Александр Любимов: «Надо обсуждать, что делать после Путина, а не то, как его свергать»

Александр Любимов: «Во власти есть люди, которые вообще не собираются обсуждать с нами свои решения» Фото: ©Рамиль Ситдиков, РИА «Новости»

 «ЧЕМ БОЛЬШЕ СВОБОДНЫХ ЛЮДЕЙ, ТЕМ ТЯЖЕЛЕЕ ИМИ УПРАВЛЯТЬ» 

— Александр Михайлович, вы в Казани бывали?

— Много раз, последний — в августе этого года.

— Изменения в облике и содержании жизни нашего города со стороны видны?

— Вообще во всех городах-миллионниках, особенно в экономически развитых регионах, произошли колоссальные изменения. Критикуя власть, надо все-таки констатировать, что очень много удалось сделать.

— Как вы считаете, если бы власть в стране не была так вертикально интегрирована, регионы лучше бы развивались или хуже? 

— На самом деле проблема в отсутствии обсуждения этой проблемы. Впрочем, как и многих других. Вот недавно Дмитрий Медведев сказал, что решение о пенсионной реформе было сложным, но единственно возможным. Это он так решил? А огромное количество экспертов, да и высокопоставленных чиновников из правительства Медведева так не считают! Мы в Партии Роста тоже так не считаем. Проблема — в отсутствии диалога. Во власти есть люди, которые вообще не собираются обсуждать с нами свои решения.

Что касается регионов, то, с моей точки зрения, бюджетные отношения сильно перекошены в сторону центра. И этому есть объяснение: чем больше свободных людей, тем тяжелее ими управлять. Других объяснений я не нахожу. Если бы у губернаторов было больше экономической свободы, то они были бы более независимы.

«САМОЦЕНЗУРА — ВЕЩЬ ПОЛЕЗНАЯ»

— Как-то в СМИ прочитал, что программа «Взгляд» была детищем КГБ. Якобы ей отводилась главная роль в информационной войне по обличению КПСС и недостатков СССР. Так ли это, как считаете? Вы знали об этом в то время? (Тимофеев Борис)

— А как КГБ могло обличать КПСС? Что-то у меня не складывается… (Смеется.)

— Какие-нибудь «подкаты» со стороны КГБ к участникам «Взгляда» были?

— «Подкатывать» в смысле вербовать? А смысл какой? Чтобы мы говорили что-то хорошее про власть? Нет, такого не было. А вот цензура со стороны госорганов была. Перед выпуском каждой передачи представители Гостелерадио проверяли ее содержание и всегда пытались что-то убрать. Конечно, мы шли на компромисс, иначе нас сразу же закрыли бы — и навсегда. И были случаи, когда закрывали, но потом все-таки открывали. 

— А самоцензура в такой ситуации сильно давит? 

— Вообще, самоцензура — вещь полезная. В свободной стране свобода одного человека не должна разрушать свободу другого. То же самое у журналистов. Если вы эксплуатируете свою возможность обращаться к широкой аудитории и делаете это так, что разрушаете общество, то надо как-то себя… 

— В рамках держать? 

— Ну конечно! Во время конфликта в Карабахе в 1988 году мы ездили туда, снимали. Армяне и азербайджанцы считали секунды, сколько идет сюжет, отражающий позицию той и другой стороны. Это война! И нам надо было информировать о происходящем так, чтобы не ухудшать ситуацию больше, чем на самом деле. Поэтому самоцензура всегда присутствует. 

— Самоцензура — это, с одной стороны, необходимость подумать, прежде чем говорить. Но с другой стороны, самоцензура может тормозить вас из-за страха перед властью. Как здесь выдержать баланс достаточности информации? 

— Этот баланс ищут в любой профессии. Кинорежиссер хочет снять кино, которое ему больше нравится, но боится, что публика его не поймет. Писатель над каждым словом мучается, думая, будут ли его откровения интересны читателям. Учитель в школе тоже мучается: более сложно тему рассказать — и ученики не будут его слушать; или простенько — и потом будешь чувствовать, что недоучил детишек. Все мы мучаемся… 

— Помните свои особо яркие «мучения» — сказать или не сказать? По поводу какой темы они были? 

— Ты не думаешь мучительно, а пытаешься поставить себя на место зрителя. Например, в первую чеченскую войну у нас была установка: мы рассказываем, что есть хорошие чеченцы и хорошие русские, что даже в тех жутких условиях войны, в которых оказались наша армия и чеченцы-сепаратисты, люди способны проявлять человеческие качества. Вот как-то так. Но это всегда сложно.

«НАМ СДЕЛАЛИ ТОРТ В ВИДЕ КАРТЫ СССР, И МЫ ЕГО РЕЗАЛИ…»

— Конечно, все мы смотрели «Взгляд»! Конечно, ловили каждое слово! Конечно, это было как глоток свежего воздуха! Кто и почему закрыл программу? Да, об этом уже писано-переписано, но интересует ваше личное мнение из 2018 года. (Юлия Т.)

— Если говорить о политической цензуре, то «Взгляд» был закрыт в декабре 1990 года. Закрытие было связано с Пленумом ЦК КПСС, где вице-президентом СССР избрали Геннадия Янаева, а министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе ушел в отставку, сказав, что в стране грядет военный переворот, и он оказался прав — ровно через 9 месяцев так и произошло. Нам сказали, чтобы мы не выпускали сюжет про это заявление, а мы уперлись. Я в то время был руководителем программы «Взгляд». Плохой оказался руководитель — недостаточно гибкий. Нас закрыли. А в январе 1991 года состоялся огромный митинг на Манежной площади — 650 тысяч человек — в защиту «Взгляда». Это самое известное закрытие. Мы начали делать программу «Взгляд из подполья», которая выходила на видеокассетах — мы их отправляли по почте на маленькие телеканалы и студии по всей стране.

А в декабре 1991 года мы сами закрыли «Взгляд». Тогда в студию пришел Игорь Леонидович Кириллов, выдающийся диктор Центрального телевидения. Он в то время работал в нашей компании. Нам сделали торт в виде карты СССР, и мы его резали.

— Резали СССР… Сердце кровью не обливалось при этом?

— Я в то время был депутатом. Наша фракция в Верховном Совете СССР не голосовала за ратификацию Беловежских соглашений.

Программа «Взгляд» воспринималась зрителями в то время как антикоммунистическая, потому что мы боролись с диктатом Коммунистической партии. А когда в стране все поменялось, стало странным делать такую программу, и мы начали делать другие. В пятницу вечером у нас выходила программа «Политбюро», которую вел Александр Политковский, где мы проводили расследования тех безобразий, которые начала творить новая власть. Я делал дискуссионную политическую программу «Красный квадрат». Раз у нас новая страна, то мы начали обсуждать, дискуссировать. Еще была народная программа «Тема», ее вел Владислав Листьев. Потом был «Взгляд с Александром Любимовым», которую вели я и Сергей Бодров. Но это была уже другая программа — более близкая людям, более добрая, в ней было меньше политики. Она начала выходить в 1994-м.

«В пятницу вечером у нас выходила программа «Политбюро», которую вел Александр Политковский, где мы делали расследования тех безобразий, которые начала творить новая власть» Фото: ©Мещеряков, РИА «Новости»

«НАША ВЛАСТЬ НЕ ПРИЕМЛЕТ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИАЛОГА, НЕ ТЕРПИТ ОППОЗИЦИЮ»

— Можно сравнить «лихие 90-е» и сегодняшнее время?

— Тогда наша республика делала первые шаги. Учились свободе, демократии. Сейчас произошел откат в сторону большего порядка. В чем-то это очень хорошо, в чем-то совсем плохо. Но это жизнь. Все меняется. Вот какие же 90-е годы «лихие», если разбоев больше всего было в нулевые, а по убийствам лидер 2005-й год? В угоду политической конъюнктуре препарируется история. Скоро уже начнут говорить, что после Брежнева было смутное время, а потом пришел Путин, и все стало хорошо…

— Я-то имела в виду не криминал, а активность гражданского общества.

— Сейчас общество активнее, системнее, чем тогда. В 80-е, еще при коммунистах, было идейное бурление, которое после 1991 года стало принимать какие-то более организованные формы, кроме митингов. Был реальный парламент, принципиальные споры. К сожалению, плодов эта дискуссия не дала. С одной стороны, окружение Ельцина не было готово прислушиваться к другим точкам зрения, а с другой, оказались просто люди недоговороспособные. Конфликт привел к крови на улицах в 1993-м. Сейчас активность людей сильнее и, самое главное, результативнее. За исключением политики, конечно. Здесь у нас пока феодализм царит. Но сегодня огромное число людей работает волонтерами, участвуют в огромном количестве замечательных инициатив. Но только без политики.

— Как считаете, а на площадь все-таки надо выходить, чтобы выразить свое несогласие с какими-то решениями властей?

— Зависит от того, что требовать. Когда люди выходят на площадь с какой-то конкретной проблемой и власть вынуждена прислушиваться, то слава богу — раз другого способа достучаться до власти нет. А выходить с криками «Долой!» неперспективно. Результата не будет. Наша власть не приемлет политического диалога, не терпит оппозицию. Но при этом можно весьма результативно работать с властью по конкретным проблемам, в том числе таким образом увеличивая свой политический потенциал.

Отличный пример —  уполномоченный при президенте России по правам предпринимателей Борис Титов. Сколько пересматривается уголовных дел, сколько смягчений в уголовное законодательство… Это очень серьезный результат. Поэтому я и принял предложение войти в Партию Роста. Здесь есть дела, есть результаты.

— Народ недоволен предстоящим повышением пенсионного возраста, а если бы люди вышли на площадь, то власть этот закон отменила бы, как считаете?

— Судя по недавнему выступлению Медведева, власть действительно считает свое решение единственно возможным. И это прискорбно. Этой реформой занимаются 16 лет! Вспомните, как со всех экранов нас призывали вкладывать деньги в негосударственные пенсионные фонды. Ну и где эти деньги? Их просто отобрали, «заморозили». Теперь еще раз отобрали деньги путем повышения пенсионного возраста. Приемлемого уровня достатка нынешняя система не обеспечивает, зависимости пенсии от объема перечисленных взносов не гарантирует, источником долгосрочных инвестиций не служит.

«Средняя продолжительность жизни россиян весьма невелика — всего 70,9 лет, поэтому нельзя механически копировать европейский опыт с повышением пенсионного возраста» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ДУМАЮ, НАДО ЗАКРЫТЬ ПЕНСИОННЫЙ ФОНД РОССИИ»

 — А что нужно сделать по поводу пенсий, как считаете?

— Я думаю, надо закрыть пенсионный фонд России, а все деньги перевести в казначейство на личные счета граждан страны. Это для начала диалога с обществом. С этого момента можно предлагать гражданам вариант реформы, и пусть они голосуют рублем.

 — Что бы сделала ваша партия, будь она у власти, по пенсионной реформе? Тоже подняли бы возраст? (Владимир Гусев)

— Средняя продолжительность жизни россиян весьма невелика — всего 70,9 лет, поэтому нельзя механически копировать европейский опыт с повышением пенсионного возраста. Получается, что у людей просто отобрали несколько лет отдыха и ничего не предложили взамен. И это при том, что размер средней пенсии по отношению к средней зарплате, судя по тенденциям, будет снижаться.

Есть несколько изначальных проблем. Во всех странах люди платят взносы, накапливая свою пенсию. У нас работающие, рожденные после 1967 года, «тащат» своими взносами еще двоих-троих пенсионеров, которые работали в советское время. Поэтому и ставки социального налога одни из самых высоких в мире, и все равно из бюджета страны каждый год компенсируют убытки пенсионного фонда. Вторая проблема — добровольная накопительная часть пенсии. Вообще-то ее смысл — стимулировать работника откладывать больше, чтобы в старости жить получше, выше прожиточного минимума. Но только у нас в стране добровольная накопительная часть обязательная. Эти наши деньги давно уже вывели из страны, частные фонды обанкротили, а последние четыре года государство просто забирает эти деньги себе.

— Что конкретно предлагает Партия Роста?

— Мы предлагаем создать фонд старших поколений и финансировать из государственного бюджета пенсии граждан, родившихся до 1967 года. А так получается, что обязательства СССР, активы, национальные богатства Россия на себя взяла, а людей, которые эти богатства создавали, должны кормить следующие поколения. Одновременно это позволит снизить ставку социального налога с ныне работающих. Кстати, такое снижение приведет в пенсионную систему взносы тех, кто пока живет в тени, получает зарплату в конвертах и скрывает свои доходы. Ну и необходимо сделать формирование накопительной части пенсии исключительно добровольным. И вернуть то, что у граждан отобрали.

— Где можно взять дополнительные деньги для пенсионной системы?

— При смягчении ставки ЕСН и ряда других налогов можно ввести 10-процентный налог на сверхдоходы свыше миллиона рублей в месяц. Но прежде чем такую меру принимать, нужен диалог. Нельзя заставлять и принуждать. Кто захочет дополнительно платить в ПФР, если это сегодня закрытая и не контролируемая гражданами организация?

Кроме того, придется реструктурировать бюджет. Если мы хотим, чтобы наши граждане на пенсии жили более-менее нормально, то надо повышать процент ВВП, который идет на пенсии. Сейчас у нас на страховые взносы идут 8–9 процентов ВВП, а в Европе — 14–20 процентов. Мне ответят: у нас экономика развивающегося государства, а социальные обязательства как у развитого. Да, вот это и надо обсуждать. Понятно, что у нас большой сегмент теневой экономики, низкая производительность труда. Но эти проблемы неразрешимы, если не менять налоговую систему. Снизятся налоги — начнет расти бизнес. Соответственно, начнут расти зарплаты, а это приведет к росту страховых пенсий.

Пенсии — это важнейший и пока неразрешимый вопрос для нашей страны, государство уже 16 лет ничего не может предложить. Помните, был замминистра экономического развития Сергей Беляков, который ушел в отставку в 2014 году, извинившись перед россиянами за то, что правительство заморозило их добровольные пенсии? Но это уже давно было.      

— Недавно депутаты всех фракций Госдумы, кроме «Единой России», подписались под обращением в Конституционный суд об обжаловании основных положений закона о повышении пенсионного возраста. Как думаете, чем это может закончиться?

— Это только один из факторов, а главная проблема в том, где взять деньги на пенсии. Но у нашего правительства на этот вопрос нет решения, к сожалению. Обсуждать этот вопрос с нами они не хотят, признавать свои ошибки не хотят, решения у них нет. Вот такая ситуация. 

«СРЕДИ САМОЗАНЯТЫХ МАЛО ЛЮДЕЙ, КОМУ НУЖЕН ОФИЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС»

 — Как Партия Роста и вы лично относитесь к налогообложению самозанятых? Это делается своевременно? (Лидия Павловна)

— Мы относимся скорее к скептикам по поводу эксперимента ФНС. На наш взгляд, среди самозанятых мало людей, кому нужен официальный статус. Контакты с клиентами у них короткие, без посредников. Сделал работу — получил деньги. Расчет государства идет на то, что самозанятые легализуются, чтобы появилась возможность брать кредиты, платить ипотеку. Но они зарабатывают гроши!

Хорошо уже то, что они что-то делают, двигаются, пытаются выжить в непростой для себя ситуации, создают благосостояние своей семьи. Возможно, что они еще кого-нибудь нанимают на черном рынке, то есть создают рабочие места. В этом сегменте нет больших доходов у большинства людей, они с трудом сводят концы с концами. Зачем им легализоваться? В чем их интерес?

— Считаете, что их лучше не трогать, это полезнее будет для состояния общества?

— Теоретически, конечно, полезнее, чтобы был порядок. Все должны платить налоги. Но надо реально воспринимать проблемы и нужды этих людей. Если формально, то 4–6 процентов звучит лучше, чем 13, но у самозанятых вообще другая логика. Они не получают зарплату от кого-то, где в самой схеме бизнеса заложены налоги, включая НДФЛ. Они сами предлагают товары и услуги, за которые получают деньги. Им теперь надо поднимать цены?

Но раз уж начался эксперимент с этим налогом в четырех регионах, предложение Партии Роста — попробовать в одном из этих регионов «откуп». И сравнить потом результаты. Самозанятый отдает, допустим, 20 тысяч рублей в год — и всё. Нам кажется, что вот такая мера увеличит количество людей, которые захотят выйти в белое. Сумма, конечно, немаленькая, но, возможно, привлечет больше самозанятых прямыми и косвенными плюсами от нахождения в легальном поле. Мы полагаем, что интерес государства не в сборах, а в том, чтобы вывести людей из тени, показать им преимущества бизнеса по-белому. А то они выйдут, заплатят свои проценты и уйдут обратно в тень.

«ИНАЧЕ МЫ БУДЕМ ПОХОЖИ НА КЛОУНОВ ТИПА ЖИРИНОВСКОГО И ЗЮГАНОВА»

— Некоторые эксперты — экономисты и политологи — считают, что вся проблема в том, что в правительстве России засели либералы, которые работают или на свой карман, или на заграницу, а не на нашу страну. Например, Михаил Делягин сказал недавно, что «существование ради денег и есть самая суть современного либерализма». А вы что думаете по этому поводу?

— Бывают ситуации в политической жизни, например, во время предвыборных кампаний, когда пяти-шеститысячный митинг, и люди хотят простых ответов на любые сложные вопросы. Иногда бывает, что приходится сокращать свою мысль до какого-то хлесткого выражения, которое всех мобилизует и прибавит симпатии к партии. Но при разговоре в вашем серьезном издании так рассуждать нельзя. Иначе мы будем похожи на клоунов типа Жириновского и Зюганова, которые уже скоро как 30 лет компостируют нам мозги, лишь бы не оторваться от кормушки.

— Вы это сейчас про Делягина говорите?

— В том числе. Кого он имеет в виду? В чем конкретные претензии? И вообще, что это за способ вести дискуссию?

— Почему или из-за кого слово «либерал» стало в России ругательным? (Борис Миронов)

— А что такое «либерал»? Это кто за однополые браки или за легализацию наркотиков? Давайте разбираться!

— Если посмотреть в словаре, то смысл-то хороший. Это только у нас это слово ругательным стало.

— Разные люди по-разному его используют. Поэтому лучше им и не пользоваться, чтобы самому не впадать в блуд и людей не вводить.

Когда мужчина знакомится с девушкой, он ей говорит: «Я тебя люблю». А после первой ночи может перестать ей это говорить, потому что цели уже достиг. А она думала, что он будет говорить это всю жизнь… Есть слова, которыми нужно очень осторожно пользоваться. Что такое либерализм? Для кого-то это разрушение старого, для кого-то — это способность слышать других людей, уважать свободу. Для кого-то — национальное предательство.

С точки зрения экономической модели — я понимаю, что есть то, что работает, что реально приводит к реформам и успеху. А есть то, что не подходит, не работает и не приводит к успеху. И в том и в другом случае это может называться либеральная реформа или консервативная нереформа. Но страна не может жить без развития. Страна в стагнации уже 8 лет! Это что — хорошо? Что, в этом виноваты 90-е годы? Ну, добавим — «лихие»… Понимаете, такие идеологические клише уводят нас от разговора о главном.

«ЛИБО ЭВОЛЮЦИЯ, ЛИБО РЕВОЛЮЦИЯ — ДРУГИХ ВАРИАНТОВ НЕ ДАНО»

— А Партия Роста как себя позиционирует?

— Мне кажется, что Партия Роста — единственная разумная альтернатива происходящему. Без развала страны, без революции. Нам многое нужно менять, но нельзя позволить разрушить то, что уже сделано. Что для этого необходимо? Прививать культуру дискуссии, находить компромиссы, требовать от власти то, что мы хотим, потому что мы ее для этого избирали. И в этом наша общая миссия, а не только Путина. Наша общая миссия — превратить себя, наше общество из феодального, каким оно сегодня является по сути, в цивилизованное, достойное современного мира. Эта миссия наша общая, и мы ей занимаемся. 

— Читатель Андрей спрашивает: «Чем Партия Роста лучше партии „Правое дело“, членом которой вы тоже были? Чем они отличаются?» А вообще трансформация партии «Правое дело» в Партию Роста плавно происходила?

— Всегда шла борьба. Как только партия «Правое дело» Михаила Прохорова начала набирать много голосов — в некоторых городах 30 процентов, а может, и больше, если учесть, как голоса считают, — власть испугалась и стала уничтожать партию. Партию Роста опять начинаем с нуля — пока голосов за нас немного. Вот в Приморье на выборах наш кандидат набрал 5 процентов. Предстоит долгий путь, пока избиратель в нас поверит. И этот путь мы проходим в условиях, когда публичная политическая борьба, по сути, незаконна, парламент бутафорский, средства массовой информации подчинены государству, государственный аппарат активно занимается выборами в пользу провластных кандидатов. Вот такая ситуация.

Но кроме выборов, кроме публичной политики есть и менее заметная работа. Можно влиять на власть и из оппозиции. Партия Роста активно участвует в общественных дискуссиях по многим вопросам, но приоритет мы отдаем экономическим. Потому что в обществе растет напряжение из-за экономической  политики государства: пенсионный возраст увеличен, НДС увеличивается, цены на бензин тоже. А зарплаты? Стагнация длился уже 10 лет.

Экономика, конечно, тесно связана с политикой. В обществе отсутствует надежда на лучшее, утеряны представления о справедливости. Нужна политическая реформа. Это может стать исторической миссией для нашего президента. Создать условия, чтобы граждане могли влиять на политику государства не только когда от отчаяния они выходят на улицы.

Да, это ужасно, когда жгут автомобили, как, например, в Париже, где или президент Макрон просто недооценил масштаб проблем в обществе, или революция — это такая французская традиция, мне трудно оценить. Но у нас-то вообще невозможно протестовать — человек выходит, а его тут же в кутузку. Как это так?.. Эта барышня из департамента молодежной политики в Екатеринбурге, когда сказала, что государство ничего не должно молодежи, на самом деле выразила идеологию правящей партии — «Единой России». Она пришла работать в госучреждение и каждый день, наверное, слышала, что страна — это чиновники, что чиновники правят нашей страной для себя, а у них есть для своих нужд еще и народ. Вот что ужасно и несправедливо. А люди это чувствуют, знают, люди это видят каждый день. Либо эволюция, либо революция — других вариантов не дано.

Сейчас говорят, что при Путине будет только хуже, а после него будет еще хуже. А наша Партия Роста не хочет и не участвует в разрушении того, что сделано в стране. Но как обеспечить эволюцию? Как избежать взрыва? Вот над чем нам всем надо задуматься и принять срочные меры.

«Мне кажется, что Партия Роста — единственная разумная альтернатива происходящему. Без развала страны, без революции» Фото: ©Рамиль Ситдиков, РИА «Новости»

«ЛЮДИ, САМИ ТОГО НЕ ЗАМЕЧАЯ, УБИВАЮТ И В СТРАНЕ, И В СЕБЕ НАДЕЖДУ НА ПЕРЕМЕНЫ»

— Какие три важных урока извлекла Партия Роста из опыта «Правого дела»?

— Опыт «Правого дела» в том, что публичная политическая деятельность в нашей стране пока неперспективна и даже опасна. Это и есть главный урок. Руководитель Партии Роста назначен президентом РФ уполномоченным по правам предпринимателей. Таким причудливым образом Партия Роста встроена в политическую систему. Это означает, что мы можем участвовать в политической жизни, влиять на решения, выигрывать выборы. Да, скептики отмахиваются, но в мире нет совершенных демократий. Наша молодая Российская республика у нас такая как есть.

— Сможет ли прокремлевская Партия Роста стать своей у народа в период снижения доверия этого самого народа не только к власти вообще, но и к президенту Путину, высокий рейтинг которого пошатнулся в последнее время? (Хайруллин Равиль)

— Про рейтинги ничего не могу сказать. По-моему, они являются просто частью всей системы государственной пропаганды. Сможем мы или не сможем добиться голосов избирателей, я не знаю. Мы будем делать то, что зависит от нас. А именно — предлагать взвешенные продуманные проекты и решения на суд избирателей. Но как привлечь избирателей, которые сразу нас вычеркивают и называют прокремлевскими? Когда партией руководил Прохоров, тоже говорили: «Прокремлевская». И где сейчас Прохоров?.. А ведь за него проголосовала треть избирателей в крупных городах. А если бы проголосовали те, кто нас тогда окрестил прокремлевскими?

Получается, что люди, сами того не замечая, убивают и в стране, и в себе надежду на перемены. Ну и нас хоронят. Поддержите нас! На сегодняшнем политическом небосклоне Партия Роста — единственная разумная альтернатива. Иначе все просто: либо эта четырехголовая партийная бюрократия голосующих за, либо «все долой, все закрыть, всех распустить» — такая революционная риторика. Если вы все-таки не хотите социального взрыва, но хотите изменений, то поддержите нашу партию.

«ДОКУМЕНТ БЫЛ РАЗРАБОТАН ПО ПОРУЧЕНИЮ ПУТИНА, НО НАС НЕ УСЛЫШАЛИ»

— Борис Титов своей главной целью называет изменение экономики России. Назовите, пожалуйста, три-пять первых шагов на этом пути, которые предлагает ваша партия. (Валеев Т.А.)

— На сайте Партии Роста есть раздел «Для чайников», и там все есть. Но если коротко, то так: первый шаг — снижение ключевой ставки Центробанка.

— Какая ставка приемлемая, как считает ваша партия?

— Это вопрос дискуссии, на мой взгляд. Деньги должны быть рачительно использованы. Государство, в принципе, может печатать сколько угодно денег. Если на эти деньги создают внутренний валовый продукт, если растет производительность труда, тогда доходы граждан государство не пугают, потому что реальный рост экономики, образно говоря, съедает инфляцию. То есть деньги обесцениваются, но зарплаты, пенсии растут адекватно, и внутренний спрос в экономике не падает.

Вот в этом и предмет столь необходимой дискуссии. На сколько снизить ставку, чтобы деньги, которые попадут в экономику, привели к росту, а не зависли в банковской системе невозвращенными кредитами и токсичными активами? Помните советское время: у нас было много танков и комбайнов, на их производство потратили уйму ресурсов и жизненных сил. И что? Дискуссия эта принципиальная и комплексная. Снижение ставки должно сопровождаться детальной стратегией по отраслям экономики.

Начнем с естественных монополий. Сейчас это феодальные организации. Их тарифы, их инвестиции не всегда понятны. Они содержат футбольные клубы, телеканалы, яхты и прочее. Все эти «хотелки» в конечном итоге ложатся на плечи потребителя и, что особенно важно, поддерживают стагнацию в экономике.

Кроме того, надо менять налоговое законодательство. В принципе, можно переходить к системе, которую все так боятся, — прогрессивной ставки. Но для этого нужно создать бизнесу условия: снизить налогообложение производства — страховые взносы, прямые и косвенные налоги, стоимость услуг естественных монополий и так далее. Чтобы бизнес был эффективней. Прогрессивная шкала на доходы владельцев бизнеса должна компенсироваться снижением давления на бизнес со стороны государства и низкой процентной ставкой. Тогда бизнесмен будет больше зарабатывать и больше платить. Его реальная компенсация — растущая капитализация бизнеса.

Ну и последнее. В нашей стране государство — крупный субьект рынка. Последнее время его влияние и доля только увеличиваются. И сейчас, когда в недрах правительства и администрации президента формулируются новые национальные проекты, их необходимо провести так, чтобы стимулировать инвестиции частников, чтобы инициативные преприниматели страны оказались задействованными в этих проектах. Полагаю, что в нынешней ситуации это задача неразрешима для наших властей. Экономику России будут продолжать развивать чиновники. Настоящего конкурентного бизнеса становится в России все меньше. Яркие активные люди сидят не у дел или уезжают попробовать себя в других странах.

— Каким образом государственные деньги должны стимулировать инвестиции?

— Вкладывать не только в строительство инфраструктуры, что тоже хорошо, но и собственно в то, что стимулирует инвестиции. Условно говоря, государство строит дорогу, а предприниматели вокруг нее начинают строить бизнес — магазины, отели и так далее. И тут нужна точечная работа. В каждом конкретном случае нужны особые решения.

— Программой Партии Роста стал документ «Экономика роста», написанный Титовым совместно с советником президента РФ Глазьевым. А Путин читал этот документ? Какого его мнение? (Мухаметшин)

— Документ называется «Стратегия роста». И писал ее не только и не столько Глазьев. Борис Титов привлекал много экономистов. Он собирал разные точки зрения, чтобы сделать более цельный документ. На тот момент у президента Путина была идея послушать всех и подумать над экономической политикой. В результате он послушал, а политика у нас такая же осталась. Документ был разработан по поручению Путина, но нас не услышали. Это, конечно, печально.

«Стратегию роста» писал не только и не столько Глазьев. Борис Титов привлекал много экономистов. Он собирал разные точки зрения, чтобы сделать более цельный документ» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПРИГЛАШАЮ МУРАТА СИРАЗИНА В СВОЙ РЕСТОРАН НА ОБЕД»

— Насколько я знаю, Партия Роста считает, что только после достижения экономического роста должна начаться демократизация общества. А до этого что? И о каком уровне роста идет речь? И как планируете демократизировать общество? (Анна М.)

— В наших документах не совсем так написано. Конкуренция в политике, в бизнесе — это базовое условие вообще развития страны, по-другому невозможно. Только сейчас этого нет — в бизнесе конкуренции стало меньше, потому что он практически уже весь государственный, а в политике ее вообще нет. И это тормозит развитие. Демократия — это ведь не власть демократов, как нам сегодня преподносят. Нет, это механизм, с помощью которого люди в обществе способны находить компромисс по важнейшим вопросам развития государства, страны.

Связь экономики и демократии косвенная, она существует вот в чем: люди, которые находятся в зависимом положении, не свободны, при демократических процедурах волеизъявляются часто безответственно. Вот, собственно, в чем проблема. Всегда есть колоссальная зависимость самовыражения людей от того, какой у них социальный статус. У нас в стране сейчас есть две огромные группы влияния на все демократические и недемократические процессы — это чиновники и бюджетники. Чем больше будет независимых людей, не служащих государству, тем волеизъявление будет более эффективным, более разумным и ответственным. Конечно, это не произойдет в один день. Отвечая на вопрос читателя: да, связь между экономическим ростом и демократическими процедурами есть, но она косвенная.

— Ваша партия собирается объединяться с «Партией дела» Константина Бабкина и выступать единым фронтом? (Мурат Сиразин)

— Мне кажется, что в старом понимании все это — классовое общество, политические партии — уже умерло. Современная партия — это такое организованное сообщество активных людей, которые борются за влияние в обществе. Они слушают людей, перерабатывают идеи в свои предложения и потом преподносят их обществу, а люди голосуют или не голосуют за них. Тактически нужно объединяться не вокруг названия партии, а по конкретным кандидатам.

Допустим, идут выборы в Татарстане, и есть кандидат, который не является членом нашей партии, даже он может быть членом «Единой России» — не важно. Важно, какой он человек. Если его убеждения, его взгляды, его способности и желание сделать жизнь в России более честной, более справедливой, более зажиточной совпадают с нашими, то мы его будем поддерживать. Разумеется, если этот кандидат гарантирует, что не отступит от договоренностей в случае победы. Вот и все! Партия — это же не бизнес, это просто общественное объединение. Мы «продаем» только идеи и влияние.

Константина Бабкина знаю лично. Много раз приглашал его на РБК. Человек яркий, инициативный, знающий. Программу его партии не изучал.

— Изучите! Вот у нашего читателя возник же такой вопрос.

— Тогда я Мурата Сиразина приглашаю на обед в свой ресторан — обсудим. Обещаю вкусную итальянскую еду.   

— Кстати, он фермер, делает козий сыр.

— Замечательно! Пусть он его привезет — протестируем у итальянского шеф-повара.

«Аппеляция к морали и совести — дело, конечно, правильное, но для нашей сегодняшней политики опасное. Слишком много может быть интерпретаций по поводу «хорошо» и «плохо»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПРОЕКТ НАВАЛЬНОГО — ОЧЕНЬ ЯРКИЙ, ИНТЕРЕСНЫЙ, НЕВЕРОЯТНО СМЕЛЫЙ»

— Навальный — это сила, как считаете? Он ради справедливости старается или всего лишь политические очки зарабатывает? (Миронова Д. И.)

— Мне кажется, проект Навального — очень яркий, интересный, невероятно смелый. Это такой очень мощный фактор нашего гражданского общества. Но, к сожалению, у него бывают некоторые подтасовки, что всегда вызывает ощущение какой-то политической игры. Аппеляция к морали и совести — дело, конечно, правильное, но для нашей сегодняшней политики опасное. Слишком много может быть интерпретаций по поводу «хорошо» и «плохо». Ну и полагаю, что настоящий политик, если он думает о стране, должен делиться своей огромной популярностью с другими, чьи идеи полезны. Надо обсуждать, что делать после Путина, а не то, как его свергать. Тогда общественные изменения придут быстрее и, возможно, даже при Путине.

— Каким вы видите будущее России? Китай, например, поставил цель к 2025 году быть мировой державой, и весь мир видит, что они идут к цели. А у России есть цель (хотя бы одна) и пути ее достижения? Партия ваша называется Партия Роста, с момента создания и до сегодняшнего дня есть рост, если да, то в чем конкретно? (Роза)

— Рост влияния у нашей партии есть. Есть много замечательных дел, которые удалось сделать. Я постоянно чувствую, что люди в правительстве и в других политических кругах прислушиваются к тому, чем мы занимаемся. Да, наверное, это еще не те масштабы, но всему свое время. Просто пока нет масштабных выборов — ближайшие выборы в Госдуму будут только в 2021 году.

Цель, которую мы видим для России, — это обустроить ее немного. Справедливо обустроить. А вот быть сверхдержавой нам не стоит. Пусть другие борются за этот титул. Мы внутри страны так многое еще не сделали, что не время заниматься гегемонией. Что касается Китая, то там гораздо больше людей живет беднее, чем в России. Когда они ставят такие цели — быть мировой державой, — меня это пугает. Они бы еще поставили цель создать планету Китай! А как же быть с бедными людьми, которых в Китае очень много?

«ИНТЕРЕСНО, А ЧТО ЛЮДИ ДУМАЮТ ПРО НОВОСТИ? ТАМ ТОЖЕ АРТИСТЫ? А ПУТИН?»

— Много вопросов читатели задали по поводу качества современного телевидения. А вы сами смотрите телевизор?

— Нет. 

— И все же, что вы думаете о телевидении? Наш читатель Ильгизар спрашивает: «Приметы телевидения сегодняшнего дня — пропагандистские политические ток-шоу на каждом канале, ублюдочные ток-шоу о личной жизни известных людей и сериалы-стрелялки про силовиков всех мастей. Кто заказывает эту „музыку“? У вас есть идеи, чем их можно заменить — чтобы и интересно было, и полезно?»

— Это как в споре о курице и яйце: что было раньше. Многие телевизионщики говорят, что люди требуют таких программ, поэтому они их и делают, а если делать нормальные, то их никто не смотрит. Наша компания делает программу «Жди меня», и мы испытали другую проблему: зрители этой программы все чаще говорят нам, что у нас артисты лучше играют, чем в других ток-шоу. То есть, может быть, единственное живое место, оставшееся на федеральных каналах, программу, которая за время своего существования реально помогла найти более 200 тысяч человек, зрители тоже принимают за нечто игровое. Современный зритель все больше рассматривает телевидение как такой всероссийский театр. Интересно, а что люди думают про новости? Там тоже артисты? А Путин?

— Почему программа «Жди меня» с Первого канала перекочевала на НТВ? На Первом она уже «не ко двору» пришлась?

— Так я об этом и говорю. С этой программой очень тяжело работать, когда до и после нее в сетке вещания стоят игровые ток-шоу, зрители уже не воспринимают «Жди меня» как живое, реальное. Поэтому мы приняли решение отдать ее на НТВ.  

— Если верить сайту компании «ВИD», вы сегодня производите четыре программы для разных каналов: «Поле чудес» и «Непутевые заметки» (Первый канал), «Жди меня» (НТВ) и «Служу Отчизне» (ОТР). Почему именно такой набор? Потому что это экономически выгодно или потому, что это патриотично и нравственно? (Эльвира Хакимова)

— Программу «Служу Отчизне» мы дотируем, на остальные программы существуют контракты. Новые идеи, которые мы хотели бы реализовывать, отклика на каналах пока не находят.

— Молодежь предпочитает всю информацию получать из интернета. Не возникнет ли такая ситуация, что TV станет уделом пенсионеров? (Моисей Рахимбаев)

— Я не вижу разницы между телевидением и интернетом. Телевидение — это движущаяся картинка, и не важно, идет она через интернет или через спутник.

— Вы сказали, что не смотрите телевизор. Принципиально это делаете, потому что там нет ничего для вас интересного, или просто времени нет?

— Я иногда смотрю некоторые сериалы, новые передачи — просто чтобы знать, что делают другие компании. Мы ведь еще сериалы производим. Сериалы бывают интересные. А в остальном ничего новаторского я не нахожу, я все это уже видел и сам умею делать.

— А вы активный пользователь интернета?

— Чуть-чуть. У меня на это ни сил, ни времени не хватает.

«У МЕНЯ ПАПА РАЗВЕДЧИК, И РОДИЛСЯ Я В ЛОНДОНЕ, НО ХОЧУ ЖИТЬ В РОССИИ»

— Как вы считаете, допустимо ли, что на российских государственных телеканалах, занимающихся государственной пропагандой, в основе которой положена критика «загнивающего Запада», работают граждане иностранных государств (Брилев, Познер)? Не кажется ли вам подобное откровенным лицемерием? (Николай Степанов)

— Если по закону и Познер, и Брилев могут иметь двойное гражданство, то почему нет? Важно, насколько их идеи созвучны зрителю. Мы же не дойдем до мракобесия начала прошлого века, когда супругу императора считали немецкой шпионкой?

— А этических проблем тут не возникает, как считаете?

— Это же от человека зависит. Вот у меня папа разведчик, и родился я в Лондоне, и меня спрашивают: а почему у тебя нет английского гражданства? Мне не хочется, мне это не нужно! Нет у меня ни потребности, ни желания такого. Я хочу жить в России и быть гражданином России.

Но желания людей надо уважать. Сергей Брилев долго жил в Англии, у него там бизнес какой-то небольшой, насколько я понял, жена делает карьеру в Лондоне. В чем проблема-то? Мне кажется, людям это не нравится просто из зависти.

«Суть рок-н-рола в протесте, фронде. Ну что в этом плохого? Это же не показывают по телевизору, не показывают детям. Люди купили билеты, они могут за свои деньги слушать то, что хотят» Фото: «БИЗНЕС Online»

«МАТ — ЭТО РУССКАЯ ТРАДИЦИЯ, А ШНУР — САМЫЙ АКТУАЛЬНЫЙ МУЗЫКАНТ РОССИИ»

— Некоторые артисты (например, Боярский) требуют введения цензуры, а концерты рэперов запрещают. К чему идем?! (Луиза Хакимова)

— Сколько я себя помню, все время говорят, что надо вводить цензуру. Но это же просто неумные, клоунские рассуждения! Как ввести цензуру? Кто будет определять, что хорошо, что плохо? Боярский, что ли, будет определять? А мы вообще уверены, что сам Боярский нас устраивает? Мне кажется, все это актерство. В серьезных политических кругах таких разговоров нет.

Культура — это пространство, которое нас всех соединяет. И она может быть разной: и провокационной, и патриотичной, и православной, и мусульманской — какой хотите! Культуру нельзя ограничивать в саморазвитии, иначе мы просто себя убьем. Одни протестуют против «Матильды», другие против «Крыма», но в кинотеатрах ведь много залов.

— Вы на концерте группировки «Ленинград» бывали?

— Недавно они выступали на питерском экономическом форуме. Но я не успел. Шнур — самый актуальный музыкант России.

— У них мат практически в каждой песне, а народ ломится на их концерты. Почему? 

— Мат — это русская традиция, любой праздник — это веселье и свобода. Ну и суть рок-н-рола в протесте, фронде. Ну что в этом плохого? Это же не показывают по телевизору, не показывают детям. Люди купили билеты, они могут за свои деньги слушать то, что хотят. Почему это надо ограничивать?.. Самое главное — чтобы свобода одного человека не мешала свободе другого. Человек, который купил билет и пошел слушать «Ленинград», никому не мешает. Я думаю, нам пора как-то разделить платную и бесплатную культуру. Нельзя ограничивать людей в выборе, но можно популяризировать то, что вызывает у людей любовь к истории страны, например.

— Что вам греет душу в сегодняшнем времени? (Мария)

— Наша страна возрождается, становится интереснее, более обустроенной, более яркой, более разной, самобытной. Люди становятся веселее, умнее. Огромное количество таких вещей, которые меня радуют.

— Каким жизненным принципам придерживаетесь вы и каким правилам жизни учите своих детей? (Антонова)

— Трудолюбие и любопытство. У меня четверо детей, младшему — 20 лет.

— Александр Михайлович, спасибо за очень интересный разговор!