАЗАХИ ДОСТРОЯТ В ЭТОМ ГОДУ, РОССИЯ — К 2020 ГОДУ

— На какой стадии строительство коридора на сегодняшний день?

— Китайцы свою часть дороги из Ляньюньгана до Хоргоса, до границы с Казахстаном построили, она шестиполосная, это 3,5 тысячи километров. Казахстан строит 2,8 тысячи километров. От границы, от Хоргоса, до Актобе, до Сагарчинского перехода, который межправительственным соглашением определен пограничным. Они завершают в этом году. Планировали завершить в 2013-м, потом сроки переместились, но в этом году или в следующем они железобетонно закончат.

— Российскую часть дороги когда должны построить?

— По межправительственному соглашению планируют к 2020 году дать движение по маршруту Усть-Луга — Санкт-Петербург — Москва — ЦКАД — Нижний Новгород — Казань — Кумертау — Оренбург. Это 2,3 тысячи километров.

— Сколько нужно денег?

— По нашим расчетам, километр стоит 300 миллионов, умножаем на 2,3 тысячи километров, получается почти 700 миллиардов рублей.

— То есть вы считаете, что 700 миллиардов рублей для строительства дороги в стране есть? Вы верите, что дорога будет построена?

— Да, конечно!

— Но до 2020-го всего четыре года осталось...

— По маршруту Москва — Санкт-Петербург дорога строится? Строится. Дорога ЦКАД вокруг Москвы строится? Строится. Дорога Москва — Нижний Новгород прошла реконструкцию, она уже есть. От Казани до моста, где Шали, открытая наполовину дорога есть? Есть. Мост через Каму есть? Половина есть. Дорогу Алексеевское — Альметьевск мы уже строим, она есть, можно проехать и посмотреть.

От Альметьевска до М5 90 километров уже оттрассировано, мы подготовили, только деньги нужны. От М5 до границы с Башкортостаном на 40 километрах мы чернозем сняли, там тоже документация есть. Переход через реку Ик, мост — проект уже есть, это делают башкиры. В Башкортостане из 40 километров на 20 мы уже сняли чернозем, есть проект на 40 километров. Башкиры по 260 километрам ведут проектные работы. Оренбургская область при поддержке Росавтодора будет строить дорогу от Саргачинского перехода до Оренбурга. Дальше как она пойдет, я не знаю...

«По нашим расчетам, километр стоит 300 миллионов, умножаем на 2,3 тысячи километров, получается почти 700 миллиардов рублей»

«1,4 ТЫСЯЧИ КИЛОМЕТРОВ КОНТРОЛИРУЕМ МЫ»

— Сколько вы сами уже построили за это время?

— У нас юридические полномочия только на 145 километров. Это отрезок между Алексеевским и Альметьевском, в него мы вложили 18 миллиардов рублей. Мы ставим планку около миллиарда рублей в год — столько было в прошлом году и будет в нынешнем. Даже если финансовое состояние начнет ухудшаться, все равно 400 - 500 миллионов рублей будем инвестировать. Сейчас там постоянно работают 500 человек. На сегодня земляное полотно поднято на 130 километрах. Полностью завершим эти работы за три года.

— Но это только земляные работы. А асфальт кто будет класть?

— Мы только с землей работаем и делаем инженерные сооружения, которые в земле и под землей. Асфальтовое покрытие на 140 километрах по сегодняшним ценам стоит 74 - 75 миллиардов рублей. Так что пусть другие приходят и работают.

В целом по Татарстану у нас дорога оттрассирована и полностью подготовлена под строительство от границы с Марий Эл до границы с Башкортостаном ─ 440 километров. Также мы оттрассировали порядка 200 километров дороги в Марий Эл, там тоже подготовлена трасса.

— А что значит «оттрассировали»?

— Согласовали со всеми землепользователями. Там же есть зоны национальных парков, земли министерства обороны, есть земли поселений.

— То есть теперь заходи и строй?

— Да, юридически все сделано, только деньги нужны.

— Вы сказали, что работаете и в Башкортостане, и в Марий Эл. То есть не только в Татарстане?

— У нас зарегистрировано четыре компании: «Автострада» в Татарстане, «Автострада Северо-Запад» в Ленинградской области, «Автострада-Центр» в Марий Эл и «Дирекция строительства автострады» в Башкортостане. Они ведут разработку, проектирование и строительство. Практически на 1,4 из 2,3 тысячи километров мы контролируем, организовываем работу, проводим мероприятия: обход земель, изыскания, трассировку, определяем маршрут.

Кстати, Ленинградская область — единственный регион, с которым у нас есть соглашение. У нас даже инвестиционного соглашения с Татарстаном нет, мы же на птичьих правах. Даже юридического обозначения нет.

— По сути, вы главный оператор проекта в России?

— По факту — да.

— Но как все-таки вы планируете вернуть свои 18 миллиардов рублей?

— Нам дали несколько вариантов: и выкупить, и концессионное соглашение, даже есть вариант частной дороги. Но в любом случае дорога должна быть государственной, она изначально так определяется.

— То есть не будет трассы Комарова? Шлагбаума не будет?

— Шлагбаум будет, но это не моя дорога, она не может быть частной. Даже если я ее буду эксплуатировать какой-то промежуток времени, чтобы вернуть деньги, потом я должен сдать ее государству.

— Но дорога в любом случае будет платной?

— Это не моя прерогатива, решение принимает государство — оно может сделать ее бесплатной или платной. Если бы у меня были эти 70 миллиардов, я бы, конечно, не задумывался. Но у нашей компании столько денег нет.

— Какие сроки окупаемости вы закладываете в проект строительства автомагистрали? Ее вообще возможно окупить? (Алексей)

— Мы рассчитали, что срок окупаемости участка в 145 километров — 32 года. При условии прохождения транспорта и какой-то оплаты. Предварительные расчеты были такие: за километр 1,5 рубля для легкового транспорта, 3,5 - 4 рубля — для грузового.

«У нас юридические полномочия только на 145 километров. Это отрезок между Алексеевским и Альметьевском, в него мы вложили 18 миллиардов рублей»

«Я ПОШЕЛ К РАФКАТУ КАНТЮКОВУ...»

— Вы сказали, что в Татарстане у вас нет даже инвестиционного соглашения. Кто оппонент? Минтранс РТ?

— Да, минтранс не хочет принимать решение. Рустам Нургалиевич в эти дела не вмешивается, потому что он свое дело сделал — подписал бумагу и дал землю, которую я просил, и он четко уверен, что я никогда не брошу эту дорогу. У него столько «головняка» со всеми вещами, а здесь он спокоен, знает, что я буду строить. Периодически он интерес проявляет, я иногда к нему хожу отчитываться.

— А почему на более нижних уровнях сопротивление?

— Проблема в том, что круг заинтересованных лиц очень мал, все относятся к этой дороге как будто это мое личное. Все считают, что я на этом наживаюсь. Когда я начинал, все главы были за, а когда я начал оформлять земли, то все начали выкатывать такие требования! Это же забота минтранса — всю подготовительную работу должен был провести он, а этого нет. Почему мы должны этим заниматься?

Хочу озвучить один уникальный случай, который говорит о профессионализме и патриотизме. У нас был коридор рядом с Алексеевским, где 20 с лишним магистральных коммуникаций: газопроводы, нефтепроводы, правительственная связь. У нас был опыт работы с «Газпромом», мы практически все прошли, осталась одна труба — этиленопровод, который идет из Башкортостана на «Оргсинтез». Мы отправили запрос в «Оргсинтез», а оттуда нам выкатили огромную сумму на переврезку. Они посчитали остановку и убытки завода и насчитали около 60 миллионов рублей. Это же невозможно!

Я пошел к Рафкату Кантюкову (гендиректор ООО «Газпром Трансгаз Казань» — прим. ред.), спрашиваю: когда вы на профилактику останавливаетесь, чтобы можно было сделать переврезку? Отвечает: «Ты что, я свыше 10 лет работал и никогда не останавливался, такого нет». А что я могу сказать? Придется 60 миллионов платить, ухожу, а он говорит: «Бумаги-то оставь». На следующий день мне звонит: «Так, завтра в 6 часов начинается работа, будь готов». Ну ладно, у нас опытные бригады, мы выдвинулись в резерв. Они в 6 часов утра пришли со своей техникой и людьми, в 5 часов вечера ушли, сделали переврезку за 11 часов. Обошлось нам это в миллион с копейками.

— Государственный подход.

— Это не государственный подход, это человек, это профессионализм. Он мне ничего не пообещал, я ушел весь в трансе, а он показал специалистам, посмотрели, приняли решение. Но он же дал задание сделать, а не рассмотреть! Нерешаемых вопросов нет, есть только вопрос цены и времени. Если хотят — дорога будет, если нет... Вопрос именно в желании решить ситуацию.

— Кстати, почему «Татнефть» не участвует в проекте?

— Вы же видите, как «Татнефть» сегодня участвует во всех проектах, ее доят со всех сторон. Она свои заводы строит, для других строит, поддерживает банки. У «Татнефти» нет ресурсов. Когда я сказал, мол, давайте дорогу строить, мне ответили: «Договорись, если мы в ветхий фонд платить не будем, то дадим деньги на дорогу». Но вы же понимаете, что никто на это не пойдет.

«Все считают, что я на этом наживаюсь. Когда я начинал, все главы были за, а когда я начал оформлять земли, все начали выкатывать такие требования!»

НА «ШЕЛКОВОМ ПУТИ» ВСТАЛ «МЕРИДИАН»

— Кроме денег какие еще препятствия стоят на пути проекта?

— Проблема для Татарстана в том, что появился второй проект дороги — «Меридиан». Его лоббирует [Александр] Рязанов (экс-зампред «Газпрома», экс-президент «Стройтрансгаза» — прим. ред.), он собрал предпринимателей определенных, они заручились поддержкой, у них в лоббистской группе [Игорь] Шувалов (вице-премьер РФ — прим. ред.), [Вячеслав] Володин (замруководителя администрации президента РФ — прим. ред.), министр транспорта [Максим] Соколов. Они написали письмо Путину, Путин отписал, чтобы дали предложения. Они говорят, что они за свои деньги построят, государственных денег не надо.

— А как «Меридиан» проходит?

— Дорога идет через Самару, Саратовскую область, через Ульяновск, Пензу, Орловскую область и выходит на Смоленск и Беларусь.

— То есть минуя Питер и Татарстан?

— Да. Они продекларировали, что построят ее очень дешево. Первое время они говорили, что один километр дороги будут строить за 60 - 70 миллионов рублей. Но когда я с ними в первый раз встречался, то я им показал, что только верхний слой одежды дороги стоит 70 миллионов или больше. Если даже нет ни земляного полотна, если ничего не выкупать, нет ни мостов, ни путепроводов, если просто асфальт класть, это будет 70 миллионов.

Сейчас они продекларировали 120 миллионов. За такие деньги километр скоростной дороги не строится! Но они декларируют, и их никто не отметает, потому что это все-таки инициатива, они лоббируют этот проект. Мне сказали, что они уже начали обход земель. Я разговаривал с вице-губернатором Брянской области, он сказал, что уже отводит им карьеры, они там закупают, готовят.

— У них все-таки континентальный путь, а у вас — морской: на конце порт Усть-Луга...

— Наша дорога позволяет выход на Мурманск и Архангельск, контейнерные грузы Юго-Восточной Азии, не только Китая, а даже Индии, Вьетнама и Лаоса можно перебрасывать в Мурманский порт, и оттуда — в США или Европу через Усть-Лугу. Это наиболее короткий и дешевый путь доставки грузов.

— Проект «Меридиан» застопорит «Шелковый путь»?

— Угроза нашему варианту есть. Вы же сами говорите, что денег нет, и чиновники говорят, что денег нет. Поэтому вопрос стоит так: раз у вас 660 миллиардов, а они хотят построить за 300, мы им дадим деньги.

— Так они же на свои деньги хотят строить?

— Конечно, они лукавят. Они просто пытаются перетащить одеяло на себя, а потом скажут: мы подготовили, давайте деньги.

— В связи с этим не боитесь, что деньги, которые вы вкладываете, пропадут?

— Как Минтимер Шарипович сказал: «Фоат, даже если сейчас захотят закопать то, что ты сделал, никто не сможет». Эта линия нашей дороги видна с самолета, из космоса, ее никуда не денешь, она существует.

«Я вам гарантирую, что через 15 лет вы из Казани до Альметьевска проедете по нашей асфальтовой дороге. Там можно будет и 300 километров в час развивать»

«Я АВАНТЮРИСТ, НО РАСЧЕТЛИВЫЙ»

— Может, вы просто авантюрист?

— Авантюрист. Но я расчетливый авантюрист, я просчитываю риски. Но 100-процентной гарантии нет, я просто работаю, и я уверен, что здесь будет выгода.

— Хобби у вас такое...

— Бог мне просто дал деньги, куда же их девать? Я вожу своих детей по дороге и говорю: «Дети, если со мной что-то случится, деньги не ищите — они здесь закопаны». Они отвечают: «Папа, только ты можешь такое придумать».

— За доброе имя работаете?

— Не знаю. А вдруг кассовые аппараты на дороге будут, деньги посыпятся?..

— А про вас вспомнят, когда кассовые аппараты заработают?

— Откуда я знаю? Может, мои дети будут в кассовых аппаратах сидеть и собирать.

— То есть у вас сомнений нет, что все это рано или поздно будет?

— У меня никаких сомнений нет. Я авантюрист, но расчетливый. Возможно, к этой дороге проявят интерес арабские инвесторы. Это же готовый инфраструктурный проект! Сегодня в мире денег много, все прекрасно понимают, что они сгорят, все офшоры в том числе. Поэтому китайцы не зря ищут — им нужно материализовать свои триллионы долларов, поэтому они никому не хотят помогать, они просто хотят сохранить тот капитал, который есть. Они строят в Африке, скупают земли, маршруты, проявляют интерес к России, потому что им нужно загрузить работой своих рабочих. Они хотят инвестировать деньги, так они станут владельцами материальных активов. Арабы хотели купить порт в США, но им не продали. Китайцы тоже много чего хотят в Штатах купить, но им не продают. Китайцы же не дураки, поэтому они в России купят. Но Россия им тоже все не продает, крупнейшие активы, богатства не продаются — запрещено законом.

— Ну тогда китайцы, наверное, готовы вас на руках носить!

— Нет, это величайшее заблуждение, что китайцам нужна эта дорога. Зачем она китайцам? Это такая нация, которая никуда не торопится. У них горизонт планирования — не менее 30 лет. Разговорами о том, что будет завтра, они не заморачиваются: 30, 50, а то и 100 лет.

И я не спешу. Я вам гарантирую, что через 15 лет вы из Казани до Альметьевска проедете по нашей асфальтовой дороге. Там можно будет и 300 километров в час развивать. Институт железнодорожников дал заключение, что за исключением некоторых участков можно развивать скорость 450 километров.

— Кстати, вы в китайские перспективы верите? Сейчас думают, особенно на Западе, что Россия — союзник с Китаем.

— Нет никакого союза, просто китайцы воспользовались моментом, чтобы снова доить Россию. Государственности китайцев свыше 3 тысяч лет. Если при императоре 2 тысячи лет назад каждый чиновник был обязан сдавать экзамен, а его сдавали даже принцы, то сегодня то же самое — чтобы стать чиновником, ты должен сдать экзамен. Там чей-то родственник или сын никогда на должность не встанет. У них тысячелетия система работает, формирование властных структур...

— Добрососедские отношения невозможны?

— Возможны. Но они выгодны для китайцев. Если для них это невыгодно, они даже не шелохнутся. А наши иногда делают такие вещи, которые невыгодны для России, вынужденные ходы предпринимают.

— 12 лет прошло, через 15 лет обещаете — у вас планирование тоже по-китайски...

— Да. А мне на кого надеяться? На Бога? Я и сам должен работать. Мы просто работаем, шаг за шагом методично ведем работу по строительству дороги.

«Качественную дорогу нужно делать изначально — начинать с земли, а не просто сверху асфальт положить. Нужно готовить основание, все зависит от него»

«И ЧИНОВНИКИ-ОДНОДНЕВКИ, И ФИРМЫ-ОДНОДНЕВКИ»

— Почему вы строите где-то дороги, если около вашего предприятия — «Алсу», СМП-Нефтегаз» — дороги просто ужасающи? Там как будто ковровой бомбежкой прошлись, ездить можно со скоростью 5 километров в час. (Айдар)

— Это моя принципиальная позиция.

— Почему?

— Те дороги, которые я в городе строил, и сегодня в рабочем состоянии. Сегодня можно пройти по улице Ленина — как будто только в том году асфальт положили. Она 15 лет простояла! После нас были десятки компаний, строили, а потом все эти дороги развалились.

— Так вам заказ не дают?

— Конечно, не дают. Мы откаты не даем, халтуру не делаем. Они дают нам рубль и говорят, мол, сделайте, а дорога стоит, например, 3 рубля. За 3 рубля мы даем гарантию, что это будет настоящая дорога, а они говорят, что у них только рубль. Я не буду за рубль делать, потому что у меня есть совесть, имя.

— Сколько стоит километр хорошей дороги в городе?

— Нормальная дорога будет стоить примерно 40 - 45 миллионов за километр.

— В России умеют строить дороги? Или денег недостаточно выделяют? Или воруют много?

— Качественную дорогу нужно делать изначально — начинать с земли, а не просто сверху асфальт положить. Нужно готовить основание, все зависит от него.

— Чиновники говорят, что понимают это, но на хорошую дорогу денег нет....

— Ну ты сделай не 10, а 1 километр. Нет, их страх одолевает: что люди скажут, на нас напишут, спросят, почему ямы... Ну пусть будет 9 километров в ямах, зато 1 километр будет нормальный, на следующий год — еще 1 километр. В течение 10 лет будет сделано 10 километров, которые будут 50 лет работать. Но никто не хочет брать ответственность, все живут одним днем: и чиновники-однодневки, и фирмы-однодневки.

— Нельзя ли класть дороги из бетонного основания? Они же вечные практически. (Азат)

— Без проблем!

— То есть мы не хуже немцев, там нет таких секретов, которыми мы не владеем?

─ Конечно. Как на рынке: есть яблоки за 100, за 120 и 150 рублей. Хочешь хорошие — заплати. Почему-то все чиновники ездят на иномарках, а дорогу хотят сделать за три копейки. Так же не бывает. Хорошие вещи стоят дорого.

— А скупой платит дважды.

— Даже трижды и четырежды.

«В ДУМЕ НЕНАВИДЯТ ТАТАРСТАН, ГОВОРЯТ, ЧТО МЫ ВСЕ СЕБЕ ТАЩИМ»

— Вы сказали, что нет воли тех людей, кто отвечал бы за длительные перспективы. С другой стороны, многие чиновники десятилетиями сидят на высших должностях...

— Они сидят на вулкане, у них наготове чемодан, загранпаспорта, счета за границей. У них же нет родины.

— Но вы все-таки не Татарстан имеете в виду? У нас пока ни один не сбежал.

— Поэтому у нас и дела идут. В Думе ненавидят Татарстан, говорят, что мы все себе тащим. Я говорю: а мы же работаем, хотим, чтобы и у вас так было, а вы не хотите закон подписать. Они отвечают: «Но вы же все равно больше получите». А вы работайте и тоже больше получите! Чтобы мы не получили, они не ставят подписи: и сами не получат, и нам не дадут. Такие есть депутаты, их не переубедишь.

— В Думу не хотите вернуться? Для вашей работы это помощь была бы.

— Есть вещи, которые зависят не от меня. Желающих много, президентом хотят быть все, но место-то одно.

— С вашими-то капиталами можно было вопрос решить...

— Там капиталистов тоже не любят. В Думе я занимал 11-е место по доходам. Но по сравнению с теми людьми я — нищий, все остальные — Корейки, подпольные миллионеры.

«Да, у него [Айрата Хайруллина] нестандартное мышление, он кому-то не нравится, кто-то возмущается, но к руководителю всегда найдется повод для претензии»

«Я ЕДИНСТВЕННЫЙ ГЛАВА, КОТОРЫЙ ДОБРОВОЛЬНО УШЕЛ»

— Читатели спрашивают, хотите ли вы быть главой Альметьевска и Альметьевского района.

— Не буду скрывать: Рустам Нургалиевич открыто предлагал мне возглавить Альметьевск, когда я из Думы вернулся, 5 лет назад. Потом намекал. Но я не чиновник, это не мое. Если бы я хотел быть главой, я бы не ушел, попросив на это разрешение у Минтимера Шариповича. Я единственный глава, который добровольно ушел.

— Хайруллин не справляется с ролью главы администрации Альметьевска. Коррупция, особенно в ЖКХ, грозит вывести на улицы разгневанных жителей многоквартирных домов, которые уже не в состоянии оплачивать нереальные суммы за ЖКУ. Неужели вас это совсем не беспокоит? Вы ведь тоже житель этого города. (Хакимова Р. И.)

— Считаю, молодые должны работать. Да, у него нестандартное мышление, он кому-то не нравится, кто-то возмущается, но к руководителю всегда найдется повод для претензии. Человек дерзает, те вещи, которые он делает, я бы, например, не смог. Я хозяйственник, я бы решал другие вопросы, но такого полета у меня уже не было бы.

— А не смущает, что человек пороха не нюхал, ничем не руководил?

— Есть такой момент, но сегодня вся страна такая. Если президент ему доверил, значит, он достоин этого места. Президент все-таки разбирается в людях. То, что у него опыта нет, — это дело наживное, а с остальным он справляется, это время покажет.

В первый год моей работы главой меня весь Альметьевск проклинал, потому что весь город перерыл — дороги строил, менял трубы. Потом все возмущались кольцевыми развязками — мол, на гранитном бордюре воруешь деньги. Приезжала комиссия «Татнефти», проверяла...

Удел руководителя — всегда быть под пристальным вниманием, и, как говорит моя мама, всегда можно найти вину руководителя. Но страха быть не должно. Я главу спросил: «Нет у тебя страха?» Отвечает: «Нет». «Уверен в своей правоте?» — задаю вопрос. «Да, — говорит, — я всех пересажу на велосипед». «Раз ты уверен ─ действуй», — говорю. Если человек уверен, зачем ему крылья подрезать? Пусть делает.

— Но Рустам Нургалиевич по ступенькам поднимался...

— Поэтому он и президент.

— Таких руководителей много в республике, кто все ступеньки прошел.

— Поэтому они и востребованы: Айрат Фаррахов, Марат Хуснуллин в Москве работают. Выходцы из Татарстана там востребованы.

«Если акула не двигается, ее разрывает, вот и он [Рустам Минниханов], если двигаться не будет, погибнет. Это генетический дар...»

«РУСТАМ НУРГАЛИЕВИЧ У НАС ОДЕРЖИМЫЙ»

— Если татар допустить к власти, они порядок наведут во всей России?

— Кто татар допустит до власти?

— Только Путин.

— Он и так поддерживает татар, и так все возмущаются. Я ему не завидую, потому что каждый губернатор заходит и говорит: «Владимир Владимирович, почему вы все татарам даете?» А он говорит, мол, татарам даешь, так от них хоть толк есть, а вам сколько ни дай, все как в черную дыру.

— В чем секрет татар и Татарстана?

— Трудолюбие. Это менталитет территории. Если ты на севере живешь и не приготовишься к зиме, то умрешь. Эта территория изначально была территорией созидания. Почему китайцы работают? Им же без разницы, кто у власти. Утром мы просыпаемся и кушать хотим, китаец тоже кушать хочет, но мы, если не поедим, на работу не пойдем, а китаец, даже если у него нечего есть, пойдет на работу и будет работать, пока у него есть силы. Он во главу угла еду не ставит. Мы работаем ради еды, а китаец работает потому, что он человек и обязан трудиться, запрограммирован, это ментальность той территории. Если они трудиться не будут, то умрут.

— Но есть же соседние регионы — Кировская область, Чувашия, Марий Эл...

— Значит, на этой территории потребности ниже. У меня был водитель, ему платили хорошую зарплату, а он увольняется: я лучше меньше буду получать, но в таком темпе работать не буду. Те люди, которые не могут на этой территории жить, уходят. Ментальность нашей территории — в трудолюбии.

— Хотите ли вы быть президентом РТ? А, возможно, и РФ? (Анонимно)

— Я же сказал — даже главой не захотел быть. Я человек ленивый, день и ночь работать не могу. Это Рустам Нургалиевич у нас одержимый, он круглосуточно летает, работает. Он в дороге спит: когда есть момент, закрывает глаза и засыпает.

— А в чем у него мотивация?

— Потому что он татарин. Если акула не двигается, ее разрывает, вот и он, если двигаться не будет, погибнет. Это генетический дар, данный ему Богом, это его предназначение. Это было видно и раньше.

— А Минтимер Шарипович чем от него отличается?

— Мудростью. Он никогда ни одного шага не сделает, не взвесив все за и против.

— И какая модель более работающая?

— Обе работают. В жизни не должно быть трафаретов. Выполнил человек функцию — функция меняется, я ставлю другого человека. У нас в компании работают четыре бывших гендиректора, они же из компании не ушли, работают на других должностях. Те, кто ушел, мечтают вернуться.

«Наиль Ульфатович Маганов (слева) ─ неординарный человек. Он просчитывает, осознает, планирует. Внешняя оболочка — это не он»

«НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ «ТАТНЕФТИ» ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНА»

— Вы акционер «Татнефти»?

— Сейчас — нет, а раньше у меня были достаточно большие пакеты акций, одно время я даже пытался набрать огромное количество, но потом мы от этого отказались. Тогда ресурсы нужны были, мы брали кредиты под 240 процентов в 90-х годах, держать пакет акций не имело смыла. Мы же тогда стремительно развивались в разных направлениях.

— Чем отличается Маганов от Тахаутдинова? Чувствуется ли новая рука в «Татнефти»?

— Его действия некоторым не нравятся, но Наиль Ульфатович Маганов — неординарный человек. Он просчитывает, осознает, планирует. Внешняя оболочка — это не он. У него определенный стиль. Когда он был замгенерального по продаже нефтепродуктов, он каждый день ходил под угрозой жизни. Одно время у «Татнефти» были долги перед нашей компанией, я поездил за ним, посмотрел — не каждый выдержит такое. Это было в 1998 году. Он закаленный. У него и отец — нефтяник, брат тоже там работает.

— А нет опасности, что «Лукойл» поглотит «Татнефть»?

— Нет. Если бы он мог, давно бы поглотил. Но национализация вполне возможна.

— А поглощение олигархическим капиталом?

— Нет. «Роснефть» может поглотить, потому что это не олигархическая, а практически государственная компания. Для Татарстана это было бы серьезной потерей.

— Элиты это осознают?

— Да, все понимают, но есть вещи, которые вне нашего сознания, на которые мы не можем повлиять. Говорят же: если ты не можешь повлиять на ситуацию, не думай о ней. Если я не могу повлиять на нее, я об этом не думаю, но в своих действиях, прогнозах на перспективу я вполне готов к национализации, поглощению — все эти вещи в сценарии будущего присутствуют.

«БИЗНЕС ONLINE» НЕ СТЕСНЯЕТСЯ В ВЫРАЖЕНИЯХ»

— «БИЗНЕС Online» читаете?

— У меня в телефоне вложена ваша страничка, несколько раз в день читаю. «БИЗНЕС Online» более оперативно дает информацию и не стесняется в выражениях. Порой интересны не столько сами статьи, сколько комментарии: обратная связь говорит, какое мнение существует в обществе. А так как я нахожусь на острие внимания, мне важно, чтобы я не стал белой вороной в этом обществе.

— Вы видели анонс на сайте о встрече с вами? Читали комментарии? Правда, приятно?

— Да. Это редко бывает, обычно богатых людей хают.

Окончание следует.