Александр Девятаев, «Мюстела»: «Лучше, чем норковое масло, ничего для женской кожи еще не изобретено»

- Александр Михайлович, вы профессор медуниверситета, член-корреспондент Российской академии естественных наук. И вдруг – косметика. Почему вы стали этим заниматься?

Александр Девятаев: Вы знаете, я в этой связи люблю вспоминать такой анекдот. Многие казанцы хорошо помнят спортсмена-легкоатлета по имени Саша Мендельсон – сейчас он известный предприниматель. Так вот, в конце 80-х он предложил мне открыть медицинский кооператив (тогда только-только стали появляться первые кооперативы). Знаете, что я ему тогда сказал? «Саша, ты с ума сошел. Я – доцент кафедры патфизиологии Казанского мединститута, кандидат медицинских наук. У меня докторская почти готова. Ты чем мне предлагаешь заниматься?..»

Я и сейчас не считаю себя бизнесменом, потому что слово «бизнес» означает использовать те или иные ресурсы для получения прибыли. Я 20 с лишним лет использую имеющиеся у меня ресурсы для разработки новой продукции, занимаюсь прежде всего экспериментальной наукой.

Идея создания фармацевтического производства появилась тогда, когда в одной статье итальянских ученых я вычитал, что в норковом масле есть линоленовая кислота. В то же самое время появились работы, утверждавшие, что у больных различными формами атопического дерматита есть наследственный дефицит этой линоленовой кислоты. Я провел прямую параллель, что на деле оказалось абсолютно справедливым. Вообще, в норковом жире есть еще много такого, чего нет больше нигде, а еще он очень близок по своему составу человеческому. К тому же норка – единственное животное, которое не болеет кожными заболеваниями. И единственное животное, способное выжить и полностью восстановиться, даже когда на его теле осталось всего 15 процентов от кожного покрова.

Одним словом, я искал различные варианты, экспериментировал, было очень непросто. Но благодаря Светлане Николаевне Егоровой – в то время доценту кафедры технологи лекарств КГМУ, теперь она уже давно профессор, доктор фармацевтических наук, - нам удалось разработать уникальную технологию. Не было бы Светланы Николаевны – не было бы ничего. В то же время в какой-то мере сыграло роль, я думаю, провидение. Потому что могла получиться совсем не такая основа, какая получилась, а какая-нибудь другая. Изначально мы не знали, что получится и получится ли что-нибудь вообще.

- Стало быть, вот так, по большому счету, вслепую, и делается настоящая прикладная наука?

Александр Девятаев: Именно так и никак иначе. У нас распространено ложное представление, будто ученый непременно должен сидеть в тиши и что-то там такое делать непонятное на бумаге, а кто-то другой когда-нибудь может быть претворит это в жизнь. На самом деле чтобы воплотить идею в жизнь, сделать реальностью, необходимо вернуться к эпохе Возрождения. Да Винчи ведь славен не тем, что придумал макет вертолета, а тем, что он сделал действующий летательный аппарат. Первые пять лет было очень трудно, я по полгода, бывало, не получал зарплату. Но игра стоила свеч – лучше, чем норковое масло, ничего для женской кожи еще не изобретено. По крайней мере, мы пока ничего лучшего не нашли.

«КТО-ТО ПОКУПАЛ МЕТАЛЛУРГИЧЕСКИЕ ЗАВОДЫ, А МЫ – ЛАБОРАТОРНЫЕ СТОЛЫ»

- Какими ресурсами вы располагали на первых порах?

Александр Девятаев: Поначалу не было ничего, кроме идеи. В период разработок люди работали на голом энтузиазме, мази варились чуть ли не в обычных кастрюлях. Только когда рецептура и технология опытным путем были найдены, была зарегистрирована компания. Первую тонну основы мы представили «Таттехмедфарму» в январе 1993 года. Тогда для производства мазей во всей стране ничего не было! Ходили по аптекам, объясняли. Потихоньку, во многом благодаря авторитету Светланы Николаевны, стали брать.

Для производства на первых порах пользовались возможностями родной кафедры (научную часть я, в свою очередь, отдавал университету). Потом за сущие копейки купили специальное оборудование – когда производственные аптеки стали закрывать, его просто списывали как ненужное. В то время, как сегодняшние олигархи покупали металлургические заводы, мы покупали лабораторные столы и стулья.

«Идея создания фармацевтического производства появилась тогда, когда я узнал, что в норковом масле есть линоленовая кислота. От ее нехватки страдают больные различными формами атопического дерматита»

Фирдаус Девятаева: Поскольку мой муж не бизнесмен, а ученый, а людям при этом нужно было платить зарплату, не говоря уже о том, что для производства необходимо иметь как минимум законно оформленное помещение, мне пришлось самой ходить по кабинетам наших руководителей. Я помню, как три раза подряд рано утром приходила на прием к Камилю Шамильевичу Исхакову в надежде застать его в коридоре, пока он еще не зашел к себе в кабинет. Первые два раза опоздала, на третий повезло. «У меня сейчас совещание», - сразу же осадил меня градоначальник, не успела я открыть рот. «Мне нужно только пять минут, на шестую я выйду», - сказала я. Это его рассмешило, и он меня выслушал. Так мы получили помещение на Фучика, 34, где уже 20 лет производится продукция «Мюстела».

Выручала и моя работа в Москве. Я ведь до того как стала заниматься продвижением продукции «Мюстела», работала косметологом, правда, с совершенно другими препаратами. То, чем я занималась, называется астральной косметологией и относится к самой древней китайской философии – Дао. Это направление до сих пор не очень распространено в эстетической медицине, потому что требует знания и астрологии, и косметологии одновременно. Занимаясь травами, глиной (тогда я уже очень много знала о травах и даже сумела вылечить ими сама себя), я зарабатывала очень приличные деньги - мои знания считались уникальными и у меня были весьма состоятельные клиенты в Первопрестольной, где я работала наездами, вахтовым методом. Если бы я продолжала сейчас заниматься этим делом, то уже давно была бы, наверное, самой богатой женщиной Казани (смеется).

Конечно, инвестиций не хватает и сейчас. На Фучика у нас всего 400 квадратных метров, поэтому часть продукции приходится выпускать по контракту на других производственных площадях.

Фирдаус Девятаева: «К сожалению, российские женщины выбирают косметику по упаковке»

«МЫ ПРИДУМАЛИ СВОИ «НАНОЧАСТИЦЫ» ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД»

- Кто-нибудь еще, кроме вас, производит косметику на норковом масле?

Александр Девятаев: Нет, косметика «Мюстела» уникальна, и такой она останется, потому что норковое масло и наша основа для крема запатентованы. Главное ее отличие от косметики других производителей в том, что она является по сути фармацевтической. То есть мы производим косметические средства, но по тем же стандартам, с теми же специалистами, под тем же жестким контролем до, во время и после производства, которые существуют в производстве фармацевтическом.

Связано это с тем, что мы изначально работали как фармацевтическое производство и первые пять лет производили не кремы, а только мази, причем для всей России. В 90-е годы только в Татарстане 75 процентов, а в некоторых случаях и 90 процентов всех мазей выпускались на нашей основе. С нашей продукцией работали дерматологи, аллергологи, педиатры, невропатологи, стоматологи, хирурги и даже онкологи.

При этом наша основа обладает косметическими свойствами. Больше того, она соответствует всем требованиям нового европейского стандарта для косметической продукции, который предполагает, что крем для лица должен быть универсальным (то есть подходить и для жирной кожи, и для сухой, а также для кожи вокруг глаз), сохранять молодость и красоту, защищать кожу от внутреннего стресса и от внешних факторов.

Но самое главное – это то, что наша основа помогает при любых аллергических кожных реакциях. В начале 90-х, когда испытания на животных еще не были запрещены, гипоаллергенную продукцию тестировали на белых мышах. Если крем давал реакцию на четырех мышах из десяти, то считался идеальным. Наш крем при апробации даже на двух мышах не дал аллергию!

- Гипоаллергенность продукции «Мюстела» как-то официально подтверждена?

Александр Девятаев: Наша основа и наши кремы вошли в стандарт лечения атопического дерматита по всей России по нормативной документации минздрава страны. А для того чтобы войти в стандарт лечения, любой производитель свою продукцию должен апробировать. Наша продукция была апробирована в 7 аллергологических центрах РФ. Сначала в Казанском мединституте и ГИДУВе, затем в Нижегородском научно-исследовательском кожно-венерологическом институте (ННИКВИ), Москве, Новосибирске и так далее. Кроме того, наша основа была апробирована в клинике недоношенных детей, а также в казанском стационаре для детей, больных ДЦП (сейчас его уже нет), как известно, очень часто страдающих от пролежней.

Сейчас много говорят о нанотехнологиях, наночастицах. Мы свои «наночастицы» сделали 20 лет тому назад. В любом креме основа - это проводник, который все несет под кожу. Чем меньше размер эмульсии, то есть капелек жира, внутри которых находится масло, тем быстрее скорость всасывания крема в кожу. У нас размер эмульсии – это где-то 100 нанометров, скорость всасывания – считанные секунды.

Фирдаус Девятаева: Начиная с 1998 года, мы каждый год участвовали в программе «100 лучших товаров России» и ежегодно становились ее победителями. Помимо этого, мы являемся победителями многих престижных международных конкурсов, в большинстве из которых сами даже не участвовали. Заявки отправляла Торгово-промышленная палата России, а мы потом получали золотые медали из Парижа, Вашингтона и так далее.

Александр Девятаев: «Технологию изготовления мазей разработали благодаря Светлане Николаевне Егоровой – ныне доктору фармацевтических наук, профессору кафедры технологи лекарств КГМУ»

«ПОНЯТИЯ «НАТУРАЛЬНАЯ КОСМЕТИКА» НЕ СУЩЕСТВУЕТ»

- Сейчас на рынке очень много косметики, которая позиционируется как натуральная. Аргументы приводятся самые разные – это и «ручной сбор трав», и «старинные прованские рецепты», и «отсутствие консервантов»… На что смотреть при чтении этикетки? Как обычному потребителю отличить действительно натуральную косметику от подделки?

Александр Девятаев: Во-первых, без консервантов промышленной косметики не бывает и не может быть в принципе. Мы также их используем, правда, не в таких лошадиных дозах, как это принято. Обычно концентрация консерванта достигает в креме один процент, минимум – 0,2 процента. Мы изначально использовали только тысячные доли – этого достаточно, чтобы убить возбудителей инфекций, и в то же время не приносит коже практически никакого вреда. Возьмите концентрацию чуть выше – и вы можете делать крем в грязи и в пыли, с ним ничего не случится. Правда, вы будете иметь и соответствующий токсический эффект. Концентрацию в 0,004 процента, нам, конечно, не дали оставить - пришлось увеличить до сотых долей процента. Только тогда Всероссийский НИИ синтетических и натуральных душистых веществ утвердил нам нашу основу.

Далее - нет такого понятия, как «натуральная косметика» и «ненатуральная», можно говорить лишь о косметике, сделанной из натуральных ингредиентов.

И, наконец, третье: если вы берете в руки крем и видите, что в его состав добавлено более 5 различных масел или других компонентов, то это не более чем попытка обмануть потребителя. Я могу себе представить, что монахи-алхимики, например, этим занимались – поколениями создавали бальзамы, которые содержат в себе сотни трав. Но сегодня производитель выпускает одно, а уже завтра - совсем другое. При этом он гордится, что в состав его крема входит два десятка красивых масел ши, ци и так далее. Я как человек, который всю жизнь занимается разработкой новых рецептур кремов, не понимаю, как такими темпами они успевают изучить их действие. Только при смешении двух масел новое соединение нужно изучать полгода, и еще не известно, устойчива ли к нему будет эмульсия! Мы идем другим путем. У нас основа всегда одна и та же. В нее мы вводим всегда только одно какое-нибудь растительное масло, например, масло шиповника или черного тмина, или облепихи. Сложный компонент – но один. И мы можем уверенно прогнозировать его действие.

- Хорошо, тогда как отличить хорошую косметику от плохой – по числу компонентов?

Александр Девятаев: Обыватель никогда не сможет этого сделать. Понимаете, если речь идет о крупнотоннажном производстве и большом наборе компонентов, то это заведомо - продукция, рассчитанная на массового потребителя, отсюда соответствующие цена и качество. Видите ли, когда объем производства большой – совершенно однозначно, что все это дело течет по трубам. А если течет по трубам, значит, подогревается, иначе просто не потечет. А раз подогревается, значит, все полезные вещества при высокой температуре теряют свои свойства. О какой тут натуральности может идти речь? Мы варим свои кремы при температуре 50 градусов, тогда как обычная для этой процедуры норма - 80 градусов и выше.

Мало того, если на маленьком производстве вы случайно «запороли» крем – то один килограмм вы спокойно, без особых потерь можете выбросить. А если у вас стоит реактор на несколько тонн, куда это все девается? Правильно - перерабатывается в новый крем. Утилизация заложена в технологии производства: нагреть, перемешать и - на продажу. Как с хлебом, где по технологии допускается для изготовления нового хлеба использовать старый.

Но дело даже не в этом. А в том, что во всем мире уже давным-давно продается не сам продукт, обладающий теми или иными свойствами, а имя производителя. Потому что если вдруг что не так – по шапке получает именно производитель, и никто другой. Магазин, в котором продукт продается, отвечает лишь за соблюдение условий хранения и продажу подлинного изделия. Как вы понимаете, этикетки и баночки подделываются элементарно, и то, что продается на Малой Арнаутской, зачастую является не совсем тем, что продается на Елисейских полях. Вот зачем по всей стране мы развиваем сеть из небольших точек, где представлена наша продукция – на сегодняшний день это более 20 фирменных магазинов и почти столько же специализированных отделов в Казани, Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Тольятти и других городах. Через них сейчас уходит половина всей производимой продукции (остальное – через интернет-магазин и выставки). И так делается во всем мире, особенно когда речь идет о производстве нишевой косметики.

Сердце производства косметики «Мюстела» – цех для варки крема. После кварцевания в реакторы для обычного крема и «халяль» заливается вода, затем – жировая фаза и другие ингредиенты. На приготовление одной партии крема необходимо примерно 4 часа

ТРЕБУЕТСЯ ИНВЕСТОР. ЖЕЛАТЕЛЬНО ДУРАК

- Каковы сегодня обороты предприятия, мощности производства?

Александр Девятаев: За 2011 год мы произвели продукции на 15 миллионов рублей. В единицах продукции это условно 40-50 тысяч баночек крема в месяц. Но мы можем производить в 2-3 раза больше. Однако наряду с производством мы занимаемся разработкой новой продукции и ее апробацией – у нас полный замкнутый цикл. Такого инновационного косметического производства в России больше нет. Но так, как мы сейчас существуем, малый бизнес существовать не может. Он должен существовать так: разработал - передал для производства большому. Производить понемножку, но широкий ассортимент - всегда экономически невыгодно.

- Так отчего же вы не найдете себе «большого» партнера?

Александр Девятаев: Искали. Но большой бизнес не заинтересован в нашей продукции, потому что она качественная, а следовательно высокозатратная. Мы в конце 90-х годов начали сотрудничать с одной крупной косметической компанией. Тогда было модно добавлять в мыло кремы. И мы совместно с технологами партнера разработали совершенно замечательную рецептуру мыла. Пошла реклама по первому каналу ТВ. Все было очень хорошо, но грянул кризис 1998 года, они эту программу свернули, затем много лет писали на детском мыле, что делают его с кремом «Мюстела», что было уже неправдой. Но дело даже не в этом, а в том, что сотрудничать они с нами отказались, потому что крем, видите ли, дорогой. Вы, говорят, дайте нам его дешевле. Но вы понимаете, средний хороший крем должен стоить за грамм - ну самое дешевое это 3-5 рублей, то есть если баночка 50-граммовая, то 150 рублей – это нижняя граница. При этом мы ради интереса посчитали, что мы можем сделать крем, который за один килограмм будет стоить 7 рублей. Как? Элементарно! Для этого есть достаточно много продуктов высокой химии. И он будет пушистый, нежный, просто замечательный.

Фирдаус Девятаева: Вы знаете, не так давно я вернулась с очередной выставки. Везде, из года в год, повторяется одна и та же история. В первый день, когда мы распаковываемся, расставляем на стенде свою продукцию, представители других производителей, отечественных и зарубежных, смотрят на нас с недоумением. У нас ведь все просто - начиная от банок, коробок и заканчивая баннерами. На фоне великолепных интерьеров и красивых упаковок своих соседей мы выглядим, мягко говоря, очень скромно. Тем не менее, к концу выставки ничего из того, что я туда привожу, не остается. Так работает «сарафанное радио».

Александр Девятаев: К сожалению, большинство производителей вкладывают деньги не в разработку продукта, а в упаковку, рекламу, пиар и так далее. А это 60-70 процентов стоимости товара. У нас – строго наоборот. Даже 30 процентов не стоит упаковка, и это наш принципиальный подход. Только благодаря огромным маркетинговым бюджетам и соответствующей раскрутке иностранные производители сохраняют свое место под солнцем у нас в России.

В лаборатории осуществляется входной контроль сырья и тары, тестируется на качество готовая продукция

Фирдаус Девятаева: Во всем мире косметологи знают, что российские женщины выбирают косметику по упаковке. Наша же продукция – это hand made в чистом виде. Безусловно, мы можем за 300-400 тысяч евро купить установку, в которую можно мешком все засыпать, нажать на кнопку и получится крем. Причем уже расфасованный. Именно так, только в громадных объемах работают большие предприятия. И человеческого тепла там ноль.

Александр Девятаев: Вот уже много-много лет я говорю о том, что и для производства мазей, и для производства кремов в первую очередь важно то, кто это делает, какие люди. И что самое главное – с каким настроением. Вот к нам очень часто приходят иностранцы смотреть на производство, и выходят от нас необыкновенно восторженные: «Какой же у вас коллектив!». На самом деле, обычный коллектив. В компании работает 50 человек, 25 из них заняты на производстве. Единственная особенность: у нас в аптеке за 20 лет ни разу никто ни на кого не повышал голоса. Люди спокойно делают свое дело, так, как надо, и никто их не дергает, не кричит, не стоит над душой. Отсюда и особая энергетика.

Фирдаус Девятаева: Я всегда знаю, кто варил крем, потому что мы действительно накладываем на кожу не только крем, но и энергетику. Думаю, что истоки этой особой энергетики, которая сегодня существует на нашем производстве, – в том отношении к миру, окружающим людям, семье, детям, которое было присуще моему легендарному свекру Михаилу Петровичу Девятаеву и его жене (я всегда называла его и Фаузию Хайрулловну только папой и мамой). Это были совершенно замечательные люди, у которых я всю жизнь училась настоящей мудрости. Они ни разу за все годы, которые я прожила вместе с ними, не сделали мне ни одного замечания. А я ведь далеко не идеальная женщина! Они всегда были для меня примером настоящей доброты, принципа – отдавать, отдавать и еще раз отдавать. И только любовь. Как показывает жизнь, это все возвращается в стократном размере…

Александр Девятаев: Возвращаясь к разговору о свойствах качественной косметики, хочу отметить, что важнейшая составляющая хорошего крема – высококачественное сырье. Было время, мы на протяжении шести лет не могли наладить производство мази, а потом крема с облепиховым маслом, потому что у нас не было поставщика хорошего облепихового масла. Я всегда по этому поводу привожу в пример глицерин, который может быть фармакопейного качества, а может быть обычным глицерином. Разница? Такая же, как между рестораном с пятью мишленовскими звездами и обычным хорошим рестораном. Блюда там одни и те же, но в первом фантастические цены. Понравится вам там или нет – еще неизвестно, но вы будете абсолютно точно знать, что это сделано из продуктов экстра-класса и экстра-класса шеф-поваром. Так же и тут: по своей сути эти два глицерина ничем не отличаются. Разница только в цене. И если бы я использовал не фармакопейный, а простой глицерин, я бы экономил 15 тысяч долларов в год. Я могу это делать с чистой совестью, и при этом никого ни в чем не обману. Я могу не мыть и не стерилизовать каждую баночку, этого не делают ни на одном косметическом производстве. Я могу использовать обычную воду, а не специально подготовленную нами. Я могу в очень многих местах снизить себестоимость и при этом соблюдать все косметологические требования. Но я не хочу этого делать.

- Какого же вы тогда хотите инвестора?

Александр Девятаев (задумался): Видимо, такого же дурака, как и мы (смеется). Наверное, можно было развиваться другим путем. Но для этого во главе бизнеса должны были бы встать другие люди. Понимаете, я профессор мединститута, и когда у меня обе дочери - сначала одна, потом вторая – поступили в мединститут, я им сразу сказал: я этому не рад, и если хотя бы один раз мне скажут, что вы учитесь плохо или что-нибудь другое не так, я уйду из института, потому что мне будет стыдно. Вот этот принцип лежит в основе любой моей деятельности – делать так, чтобы не было стыдно.

Здесь же, в лаборатории, собирается кремотека образцов от каждой партии, которые хранятся на протяжении заявленного срока годности плюс еще два года для наблюдений

ЛЕЧИТ ВСЕ, КРОМЕ СМЕРТИ

- Как происходит рождение новых рецептов кремов? Кто в этом участвует?

Александр Девятаев: Часто идеи нам приносят самые обычные люди. К примеру, приходит человек и говорит: у меня есть масло черного тмина, давайте сделаем что-нибудь с ним. Что ж, давайте, попробуем. Сделали крем, оказалось, что он снимает кожный зуд у детей.

Фирдаус Девятаева: Понюхайте, как вкусно пахнет (подносит баночку с кремом). Еще пророк Мухаммед сказал: черный тмин лечит все, кроме смерти.

Александр Девятаев: Я неоднократно говорил, что вся наша продукция является фармакопейной. А тут очень много законов. Шаг влево, шаг вправо – нельзя. Надо соблюдать массу предписаний, вплоть до установленной длины ножек ассистентского стола. Так вот, Светлана Николаевна Егорова, о которой я вам уже говорил, консультирует все наши подразделения, в первую очередь, по технологическим вопросам. Когда мы решаем делать что-то новое, скажем, тот же крем с маслом черного тмина, то первым делом садимся обсуждать: а соответствует ли это вообще фармацевтическим стандартам? И если бы Светлана Николаевна сказала, что масло черного тмина в фармации использовать по каким-то причинам нельзя, то мы бы из него ничего делать не стали.

Когда крем сделан – его надо проверить, посмотреть, оценить. Вот этим уже занимаюсь я - всю свою сознательную жизнь, с 1975 года. Оцениваю аллергенность различных веществ. В этом мне помогает Фирдаус – с самого начала первым потребителем и дегустатором нашей продукции является именно она.

- И не страшно вам, Фирдаус Исмагиловна, экспериментировать со своей красотой?

Фирдаус Девятаева: Нисколечко – это же полностью натуральный продукт, который воздействует, не повреждая кожу. То ли дело – нож хирурга и ботокс, который, как шутит одна моя знакомая-пластический хирург, скоро заменит российским женщинам мозг. Она режет лица и закачивает в них этот яд каждый день с раннего утра до позднего вечера.

Прежде чем варить крем в большом котле, необходимо сделать пробную варку. После этого консистенцию закладывают в термостат на ускоренное хранение при повышенной температуре. Если крем ведет себя хорошо, его отправляют на сертификацию

ЖЕНСКАЯ КРАСОТА НЕ ПРИЗНАЕТ ДЕФОЛТОВ

- Как вы пришли в компанию мужа?

Фирдаус Девятаева: Это было в 1997 году, к тому времени производство работало уже четыре года. Александр Михайлович со своим партнером поехал на выставку в Нижний Новгород и предложил мне поехать вместе с ними. Вы не поверите, но в ту ночь я видела во сне Христа - с очень красивым лицом и с младенцем в руках, на фоне солнца и радуги. С тех пор я считаю, что моя миссия на этой земле - дарить женщинам красоту.

Приехали в Нижний, выставили продукцию в стеклянных коричневых мазевых баночках. Поставили их на 50-литровые бочки (в них мы поставляли свои мази аптекам), чтобы лучше видно было. Громадная выставка - нас никто не знает. Как привлечь внимание посетителей? Как за несколько минут убедить женщину, что твоя продукция принесет ей благо? Мне помогают энергетика, улыбка, красивый наряд. На эту выставку я впервые надела национальный татарский наряд. Это шикарные, оригинальные, очень красивые вещи! А ведь надо соответствовать тому, что ты делаешь. Тем более если представляешь такую красивую республику, как Татарстан. С тех пор я ношу исключительно национальную одежду, правда, сшитую по современным выкройкам и лекалам. Отчасти именно благодаря этому мне удалось познакомиться на одной из выставок с первым президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым.

- Как он отнесся к вашей компании?

Фирдаус Девятаева: Очень хорошо, даже помог нам с помещением для продаж – на Карбышева,7, до сих пор располагается наш самый первый фирменный магазин. Наверное, ему понравилась моя идея, чтобы Татарстан торговал не только нефтью и КамАЗами, но и красотой. Ведь для женской кожи не существует ни инфляции, ни дефолтов.

Вы знаете, за 20 лет с кем только мне не пришлось встретиться! Министры, депутаты, звезды шоу-бизнеса и телевидения… Был один такой интересный случай, расскажу. Стою я как-то на выставке, и вдруг ко мне подходит красивая женщина с букетом роз в руках и спрашивает, что у меня за продукция. Как раз в это время в сторону моего стенда направилась правительственная делегация. Ну, я этой женщине деликатно так отвечаю: «Девушка, извините, вот сейчас пройдет делегация, и я вам все расскажу». «С этой делегацией уйду и я!», - ответила она мне. Это была главный редактор политико-правового журнала «Президент. Парламент. Правительство» (выходит с 1996 года – авт.) Карацуба Татьяна Константиновна из Москвы. Впоследствии мы с ней подружились, и она привела нас с Александром Михайловичем в суперэлитный московский клуб «Монолит» на Малую Грузинскую, куда без рекомендаций, как минимум, троих членов клуба нельзя попасть, даже если у вас есть несколько миллионов долларов. Там мы презентовали членам клуба косметику «Мюстела».

Остывает свежесваренный крем в хранилище. Периодически сюда заглядывает сотрудник производства, чтобы убедиться: крем оседает, дышит, зреет

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНУЮ ФАРМАЦЕВТИКУ УНИЧТОЖИЛА МАНИЯ ВЕЛИЧИЯ

- Александр Михайлович, известно, что, начав производить мази в 1993 году, уже к концу десятилетия компания «Мюстела» выпускала более 30 наименований лечебной продукции. В каком соотношении сегодня представлена чисто фармацевтическая и косметическая продукция?

Александр Девятаев: Вы наступили на больную мозоль. В свое время мы производили мазей по несколько десятков тонн в год – это баснословные цифры. Правда, продавали мы их за сущие копейки – в 90-е по-другому я бы просто не смог… Так вот, в 2002 году минздрав России взял и уничтожил всю аптечную экспериментальную фармацевтику (или, как ее еще называют, внутриаптечную заготовку). И, соответственно, все производственные аптеки, которые этим занимались. А когда-то почти в каждой большой аптеке было свое производство, и люди спокойно могли заказать какую-нибудь мазь и уже через несколько дней получить только что приготовленное, свежее лекарство. Сейчас это в принципе невозможно. Мы получаем препараты, которые имеют большой срок годности, что не может не отражаться на их потребительских свойствах.

Приведу вам простейший пример. Есть такой препарат от чесотки - называется серная 20 процентов мазь. Она давно известна всему миру. Делают ее на свином сале. А свиное сало в кожу втирать – это, извините, не подарок. Та же самая мазь на нашей основе позволяет снизить концентрацию серы в два раза, а дети при этом вылечиваются в три раза быстрее. И все это закончилось, потому что стало неинтересно нашему государству, чиновникам. Ну что с нас взять, с маленькой лаборатории?

- На каком основании было запрещено аптечное фармпроизводство?

Александр Девятаев: Нашелся очень милый и совершенно невразумительный предлог. Заключается он в том, что теперь все аптечные производства должны соответствовать так называемому стандарту GMP – good manufacturing practices (с англ. «надлежащая производственная практика» - в отличие от процедуры контроля качества путём исследования выборочных образцов стандарт GMP оценивает собственно параметры производства и лабораторной проверки –авт.). Аптекам, не соответствующим этому стандарту, мази производить запретили. Но мания величия всегда приводит не к тому результату. Теперь аптеки превратились в обыкновенные торговые точки, рынок аптечной фармацевтики заняла импортная продукция.

Конечно же, этого нет ни в одной нормальной стране, потому что маленькую аптечку и даже такой бизнес, как у нас, нельзя превратить в good manufacturing practices. Меньше чем за 10 лет мы произвели сотни тонн мазей, пролечили более 20 миллионов людей. Сегодня наши производственные мощности могут обеспечить потребности 3,5 миллиона жителей Татарстана и еще все соседние республики. Но никому это, видимо, не нужно.

К сожалению, есть отработанные способы борьбы с неугодными игроками рынка. Вот сейчас, например, многократно обкатанный консервант парабен, на основе которого производится 3/4 всей нормальной косметической продукции в мире, объявили опасным. И мне совершенно очевидно, что это связано с появлением неких влиятельных компаний, которые хотят выйти на этот рынок. Консервантов то о-го-го сколько!...

ТРИ ПРИНЦИПА ХАЛЯЛЬНОГО ПРОИЗВОДСТВА

- Не так давно вы начали производить косметику «халяль». В чем ее отличие от обычной?

Александр Девятаев: В ней нет ничего, что называется «харам» - она делается по всем правилам сертификации. Причем у нас халяльный сертификат есть не только от Духовного управления мусульман РТ, но и точно такой же – российский государственный. Как вы знаете, правоверным мусульманам желательно пользоваться только разрешенной продукцией. В этой части наиболее строго относятся к продуктам животного происхождения. Но поскольку мездровый жир норки, из которого получают норковое масло, нам поставляют 4 совхоза (в стране таких совхозов бесчисленное количество), и мы не знаем, каким образом они этих животных забивают, для производства халяльной продукции этот компонент не используется. Мы делаем ее на основе персикового масла, миндального масла, масла арганы.

Помимо этого, халяльная косметика не содержит спирта (в некоторых рецептурах у нас спирт есть). Между прочим, это очень сложно было обойти. Спирт практически всегда необходим, так как он позволяет достаточно эффективно разводить и смешивать некоторые ингредиенты. В-третьих, есть определенные правила собственно производства. Это крайне сильно почему-то удивляет людей, но у нас стоят отдельно холодильники халяль и не-халяль, отдельно стоит вся промаркированная посуда. На самом деле нам это совершенно несложно, потому что фармацевтическое производство именно это и предполагает. У нас на каждой тряпке половой и щетке написано: «для комнаты номер такой-то».

- Где вы закупаете сырье и кто ваши поставщики?

Александр Девятаев: По-моему, вы сейчас занимаетесь промышленным шпионажем… (смеется) В основном, это происходит по стечению обстоятельств. Как-то мы случайно шли по выставке и познакомились с мужчиной, у которого, как оказалось, солидный Дом арганы в Марокко. Мы с ним подружились и в конце концов стали сотрудничать. А помните, я рассказывал про людей, которые пришли ко мне с маслом черного тмина? Хорошие такие ребята: один в чалме, другой с четками. И масло у них неплохое. Но сотрудничать мы с ними не стали. Потому что не обязательные они. Да и сертификат у них зрел всего один день. С такими нельзя работать.

Что касается географии закупок сырья, то тут без ограничений – весь мир. Черный тмин нам поставляют из Бирмы, масло чайного древа – австралийское, масло арганы – из Марокко и так далее.

Фирдаус Девятаева: «Впервые я надела национальный костюм 15 лет назад, на свою первую выставку в Нижнем Новгороде, и с тех одеваюсь только так»

«ТАЛИР ТЭНКЭ» РОДОМ ИЗ ТЫКОВКИ

- «Мюстела» - ваш единственный бренд?

Александр Девятаев: Нет, у нас еще есть продукция торговой марки «Талир». Началась она с создания крема с тыквеолом (очень сложное и очень полезное растительное масло, получаемое из семян тыквы), которое считается косметическим средством мгновенной красоты. Сейчас в добавление к этому мы производим шампунь, крем-мыло, молочко для снятия макияжа и другие косметологические продукты под этим названием. Но все это делается на другой производственной базе, потому что производить шампунь и мыло невозможно в условиях аптеки. Вы представляете себе, как делается мыло? Состав разливается в специальные деревянные ячейки, потом сохнет там месяцами. Раньше таким образом сушили керамические кирпичи. Для этого, конечно, нужна соответствующая площадь.

Фирдаус Девятаева: «Талир тэнкэ» – так называлось древнее украшение татарских женщин. Четыре мониста – по два на каждую косу, ручной работы из серебра. Ни одна пара не имела аналогов и повторений. Считается, что негативная энергетика накапливается в волосах, а серебро ее забирает. Мониста периодически промывали водой или закапывали в землю под цветы для очищения. Подстригать концы волос тогда принято не было, как сейчас делают.

Александр Девятаев: Мылом «Талир», которое мы сегодня производим, смело можно купать детей, начиная с пеленок – оно гипоаллергенно. Если у нас случаются перебои с сырьем - такое бывает очень редко, но бывает - и мыло заканчивается, вот тогда очень хорошо ощущается, как все это, оказывается, нужно.

СЕКРЕТ ЦАРИЦЫ СЮЮМБИКЕ

- Фирдаус Исмагиловна, сейчас очень модным становится направление этнической косметологии, которое подразумевает, что косметическая продукция должна соответствовать климатическим и другим характеристикам той местности, на которой проживает ее потребитель. Есть ли какие-то рецепты, как сохранить молодость и красоту в наших условиях жизни?

Фирдаус Девятаева: Да все эти секреты спрятаны в нашей косметике! В том числе рецепт молодости и красоты царицы Сююмбике, секреты княгини Юсуповой. Открыть их я вам, к сожалению, не могу. Могу лишь сказать, что наши кремы идеально подходят для тех, кто живет в мегаполисе. Они впитали здешний воздух, нашу воду, все наше! Ведь не зря люди говорят: «Где родился, там и пригодился» - то, что сделано в наших условиях, лучше всего для нас подходит.

- Тогда, может быть, секретами красоты от Фирдаус Девятаевой поделитесь?

Фирдаус Девятаева: Всегда пожалуйста, их миллионы. В выходные, когда выезжаете за город, умывайтесь талой водой. Все шесть месяцев зимы, хотя бы два-три раза в неделю – и вы надолго сохраните упругую и гладкую кожу. Летом утренняя роса даст тот же эффект. До восхода солнца выйдите на росу, походите по ней босиком, потом коленками, намочите локоточки, умойтесь, а потом две-три капли внутрь. Будете так делать - всегда будете здоровой. Пятница – святой день. После шести вечера обязательно делайте маску – сок алоэ и пол чайной ложки меда. Клевер красный – женская трава, магическая, трава красоты. Умывайтесь ее настоем, найдите четыре лепестка и носите с собой. Хвощ полевой – тоже чудеса творит. Умываться нужно только холодной водой, горячая для лица – враг. Хорошо умываться серебряной водой. Умываясь, говорите так: «Вода к лицу – краса к лицу, вода с лица – старость с лица». Главное – не перепутайте!

Спонсор проекта "Персона"