Айдар Гузаиров – руководитель компании «ICL Системные технологии»

«СЕГОДНЯ НАША КЛЮЧЕВАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ – ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ»

— Айдар Фаилевич, с 2009 года, то есть ровно 10 лет, вы отвечаете за развитие бизнеса всей группы ICL в качестве заместителя генерального директора «ICL-КПО ВС». За это время на мировом небосклоне появилось много новых компаний, которые стали звездами первой величины. А вас устраивают темпы роста своей компании?

— Если посмотреть на топ-10 IT-компаний России, то далеко не все они демонстрируют прорывной рост. Он более характерен для новых компаний, стартапов, которые завоевывают рынок. Группа ICL всегда опережала общие темпы рыночного роста. Причем внутри компании есть направления, которые развиваются с разными темпами. Часть направлений для нас традиционные, они динамичные, консервативные, а часть — это те, которые «выстрелят» через некоторое время. Наша стратегия как раз и заключается в поиске тех продуктов, направлений, которые могут развиваться существенно быстрее, чем растет и развивается рынок. При этом мы видим, что конкурентная ситуация на традиционных для нас рынках будет только расти.

— Поясните нашим читателям: что вы понимаете под традиционными рынками?

— Я хотел бы говорить не за всю группу компаний, а только за «ICL Системные технологии», которую я возглавляю. У нас есть несколько основных секторов. Во-первых, это направление системной интеграции, то есть сервис по созданию информационных систем наших клиентов. Речь идет и о создании заказных продуктов, локальных сетей, серверных мощностей, систем хранения данных.

Второе наше традиционное направление – это информационная безопасность. Данный рынок на подъеме, и текущие его объемы – только верхушка айсберга. Предпосылок для того, чтобы этот рынок рос, все больше и больше. Это не российская тенденция, а общемировая. В геометрической прогрессии растет количество хакерских атак, увеличиваются масштабы потерь компаний после таких рейдов. Причем сейчас не нужно быть каким-то гиком или большим специалистом: автоматизация бизнеса хакеров за последние 10 лет выросла многократно.

Порог входа на этот рынок гораздо выше, чем у системных интеграторов, потому что без компетенций здесь делать нечего. Люди, которые работают в этом сегменте, должны очень четко разбираться в системных вопросах и правильном построении безопасности. Ведь защита не строится ради себя самой: она должна органично вплетаться в текущие бизнес-схемы компании.

Важный аспект на этом рынке — репутация и доверие, потому что это очень щепетильная область, где приходится работать с чувствительной информацией. Я знаю несколько компаний, которые именно из-за репутации ушли с рынка. Таким образом, три кита данного бизнеса — компетенция, доверие и опыт.

— Как я понимаю, информационная безопасность – это одно из ваших основных направлений?

— Для «ICL Системные технологии» это ключевая компетенция. Благодаря ей мы работаем на многих вертикальных рынках: «Газпром», практически все нефтяные компании России, крупные банки, энергетика.

— Какую долю прибыли приносит это направление для «ICL Системные технологии»?

— Более 50 процентов. Мы целенаправленно развиваем компетенции в области информационной безопасности. Если я не ошибаюсь, 13 лет назад вышел первый рейтинг РБК компаний по информационной безопасности, тогда мы сразу попали в десятку и с тех пор ни разу из нее не выходили. Наша цель – оставаться на пике. Работы здесь нам хватит на многие годы.

Однако для нас информационная безопасность — это точка органического роста, где мы не ожидаем кратного увеличения. Быстрее всего мы растем в разработке бизнес-решений.

— За счёт чего вы здесь быстро растете?

— Потому что мы догоняли рынок. Это направление мы запустили 10 лет назад, а первым крупным контрактом стала разработка информационной системы для Универсиады-2013. Мы с нуля разработали систему аккредитации участников соревнований, которую Дирекция спортивных программ до сих пор регулярно использует в своих мероприятиях. Еще один интересный проект – заказ «Татнефти». Для нее мы полностью переписали немецкую систему нáлива нефтепродуктов, применив обратный реверс-инжиниринг.

— То есть вы уже импортозамещение сделали?

— Да, это реальное импортозамещение. Благодаря этому решению заказчик уже на второй год получил экономическую выгоду, потому что стоимость сопровождения немцев в валюте росла очень быстро. Кроме того, мы проявили максимальную гибкость к заказчику и добавили функции, которые отсутствовали в зарубежном решении. Например, интегрировали систему с 1С, создали систему очередей, чтобы оптимально использовать ресурс колонок, автоматически распределяя на них машины.

В результате мы получили реальный опыт разработки продуктов под конкретного заказчика. Подобных задач в России немало, но пока мы находимся в стадии выжидания. Рано или поздно у заказчика происходит модернизация производственных мощностей, которая потребует и модернизации информационного комплекса. Мы готовы предлагать свои услуги.

— Этот рынок может иметь взрывной потенциал роста или тоже органический?

— На рынке заказных разработок мы ожидаем более быстрый рост, чем на рынке информбезопасности, но здесь есть вполне четкое ограничение — количество наших программистов. Если я хочу увеличить объем разработок, то мне нужно увеличивать и штат. Сейчас рынок программистов в Казани перегрет, к тому же новых сотрудников надо интегрировать в компанию. Даже когда нанимаешь землекопов, необходимо выстроить процесс управления. Наши процессы управления масштабированы, но не могут дать 10-кратного увеличения.

«БУДУЩЕЕ «ICL СИСТЕМНЫХ ТЕХНОЛОГИИ» — ИННОВАЦИОННЫЕ РЕШЕНИЯ»

— В каком же направлении можно добиться взрывных темпов роста?

— В первую очередь, речь идет об инновационных разработках. Это дает возможность найти «голубые океаны», где конкуренция мала или ее вовсе нет. Здесь наши решения могут органично вплетаться в бизнес-компании заказчика и приносить выгоду. Последние два года мы целенаправленно работаем в этом направлении. В этом и состоит будущее «ICL Системные технологии».

— Что за это время удалось сделать?

— Мы только начинаем разбираться в этом рынке, и у нас уже появился целый ряд инновационных решений. В большей степени они основаны на математическом моделировании. Здесь же применимы все эти модные слова, которых мы стараемся избегать в наших презентациях.

— Типа искусственного интеллекта?

— Да, искусственный интеллект, большие данные, машинное обучение, блокчейн и так далее.

— Вы считаете, что здесь пока больше хайпа, чем реального результата?

— Боюсь, что да. Мы считаем, что заказчик должен покупать не машинное обучение, искусственный интеллект или большие данные, а реальную эффективность. А то, что в основе лежат технологии, — это, в принципе, само собой разумеющееся. Например, решение, которое мы презентовали Чемезову и показали на нашем форуме ITSF-2019. Я говорю о системе, которая собирает информацию с датчиков и на основе анализа полученных данных прогнозирует выход из строя оборудования. Мы ее протестировали на скорости 30 тысяч событий в секунду. Это и называется большими данными.

Разработку протестировал наш заказчик, загрузив данные за год. Анализ четко показал, что в определённое время произойдет отказ оборудования. Заказчик подтвердил, что, как и прогнозировалось, агрегат вышел из строя. В результате простоя это крупное предприятие понесло серьезные финансовые потери.

— Какая у вас точность прогноза?

— Теоретически методика дает 90-процентную надежность. Но пока нет подтверждения этой точности на практике: мы находимся в стадии апробации, создан и протестирован прототип решения. Идет проработка еще четырех пилотов в крупных федеральных компаниях. После этого мы сможем назвать точные цифры.

— Это будет ваше собственное ноу-хау?

— На рынке есть подобные западные решения, и мы будем с ними активно конкурировать.

— Они больше дают точность прогноза или меньше?

— У всех этих систем одни и те же ограничения. Поэтому говорить про то, что у нас будут в три раза лучше предсказания, наверно, невозможно. Мы сейчас говорим о том, что хотим предлагать заказчикам более персонализированные решения, что поможет увеличить итоговые проценты по сравнению с коробочными решениями. Фактически заказчик получит экономическую эффективность после предотвращения простоя от первой же поломки.

— В чем здесь инновационность?

— Проблема инновационных решений в том, что они трудно встраиваются в текущий бизнес-процесс. Самый яркий пример — приложение для таксистов Uber, которое очень не нужно таксистам, потому что оно ломает их традиционный рынок.

Если говорить про нашу систему, предсказывающую выход из строя оборудования, то она разрушает всю традиционную систему регламентных ремонтов, которые выгодны и производителю оборудования, и ремонтникам. Положено раз в год менять? Меняем. Но никто не оценивает реальное состояние агрегата и его влияние на общее производство. Это невыгодно собственникам оборудования. Наше решение делает умную систему технического обслуживания, которая поможет сэкономить больше денег и потребителю, и предприятию.

«УНИВЕРСАЛЬНОЙ СХЕМЫ РАБОТЫ СО СТАРТАПАМИ У НАС НЕТ»

— Инновации всегда связаны со стартапами, которые генерируют прорывные решения. Удачные стартапы покупаются крупными компаниями, у которых есть средства сделать на их основе коммерческий продукт. Для вас этот пример применим?

— Это очень хороший и своевременный вопрос для нас. Год назад мы почувствовали необходимость выхода на этот рынок не только как интегратор технологий, но и как интегратор идей — через создание собственного бизнес-акселератора.

У нас есть сложившийся рынок заказчиков, компетенции и экспертиза наших аналитиков, понимающих потребности этого рынка. У нас есть реальный список координат «голубых океанов» — того, что можно было бы предлагать заказчикам. При этом мы понимаем, что сами не успеем самостоятельно освоить все возможности.

Последние 12 месяцев фактически стали для нас пилотным периодом для апробации разных подходов. С сентября 2018 года мы стали проводить хакатоны — с чётким кругом задач. За это время через нас прошли 65 команд и два решения мы уже вывели на пилотные проекты наших заказчиков. Таким образом, стартапы — носители идей — получают в нашем лице доверенного партнёра, который может их целенаправленно привести к заказчику. Для заказчика мы — носитель компетенций, доверия и гарант того, что решение будет интегрировано в его текущие системы.

— Для стартапов вы кто? Инвестор?

— Мы не являемся венчурным инвестором, мы не инвестируем прямые деньги наших заказчиков, но можем инвестировать нашу экспертизу, маркетинг, каналы продаж.

— Стартапы остаются отдельными компаниями, самостоятельными или же они инкорпорируются внутри ICL?

— Сейчас у нас есть опыт по двум стартап-проектам, которые, по сути, обозначают две крайние фазы возможного взаимодействия. В первом случае мы инкорпорировали конкретных лиц команды в нашу компанию. Во втором случае команда выступает как самостоятельный партнер.

Их решения мы можем дополнить своими. Например, по системной интеграции. То есть мы не обязательно зарабатываем только на них. В перспективе мы можем интегрировать несколько команд между собой, чтобы сделать комплексное решение. Но если говорить про модель заработка, то рано или поздно мы должны прийти к тому, чтобы участвовать в капитале этих компаний.

— То есть все равно же инвестор должен быть?

— Да, однозначно. В нашей экосистеме через два-три года должны появиться в том числе и венчурные инвесторы. Я надеюсь, что мы сможем их органично вплести в нашу систему.

Но еще раз подчеркну, что универсальной схемы работы со стартапами у нас нет. Хотя бы потому, что мы сами находимся только один год в этом процессе. Первый год мы потратили на то, чтобы выстроить начальные технологии привлечения стартапов. Замечу, что наличие в Татарстане таких инфраструктурных проектов, как IT-парк и Иннополис, значительно упрощает нам задачу входа в этот сегмент.

Это лето мы хотим потратить на то, чтобы отформатировать свою работу на следующий цикл, с сентября по май 2020 года. Возможно, в сентябре мы проведем стартап-неделю по трем-четырем фокусным темам, которые интересны нашим заказчикам.

— Какие это темы?

— Data science, искусственный интеллект, цифровая медицина, видеоаналитика. Надеюсь, что к августу мы из данных направлений определим достаточно четкие задачи и запустим три-четыре хакатона.

«МЫ СТАВИМ ПЕРЕД СОБОЙ ЦЕЛЬ ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ ВЫЙТИ НА ГЛОБАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ»

— Вы намерены выйти на мировой рынок со своими инновациями?

— Да, мы ставим перед собой цель через несколько лет выйти на глобальный уровень. Только это уже будет не отдельная компания «ICL – Системные технологии», а новая модель бизнеса и другая экосистема, которая поможет быстро превращать идеи в продукт для выхода на рынок.

Это не корпоративная история – я организовал новый отдел внутри компании и он сгенерировал продукт. Мы меняем свое мироощущение. При этом взаимное влияние компании и внешних партнеров будет обогащать обе культуры.

— С какими продуктами вы хотите завоевать мировой рынок?

— Корпоративный сегмент B2B (Business-to-Business), в котором мы традиционно хорошо развиваемся, грех оставлять. В нем мы достигли потолка, но понимаем, что успех на глобальном рынке, о котором мечтаем, возможен только при работе в самом широком сегменте B2C (Business-to-consumer — термин, означающий работу с конечным потребителем товаров или услуг, – прим. ред.). Очевидно, что в данном сегменте самые востребованные темы — здравоохранение и питание. Именно сюда все мировые инвесторы вкладывают больше всего денег.