Теодор Курентзис получил награду в номинации "Лучшая работа дирижёра в опере" ("Травиата", Театр оперы и балета им. П.И. Чайковского, Пермь) Теодор Курентзис получил награду в номинации «Лучшая работа дирижера в опере» («Травиата», театр оперы и балета им. Чайковского, Пермь) Фото: ©Григорий Сысоев, РИА «Новости»

ТЕАТРА МНОГО НЕ БЫВАЕТ

Число спектаклей, отсмотренных в сезоне 2015/16 экспертами драматического и музыкального театра, выглядит «особенно рекордным» — 936. Получается, что в среднем эксперты год летали по стране, вникая в два с половиной спектакля в день. Шутка! Это невозможно, потому что любой (музыкальный, танцевальный, драматический, кукольный, экспериментальный) спектакль как отдельное художественное произведение дробному восприятию не поддается. То есть спектакли можно смотреть только одним способом: от начала до конца.

Объем отобранного на «Маску» обрушился на головы жюри как вулканическая лава на персонажей сюжета «Последний день Помпеи». Нынче «Маски» разыгрывали между собой 295 постановок, набранных действительно по всей стране, а не только в Москве и Петербурге. Еще вчера никому не известным театрам, оказалось, есть чем козырнуть сегодня. А никому или мало кому неизвестным художникам (режиссерам, дирижерам, сценографам и т. д.) есть что сказать.

Режиссер Галина Пьянова из алматинского театра «АртиШок» ставит в неформатном новосибирском театре «Старый дом» пластико-фантастическую оперу «Снегурочка», и спектакль побеждает в номинации «Эксперимент». Екатеринбургский театр оперы и балета в дополнение к фестивальной «Кармен» в неореалистской постановке Александра Тителя привозит и показывает в Москве оперу Моисея Вайнберга «Пассажирка». И не то чтобы у театра нет сил дождаться выдвижения этой недавней премьеры в следующем масочном сезоне — просто в Москве проходит международная конференция по Вайнбергу, вот екатеринбуржцы и отличились своей продвинутостью.

За год театральная жизнь накопила столько наблюдений и материализовала их в виде мыслей и форм такой причудливости и в то же время такой художественной силы, что фестиваль получился едва ли не самым интересным за последние годы. Когда-то спектакли из провинции для-ради «Маски» тянули, как двоечников в конце учебного года. Теперь картина поменялась.

Диляра Идрисова и Артем Макаров, получившие специальную премию за постановку оперы Генделя «Геракл» Диляра Идрисова и Артем Макаров, получившие специальную премию за постановку оперы Генделя «Геракл» Фото: ©Владимир Вяткин, РИА «Новости»

ПОЛОВИНА МУЗЫКАЛЬНЫХ «МАСОК» ДОСТАЛОСЬ ПРОВИНЦИИ

Региональное присутствие на нынешней «Маске» красноречивее всего, пожалуй, демонстрировать математически: из 24 премий в разделе «Музыкальный театр» половина ушла в провинцию. Куда? В Пермь за «Травиату» — Теодору Курентзису («Лучший дирижер»), Надежде Павловой («Лучшая женская роль»), Роберту Уилсону («Лучший художник по свету»); в Красноярск — хорошо знакомому с Казанью Роману Феодори («Лучший режиссер в мюзикле») за постановку в тамошнем ТЮЗе мюзикла «Биндюжник и король» («Лучший спектакль в мюзикле/оперетте»); в Екатеринбург — за «Ромео и Джульетту» («Лучший спектакль в балете») с прекрасным Меркуцио — Игорем Булыцыным («Лучшая мужская роль»); в Новосибирск — за чудесную «Снегурочку» театра «Старый дом» ( номинация «Эксперимент») с необычными костюмами Елены Турчаниновой («Лучший художник по костюмам»).

Роман Феодори Роман Феодори Фото: ©Григорий Сысоев, РИА «Новости»

Из трех спецпризов музыкального жюри все три тоже достались провинции (не путать с провинциалами). За спектакль современного танца компании «Диалог Данс» (the_Marusya) — Костроме; и за постановку оперы Генделя «Геракл» — уфимским дирижеру Артему Макарову и барочному сопрано Диляре Идрисовой.

Иными словами, два спецприза ушли в Башкирский театр оперы и балета. Безупречно спевшая роль покорной Иолы молодая Идрисова, чья международная карьера уже отмечена выступлениями в амстердамском «Консертгебау», венском театре «Ан дер Вин», на Генделевском фестивале в Баде, стала сенсационным открытием «Маски-2017». Барочное сопрано, да какое! Как, впрочем, и башкирский «Геракл»: смелость проекта с условным названием «Гендель в Уфе» была пикантно поддержана фактом присуждения «Маски» за «Лучший спектакль в опере» генделевской постановке Большого театра «Роделинда». Правда, в отличие от копродукционной столичной «Роделинды», в Уфе Гендель сделан стопроцентно своими силами.

ТАТАРСТАН НЕ ВЫГЛЯДЕЛ СЛАБАКОМ

От Татарстана в нынешнем конкурсе представительствовало два спектакля — «Из глубины... (Художник Ван Гог)» казанского ТЮЗа и «Сак-Сок» Театра кукол из Набережных Челнов. В сумме оба спектакля были выдвинуты экспертами в 7 номинациях. «Из глубины» претендовал на позиции лучшего в разделах «Современный танец», «Работа хореографа» (Анна Гарафеева), «Работа художника по костюмам» (Лилия Имамутдинова) и «Современный композитор» (Эльмир Низамов), а «Сак-Сок» номинировался за «Лучшую работу режиссера» (Ильгиз Зайниев), «Лучшего художника» (Алексей Митрофанов) и как «Лучший спектакль» в разделе «Куклы». С учетом еще целого ряда работ, например «Карина и Дрон» казанской театральной лаборатории «Угол» или спектакля «Кроличья нора» челнинского театра «Мастеровые», в основной конкурс не попавших, но отмеченных так называемым лонг-листом «Золотой маски», на общем региональном фоне Татарстан слабаком не выглядел отнюдь.

То, что в куклах половина наград ушла питерскому спектаклю «Колино сочинение» продюсерского центра «КонтАрт» (спектакль сделан на материале стихов мальчика с синдромом Дауна, записанных его папой), совершенно не умаляет красивой идеи челнинского спектакля «Сак-Сок», придуманного драматургом и режиссером Зайниевым как серия фантастических диалогов прошлого с нынешним в татарской культуре: от канонизированного поэта Габдуллы Тукая до его более поздних исследователей и современных продолжателей в лице казанской поэтессы Йолдыз Минуллиной.

Само присутствие в кукольном конкурсе спектакля с рефлексией на темы национальной культуры, говорит о том, насколько нетривиально это сделано, если прониклись даже видавшие виды эксперты «Золотой маски».

Эльмир Низамов Эльмир Низамов Фото: «БИЗНЕС Online»

КАЗАНСКИЙ ВАН ГОГ КОМПОЗИТОРУ НЕ ПОМОГ

Столь же нетривиальным, видимо, показался экспертам и тюзовский спектакль «Из глубины», свежо и неповторимо исследующий внутренний мир Ван Гога путем переклички его размышлений о живописи (из писем к брату Тео) и пластических этюдов в стиле буто, оживляющих персонажей пяти ранних картин художника. Самая известная из них — «Едоки картофеля» — служит своего рода потайным ключиком, подсказкой, приоткрывающей очарование необычно замедленной пластики актеров (то, что драматические актеры тут выступили в качестве носителей японской техники «современного танца» — событие из ряда вон!), терракотово-густого освещения мизансцен и на контрасте к ним звучащей музыки Низамова.

Туфан Имамутдинов Туфан Имамутдинов Фото: «БИЗНЕС Online»

Часовому пластическому действу, которое сочинили Гарафеева (хореограф) и Туфан Имамутдинов (режиссер), Низамов в свою очередь придумал вокальное четырехголосие в стиле Филипа Гласса. Оно и наполняет спектакль отсветом того же счастья творчества, о котором Ван Гог писал своему брату. Легкие, не перегруженные оперностью тембры компактного «хора», настолько естественны, прекрасны и нежны, что, кажется, именно под их музыку из фигур крестьян и крестьянок с вязанками хвороста на хребтах выхолащивается все телесное, все заземленное. Людские фигуры становятся эфемерными, постепенно теряющими зависимость от гравитации. Под конец пятеро рассаживаются в композицию, которая точь-в-точь повторяет «едоков» с вангоговского холста. Эти люди сейчас уйдут в ту живописную плоскость, где они так прекрасны и так вечны. Без музыки такой эффект был бы немыслим.

За это Низамова выдвинули в номинации «Лучшая работа композитора». Номинация существует сравнительно недавно, но она почетна. По сути, ею и отмечаются самые значимые достижения в области, которую чаще формулируют словами «современный композитор». В этом году композиторский конкурс был небольшим и даже не слишком напряженным. На звание лучшего претендовали два автора мюзиклов: Эдуард Артемьев — за «Преступление и наказание», который, впрочем, какое-то время пролежал на полке, а для постановки в Московском театре мюзикла прошел серьезную — говорят, неавторскую — редактуру, и Георгий Фиртич (1938 - 2016) — за «Белый. Петербург» Театра музкомедии Северной столицы. От оперного цеха выдвинули Алексея Сергунина, автора не слишком удачной современной оперы «Доктор Гааз» по либретто Людмилы Улицкой.

По большому счету бескомпромиссный композиторский конкурс в этом году образовывали два человека — Александр Маноцков, сочинивший для экспериментальной новосибирской «Снегурочки» подробно «разговаривающий» звуковой текст (жюри сочло его чересчур органичной частью спектакля и не сочло возможным отделить работу Маноцкова из прочих составляющих, таких как режиссура, пластика, свет, сценография), и Низамов, которому, несмотря на все попытки добиться приезда на «Маску» четырех вокалистов (поскольку участие в «музыкальном» конкурсе «Золотой маски» да еще в композиторской номинации подразумевают исключительно режим живого, а не записанного звучания), в местном министерстве культуры не смогли выделить средств.

В итоге спектакль казанского ТЮЗа шел на сцене московского театра юного зрителя под вынужденную музыкальную запись. Фонограмму жюри сочло за саундтрек и по этой причине обошло композиторскую работу если не вниманием, то сколь-нибудь дискуссионным обсуждением. В сухом остатке — премия «Лучшего композитора», доставшаяся Артемьеву в результате тайного голосования членов музыкального жюри. И странное, граничащее с растерянностью сожаление некоторых «масочных» судей, с кем удалось обсудить грустноватую композиторскую историю, о том, что «саундтрек — всего лишь саундтрек», а главное — не «Маска», а выдвижение на нее.

В качестве послесловия:

— Если бы эксперты, которые приезжали в Казань на этот спектакль ТЮЗа, тоже услышали саундтрек вместо живого вокального-звукового сопровождения, они никогда бы не выдвинули Низамова в композиторскую номинацию.

— Если бы в администрации театра или в минкульте республики знали, что без живых исполнителей у спектакля из республики, в кои-то веки замеченной в режиме фестиваля национальной театральной премии, нет никакого шанса на победу, возможно, средства для четырех (!) командированных на «Маску» вокалистов были бы найдены. Но, видимо, об этом в Казани просто никто не знал. А жаль.