Сергей Князев: «Выползки» будут сняты с работы!»

Сергей Львович Князев, секретарь Татарского обкома КПСС

КАК МЫ «ГРЕМЕЛИ» ПОД ФАНФАРЫ

Итак, Татария в 1950 - 70-е годы благодаря богатствам недр и настоящему героизму первых нефтяников за неполные 30 лет выходит на лидирующие позиции в союзной экономике. Промышленный масштаб небольшой автономии таков, что превосходит сразу три союзные республики вместе взятые (например, советскую Прибалтику). Апофеоз «татарского экономического чуда» — первый миллиард тонн республиканской нефти в 1971 году, ее последующая ежегодная добыча в 100 млн. тонн. Свершилось все это под руководством Сергея Львовича Князева, секретаря Татарского обкома КПСС, заслужившего в те годы неофициальное звание главного нефтяника республики. В дальнейшем про себя он напишет в дневниках, что «прожил свою большую жизнь в обнимку с нефтью — этим чудесным даром природы, в тесном общении с людьми, которые связали с ней свою жизнь». Он честно гордился сделанным — и ими, и им самим. Он никогда не приуменьшал заслуг того времени, никогда не отрицал необходимости нефти для судьбы страны и республики. И на своем месте партийного руководителя в течение 16 лет, с 1956 по 1974 год (с перерывом на руководство Татсовнархозом), честно проработал секретарем Татарского обкома КПСС, в функции которого входило партийное руководство развитием нефтехимии республики. И все же это был необычный, если не сказать уникальный, секретарь обкома.

В книге «Нефть — дело всей его жизни», посвященной Князеву, казанский историк Булат Султанбеков впервые публикует отрывки из его дневниковых записей «Моя жизнь. Записки ветерана нефти», в которых главный нефтяник республики пишет: «Нынешнему поколению людей прошлое нефти Татарии представляется не таким, каким оно было в действительности. Им не понять, что до них могла быть совершенно иная жизнь, совсем не похожая на современную. Добыча нефти, положившая начало новой эре в развитии экономики Татарии, считается каким-то легким победным триумфальным шествием под звуки фанфар, чем это было в действительности. Безосновательно забыты безмерные трудности и страдания людей первых лет освоения нефтеносных недр, становления нефтяного дела Татарии. Преданы забвению периоды лихолетий, перенесенных разведчиками татарской нефти, предшествовавшие ее открытию, когда они на буровых доводились голодом до страшной степени существования — людоедства...»

Сергей Львович не бросал слов на ветер — масштаб личности не тот. «Но что касается этого абзаца, — в тот момент беседы с корреспондентом „БИЗНЕС Online“ профессор Султанбеков выглядел даже как-то растерянно, — не знаю, что и сказать... Из документа слова не выкинешь. Я эти записные книжки увидел только после его кончины, и что-то переспросить, уточнить, как вы понимаете, возможности уже не было».

В центре президиума — Сергей Князев

«МОЕ СОЗНАНИЕ БЫЛО ОТЯГОЩЕНО ИДЕОЛОГИЧЕСКИМИ ПУТАМИ»

Оглядываясь на прожитое, Князев откровенно переосмысливает законы и правила игры того времени, по которым жила страна, а также как и почему так жил и работал он сам: «Я отношусь к поколению специалистов середины XX века, которые были привлечены к работе в аппарат партийных органов, взявших на себя, как известно, с 30-х годов выполнение несвойственных им функций государственного и хозяйственного управления страной. К тем, самоотверженно работая в этих органах, часто не по собственному призванию, а в порядке существующей партийной дисциплины (что в первую очередь относится к автору этих строк), без остатка отдавал себя выполнению порученного дела и своей активной административно-творческой деятельностью влиял на организацию четкого и беспрекословного исполнения заданий центральных органов партии и государства... Мое сознание, как и сознание всех других партийных кадров того времени, было отягощено идеологическими путами, догматическим мышлением, сильно действовавшим на нашу легковерную психологию. Мы безотчетно верили идеалам социализма и коммунизма, беспрекословно исповедовали обожествленные учения и философию единомыслия.

Безраздельная вера в идеалы благоденствия будущего, в его застывшие догмы с одной стороны и восприятие объективных реалий и тенденций, складывавшихся в материальных и социальных условиях жизни советских людей — с другой порождали некую двусмысленность, которая все больше утверждалась в сознании нашего поколения, постепенно превращаясь в норму нашего политического бытия. В те годы нам не хватало не только еды, тепла и уюта, но и знаний, опыта, содружества. Но жизнь терпеливо учила нас спокойно и вдумчиво поправлять свои ошибки, наказывала за халатность и безразличие в исполнении своих обязанностей, воспитывала способность терпеть и безропотно переносить ее тяготы ради достижения общего блага...»

ГАЙКА ОКАЗАЛАСЬ С «ЛЕВОЙ» РЕЗЬБОЙ

«В 1968 году Елабужский горком КПСС выдвинул мою кандидатуру на должность освобожденного секретаря парткома НПУ «Прикамнефть», — делится воспоминаниями ветеран НГДУ «Прикамнефть» Эрнст Сафронов на юбилейном сайте «Татнефти» jubilee.tatneft.ru. — Практика тогда была такова, что перед выборным партийным собранием кандидат должен пройти собеседование с курирующим инструктором, завотделом или секретарем Татарского обкома партии. Учитывая, что парторганизация НПУ «Прикамнефть» являлась крупнейшей в Елабужском районе (301 член КПСС), меня вызвал на беседу 2-й секретарь ОК КПСС Сергей Львович Князев. Перед выездом со мной беседовал начальник НПУ «Прикамнефть» Борис Лейбович Сапгир, который дал полную инструкцию о моем поведении и заметил непредсказуемость характера «патриарха» татарских нефтяников. Затем мне давал наставления Фоат Фатыхович Ахсанов — замначальника НПУ по общим вопросам, ранее он работал 2-м секретарем ГК КПСС и был не раз на приеме у С.Л. Князева. Он настолько «запугал» меня, что у меня появились мысли об отказе от должности и поездки в Казань.

Однако, подчиняясь партийной дисциплине, я поехал. Долго стоял у кабинета Князева, пытаясь угадать линию беседы, исходя из опыта работы в ВЛКСМ. Люди приходили, уходили, громко рассуждая о том, как поздравили Сергея Львовича. Когда меня пригласили в кабинет, я встал в торце длинного приставного стола и с вдохновением поздравил Князева с днем рождения. Оторвавшись от бумаг моего дела, он сказал: «Что встал так далеко от меня, ближе, и хорошо, что вы не забыли мою дату рождения. Но это не главное, а главное — тебе надо знать людей и нефтяную технику». Потом испытующе взглянул на меня и спросил: «А скажи, молодец, одну из главных деталей станка-качалки». Я ответил: «Трос». «А какая гайка крепит этот трос?» Я, конечно, не знал и наобум сказал, что первое пришло в голову: «М-30 с левой резьбой». Он посмотрел внимательно на меня, встал, пожал руку и сказал: «Быть тебе секретарем парткома. И еще даю тебе наказ: зажми этого хитрого Сапгира, чтобы он не только нефть добывал, но и активно участвовал в наших партийных делах!»

На совещании в объединении «Татнефть»

«ТЯЖЕЛУЮ НЕФТЬ МЫ В ПЕРСПЕКТИВЕ ДОБЫВАТЬ БУДЕМ!»

«В 1971 году состоялось совещание в Альметьевске руководителей структурных подразделений, главных геологов, секретарей парторганизаций по проблеме добычи тяжелых (битумных нефтей), — продолжает рассказ Сафронов. — Совещание возглавлял 2-й секретарь обкома КПСС С.Л. Князев, который резко критиковал ряд руководителей по обсуждаемой проблеме... Сергей Львович стал поднимать с мест руководителей и секретарей парткомов с отчетами о проделанной работе. Были подняты два секретаря парткома, каждые вообще ничего не могли сказать. Это вызвало бурную критику С.Л. Князева, который предложил опросить всех руководителей общественных организаций. Я сидел рядом с секретарем парторганизации Елабужской конторы разведочного бурения Рифкатом Гиззатуллиным, который шепнул мне на ухо: „Скорей выползаем, уже двое выползли“, — и на коленях стал выползать к задней двери конференц-зала. Меня остановило от такой авантюры то, что рядом со мной сидела главный геолог НГДУ „Прикамнефть“ Лидия Ивановна Зайцева, мой заместитель по парткому, которая в процессе обсуждения вопроса прокомментировала суть, и я кое-что уяснил для себя. А Сергей Львович все-таки увидел, как „спасаются“ от критики некоторые участники совещания, и громко заявил: „Выползки“ будут сняты с работы, а тяжелую нефть мы в перспективе добывать будем!“ Его слова оказались истинно пророческими».

ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ СЕКРЕТАРЬ ОБКОМА ПАРТИИ

«Будучи одним из руководителей областной партийной организации, он должен был всемерно содействовать неуклонному выполнению директив партии и правительства, — пишет о Князеве в книге «Нефть — дело всей его жизни» один из приглашенных авторов Масгут Гиниатуллин, заместитель генерального директора по экономике ОАО «Татнефть» с 1988 по 1992 год. — Вместе с тем он последовательно выступал против волюнтаризма в планировании уровня добычи нефти в республике. В этом всегда отчетливо проявлялась противоречивость его деятельности как секретаря обкома партии.

Во вступительной статье к своему классическому трехтомнику «Нефть и газ Республики Татарстан» Князев упорно пробивает свою точку зрения: «Концепция ускоренных темпов увеличения добычи нефти в Татарии на первых этапах развития была оправдана необходимостью быстрейшего удовлетворения нужд восстановления разрушенного войной народного хозяйства. Однако в последующем... напряженность темпов добычи нефти, планируемая диктатом центра, выходила за пределы здравого смысла и достигалась часто любыми средствами».

Сам Масгут Гиниатуллин, верный последователь Князева, признанный практик и теоретик нефтяной отрасли, автор 8 монографий и более 200 статей по организации и экономике нефтяной промышленности Татарстана, на именном сайте giniatullin.ru в предисловии к электронной версии своей книги, название которой говорит само за себя — «Два миллиарда тонн: выдающееся достижение или грубое насилие?», — еще больше ужесточит оценки учителя: «Быть работником советской российской нефтяники тождественно службе солдата в Вермахте при нападении на СССР. Казалось бы, остановить бы этот геноцид (против природы и здравого смысла), однако что поделать — я лишь рядовой...»

А сам Сергей Львович еще в 1965 году, то есть еще в те времена, когда для любого «колесика и винтика» партаппарата иметь собственное мнение приравнивалось к инакомыслию, выступая как депутат на сессии Верховного Совета СССР, утверждал: «Администрирование в планировании добычи нефти вошло уже в систему, и работники планирующих органов не отдают себе отчета в том, что [этим] наносится серьезный ущерб народному хозяйству». 28 июня 1968 года Политбюро ЦК КПСС принимает знаковое для нефтяников постановление «О дальнейшем развитии нефтяной промышленности Татарской АССР». Перед ними ставится задача обеспечить уровень добычи нефти в 1970 году не менее 100 млн. тонн с сохранением этого уровня в течение предстоящей пятилетки. Недавно один из ответственных участников тех событий заявил примерно так: «Табеев Ф.А. встретился с Брежневым Л.И.; результатом этой встречи стали соответствующие решения Политбюро и Совмина СССР, по которому мы получили все необходимое для добычи 100 млн. тонн нефти и сохранения этого уровня до 1976 года. Это был выдающийся шаг со стороны руководства республики». Но, как показывают документы, Князев думал иначе, он не смирился с уровнем добычи нефти в республике.

29 мая 1970 года на пленуме Татарского обкома КПСС он выступил с докладом и вот что, в частности, сказал: «Современный опыт разработки нефтяных месторождений в нашей стране, например Туймазинского в Башкирии, хотя и горький, но очень поучительный... Создалась серьезная опасность безвозвратных потерь большого количества запасов, подлежащих извлечению... Темпы капитального строительства не соответствуют потребностям развития нефтяной промышленности; не выполняются планы строительно-монтажных работ, не обеспечиваются сроки ввода мощностей; растет объем незавершенного строительства. Крайне плохо обстоит дело с выполнением постановления по соцкультбыту». Докладчик говорил о неудовлетворительном обеспечении нефтяников Татарии товарами массового потребления. «Как и предприятия нефтяной промышленности, строительные организации юго-востока республики развивались на базе времянок, работали в условиях бездорожья, слабой механизации, хронического дефицита кадров и т. д.».

Партаппарат мог стерпеть такое только от Князева! Вообще, можно было лишиться не только партбилета со всеми вытекающими, но, как показывает практика тех партийных времен, еще и свободы. А Сергей Львович после этих слов проработал на посту обкомовского секретаря еще четыре года. Кстати, по его собственному признанию, он неоднократно просил об освобождении его от секретарства в обкоме, рвался к научно-исследовательской работе. Отпустили его лишь в 1974 году, когда ему было всего 66 лет. Наложилась на это решение и предыдущая принципиальная позиция Сергея Львовича — работать по принципу «чего изволите» он не мог. И работал над своими книгами по нефтяной промышленности, сразу ставших классикой, вплоть до своей кончины в 2002 году.

«ДА ВАМ ВСЕГО-ТО 84!»

«Он до самых преклонных лет сохранил колоссальную работоспособность, совершенно ясный ум и четкую логику мышления, — вспоминает Гиниатуллин. — Когда в начале 1991 года от имени „Татнефти“ я позвонил ему с предложением заново переработать, дополнить и издать (к 50-летию открытия Шугуровского месторождения) его сборник документов „Нефть, газ и нефтехимия Татарии“ (1978 - 79 годов издания), он воскликнул: „Ты знаешь, сколько мне лет?!“ „Да, вам идет 84-й год. Но ведь для вас это посильная работа“. В свои 85 лет он блестяще справился с этой работой. А было это очень непросто. Ведь наступило другое время, появились другие возможности и другие требования. Надо было пересмотреть и переосмыслить старые документы, ознакомиться с новыми, все это систематизировать, прокомментировать. Он часто звонил, советовался и даже приезжал в Альметьевск, он как бы сверял свои взгляды на прошлое с мнением тех, кому он доверял. Сам он был совершенно подготовлен к восприятию с новых позиций истории становления и развития нефтяной промышленности Татарии, которой он верой и правдой служил начиная с 40-х годов и до конца своей жизни».

Подготовил Михаил Бирин