В российской образовательной системе почти нет добровольного сотрудничества ученых, а конкуренция в научной среде разворачивается не за идеи, а за ресурсы. Ради выживания слабые вузы готовы быть «съеденными» более сильными университетами, но это не повышает качество образования, считает завкафедрой реактивных двигателей и энергетических установок КНИТУ-КАИ Алексей Лопатин. В блоге для «БИЗНЕС Online» он предлагает вузам перейти от «академического каннибализма» к сотрудничеству, в пример ставя проект Массачусетского университета и Гарварда.
Ради выживания слабые вузы готовы быть «съеденными» более сильными университетами, но, увы, это не ведет к повышению качества образования, считает завкафедрой реактивных двигателей и энергетических установок КНИТУ-КАИ Алексей Лопатин
Конкуренция не за идеи, а за деньги
Здоровая конкуренция — единственный путь развития любых систем, в том числе и образовательных. Вот несколько наглядных примеров:
- системы ракетного вооружения и противоракетной обороны;
- хакеры и системы информационной безопасности;
- фальшивомонетчики и аппаратура для определения поддельных купюр.
Для развития «героя» всегда нужен антагонист, «антигерой». Если он находится, обе системы развиваются с огромной скоростью. Но если убрать конкуренцию, в любой системе начнется застой и увядание. Конкуренция и лень — бесспорные двигатели прогресса.
Большинство специалистов из системы образования не смогут вспомнить примеры «добровольного» сотрудничества друг с другом. Есть образцы кооперации в академической среде, но все эти случаи имели место в специально инспирированной среде, когда за сотрудничество все участники получали материальные бонусы в виде дополнительных денежных вливаний.
Приходится констатировать, что вся отечественная образовательная система построена в основном на конкуренции, исключая практически полностью сотрудничество. Но конкуренция идет не за идеи или лучшие практики, а в основном за ресурсное обеспечение.
В бюджетной системе финансирования отрасли это проявляется в распределении субсидий на бюджетные места. В нормативно-правовой базе, регулирующей все аспекты высшего образования, подсчитано, сколько должно быть бюджетных мест в университетах на 10 тыс. жителей региона. Такой подход, с одной стороны, помогает поддерживать высокий уровень охвата образованием в нашей стране, а с другой — способствует естественному росту конкуренции за пресловутый ресурс. С учетом того, что в нашей стране высшее образование имеет подушевое финансирование (из расчета 1 преподаватель на 12 студентов), конкуренция за бюджетное финансирование становится конкуренцией за выживание, а не за развитие. Но это точно не способствует развитию образовательной системы.
В нормативно-правовой базе, регулирующей все аспекты высшего образования, подсчитано, сколько должно быть бюджетных мест в университетах на 10 тыс. жителей региона
Репутацию заменяет госаккредитация?
С 2012 года, когда министром образования и науки РФ был профессор Дмитрий Ливанов, государственная политика в области высшего образования была направлена на так называемое очищение. Это во многом помогло оздоровить нашу образовательную систему, но, как часто у нас бывает, привело и к перегибам. Управленцы от образования посчитали, что конкуренция — это плохо, а значит, нужно сокращать университеты. Сегодня в России их около 800.
В США, например, где высшее образование — одна из основных статей экспорта, более 5 тыс. университетов. Но лучше ли 5 тыс. наших 800? Ответ не так прост. Причина все в той же свободной конкуренции, обеспечивающей на Западе высочайший уровень образования. Выбор всегда остается за человеком, если соотношение цены и качества не устраивает, значит, университет или колледж быстро разорится.
Но есть еще одно — это славное и практически забытое в нашей образовательной системе понятие — репутация. У нас она с лихвой заменяется государственной аккредитацией. Чтобы пройти эту мучительную процедуру, необходимо подготовить документы в соответствии с огромным количеством различной нормативно-правовой базы. И вот заветный документ у вас в кармане, но он никоим образом не свидетельствует об уровне и качестве образовательного процесса. Главное — чтобы не было жалоб от студентов в Рособрнадзор, иначе может сработать пресловутая регуляторная гильотина, стартовавшая недавно в отечественной системе высшего образования.
Само по себе количество университетов не гарантия качества образовательного процесса в них. Качественную конкуренцию можно организовать в системах с разным масштабом участников. И если это возможно организовать для 5 тыс. университетов, значит, можно и для 800. Главное, чтобы конкуренция была направлена не на обеспечение дальнейшей вольготного проживания слабых, а способствовала развитию тех, кто видит перспективы и имеет силы, а главное, желание идти вперед.
Само по себе количество университетов, конечно, не является гарантией качества образовательного процесса в них
Принцип «съешь соседа и получи немного денег»
В период зачистки вузов 2012 года государственная политика в области образования строилась по принципу «съешь соседа и получи за это немного денег». Это пробудило в сотрудниках университетов один из самых низменных инстинктов — желание поглощать себе подобных. То время я называю временем «академического каннибализма».
На базе развернутой системы поглощения вузов друг другом создавались опорные университеты (пример — КФУ, который проглотил сразу несколько крупных университетов, — прим. ред.). Можно было бы сказать, что с образовательного ландшафта просто убрали самых слабых игроков, но нет, произошло другое.
Большинство таких «дружественных» поглощений происходило в дотационных регионах. У многих вузов просто не было иного выбора, кроме как получить хотя и небольшое, но дополнительное финансирование, пожертвовав независимым будущим. И ладно бы мы получили лавинообразный рост передовых разработок или новые научно-образовательные центры общероссийского уровня! Так ведь нет, не получили. Зато снизили конкуренцию. При этом не факт, что в выигрыше оказались сильные университеты с ведущими региональными научными школами. В том процессе была велика роль субъективного подхода.
На базе развернутой системы поглощения вузов друг другом создавались опорные университеты (пример — КФУ, который проглотил сразу несколько крупных университетов, — прим. ред.)
«Прививки» сотрудничеством
Были попытки получить синергетический эффект от реализации кооперационных связей между вузами. Взять, к примеру, программы повышения конкурентоспособности отечественных университетов в рамках проекта «5-100». Именно к этому времени относится массовое открытие нашими вузами совместных образовательных программ и программ double degree («двойных дипломов»). Не будем судить о полученных результатах, до сих пор в академическом сообществе идут споры о неуспешности этой программы. В связи с крайне ограниченным числом университетов-участников оценить возможности и преимущества сотрудничества смогла лишь малая толика вузов.
Следующая «прививка сотрудничеством» была поставлена нашим университетам в 2021 году флагманской программой минобрнауки РФ «Приоритет-2030». В ее основе все та же идея неинституционального объединения различных организаций для решения значимых для экономики и промышленности страны задач. Фактически университеты и заинтересованные предприятия реального сектора экономики должны создавать экстерриториальные консорциумы. Работа каждого из таких консорциумов должна быть направлена на решение прикладных задач отечественной промышленности, а также подготовку высококвалифицированных инженерно-технических кадров.
Аналогичный подход был реализован в конкурсе по созданию передовых инженерных школ. Университетам для того, чтобы участвовать в нем, необходимо было заручиться поддержкой предприятия-партнера, в интересах которого будет создаваться инженерная школа. Этот проект достаточно молодой, так что судить о его результатах еще рано. Хочется надеяться, что такого рода толчки в сторону выстраивания кооперационных связей не сразу, но все же дадут свой результат и вскоре мы увидим университетские разработки, переданные для практической реализации в реальный сектор экономики.
Хороший пример — в мае 2012 года «заклятые друзья» Массачусетский технологический и Гарвардский университеты объединились, чтобы создать мегаплатформу онлайн-образования — edX
Массачусетский университет + Гарвард = синергия
Если взаимодействие между университетами и предприятиями естественно и привычно и при этом сулит очевидные выгоды каждой из сторон, то сотрудничество между университетами, да еще и в одном регионе, до недавнего времени было чем-то из области фантастики. Проблема очевидна — в академической среде нашей страны абсолютно отсутствует культура взаимовыгодного сотрудничества, когда обе стороны выигрывают (win-win).
Гораздо более привычна ситуация, когда университеты жестко конкурируют за студентов, преподавателей, исследовательские и инфраструктурные проекты, места на региональных и федеральных конкурсах и многое другое. Очень тяжело в такой ситуации объяснить университетским управленцам разного уровня, что сотрудничество может быть для всех намного более выигрышным, чем конкуренция.
Хороший пример — в мае 2012 года «заклятые друзья» Массачусетский технологический и Гарвардский университеты объединились, чтобы создать мегаплатформу онлайн-образования — edX. Необходимо отметить, что с начала эпохи глобальной конкуренции эти два университета находятся в состоянии настоящей «холодной войны», занимая по очереди первые строчки мировых рейтингов THE и QS. Какой смысл был объединять усилия двум извечным конкурентам, постоянно борющимся за лучших студентов и профессоров? Ответ очевиден. Каждый из университетов имеет свой естественный ареал воздействия на абитуриентов. Проведенные предварительные оценки показали, что каждый из знаменитых вузов может охватить своим вниманием не более 200 тыс. потенциальных студентов. В какой-то момент университетам этого стало мало, и они решили, что, несмотря на глобальную конкуренцию, могут найти общие точки для взаимовыгодного сотрудничества, которое позволит получить синергетический эффект обоим вузам.
Объединив свои ресурсы, лидеры создали образовательную мегаструктуру, так называемый «университет для миллиарда», после чего их возможности возросли на порядки. Чтобы достучаться до студента, теперь не нужно приглашать его в кампус, достаточно пригласить на платформу. Интересно, что изначально университеты не имели модели по ее монетизации, т. к. целью было глобальное доминирование на образовательном рынке. Мысль о том, что можно зарабатывать на образовательном контенте, пришла позже. В результате невероятное сотрудничество, начинавшееся как образовательный «гринфилд», не только принесло новых студентов, но и позволило его основателям очень хорошо заработать.
Проведенные предварительные оценки показали, что каждый из знаменитых вузов может охватить своим вниманием не более 200 тыс. потенциальных студентов
Томский образовательный «кулак»
Это не единственный пример взаимовыгодного партнерства среди университетов. Правда, как правило, это сотрудничество носит экстерриториальный характер — университеты находятся в разных регионах или даже разных странах. Реализация различных подходов кооперационного развития дает очень неплохой синергетический эффект и помогает современным университетам динамично развиваться.
Технологии XXI века (5-й и 6-й технологические уклады) развиваются в крайней степени динамично, и это приводит ко все большему отставанию материально-технической базы современных университетов. Со временем эта тенденция будет только усиливаться, т. к. ни одно даже очень богатое государство не может себе позволить систематически обновлять технологическую базу научно-образовательных центров.
Выход очень простой — совместная работа нескольких университетов над решением определенного спектра задач, в том числе образовательных. Каждый из участников такого сотрудничества привносит свои сильные стороны и является полноценным членом консорциума. Таким образом, университеты в рамках широкой кооперации получают доступ к передовым ресурсам партнерских организаций, а также накопленному опыту и компетенциям. При такой постановке вузы вполне могут конкурировать в локальных вопросах, но при этом сотрудничать по передовым стратегическим направлениям, способствующим росту репутации и развитию потенциала. Тем самым будет обеспечиваться синергетический эффект, когда общий результат окажется кратно выше, чем сумма результатов каждого из членов консорциума.
Подобный успешный опыт есть и в нашей стране. Например, томский образовательный кластер или проект «Большого Томского университета». Основные региональные университеты могут достаточно жестко конкурировать между собой на локальном уровне, но, когда речь идет о национальной или мировой конкуренции, томские университеты выступают большим единым «кулаком», готовым конкурировать для развития всеми своими ресурсами. Это отличный российский пример того, как возможно организовать региональное сотрудничество для глобального лидерства.
Если университеты нашей республики, объективно имея отличные стартовые позиции и обладая всеми возможностями для национального лидерства, научатся кооперации между собой, а главное, с ведущими университетами других регионов, то Татарстан в стратегической перспективе точно может рассчитывать, по крайней мере, на уверенное четвертое место в национальном рейтинге* научно-технологического развития.
*Сегодня Татарстан занимает только пятое место в национальном рейтинге научно-технологического развития субъектов РФ после Москвы, Санкт-Петербурга, Томской области и Башкортостана.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 27
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.