Юрий Газзаев: «Мы работали честно, хотя нам говорили, что нас не пустят наверх»

Юрий Газзаев: «В Татарстане можно выстроить систему, чтобы игроки проходили через этапы развития разных клубов и дивизионов» Фото: fckamaz.ru

«На трансферах мы зарабатывали половину бюджета»

— Юрий Фарзунович, вы следите за своими бывшими командами в Первой лиге?

— Честно говоря, мало игр видел. Смотрел пару матчей «Алании», наблюдал за КАМАЗом, потому что там много моих знакомых. Главная для меня неожиданность — вылет «Рубина». А в начале сезона было приятно видеть в лидерах КАМАЗ. Надеюсь, там все выстроено и клуб займет достойные места. Нижнекамск тоже находился в лидерах в какой-то момент, но сбавил обороты. Сегодня «Рубин» ситуацию поправил, но другие бывшие клубы РПЛ, которые тоже декларировали высокие задачи, выступают намного хуже. Впрочем, у «Уфы» такое падение оказалось предсказуемым.

Татарстан — это вообще государство в государстве, в республике три центра футбола, и, насколько я вижу, первенство республики тоже очень конкурентоспособно. Республика немаленькая — есть еще Зеленодольск… Вообще, первенство Татарстана может быть конкурентоспособным — Кипр территориально, наверное, даже меньше, но там же есть свой чемпионат: и высшая лига, и дивизион. И в Татарстане можно выстроить систему, чтобы игроки проходили через этапы развития разных клубов и дивизионов. Игроки раскрываются по-разному, и нельзя ставить крест, если не заиграл в 18 лет. Кто-то созрел  в 18, кто-то — в 23–24. На ум сразу пришел Джейми Варди из «Лестера», и таких футболистов много! Нужно смотреть на потенциал, а не во сколько лет человек стартанул. Это совершенно не значит, что один хуже другого. Каждой ягоде своя пора. Клубника и малина тоже разные и в разное время поспевают, но это не значит, что одна хуже другой. 

— Ваш бывший клуб «Волгарь» тоже находится в верхней части таблицы. Следите за ним?

— Андраника Бабаяна я хорошо знаю — он работал помощником у меня в тренерском штабе. Недавно написал мне, что проверил мою методику на всех уровнях и, говорит, она везде работает.  Хотя, когда я пришел, через год или два тренер вратарей мне сказал, что со стороны они думали: «Что он делает, как работает?!» А сейчас даже не представляют, что по-другому можно работать. Такое откровение приятно, потому что это говорит о сближении и доверии. Мы с «Волгарем» высоко поднимались — на 6-е или 7-е место, играли в стыковых играх с «Анжи», и это до сих пор лучший результат в истории клуба. Руководство тогда было взволновано: «Выйдем в РПЛ — как там существовать?» Из той команды много ребят играет на высоком уровне: Терехов, Жиров. Один из бывших футболистов мне сказал: «Зачем вы меня продали?! С таким составом мы бы в РПЛ играли!» Для меня это неожиданно приятный посыл от игрока, который сегодня на хорошем счету, с хорошим контрактом. Почему приятный? Это показатель атмосферы в команде, что там было хорошо находиться.

— А у вас в КАМАЗе имелась стратегия? Руководство оказалось готовым к РПЛ в плане финансирования?

— Мы не перекладывали весь свой бюджет на завод. Сначала зарабатывали 30 процентов от бюджета, потом — 50. Выделенные деньги — это около 200 миллионов рублей, а остальное сами зарабатывали. Руководителям было удобно содержать команду, которая зарабатывает продажей футболистов в РПЛ и при этом идет в лидерах. В последний год моей работы в Набережных Челнах мы заработали 110 миллионов — половину бюджета, и игроки, которых мы продали, безболезненно адаптировались в РПЛ: не просто переходили и сидели на скамейке запасных, а дорастали до уровня сборной. 

— Не огорчались ли, что приходилось продавать ключевых игроков?

— Если игрок перерос уровень команды, его надо продать, дать возможность развиваться дальше. Мы были горды, что развивали футболистов — брали их на средних условиях и помогали вырасти. Это придает имидж клубу и это показывает качество твоей работы. При этом мы вкладывались в инфраструктуру: построили несколько полей вокруг стадиона, планировали еще что-то возвести, одеть ребят, сделать еще что-то лучше. 

— А как безболезненно заменять лидеров?

— Всегда нужно планировать. Понятно: если футболист талантливый — его заберут. Нужно просматривать потенциальных кандидатов, чтобы потом не говорить, что, дескать, у меня лучшего игрока забрали, поэтому результаты ухудшились. Это очень плохая зависимость. Это уже вопрос к тренеру, что ты на его место не нашел футболиста, не заполнил нишу. Мы продавали по 5–7 футболистов в год и все равно не проваливались. Команда была хорошей, окружение — тоже. Многие не хотели с работы уходить, оставались допоздна! 

«В нашей молодежке были талантливые ребята, до сих пор  помню фамилии: Калимуллин ярко стал играть, Влад Игнатьев (на фото), Леша Козлов» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Выход в РПЛ — это траты»

— В середине нулевых КАМАЗ блистал в ФНЛ, но так и не вышел в премьер-лигу, хотя находился на ведущих ролях. Какой была команда времен вашего прихода и ухода?

— Когда я пришел, один из руководителей сказал прямо: «Мне футбол не интересен, я его не люблю». Но потом он изменил свое мнение, появился интерес. Мы жили неплохо, пусть и скромно. Игроков, перед которыми не могли выполнять большие контрактные обязательства, не брали — знали, что не потянем. Во время переговоров ничего не утаивали, говорили все как есть. Когда пошли продажи в РПЛ, то о нас сложись мнение, что КАМАЗ — это площадка роста, где можно сделать следующий шаг. 

Вообще, у нас даже нормальных полей не было: одно жесткое, другое без дренажа — в дождь по щиколотку в грязи. Висели серьезные долги — в 3 раза больше бюджета. Позднее перед стадионом мы построили малые поля, среднее, искусственные поля по программе от РФС — так вышло, что мы первые, кто построил их по этой программе. В итоге получилось так, что мы наш стадион окружили полями. На заработанные деньги хотели и обустроить офис, отправляли специалистов за границу, чтобы набирались опыта. Футболисты могли выйти поиграть с мальчишками, я иногда выходил к ним в поле, чтобы дети понимали: главная команда рядом, нужно расти в эту сторону. В молодежке были талантливые ребята, до сих пор помню фамилии: Калимуллин ярко стал играть, Влад Игнатьев, Леша Козлов. Последнего я вообще не первенстве города увидел. Ему хватило качеств, чтобы играть за сборную в дальнейшем. У нас ребята были, так сказать, с нашего двора. Мы видели, как они растут, как формируются и становятся футболистами. Я не успел застать Сашу Бухарова: буквально за 2–3 дня до моего прихода в клуб он уехал в «Рубин».

Когда я уходил из клуба, мне так нравился наш дубль, как они играли! В тот сезон мы заявили на второй круг 10–12 человек из дубля и кому-то давали игровое время. Смотрю на них сегодня и думаю, что могли бы играть еще выше… Жаль. 

— Вы сами просматривали игроков для академии?

— Мы выстроили работу академии. Была такая атмосфера, что даже обычные работники приходили на тренировки и каждое удачное действие встречали аплодисментами. КАМАЗ тогда — это большая семья. Не так давно был в Челнах, люди спрашивали: «А чего не зашел?» Наверное, это важно, когда ты куда-то приезжаешь и тебя приглашают к себе, хотят с тобой повидаться.

— Говоря о фамилиях: вы же раскрыли Сослана Джанаева — он из КАМАЗа перешел в «Спартак»..

— Он окончил школу ЦСКА, а я его маму знаю давно, она мне позвонила и попросила, чтобы мы его взяли. Вроде бы нигде не играл, но мы привлекли, поверили, хотя у нас уже были два классных вратаря: Платон Захарчук и Андрей Новосадов. Потом еще и Дима Яшин появился. Сослан хорошо выглядел — действовал уверенно, «Спартак» его пригласил. У нас началась его карьера, которая выдалась очень и очень неплохой. Сколько лет прошло — до сих пор в строю. 

— Сложно сосчитать, скольким игрокам вы дали дорогу в футбол. Даже в «Титане» вы раскрыли Алана Касаева…

— Вообще, это интересная история. Я был в отпуске дома, во Владикавказе, и решил вечером пойти посмотреть на местные команды. Там играли дети, и на общем фоне выделялись Цедаев и Касаев. Я хотел забрать последнего с собой в Москву, поговорил с его родителями, обо всем договорились. А вот руководство «Титана» не очень хотело его подписывать, на что я сказал, что готов даже из своих денег ему платить зарплату. Уже из «Титана» он попал в юношескую сборную. Было видно, что это талант: отсутствие боязни мяча, легкое восприятие и горящие глаза.

«Я хотел забрать Касаева с собой в Москву, поговорил с его родителями, обо всем договорились. А вот руководство «Титана» не очень хотело его подписывать, на что я сказал, что готов даже из своих денег ему платить зарплату» Фото: Dmitry Golubovich / Russian Look / globallookpress.com

— КАМАЗ столько раз был близок к РПЛ, что складывалось впечатление, будто клуб специально не хочет в премьер-лигу..

— Мы работали честно, хотя нам говорили, что нас не пустят наверх. Чего-то не хватало на финише, от этого и пошло мнение, что КАМАЗ не хочет выходить, но это не так — просто не получалось. И кстати, я очень надеялся, что челнинцы выйдут в РПЛ в 2010 году (Газзаев уже покинул клуб и работал в «Крыльях Советов» — прим. ред.), когда снялся «Сатурн», но поднялся в итоге «Краснодар». Меня это очень огорчило. Мы всегда хотели играть в премьер-лиге, хотя руководители говорили: «Выход в РПЛ — это траты, не шагайте наверх». Мы были в Казани, понимаем, какие это вложения в сравнении с нашим бюджетом. Я хотел сломать эту стену непонимания и сделать шаг вперед в развитии клуба. Встречался с людьми, которые на тот момент имели все возможности поднять клуб, летал в Эмираты к руководителям, пытался найти какие-то пути решения финансирования, но мне отвечали: «Условия улучшить не можем, но, пожалуйста, не покидайте клуб». 

— А вам поступали предложения о переходе в другую команду?

— Неоднократно. Было время, когда я хотел уйти из КАМАЗа, но работники клуба обратились к руководству, чтобы никуда Фарзуновича не отпускали. Они пригласили в ресторан, говорили: «Как ты нас оставишь? Как ты нас бросишь?» Давили на совесть, и я никуда не ушел. Сегодня задним умом понимаю: возможно, надо было уйти. На моем месте 10 из 10 ушли бы. Когда я отказался от одного предложения, один из руководителей сказал: «Надо быть безумцем, чтобы отказаться! Ты же мог обеспечить себя на всю жизнь!»

— Вас же Галицкий к себе в команду звал, когда «Краснодар» только появился. Почему отказали?

— Из-за КАМАЗа. Решил не уходить. Прямого разговора с Галицким не было, но звонили его представители. 

—  В итоге из челнинского клуба вы ушли в премьер-лигу, в «Крылья Советов»…

— Я не очень хотел ехать в Самару, но сверху надавили. Дело в том, что «Ростехнологии» были связаны с обоими клубами и мне сказали, что нужно отправиться в «Крылья Советов» и помочь им выстроить такую же систему, как в Набережных Челнах. Сначала договорились о конце сезона, но, так как результаты ухудшились, пришлось по ходу него переходить.

— Конец нулевых годов — время татарстанского футбола, когда «Рубин» был чемпионом, а КАМАЗ находился возле премьер-лиги. Шло ли у вас общение с Бердыевым?

— Мы общались и даже вместе учились на лицензию Pro. Но какие у нас случались разговоры? Брали листы и рисовали что-то тактическое, говорили о футболе. Даже был период, когда Кафанов ко мне подошел и сказал: «Курбан Бекиевич еще не говорил с тобой о совместной работе?» «Нет», — говорю. — «Значит, скоро поговорит». Могли вместе работать, но этого разговора так и не произошло. Мы с командой или тренерским штабом с удовольствием ездили на игры «Рубина» в Лиге чемпионов.

«Бердыев — человек настолько въедливый и погруженный в футбол, он добился больших успехов» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Не считаете, что его время прошло? Работал в Казахстане, «Сочи» даже в Иран съездил — достаточно экзотичную футбольную страну…

— Конечно, нет. Бердыев — человек въедливый и погруженный в футбол, он добился больших успехов. Все, что нам незнакомо, мы называем экзотикой. Иран — очень развитая страна. С футбольной точки зрения мы за ним пристально не следим, не знаем, каков там уровень внутреннего чемпионата, а на ЧМ, между прочим, иранцы выступили успешно.

У меня Гогниев играл с молодых лет, потом я его порекомендовал в «Динамо» — ездил на его первую игру. Связь если и прерывалась между нами, то ненадолго Фото: Alexander Kulebyakin / globallookpress.com

«Если после игры эмоции зашкаливают»

 — Часто ли общаетесь со своими бывшими подопечными?

— Иногда встречаемся в самых неожиданных местах. Например, с Дмитрием Филатовым (он у меня в КАМАЗе играл) встретились в аэропорту. Кричит через весь зал: «Фарзуныч!» Приятно, что люди к тебе хорошо относятся, потому что жизнь после футбола тоже продолжается, важно сохранить общение.

— Вообще в Первой лиге много тренеров, которые воспитывались у вас: Виталий Панов, Ильдар Ахметзянов…

— Виталика я взял к себе в команду, когда он только школу окончил, играл у меня в «Автодоре» и КАМАЗе, а потом вошел в тренерский штаб. С Ильдаром мне не довелось работать, но если брать тренеров Первой лиги, то Артем Куликов был у меня, Спартака Гогниева я брал совсем мальчиком. 

— Следите за тренерской карьерой Гогниева?

— Да, общаемся. Следил, когда он был в «Алании» — виделись с ним, иногда я писал, поздравлял с победами. Я думаю, что ему это важно и приятно. 

— Он всегда был вспыльчивый?

— Он был агрессивным нападающим. У меня он играл с молодых лет, потом я его порекомендовал в «Динамо» — ездил на его первую игру. Связь если и прерывалась между нами, то ненадолго. Был период, когда он не мог найти новую команду, и я пригласил его в КАМАЗ. Он неплохо играл в Челнах. Всегда на тренировках с высокой самоотдачей, в играх себя не жалел. В рамках требований он тренировался хорошо, в быту с ним проблем не было. Когда доходили разговоры о поведении «Спартака» в «Химках», я не верил. У нас даже состоялся разговор с ним, я ему позвонил: «Спартак, если после игры эмоции зашкаливают, постарайся коротко сказать, чтобы потом эмоции остыли». Мне сложно предположить, чем это у него обусловлено. Может, из-за высокой ответственности или желания. По крайне мере, я его видел другим.

— Такие эмоции мешают тренеру?

— Думаю, хладнокровным в спортивных играх быть невозможно. Посмотрите на Гвардиолу, как он во время игры туда-сюда бегает по бровке. На Клоппа — всегда эмоционален. Уровень эмоций у всех тренеров разный, но внутри все горит и кипит. Вспомните Симеоне, как прыгает и несется — это контакт с футболистами. Да, кто-то и ровно сидит, но идет внутренний анализ. Но эмоции не должны мешать думать и хладнокровно анализировать, а когда эмоции идут во благо, они дают импульс команде. 

— Было видео с вами, где вы давали установку на матч и были крайне эмоциональны. Хотя по вам и не скажешь, что вы можете так крепко выражаться…

— Да, даже кто-то посчитал, сколько нецензурных слов я сказал. А что мне этого стесняться? В семье люди могут по-разному говорить, и не всегда только уважительно. На публике я всегда корректен. В том матче, откуда было видео, мы к перерыву проигрывали 0:1, но вышли и забили два мяча, выиграли. И после этого 12 или 13 туров прошли без поражений. Да, это жизнь команды и ее нельзя выставлять напоказ — этот как спальня мужа и жены. Тренер — человек, который совершенствует команду через улучшение игры каждого футболиста. А формы управления могут быть разными. 

— В Первой лиге стали чаще доверять молодым специалистам.  Пример — Роман Шаронов. Как думаете, такой спад весной у СКА случился из-за нехватки опыта у тренера?

— В том числе. Но и у команды бывают периоды, когда она на пике и когда в регрессе. Я Рому помню еще игроком — он был капитаном, и эти лидерские качества передаются на тренерскую профессию. Он ведь играл на позиции, где, помимо физических качеств, должна работать голова. К тому же он  играл под руководством требовательного Курбана Бекиевича — это тоже сказывается. Нас формирует вся окружающая нас среда, и мы впитываем лучшее от всех. Но надо не только впитать, но и уметь подать, увлечь футболистов. 

— Из РПЛ в «Енисей» вернулся Вадим Гаранин, и пока получается совсем не так, как прошлой весной. Провальное возвращение?

— Я бы не оценивал работу тренера на короткой дистанции, потому что входящие факторы могут быть разными. Это как смертельно больной пациент: его никто не берет оперировать, но ведь кто-то соглашается. Пациент умер, а того, кто взялся оперировать, называют убийцей. Но ведь, в отличие от других, врач пошел на этот шаг, когда никто не соглашался, взял на себя ответственность. Увы, это никого не интересует.  Новый тренер, конечно, что-то меняет — эмоциональный фон, тренировочный процесс, схему. Но ведь по большей части это команда предыдущего тренера — он ее формировал, собирал до тебя. Так что нужно время, чтобы она стала твоей. Только примерно через два года будет похоже на то, что он видит. Руководители, когда на тренера кивают из-за результатов, должны думать на годы вперед. Не надо замыкать вопрос только на тренере. Условия для него и штаба создает руководитель. Должна быть команда внутри команды — вот вам секрет менеджмента. Когда каждый бы занимал свою нишу, было бы много пользы. С таким подходом у нас и Вторая лига была бы интересной. А то выходит так, что затянул пояс, прыгнул наверх в таблице, а потом без парашюта камнем вниз полетел и разбился. 

«В нашем футболе доминируют футболисты из-за рубежа»

— Чем вы занимаетесь сегодня?

— Работаю в республиканском парламенте, что крайне неожиданно для меня. Бог предоставил возможность паузы в карьере, а может, не только паузы… Мне очень интересно. Хожу на все заседания, познаю новую специализацию.

— Какую должность занимаете в парламенте?

— Национальная молодежная политика, в том числе спорт. Я наблюдаю за спортивными и общеобразовательными школами, встречаюсь с директорами и слушаю их запросы и пожелания.

— То есть под вашим надзором организуют спортивные мероприятия по всей республике?

— Да, охват — почти все школы Татарстана. Делается это для того, чтобы спортивные школы могли посмотреть и привлечь ребят из районов. Кстати, глава республики дал четкий посыл, что ему хотелось бы возрождения футбольного турнира «Кожаный мяч». Даже вспоминал, как давным-давно мы играли друг против друга на таком турнире.

— Успеваете футбол смотреть? Кому отдаете предпочтение?

— Смотрю европейские чемпионаты и анализирую, в чем мы отстаем в футбольном аспекте. В нашем футболе доминируют футболисты из-за рубежа, а хотелось бы, чтобы своих ребят было больше.

— Я было подумал, что вы связаны с «Аланией» и стройкой стадиона…

— «Алания» — частный клуб, но республика участвует в строительстве. Успеют ли построить к лету? Я главе тоже задавал такой вопрос — верят, что все получится. «Алания» — наша команда, хочется, чтобы она выступала у себя дома, ведь не все могут осилить дорогу в Грозный. Важно, чтобы местная команда играла у себя дома, чтобы дети смотрели футбол высокого качества на стадионе. Детей надо заинтересовать, потом вырастить из них качественных игроков. 

Вот в «Краснодаре» начали играть свои ребята, а раньше было много приглашенных иностранцев. Это неплохо, без это никуда, но хочется верить, что из российского футболиста тоже получится хороший продукт.