Гретхен, о боже, куда мы идем?

Фольклорное

Александр Виноградов: Александр Виноградов Фото предоставлено Александром Виноградовым

«Похабная, не побоюсь этого слова, история с шампанским»

Говорят, что время лечит. Возможно, так оно и есть, тут судить сложно. Более важно, на мой взгляд, иное — время очищает тянущийся из прошлого хвост обретенных ранее событий, свершений и практик. В памяти остается лучшее, самое подходящее и самое качественное. Наиболее зацепившее, взявшее за душу. Возможно. Но это и верно для иных предметов, в частности для решений, принятых ранее. И лишь на расстоянии видится вся полнота того или иного события. Да и то не всегда. И совершенно не факт, что такого рода рефлексия вообще происходит.

К чему это невероятно глубокое философское размышление? К тому, что настоящим текстом автор чувствует некоторую потребность высказать определенную версию некоторых происходящих событий. Повторюсь еще раз, специально для умственных пассионариев: версию. Которая основана будет на нескольких суждениях по определенным фактам, возможно, связанным (или же не связанным) между собой.

Итак, факт первый: похабная, не побоюсь этого слова, история с шампанским. В смысле, с соответствующим алкогольным напитком из французской провинции Шампань — который теперь нельзя (или все-таки можно) так называть. Чуть более недели назад, 2 июля 2021 года, компания «Моет Хеннесси Дистрибьюшен Рус», дистрибуционное подразделение производителя премиальных алкогольных напитков Moet Hennessy (Moet & Chandon, Dom Perignon, Veuve Сlicquot и др.), направила российским партнерам письмо, в котором сообщила, что компания временно прекращает отгрузку ассортимента шампанских вин для всех покупателей РФ. Обусловлено это было свежеподписанными Владимиром Путиным поправками к закону 171-ФЗ «О государственном регулировании алкогольной продукции». Они были приняты в трех чтениях Госдумой, прошли Совет Федерации и в итоге поступили на стол к Путину, который их, что характерно, сразу же и подписал. Суть поправок можно кратко свести к тому, что теперь «шампанским» может называться только то, что произведено в России, а то, что импортировано, должно быть перемаркировано как «игристое вино».

Кто-то подивился на этот формальный запрет называть кошку кошкой, привесив ей ярлык «мяукалка» или вроде того, часть патриотической общественности, как обычно, порадовалась — но откат пришел, откуда не ждали. Целый минфин РФ пообещал бизнесу, крайне пораженному этими событиями, подготовить обращение в правительство для введения моратория на действие вступивших в силу в начале июля этого года норм закона 345-ФЗ, которые как раз и меняют закон 171-ФЗ. По данным Евразийской ассоциации владельцев магазинов беспошлинной торговли, такая отсрочка может быть введена уже в конце июля, когда будет подготовлено и подписано соответствующее постановление правительства. Более того, есть предложение допустить к продаже всю ввезенную до 2 июля продукцию по ее прежним нормам и декларациям соответствия, также, как сообщают, регулятору будет рекомендовано не проводить внеплановые проверки по новым нормам, а при плановых стараться не наказывать бизнес за товар, который будет поступать по уже сделанным заявкам. Проще говоря, был принят крайне странный закон, на который оперативно пошел откат, что раньше казалось вообще нереальным. Вопрос: почему? Что такого случилось?

На «импортозамещении» люди ежегодно теряют 445 млрд рублей в ценах 2013 года

Вторая история гораздо проще первой. Заключается она в том, что насквозь сервильный и лояльный к нынешнему политическому режиму ВЦИОМ внезапно разразился цифрами о поддержке податным электоратом режима самосанкций, введенного без малого 7 лет назад. Оказалось, что в 2014 году положительно об этом режиме отзывались 84% опрошенных и лишь 9% отвечали, что скорее не одобряют эту меру. Годом спустя, оказывается, запрет на ввоз некоторых продуктов одобряли уже 73%, а доля недовольных выросла до 20%. Наконец, в 2021 году только 57% россиян заявили, что одобряют контрсанкции, а доля противников этих ограничений выросла до 36% респондентов. При этом среди молодежи противников около половины — а молодежь, что характерно, всегда побеждает старость, хотя бы в силу естественных причин.

Гипотеза здесь одна, и она достаточно простая: социум начинают постепенно готовить к отмене этого режима, разумеется, под победные реляции о стальных шагах российского импортозамещения. Ну нельзя же терять лицо, признавая, что от российского самоограничения вреда внешним производителям никакого не было, а эффект для конечного потребителя ограничился лишь ростом цен на продовольствие; здесь можно вставить известную сентенцию из Владимира Путина о морковке и бананах. А если серьезно, то, по расчетам РАНХиГС, на «импортозамещении» люди ежегодно теряют 445 млрд рублей в ценах 2013 года. Потому что импорт дешевле, и запрет его играет на руку отечественным продовольственным монополиям, что особенно умильно на фоне длящегося уже который год падения реальных доходов населения.

Пошли лютые совершенно меры воздействия вроде массовой принудительной вакцинации

Третья история связана с ковидом. Многие заметили, что московский всплеск заболевания начался сразу после июньской встречи Владимира Путина и президента США Джозефа Байдена. Всплеск-то всплеском, но после него пошли лютые совершенно меры воздействия вроде массовой принудительной вакцинации (а не уколешься — уволим к такой-то матери) на фоне переобувшегося в прыжке того же мэра Москвы Сергея Собянина. Последний, напомню, на полном серьезе утверждал, что в Москве иммунны более 60% жителей города, через несколько дней осетр усох до 25%. Причем все это разворачивалось и разворачивается на фоне реализации давно запланированных массовых мероприятий, вроде бала медиков в Москве (где участники были, разумеется, без масок и совсем не соблюдали социальную дистанцию), избитых уже «Алых парусов» в Санкт-Петербурге, фольклориады мирового масштаба в Башкирии и так далее. Здесь для сравнения хочется привести краткую историю из насквозь демократического американского Сиэтла, где всем 27 тыс. муниципальных чиновников вышло ровно такое же предписание: или колитесь, или уволим к той же самой матери. Иначе говоря, Собянин действует прямо-таки в авангарде веяний, приходящих из «свободного мира». Мощно, что тут скажешь.

Наконец, финальная история связана с недавней статьей «О праве, правах и правилах», вышедшей под именем нынешнего министра иностранных дел (а заодно одного из «паровозов» в партийном списке «Единой России») Сергея Лаврова. Текст там довольно любопытный, но особо обращает на себя внимание неявная субъектность РФ, неоднократно поминаемое там «Россия и Китай». Какого, извините, черта Китай? Россия себя без Китая уже не мыслит? Только как пара, медведь — друг дракона? Как, хуже того, сателлит? Это, конечно же, всего лишь вопросы, и они сами по себе сильно зависят от интерпретации текста — но я не могу их не задать.

А теперь, собственно говоря, гипотеза. Вероятно, не новая. В этой фактуре (есть и еще кое-какая, к примеру, то, что новые антироссийские санкции не вошли в проект оборонного бюджета США) я вижу отражение внешней политики. Есть предположение, что российским элитам было некоторое время назад со стороны условного-обобщенного Запада сделано некоторое предложение, в формате «вы с нами или с ними?», при этом под ними подразумевается Китай. И в российской элите проявился раскол. Кто-то за снятие напряженности, оттепель, заимствование практик и постепенную конвергенцию (какую-то, сейчас неясно, и неважно какую), а кто-то — за углубление работы с Китаем, для которого, как выясняется, РФ является основным донором научных знаний и технологий. И именно этот конфликт, над которым Путин пока еще является арбитром, и определяет заметную часть российской политической ситуации последних месяцев.

Повторюсь еще раз: это гипотеза. Тем не менее если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это, вероятно, и есть утка.

Осталось понять, куда она может поплыть.