Зуева о Тарасовой и Морозове: «Работают ответственно, но это только полдела»

Марина Зуева Фото: © Александр Вильф, РИА «Новости»

«У ТАРАСОВОЙ И МОРОЗОВА НЕ ПОМЕНЯЛАСЬ ГРУППА. ОНА УСИЛИЛАСЬ»

— Марина Олеговна, в каком состоянии сейчас Тарасова и Морозов?

— Все идет по плану. Они очень сильно прибавили в скорости, работаем с ними над техническими моментами, хореографией. Виден большой прогресс, надо только все это показать на соревнованиях.

— Как фигуристы и вы отнеслись к неудаче на первом турнире?

— Мы сделали выводы, поняли, над чем нужно больше работать. Это болезненный, но полезный урок для нас.

— Была информация, что Владимир и Евгения задержались в Европе и на соревнования приехали чуть ли не накануне. Это повлияло на прокат?

— Верно, они оформляли в Чехии визу и не тренировались почти неделю. Это немного выбило нас из плана подготовки.

— В России результат пары восприняли как холодный душ после шикарных прокатов в Москве. Вы тоже были удивлены грубым ошибкам своих спортсменов?

— Я знала ситуацию, в которой они находились, как готовились к этому турниру, поэтому ошибки меня не шокировали. Наоборот, была бы большая случайность, если бы они откатались так же, как в Москве. Перелеты, смена часовых поясов, практически без тренировок и сразу на лед — в таких условиях надеяться на чистые прокаты не приходится. Сниматься с соревнований было бы тоже неправильно, соревновательная практика нужна. Поэтому решили выступить так, как можем. Сделали определенные выводы.

— Тарасовой и Морозову будет проще с акклиматизацией на первом этапе Гран-при в Канаде, так как они не будут менять континент?

— Надеюсь, но между Флоридой и Калгари разница во времени три часа. И сложный перелет с тремя пересадками. 12 часов на него уйдет — почти столько же, сколько у россиян. Америка — большая.

— Одни тренеры считают, что можно перескочить через акклиматизацию, если прибывать ровно в день старта, другие прилетают за неделю, чтобы подготовиться. Вам чей подход ближе?

— Акклиматизация — это раскоординация, неприятные физические ощущения, головные боли. Подобное случается и в обычных бытовых ситуациях. Но мы же продолжаем ходить на работу и тренироваться. Акклиматизации никак не избежать, а на полную адаптацию организма в другом регионе уходит две недели. У спортсмена физически нет возможности прилетать на турнир за две недели. Поэтому надо учиться игнорировать эти ощущения, подстраиваться под условия.

С танцорами я часто летала из Америки в Европу, чаще, чем фигуристы летают в обратном направлении. И я им всегда говорила, что нужно забыть про сложности, выходить и делать свое дело.

Евгения Тарасова и Владимир Морозов Фото: «БИЗНЕС Online»

— Вы вместе работаете уже около полугода. Начали понимать друг друга?

— Есть движение в правильном направлении. Мы изучаем друг друга с двух сторон. Они учатся со мной общаться, я подбираю к ним методы работы.

— С какими сложностями вы столкнулись?

— Трудности связаны были с взаимопониманием. Но это нормально. В дуэте, трио, квартете нужно время, чтобы выстроить связи между людьми.

— У вас даже не квартет, целая команда специалистов. Это упрощает или усложняет работу?

— Упрощает. Ребята постоянно переключают внимание. Если что-то не пошло в работе с одним тренером, они подходят к новому специалисту и начинают заниматься другим аспектом катания. В результате каждый работает над своим делом.

— Переход к вам — это история на долгосрочную перспективу? Не стоит ждать результатов прямо сейчас?

— Безусловно. Подготовка спортсмена — это сложный процесс. Нет магического слова или жеста для фигуриста, чтобы он перестал ошибаться. Есть магия времени, терпения и работоспособности.

— В схожих с Тарасовой и Морозовым условиях оказалась Евгения Медведева. Она тоже переехала к новому тренеру за океан. Ее наставник Брайан Орсер отметил, что на его план по подготовке Медведевой нужно минимум полтора года. Вы для себя ставите временные рамки?

— Конкретных прогнозов я дать не могу. Есть план подготовки, но как он будет осуществляться, я смогу сказать только после этого сезона.

— То есть первый сезон — ознакомительный, как и у Медведевой в Канаде? 

— Отчасти. Тарасовой и Морозову проще, чем Медведевой, потому что с ними в команде остались Максим Траньков и Нина Мозер. У них не поменялась группа, она расширилась, усилилась. Конечно, привыкать нужно. Раньше большую часть времени они работали с одним тренером, теперь с ними вместе целая команда. Но это перемены к лучшему. Сейчас у них гораздо больше возможностей.

ПАРНОЕ КАТАНИЕ — ЭТО СОЧЕТАНИЕ МУЖЕСТВЕННОСТИ И ЖЕНСТВЕННОСТИ

— Вы говорили, что парное катание сильно поменялось, поэтому вы не вспоминали его, а учили заново. Можете свежим взглядом оценить эти изменения?

— Я пока что мало отработала серьезных соревнований. В Америке много занималась с парами, ставила программы чемпионам мира из Китая, консультировала российские пары, тренировала чемпионов Канады, США. Но после Олимпиады в Пхенчхане правила в парном катании сильно изменились. Я внимательно изучила эти правила перед сезоном, но нужно оценить все на соревнованиях. Серия Гран-при только началась, поэтому еще рано делать выводы.

— Хорошо, а если сравнить по катанию нынешние пары с Гордеевой и Гриньковым, с которыми вы работали почти 30 лет назад, что изменилось за это время?

— Стало больше работы для тренеров. Усложнили заходы за счет добавочных элементов. В результате у пар пропало широкое, роскошное катание. Нет чистых линий. По новым правилам такой чистый и красивый элемент, как тодес, если исполнять его по всем пунктам правил на высоком уровне и хорошие баллы, теряет свою легкость и изящество исполнения. Надо искать ключи, возможность сделать элемент и на хорошие баллы, и с изяществом. То же самое с поддержками. За сложностью уходят легкость, широта элементов, заходов на них. Изменилась эстетика парного катания, и пока что я только изучаю эти новые тренды.

— Часто пишут о схожих чертах в катании Тарасовой и Морозова с Гордеевой и Гриньковым. В чем Владимир и Евгения напоминают вам Екатерину и Сергея?

— Они такие же пропорционально. Женя — миниатюрная, милая, Владимир — мужественный. Как Гордеева с Гриньковым. Но у Тарасовой с Морозовым свой неповторимый стиль, собственное лицо.

— Это идеальные пропорции для парного катания?

— Конечно. И таких пар в последнее время все меньше. Нужны настоящий мужчина и нежная девушка, эталонные представители своего пола. Сочетание мужественности и женственности. За такой парой всегда интереснее смотреть, и у нее больше возможностей. Легче выглядят поддержки, получаются шикарные выбросы.

— Траньков считает, что Тарасова и Морозов — пара «исконно русского стиля». Вы с ним согласны?

— Абсолютно. Русский стиль — это как раз о пропорциях. Советская школа научила нас подбирать гармоничных партнера и партнершу. Тарасова и Морозов смотрятся как единое целое, это отличительная черта настоящей русской пары.

— Российская школа парного катания сейчас доминирует. Дело в большом количестве российских пар или отсутствии интереса к этому виду фигурного катания в других странах?

— В Америке большая проблема с подбором партнеров. Если посмотреть на американские пары, то сейчас есть только одна-две пары, где партнеры подходят друг другу по пропорциям. Нужен отбор, нехватка кадров. Такая же ситуация во многих других странах.

— Предпочитают одиночное катание?

— Да, в парное катание идут все меньше.

Александра Трусова Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕСТЬ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ТРУСОВОЙ БОЛЬШЕ ИНТЕРЕСНЫ ПРЫЖКИ»

— Вам интереснее работать с танцами или в парном катании?

— И с танцами, и с парниками. И с одиночным катанием интересно работать. Везде своя специфика, пусть все вместе и называется фигурным катанием. Разный подход, аспекты, на которых нужно концентрироваться.

— Вы работали с известными одиночниками — Патриком Чаном, Нэтаном Ченом. Вы занимались хореографией или тренировали их полноценно?

— Я их готовила к соревнованиям, поэтому это была полноценная тренерская работа. Моей задачей было подготовить их так, чтобы они могли на соревнованиях показать свой максимум. И в технике, и в хореографии. Работая над презентацией, я больше всего делала упор на то, как нужно показывать программу, в каком ключе, какие эмоции можно вызвать у зрителя. Хотела, чтобы программа тронула зрителя.

— Как проходила работа с Ченом?

— Очень легко. Он умный, развитый. Настоящий интеллектуал, разносторонняя личность. И это было видно уже в 16 лет. Посмотрите, как сейчас он успевает совмещать тренировки с учебой в университете. Большой талант.

— До работы с вами Чена часто критиковали за отсутствие артистизма. Сейчас он катается в разы интереснее. Удалось убедить его, что четверные — это не все, что нужно для победы?

— Мне очень нравится следить за его прогрессом, мы до сих пор в контакте с ним. Чен — большой талант, и сейчас он начал раскрывать его на полную. Мне посчастливилось поработать с ним, направить его.

Сейчас Нэтан — разносторонний фигурист. Мне удалось привить ему любовь к исполнению движений. Раньше он любил только прыгать. А теперь видно, что ему нравится работа над катанием, движениями под музыку. Он хорошо чувствует образ, у него необычные программы, он по-разному их катает, с разным имиджем. В этом и была моя основная цель при работе с Ченом. Открыла ему глаза на другую сторону фигурного катания.

— Чена называет своим кумиром россиянка Александра Трусова. Вы согласны, что у нее такие же проблемы в катании, как у юного Нэтана?

— Действительно, есть ощущение, что ей больше интересны прыжки. Ее тренерам предстоит большая работа, чтобы привить любовь к движениям. Для меня было большим счастьем, когда я увидела, что Нэтан полюбил двигаться, танцевать, почувствовал свое тело, начал работать над скольжением. Привить эту любовь можно, нужно правильно донести свои мысли до спортсмена.

— По-вашему, настоящий чемпион должен быть разносторонне развит как в плане техники, так и хореографии?

— Безусловно.

— Для этого нужны изменения в действующих правилах фигурного катания?

— Смотря какие это будут изменения.

— Одно из предложений — разделить фигурное катание на техническое и артистическое с двумя разными комплектами медалей.

— Это хорошая идея. Наверное, правильная. Технически фигурное катание в последнее время развивалось стремительными темпами. Но сложнейшие прыжки в четыре оборота физически могут исполнить ограниченное число фигуристов. Текущие правила делают других спортсменов, очень талантливых, со способностью к скольжению, выражению, презентации программы, неконкурентоспособными. Поэтому если такую инициативу поддержат, я не удивлюсь.

— Еще одна идея — объединить парное катание и танцы на льду в один вид. Вы как тренер, много работавший как с танцами, так и с парами, согласны с таким проектом?

— Может, основания проводить подобные реформы и есть, но лично мне будет жалко в таком случае потерять и парное катание, и танцы на льду. Парное катание — мощный вид, визуально притягивающий. Когда катаются Тарасова и Морозов, все останавливаются, другие тренеры следят за ними затаив дыхание. Выбросы, поддержки, подкрутки — дух захватывает от исполнения этих элементов. На тренировках хоккеисты останавливались, глядя на нас, и аплодировали.

В танцах таких мощных элементов нет. Там важны эмоции, движения в ритме танца. Это завораживает по-своему, но если объединить танцы с парным катанием, то уйдут и эстетика танца, и парные движения. Будет непонятная смесь.

Нина Мозер Фото: «БИЗНЕС Online»

«НИНА МОЗЕР ИДЕАЛЬНО ПОДОБРАЛА ТАРАСОВУ И МОРОЗОВА»

— При работе над образами вы даете свободу ребятам или настаиваете на своих идеях?

— Пока что у нас идеи совпадают. Видим работу одинаково. Я даю им свободу, наоборот, стараюсь призвать их к большему творчеству и поощряю их стремление к развитию. Хочу, чтобы выбор музыки стоял за ними, чтобы им нравилась мелодия, на которую мы поставили программу. Если по душе музыка, то и элементы выполнять проще. Они ведь себя знают лучше, чем любой хореограф. К тому же, участвуя в выборе программы, ребята чувствуют большую ответственность за итоговый результат.

— Вы говорили, что мечтаете поставить свою лучшую программу. Неужели нельзя такой назвать «Лунную сонату» Гордеевой и Гринькова, программу под «Нотр-Дам» для Дэвис и Уайта?

— Это все прошлое, а я смотрю в будущее. Горжусь всеми своими учениками и постановками, но что было, то было. Надо смотреть вперед.

— Часто пересматриваете свои программы?

— Только если случайно увижу либо нужно кому-то показать определенные движения. Я помню не только свои постановки, но и яркие программы от других постановщиков. Пересматриваю знаковые прокаты, чтобы еще раз увидеть интересные моменты, находки в хореографии. И показать своим ученикам пример образцового исполнения элемента. Но специально ни разу не пересматривала.

— Не черпаете вдохновение в прошлых программах?

— Из собственного творчества? Нет. Все, что я хотела показать в тех программах, уже показала. Нужно творить новое, а не смотреть на старое. Искать другую музыку, иные образы.

— Чем тогда вы вдохновляетесь?

— Когда ко мне приходят талантливые ученики с желанием быть лучшими, для меня это самое главное вдохновение. У меня большой опыт в фигурном катании и знания. Я музыку дома не слушаю, просто смотрю на учеников и сразу вижу, какой образ им бы лучше подошел. Какую музыку под этот образ нужно взять, знаю уже заранее, а дальше предлагаю фигуристам.

Конечно, я хожу на концерты классической музыки, на балет, различные шоу. Филармония рядом с моим домом. Иногда после просмотра шоу или балетной постановки рождается идея для новой программы. Но поход на балет для меня не вдохновение, а способ отвлечься. Медитация.

— Вы больше за классическую музыку?

— Необязательно. В этом году у Тарасовой и Морозова произвольная программа — модерн. И «Болеро» из короткой программы в современной аранжировке с новой хореографией. Все идет вперед, развивается. У хореографии тоже своя мода, и я стараюсь идти в ногу с ней.

— При работе над образом важнее сохранить сложившийся стиль фигуриста или дать ему возможность развиваться, пробовать разные стили?

— Это зависит от возраста. Развиваются за счет программ только на уровне начальной подготовки. С Дэвис и Уайтом, Тессой и Скоттом я работала с юниорского возраста. И их первые программы были очень разнообразные: от Сиртаки до румбы, от классики до блюза. Им тогда было по 13–14 лет. Такую же работу я проводила и с Майей/Алексом Шибутани, много лет занималась и развивала китайцев Суй/Хань.

Когда речь идет о взрослых, сложившихся спортсменах с претензиями на победы, то уже не до экспериментов. Нужна программа, которую хорошо чувствуют фигуристы, в которой они выглядят лучше. Выявить самые хорошие качества и сделать акцент на них. Тарасову и Морозова нужно развивать, но точно не разнообразными программами. Они прекрасно подготовлены, у них хороший двигательный запас, могут исполнить практически все. Моя задача — найти лучшие движения, показать их силу.

— И в чем их сила?

— Как у классической русской пары — в идеальной чистоте исполнения элементов парного катания. Именно парного, речь идет не о прыжках, а о поддержках, выбросах, твистах, тодесах. Эти элементы у всех русских пар — просто шикарные. В скорости катания, четкости линий.

— За счет чего у российских пар преимущество в этих компонентах?

— Потому что подготовка парников ведется с детства. Она сильно отличается от подготовки пар в Канаде и США, где, как правило, ставят вместе двух одиночников в уже взрослом возрасте. В России готовят пары с юниорского возраста, тщательно подбирают партнера и партнершу по пропорциям. Нина Мозер идеально подобрала Морозова и Тарасову. Они очень органично смотрятся друг с другом.

— Тарасова и Морозов пришли к вам во взрослом возрасте. С вашими лучшими танцевальными дуэтами вы работали с юниоров. В чем главное отличие?

— Это намного сложнее. Так как это зрелая пара, уже не я формирую их мировоззрение, а соучаствую в их подготовке. Помогаю им идти вперед и развивать то, что у них уже есть. Это не значит, что нужно что-то менять в них, нужно развивать пару в правильном направлении.

Никита Кацалапов и Виктория СиницинаФото: «БИЗНЕС Online»

«СИНИЦИНА И КАЦАЛАПОВ МОГУТ ОБЫГРАТЬ ПАПАДАКИС И СИЗЕРОНА»

— Какие изменения вы замечаете сейчас в танцах на льду?

— Очень трудные правила сегодня в танцах. Чтобы выглядеть интересно, но в то же время успешно со спортивной точки зрения, надо очень много работать. Не покладая рук, день и ночь. Хотя, с другой стороны, за счет таких правил спорт прогрессирует. Разные пары ищут новые движения, вариации исполнения программ.

— На данный момент самой сильной считается французская пара Пападакис/Сизерон. Их лидерство закономерно?

— Вполне. На мой взгляд, с ними могут побороться Кацалапов с Синициной. Никиту Кацалапова я выделяю за эмоциональность. Вижу в их катании большой прогресс. Французы катаются образцово, но Вика с Никитой могут их обыграть. Им это по силам, как и другим парам. Все зависит от качества катания.

Кто знает, может, возобновят карьеру другие пары, резко будут прогрессировать юниоры. Пападакис/Сизерон с 13-го места на чемпионате мира за год перескочили на первое. Все бывает. Любая сильная эмоциональная пара может бороться с французами. Но только выступая в другом ключе.

— Вы тренировали Синицину и Кацалапова почти три года. Эта работа была похожа на ваше сотрудничество с Тарасовой и Морозовым?

— Нет, это другой случай. Тарасова и Морозов — сложившаяся пара, сформировавшаяся, с именем и титулами, с историей. Никита с Викторией приехали ко мне как к первому тренеру для их совместных выступлений. Никто на тот момент не знал, что у них в итоге вместе получится. Я создала новую пару.

— Опыт и титулы Кацалапова в паре с Еленой Ильиных роли не играли?

— Нам мешало большое внимание СМИ и болельщиков. Очень много негатива было к Виктории. Люди требовали, чтобы Никита продолжал кататься с Еленой.

— Были сложности в связи с разным статусом в спорте Никиты и Виктории?

— Мне необходимо было уравнять их уровень, и это был долгий, сложный процесс. Я рада, что сейчас он завершился и мы видим достойную, сильную пару, которая, на мой взгляд, может на равных бороться с французами. Все зависит от их программ и качества исполнения. У французов можно выиграть только мощной, эмоциональной программой.

«Я РУССКАЯ И ВСЕГДА ОСТАНУСЬ ТАКОЙ»

— Как вы разгружаете мысли?

— Я много читаю. Причем не люблю читать на планшете, предпочитаю бумажные книги, у меня дома большая коллекция. Берегу зрение. В Мичигане у меня была лодка, плавала на острова. Жалко только, что погода позволяла это делать всего несколько месяцев в году. Во Флориде я каждый день хожу по берегу моря. Час в день выделяю на это. В одну сторону иду, в обратную — плыву.

— Что читаете?

— Может, это прозвучит нарочито, но сейчас я читаю «Историю античности» Публия Тацита (древнеримский историк, один из самых известных писателей античности — прим. ред.). Много чего почерпнула для себя из этой книги. До этого читала Геродота.

— Классическую литературу читаете?

— В самолете. Это для меня легкая литература. Дома у меня большой сборник книг великих русских писателей. Я сомневалась, везти мне ее из Мичигана или нет. Решила взять, привезла всю библиотеку.

— Вы много работаете с американскими фигуристами, при этом продолжаете консультировать и российских спортсменов. Можете отметить разницу в менталитете, подходе к работе между ними?

— Одно их объединяет — желание победить. И это самое главное в спорте. У русских спортсменов такое желание даже больше выражено. Стремление быть первым — полезное качество не только в спорте. Для меня есть два типа людей: борцы и неборцы. Первые стараются найти возможность стать первыми, вторые ищут себе оправдания. Спорт закаляет характер, и если заложен правильный стержень, то спортсмен найдет себя и после завершения карьеры.

— У Тарасовой точно есть характер, если вспомнить, с какими травмами она выступала…

— Соглашусь. Надеюсь, она покажет свой характер на этапах Гран-при. Предстоит много работы.

— Большую часть времени живете во Флориде?

— Я перевела во Флориду из Мичигана всю свою академию. Все ученики, пять моих тренеров, переехали в небольшой город Нейплс во Флориде.

— В чем была причина переезда?

— Во Флориде мне комфортнее работать. В первую очередь на выбор места для академии повлияла погода. В Мичигане она очень суровая, и зимой у девочек и ребят бывали депрессии. Некуда пойти, иногда такой снегопад, что даже не проехать. Дороги занесет, и всё, сиди дома. К тому же в Детройте трудно обогащаться культурно. Нет хорошего театра, редко бывают концерты.

— Во Флориде практически круглый год лето. Отпускное настроение города не мешает работе?

— Заметьте, что летние сборы всегда устраивают на юге. Не только фигуристы. В Америке едут на юг теннисисты, футболисты, все приезжают во Флориду. Я тоже так делала. Удобно — можно проводить занятия по ОФП на улице. Солнце, морская вода, воздух — для здоровья это очень полезно. Когда солнце светит, люди более радостные. Флориду в США называют солнечным штатом. Поэтому я решила: почему бы не тренировать здесь не один месяц на сборах, а круглый год? Когда ученики приходят в хорошем настроении, загорелые, у них больше сил и желания работать. Температура воды в море — больше 30 градусов по Цельсию. И я советую своим спортсменам в день по полчаса находиться в воде, чтобы мышцы расслаблялись, а тело принимало солевые ванны.

— Как часто вы бываете в России?

— Только на соревнованиях. Примерно два-три раза в год.

— Не скучаете по Родине?

— Скучаю прежде всего по друзьям. А все они тренеры по фигурному катанию, официальные лица, мои ученики. Фигурное катание — моя жизнь, я общаюсь в этих кругах с самого детства. Поэтому своих друзей вижу часто.

— За столько лет в Америке вы поменяли свой взгляд на жизнь?

— Мне даже в Советском Союзе говорили, что я по-иному работаю, не так, как другие тренеры. Так что взгляд на жизнь у меня всегда отличался. При этом я все равно русская и всегда останусь такой. И работа с каждой русской парой для меня в удовольствие.

— Вы за жесткий стиль работы или за демократичный?

— Я за то, чтобы работа каждый день приносила радость. Результат не зависит от того, тренируешься ты со злостью или с радостью. Тренировка длится определенное время, и оно не меняется. Можно провести это время, занимаясь любимым делом, либо нервничать и заставлять себя работать.

— И все-таки практически у любого спортсмена бывает такой период, когда его нужно заставить работать.

— Такие спортсмены, которых нужно заставлять работать, никогда не становятся победителями. Заставить быть чемпионом нельзя. Человек должен сам понимать, чего он хочет и что для этого нужно делать. Чемпионами становятся только такие люди. Я не видела еще ни одного победителя, которого заставили бы стать чемпионом. Знаю спортсменов, которых заставляли тренироваться. Таких было много. Но чемпионами они не становились.

— Какое главное качество вы цените в человеке?

— Ответственность. Не только в спорте, но и в жизни. Я предпочитаю общаться с ответственными людьми.

— Тарасова и Морозов — ответственные люди?

— Вот и посмотрим. Подождите, время покажет. Пока не знаю, работают хорошо, ответственно. Но это только полдела.