Ильнар Гайсин, «Евростиль»: «Нынешняя власть в Челнах при мне пятая или шестая...»

Ильнар Гайсин: «Если говорю да, то выполняю обязательства на 100 процентов. Власти от строителя что нужно? Чтобы ты нормально работал»

«В 90-Е, МОЖЕТ, И БЫЛО СТРАШНО, А ЧТО ДЕЛАТЬ?»

— Ильнар Ленарович, расскажите, пожалуйста, как вы пришли в бизнес, с чего начинали? С кем начинали? Каков был стартовый капитал? И был ли?

— Основали фирму мои братья — Ильмир и Зиннур. Частное предприятие «Динара» появилось 13 ноября 1992 года. Я в это время еще учился в институте. Никакого стартового капитала, естественно, не было. В 1995 году, после того как я окончил Казанский инженерно-строительный институт, приехал в Челны, и мы, все три брата, три соучредителя компании, начали поднимать с нуля это предприятие. В 1997 году мы преобразовали ЧП «Динара» в ООО «Евростиль», потом создали еще ряд компаний. Зиннур пошел по пути создания производства пластиковых окон, создав фирму «Градопластика». А мы с Ильмиром поднимали «Евростиль». Но в 2002 году Ильмир, к сожалению, трагически ушел из жизни, и, по сути, я остался у руля. С тех пор вот уже 15-й год являюсь директором ООО «Евростиль».

— Вы помните свой первый контракт? И кто был первым крупным заказчиком?

— Это не контракты были (улыбается). Я помню первые объекты, с которых мы начинали свою деятельность. Тогда в Челнах было модно на первых этажах пятиэтажек строить балконы, а под ними — погреба. Вот такие заказы мы и выполняли. А кроме этого делали ремонты в квартирах. Первый контракт с государственным предприятием был у нас с «Камснабом». Мы построили для него склады на Стройбазе, а на ГЭСе, где располагался их офис, построили и отделали им несколько магазинчиков. Вот это, наверное, и был первый крупный для нас контракт.

— Как удалось его заполучить?

— Я сейчас уже и не вспомню... Как-то получилось (улыбается). Трудные тогда были времена. Денег ведь ни у кого не было. Расчеты велись всякими взаимозачетами, бартерами. Можно сказать, что до 1997 года работы у фирмы особо и не было. Да и стабильного коллектива как такового у нас тогда тоже не было. Первая собственная техника у нас появилась в 1994 году, только через два года после создания фирмы. Ее мои братья купили еще до меня — бортовой автомобиль «ГАЗ». Этот первый автомобиль у нас сохранился и сейчас стоит у нас на базе в поселке Кама как памятник, как наша реликвия. Машина, конечно же, уже давно не работает, лет 10 уже не выходит на трассу, но мы ее решили сохранить. Мы с ней начинали.

«Сегодня в «Евростиле» работают около 350 человек. Парк насчитывает порядка 40 единиц техники»

— Не страшно было начинать в той ситуации вообще бизнес? Это же те самые лихие 90-е?

— Может быть, и было страшно, а что делать? Всякое уж бывало.

— Сколько человек в вашем коллективе было, когда вы начинали?

— Начинали мы с бригады в пять человек ,в основном занимались отделочными и малярными работами. Потом бригада увеличилась, у нас появились камнетесы. Тогда же керамогранита еще не было, а полы было модно выкладывать мозаикой, брекчией. А гранитом и мрамором обшивали стены.

— Сейчас у вас какой по численности коллектив?

— Сегодня в «Евростиле» работают около 350 человек. Если считать с привлеченными, то около 500. Парк насчитывает порядка 40 единиц техники. Сейчас мы, в принципе, по строительной части весь комплекс работ можем проводить. Это же касается и инженерии — и электрику, и отопление, и вентиляцию, и кровлю — все можем делать сами. А если объект большой и сами уже не справляемся, тогда уж, конечно, привлекаем субподрядчиков.

— Назовите, пожалуйста, с вашей точки зрения, знаковые объекты, к которым «Евростиль» приложил свою руку.

— Первые знаковые объекты у нас появились в начале нулевых — это здание БТИ, здание пенсионного фонда, госпиталь для ветеранов войн. А чуть позже уже появились и БСМП (мы были субподрядчиками у «КамГЭСа» на ее реконструкции), и Ледовый дворец, и городской загс, здание «Бизнес-центра 2.18» («тюбетейка»), торговый комплекс «Омега». А самый знаковый наш объект, пожалуй, это челнинский IT-парк. Мы были генподрядчиками на этом объекте. На стройку вышли в июне 2011 года и 25 августа 2012 года объект сдали. На мой взгляд, получился он очень красивым, дизайнеры хорошо отработали.

«КАК ОТОДВИНУЛИ? У НАС ОБЪЕКТОВ ОЧЕНЬ МНОГО»

— Хотелось бы понять, каков уровень конкуренции в вашей сфере? Как складываются у вас отношения с конкурентами? И за счет чего, на ваш взгляд, вам удается выигрывать в конкурентной борьбе?

— Вопрос, конечно, с подковыркой. У каждой строительной компании ведь своя стратегия, своя ниша. Кто-то не хочет гособъекты делать, а мы уже привыкли. Я, например, никогда на капремонте жилья не работал. Я не скажу, конечно, что госзаказ падает на нас с небес, госзаказчик отбирает подрядчика через процедуру торгов. У нас со всеми строителями в Челнах нормальные, хорошие, я бы даже сказал, партнерские отношения — с тем же «Домкором», с «Профитом». Мы их не видим своими конкурентами, скорее партнерами. Иногда пересекаемся, иногда привлекаем друг друга на субподряд.

— А как у вас складываются отношения с городскими властями?

— Нормально складываются, как и с прежними. Это при мне пятая или шестая власть уже в городе. Поэтому каких-то особых изменений в этом смысле я не замечаю. Я всегда старался никого не подводить, возложенные на меня обязательства выполняю. Если спрашивают, возьмусь ли за тот или иной объект, говорю четко или да, или нет. Если говорю да, то выполняю обязательства на 100 процентов. Власти от строителя что нужно? Чтобы ты нормально работал.

— Мы действительно неспроста задаем этот вопрос. Раньше «Евростиль» был, скажем так, компанией, которой доставалась львиная доля заказов в городе. Если что-то нужно было быстро построить или отремонтировать, приглашали вашу компанию. Сейчас такой компанией, кажется, становится «Профит». Взять хотя бы ту же достройку проблемных домов «Химстроя» и «Фона» или ремонт дома 53/28 после взрыва. Такое ощущение, что у городских властей фавориты поменялись и вас как-то отодвинули?

— Как отодвинули? У нас объектов ведь тоже очень много. К 40-летию челнинского гарнизона полиции мы УВД отремонтировали капитально, фасад сделали, плац. А что касается «Профита»... Может быть, это только со стороны так кажется? Я этого не чувствую. Да и не моя это специализация дома перебирать. Я считаю, что после такого взрыва вообще дом перебирать спецорганизация должна. Там очень опасно. Я со специалистами МЧС разговаривал, они говорят, что одно время вообще предполагали, что еще один этаж может рухнуть. Я там не был, но, когда мне рассказали, что третий этаж упал в подвал, я был очень сильно удивлен. Это же какой силы взрыв должен быть, чтобы пробить это все?

«В тендерах участвуем. Это нормальное явление. Что касается госзаказов, тут, конечно, все зависит от того, как себя зарекомендуешь»

— И все-таки «Профит» вы не рассматриваете как основного своего конкурента?

— Слова «конкурент» у строителей нет. У каждого своя ниша, они в ней работают. И «Домкор», и «Профит» — это же комплексные строители. От гравия начинают и полностью дом строят и продают. И, во-вторых, я намного меньше жилья строю, чем они. «Домкор» строит более 200 тысяч метров, «Профит» — около 140 тысяч. Я строю на порядок меньше.

«У НАС ГОСЗАКАЗЫ — ЭТО МАКСИМУМ 30 ПРОЦЕНТОВ ОТ ОБЩЕГО ОБЪЕМА»

— Вы сказали, что никогда на капремонте жилья не работали. Вы и не стремитесь зайти на этот рынок? Только в Челнах ведь более миллиарда рублей на капремонт ежегодно выделяется.

— Нет, не стремимся. У нас ведь достаточно большой портфель и коммерческих заказов.

— Назовите, пожалуйста, самые важные из них.

— В позапрошлом году торговый центр «Мегастрой» для казанской компании «Агава» на Набережночелнинском проспекте мы построили, реконструкцию аэропорта Бегишево произвели, сейчас заключили контракт на строительство Завода кабин на КАМАЗе площадью 60 тысяч квадратных метров (СП КАМАЗа с Daimler, стоимость завода оценивается в $400 млн. — прим. ред.). Первый его корпус мы должны сдать уже к концу этого года. Так что у нас кроме госзаказа очень много другой работы.

— Но почему-то «Евростиль» ассоциируется в первую очередь со строительством детских садов, с реконструкцией каких-то помещений, которую нужно выполнить в сжатые сроки. Вспомнить хотя бы реконструкцию здания мировых судей в поселке ЗЯБ...

— Нет, это не так. Мы и жилье строим в поселке «Чаллы Яр» — пятиэтажные дома, в этом году около 20 тысяч квадратных метров планируем сдать, жилой комплекс «Солнечный парк» в 46-м микрорайоне целиком мы построили. В 12-м микрорайоне мы в прошлом году дом сдали 16-этажный. Этот дом 52/20А, в котором наш офис, мы сюда не так давно переехали, мы построили, в 67-м микрорайоне пятиэтажки строим. У нас госзаказы — это максимум 30 процентов от общего объема! Это по вашим публикациям можно сделать вывод, что я сижу только на госзаказах (улыбается).

«Цены на все растут, поэтому в то, что цены будут падать еще ниже, я не верю»

— Тем не менее в прошлом году, по данным сайта госзакупок, вы вошли в Топ-16 «компаний-королей госзаказа». На госзаказах «Евростиль» освоил 296 миллионов рублей. Из челнинских компаний выше вас по объему освоенных средств оказались только дорожники — «Камдорстрой», ООО «Брус» и МУП «ПАД». В этом году по итогам двух кварталов вас нет даже в числе 50. Это о чем может говорить, как вы считаете?

— Это значит, что у вас информации мало. У нас и в этом году приличные объемы. В этом году через ГИСУ мы сдаем школу в 37-м микрорайоне, капитально отремонтировали школу №18, ремонтируем технический колледж имени Поташова. Сейчас реконструкцию парка Победы завершаем. Начали в прошлом году, в этом году завершим. 31 августа официальное открытие планируется (интервью состоялось в середине августа — прим. авт.).

— То есть в этом году объем госзаказа у вас не меньше, чем в предыдущем году?

— Из года в год этот объем примерно один и тот же. Примерно на 400 - 500 миллионов рублей в год мы по госзаказу строим.

— А общий годовой оборот компании можете озвучить?

— Нормальный оборот (улыбается). Каждый год идет с плюсом. Правда, в прошлом году относительно 2014 года был незначительный спад.

— И все-таки?

— Выручка — более 2,5 миллиардов по 2015 году. До 3 миллиардов еще не дошли.

— А заказчиков сегодня как находите?

— В тендерах участвуем. Это нормальное явление. Что касается госзаказов, тут, конечно, все зависит от того как себя зарекомендуешь, это же город выбирает. Вопреки городу я ведь не могу сказать, что я буду строить. Город скажет — буду строить. Если ты достойный строитель, тебе окажут доверие, предложат построить. Если ты подвел один раз руководство города, республики, тебе точно уже больше никогда и ничего не доверят. Госзаказ, конечно, хорош тем, что он гарантирован. Но иногда получается так, что и свои деньги приходится вкладывать и кредиты брать на стройку, и потом только деньги получаешь. Сложностей с госзаказом много, одним словом.

— Как часто удается выигрывать в тендерах?

— Тут уж как получится. Достаточно продолжительное время мы участвовали в тендерах на КАМАЗе, пока смогли получить заказ на Завод кабин. Частники довольно часто устраивают тендеры. В данный момент в нескольких тендерах участвуем.

— Хоть иногда проигрываете?

— Конечно! Не без этого. Если выиграешь хотя бы 30 процентов тендеров, на которые заявляешься, а мы выбираем только те, где можем реально сами работать, не привлекая «субчиков», — это, я считаю, очень хороший результат.

— А какой у вас горизонт планирования? Не бывает такого, что у вас просто людей может не хватить, чтобы взять объект, потому что он очень интересный?

— Такого практически не бывает. Бывают, конечно, напряженные сдаточные моменты, перед 1 сентября, например, или перед 9 Мая. А так, чтобы у тебя 10 объектов в работе и народу не хватает, такого не бывает. К сожалению (смеется), лучше бы такое было.

«За большими объектами я могу наблюдать в режиме онлайн с планшета»

«ОМЕГА» — ДЕТИЩЕ НАШЕЙ ДРУЖБЫ С «ЭЛЬДОРАДО»

— Географию своей деятельности не собираетесь расширять?

— Нет, мы, наоборот, в Челны вернулись.

— Почему?

— Раньше, в конце 90-х - в начале нулевых, мы много строили и за пределами города, республики — в Удмуртии, в Чувашии, в Башкортостане. Мы были генеральными партнерами компании «Эльдорадо». Практически все их торговые площади в Закамской зоне, на которые они заходили в начале нулевых, ремонтировали мы. Сделав им первый магазин на ГЭСе в 2000 году в доме 10/70, которого, по-моему, сейчас уже даже нет, мы себя хорошо зарекомендовали. Как сейчас помню, «Эльдорадо» объявил тендер, пять претендентов на этот заказ было. Каждый дает свои предложения. Я с того тендера в три утра ушел. Мы выиграли. И вот первый магазин мы им сделали, потом второй. А потом они нас уже и не тендеровали, а сразу заказ отдавали.

— Вы говорите, что в три утра с тендера ушли? Торг шел до утра до каждого рубля, до каждой копейки?

— Да. Пять фирм было. Каждого отдельно приглашают, ты свою заявку даешь.

— Не из этого ли сотрудничества родилась идея построить торговый комплекс «Омега»?

—Да, «Омега», можно сказать, стала детищем этой дружбы. Там ведь порядка 10 тысяч квадратных метров занимает магазин «Эльдорадо». Это их собственность, они были соинвестором проекта. Общая площадь торгового центра — около 40 тысяч квадратных метров. Я как-то сидел, разговаривал с директором «Эльдорадо» по Закамской зоне, и вдруг он говорит: создать бы гипермаркет электроники — хороший такой большой магазин. И мы начали искать место для строительства. Помню, посмотрели территорию, где сейчас расположено выставочное предприятие «Экспокама». А потом выяснилось, что у наших друзей была автостоянка как раз на месте «Омеги». И у нее как раз выходил уже срок аренды. И вот, с пустого места такая идея получилась. Проектировщики — казанцы, строили мы. В 2006 году уже сдали первую очередь.

«Я бы не сказал, что я рисковый, но иногда приходится рисковать, конечно»

— Управляете торговым центром вы сами?

— Нет, торговый центр живет своей жизнью, там есть своя управляющая компания, я там выступаю лишь как соучредитель.

— Вы довольны этой инвестицией, дивиденды приносит торговый центр?

— Дивиденды приносит. «Омега» уже полностью от банковских обязательств откупилось, кредиты все выплачены.

— В этом году, по-моему, вы планировали начать реконструкцию торгового центра. Отказались, что ли, от этой затеи?

— Пока отказались ввиду не совсем благополучной экономической ситуации в стране. Вернее, отложили до лучших времен. Определенно могу сказать, что в этом году точно нет, на следующий год точно нет. Может быть, в 2018 году начнем.

— А что там планировали реконструировать?

— Планировали расширить и закольцевать его. Он по логистике оставляет желать немножко лучшего.

— Чтобы человек по кругу там ходил?

— Да-да-да (смеется). И хотели еще в определенной части надстроить третий этаж и открыть там кинотеатр.

«Общая площадь торгового центра — около 40 тысяч квадратных метров»

«ЕСЛИ 10 ПРОЦЕНТОВ УДАСТСЯ ЗАРАБОТАТЬ, ТО ХОРОШО УЖЕ»

— В развитии любой серьезной компании когда-нибудь наступает момент, который можно рассматривать как некий толчок к более динамичному развитию. В истории вашего предприятия был такой толчок?

— Толчком для нашей компании, я полагаю, стало то, что экономика стала подниматься. Это как раз пришлось на начало нулевых. Пошло развитие бурное, стройка появилась. В городе ведь до начала нулевых ни одной стройки не было! Полный голодняк! Не от хорошей же жизни все строители повыезжали из города. А в 2000-е появились новые стройки, новые объекты для ремонта, в город зашли федеральные ретейлеры. Ведь никто не будет спорить с тем, что то, что построено в Челнах из торговой инфраструктуры, построено за последние лет 10. Целые жилые микрорайоны появились. Скольким строителям это дало работу!

— А кризисы 1998, 2008 - 2009 годов, девальвация 2014 года повлияли как-то на ваш бизнес? Пришлось ли оптимизировать штат, сокращать зарплату? Или у компании была денежная «подушка безопасности»?

— Кризисы и девальвация, конечно же, чувствуются. Но здесь свою роль опять играют уже госзаказы. Это гарантированная работа. Что касается кризиса 98 года, то нам тогда до кризиса было еще далеко, мы только становились на ноги. А в последующем, конечно, и оптимизацией, и уменьшением издержек приходилось заниматься. Пересматривать основные затраты приходилось несколько раз в году. Принцип «семь раз отмерь, один раз отрежь» еще никто не отменял.

«Риски везде есть, любой бизнес — это риск»

— Диверсифицировать бизнес не планируете? Открывать какие-то направления, которые могли бы компенсировать потери в случае обострения кризиса?

— У нас так сложилось, что все наши направления все равно так или иначе связаны со строительством. У нас есть производство пластиковых окон, алюминиевых витражей, вентиляционный цех, малая механизация, которая обеспечивает строительство.

— То есть стройка и только стройка?

— Ну да.

— Но это же большие риски?

— Риски везде есть, любой бизнес — это риск. Это, со стороны наблюдая, кажется, что у кого-то там все легко и хорошо получается. У каждого бизнеса свой риск, свои проблемы, неудачи и удачи.

— А какая рентабельность в строительной отрасли сегодня считается нормальной?

— Думаю, если 10 процентов удастся заработать, то хорошо уже.

— А в целом вы рисковый человек?

— Я бы не сказал, что я рисковый, но иногда приходится рисковать, конечно. Если как-то охарактеризовать себя, я бы сказал, что я оптимист в большей степени.

«ЕСЛИ ТРАКТОРИСТ УМРЕТ — ТРАКТОР ВМЕСТЕ С НИМ ХОРОНИТЬ?»

— С какими проблемами приходиться сегодня сталкиваться строительным компаниям?

— Проблем много и главная — это нехватка квалифицированных кадров. Недавно после планерки на объекте вышли мы с моим субподрядчиком, и он мне говорит: «Если вот этот механизатор, — и показывает на тракториста, — умрет, кто вместо него работать будет? Или этот трактор вместе с ним похоронить?» Мало сегодня нормальных механизаторов. Мало нормальных, квалифицированных работников.

— А как вы решаете эту проблему?

— Пытаемся с ресурсными центрами налаживать контакты и переманивать к себе молодых специалистов. Если приходят к нам молодые, мы их с удовольствием берем, учим. Потому что все равно устоявшийся состав наших строителей по возрасту уже ближе к 50 годам. Молодежь приходит работать плиточниками, на гипсокартон, на машинное нанесение штукатурки молодые парни приходят. Но с малярами, к сожалению, большая проблема. Нет маляров. Малярами сейчас работают еще те женщины, кто КАМАЗ и город строили.

— Вы сейчас после громких трагических случаев, которые случались на ваших объектах в 2014 году, пересмотрели, наверное, отношение к технике безопасности?

— Само собой. Несчастные случаи особо тяжело переношу. Стройка есть стройка — зона риска, но все равно...

— Когда гремят взрывы и бочки через проспект перелетают, это, конечно...

— Случай с бочкой — это, конечно, нонсенс. Это был не совсем я, это был мой субподрядчик, но это тем не менее меня не освобождает от ответственности. У субподрядчика был самодельный парогенератор, который и взорвался. А уж случай с падением крана...

— Так вы разобрались в итоге, из-за чего кран упал?

— Разобраться-то разобрались, но у нас все равно своя версия остается. Человеческий фактор. Не понятно до конца. У нас видеонаблюдение на всех объектах ведется. И по периметру стройки, и в кабине крана. Крановщица в то время, когда кран падает, разговаривает по телефону. Кран без груза работал одновременно в трех плоскостях: двигался, стрелу поднимал и поворачивался. И по телефону разговаривает... Что получилось — то получилось. К сожалению, человека уже нет. Самое плохое в этом.

«Выручка — более 2,5 миллиардов по 2015 году. До 3 миллиардов еще не дошли»

«ЦЕНЫ НА ЖИЛЬЕ ПАДАТЬ НЕ БУДУТ. ПОТОМУ ЧТО ПАДАТЬ ИМ УЖЕ НЕКУДА»

— Каковы ближайшие планы?

— Сегодня у нас объектов 30 в работе, если посчитать. 25 - 30 малых, средних или больших объектов всегда существуют. Есть совсем маленькие, коттедж построить, например, про него же не будешь говорить.

— Это только в Челнах?

— Ну да. Маленькие магазинчики, рестораны, для «Еврогрупп» мы много объектов делаем. Хостелы, фитнес-центр в 9-м комплексе... Не так давно мы подписали контракт о строительстве здания суда в Нижнекамске. Это федеральные деньги, федеральный заказ.

— Бытует мнение, что сейчас, когда на рынке наблюдается турбулентность, строителю лучше вести 10 маленьких объектов, чем 1 большой, потому что если один большой объект встанет, то у строителя начнутся большие проблемы. Вы с этим согласны?

— Безусловно. Поэтому у меня есть и маленькие объекты, и средние объекты, и большие объекты. Я не сторонник того, чтобы один большой объект взять и с ним только сидеть. С большим объектом тоже можно пролететь. Хорошо пролететь. Поэтому мы заказчику никогда не говорим, что этот его объект для нас маленький.

— Как вы оцениваете перспективы жилищного строительства в Челнах?

— В Челнах еще строить да строить. Город же строился практически одномоментно в 70 - 80 годы. Вечного же ничего не бывает. Практически единовременно весь жилой фонд придет в негодность. У каждого здания есть ограниченный срок эксплуатации. У кирпичного, скажем, 80 - 100 лет, у монолитного — 100, у панельного — 50 лет или того меньше. Поэтому потребность в строительстве в Челнах будет. И если даже посмотреть, сколько квадратных метров жилья в среднем на душу населения приходится у нас и сколько в развитых странах... Мы же на самых последних местах находимся. Так что жилье в Челнах еще будет строиться и строиться.

— А рассматриваются ли уже проекты по сносу старых домов? На том же самом ГЭСе белые пятиэтажные хрущевки не планируют сносить?

— Думаю, что лет через 10 к этому придем. Программа ликвидации ветхого жилья в Казани была же. Как-то ведь там эту проблему решили. Какой-то механизм отработают, я думаю.

«Я не сторонник того, чтобы один большой объект взять и с ним только сидеть. С большим объектом тоже можно пролететь»

— А что будет с ценами на квартиры?

— Цены на жилье падать не будут. Это однозначно. Потому что падать им уже некуда. Цены на все растут, поэтому в то, что цены будут падать еще ниже, я не верю. А привлекать покупателей продажники, видимо, будут всякими схемами — отсрочками платежей. И я бы не сказал, что продажи совсем мертвые. У нас, например, нормально продается жилье.

— Ну взять, к примеру, жилой комплекс Sunrise City. Там по состоянию на август только 1/3 готового жилья была продана с февраля месяца...

— Если они по таким ценам будут продавать, конечно, продажи будут стоять. Надо же понимать, что это Набережные Челны. Здесь своя цена на жилье. От 40 до 50 тысяч рублей за квадратный метр. А когда и за 70, и 80 тысяч рублей предлагают, мало кто будет брать. Человек, который сегодня хочет купить жилье, может позволить себе взять кредит, но больше 2,5 миллионов рублей ему банки вряд ли дадут. Исходить надо из этого.

— Вы сказали, что в этом году планируете сдать 20 тысяч квадратных метров...

— Да. В «Чаллы Яре» у нас уже 20 сданных пятиэтажек. В этом году еще пять сдадим, и пять домов в работе сейчас находятся. В 2017 году строительство пятиэтажек там закончим. Мы там и застройщик, и генподрядчик. Землю мы там купили. Строим и продаем сами.

— А где еще строите?

— В 67-м микрорайоне, в 52-м комплексе будем в этом году начинать высотку.

— У вас есть земельные заделы?

— Земельных заделов нет. Приобретаем земельные участки на рынке.

— И сколько у вас стоит там «квадрат»?

— От 42 до 49 тысяч в черновом варианте.

— Правда ли, что отсутствие лимитов по газу — большое препятствие для освоения новых территорий в Челнах?

— Я знаю, что такая проблема в городе существует, но мы с этим не пересекаемся, я газификацией не занимаюсь. Практически везде, где мы строим, есть центральное отопление. В «Чаллы Яре» есть, конечно, дома, которые отапливаются газом, но мы землю там купили уже с техусловиями. Инженерные сети там уже были подведены

«Жилой комплекс «Солнечный парк» в 46-м микрорайоне целиком мы построили»

— Не хотели бы поучаствовать в строительстве объектов на ОЭЗ «Алабуга»?

— Мы выходили, в паре проектов мы там поучаствовали в качестве субподрядчиков. В частности, когда строили завод «Прайс-Даймлер-Татнефть Алабуга Стекловолокно». Затем в тендеры сами заявлялись, но выигрывать не удавалось. Да и там пока затишье, инвесторов нет. Вводить, может быть, и собираются, но новых нет пока.

— Вам промышленное строительство не интересно?

— Интересно. Говорю же, время от времени мы в тендерах там участвуем, но выигрывать пока не получается.

— Как вы считаете, статус ТОСЭРа приведет к тому, что строительная отрасль в Челнах начнет развиваться бурными темпами?

— Каждое новшество, любое улучшение в экономике все равно цепляет строительную отрасль. Если в связи с тем, что городу дали статус ТОСЭРа, экономика улучшится, строительство это обязательно почувствует.

«Я МОГУ И НАКРИЧАТЬ, МОГУ И ПРИЛАСКАТЬ. ВСЯКОЕ БЫВАЕТ»

— Что необходимо сегодня, чтобы выйти на строительный рынок?

— Каждый человек в своем деле, я считаю, должен быть профессионалом. То есть ты должен быть хорошим инженером, должен понимать стройку. Это первое. Ну и второе — желание этим заниматься. Третье — команда. Команда, которая тебя поддерживает, и ее члены являются такими же специалистами, как и ты. Не хуже, а иногда и лучше.

«Сам стараюсь быть порядочным с другими и от них того же самого требую»

— А у вас никогда не было желания продать компанию?

— Никогда. Я этим болею, я этим живу. Я в пять утра встаю, с утра пройдусь по всем объектам. Все посмотрю, выйду на связь, если нужно. За большими объектами я могу наблюдать в режиме онлайн с планшета (показывает).

— Вы жесткий руководитель или мягкий?

— Средний. Я могу и накричать, могу и приласкать. Всякое бывает. Но на стройке особо мягким не получается быть. Тут и на русском языке приходится разговаривать, и на «иностранном» (улыбается).

— Какие требования вы предъявляете к своим подчиненным?

— Главное требование — честность и порядочность. Я не приемлю, когда мне врут. А что касается профессиональных качеств, главное — чтобы был в своей области профессионалом. И сам стараюсь быть порядочным с другими и от них того же самого требую.

— У вас есть какие-нибудь увлечения? Чем занимаетесь в свободное время?

— Я не охотник, я не рыбак. Семьянин я. Свободное время стараюсь проводить с семьей. Есть дача. Там копаться люблю. С друзьями собираемся. Летом уж на воде — лодки, катера, когда свободное время есть.

— В заключение традиционный вопрос: какие три совета для достижения успеха в бизнесе?

— Чтобы достичь успеха, нужно обладать профессионализмом, целеустремленностью и порядочностью. Порядочностью, думаю, даже в большей степени.