SURC — это патрульный катер с жестким корпусом, имеющий вооружение и бронирование SURC — это патрульный катер с жестким корпусом, имеющий вооружение и бронирование Фото: © Rouelle Umali / ZUMAPRESS.com / www.globallookpress.com

Речная война

Как мы неоднократно писали, специальная военная операция (СВО) — самое крупное военное столкновение в Европе за последние 80 лет. Мы уже говорили о роли ПВО и инженерной техники в ходе украинского наступления. Сегодня поговорим о военно-морском флоте, вернее, о том, что от него осталось.

28 июня на острове у Антоновского моста в районе дач российская сторона зафиксировала скопления украинских боевиков численностью от 35 до 70 человек личного состава. Это стало началом сражения за остатки моста. Предположительно, киевское командование решило сделать две вещи. Во-первых, создать некий плацдарм, чтобы нагнетать обстановку в части Херсонской области, контролируемой российскими военными. Во-вторых, вывести в медийную повестку новость о том, что ВСУ все-таки удалось перейти на левую сторону Днепра.

Ситуация для России затруднялась тем, что какого-либо пригодного для речных действий флота у нее там не было, в то время как Украина могла себе позволить оперировать созданными для подобных задач американскими катерами. Так, еще в середине июля прошлого года ВСУ получили 18 малых прибрежных и речных катеров — два 35-футовых речных катера типа SURC (Small Unit Riverine Craft), 10 34-футовых малых сторожевых катеров типа Sea Ark Dauntless и 6 40-футовых морских малых сторожевых катеров.

Отметим, что SURC — это патрульный катер с жестким корпусом, имеющий вооружение и бронирование. Его используют морская пехота США и ВМС США. Катер появился как доработка аналогичных по классу речных крейсеров, использовавшихся во время войны во Вьетнаме. Все вместе это позволяет ВСУ господствовать на Днепре, практически не опасаясь российской артиллерии. Разумеется, эти катера не решают проблему в корне, но тактически являются наиболее сносным решением, т. к. их боевые характеристики позволяют десантировать группы до взвода, а также эвакуировать раненых и подвозить боеприпасы. Кроме того, данные плавсредства могут быть транспортированы наземной техникой, что исключает неизбежность нахождения в водном пространстве.

Для российской стороны это важная проблема, которая не решается путем популистских мер. Предлагаемые идеи вроде передачи фронту лодок, конфискованных у браконьеров, или закупки недорогих рыбацких не просто не являются решением, но и ставят под угрозу жизни солдат, выполняющих боевые задачи. Так, «Общероссийский народный фронт» выступил с благородным призывом собрать 70 млн рублей (на момент написания статьи собранная сумма приближалась к 90 млн), за счет которых предполагается купить более 150 моторных лодок. Однако, как полагают специалисты, суда данной категории вряд ли смогут выполнять поставленные задачи, зато станут отличными мишенями для украинских войск. Приблизительная стоимость аналогичного по классу речного катера может начинаться от 10–15 млн рублей за единицу.

На этом, впрочем, успехи украинского флота заканчиваются.

«Еще 6 апреля 1992 года президент Украины Леонид Кравчук заявил, что Черноморский флот является собственностью Украины. Уже через день президент России Борис Ельцин объявил, что ЧФ принадлежит России» «Еще 6 апреля 1992 года президент Украины Леонид Кравчук заявил, что Черноморский флот является собственностью Украины. Уже через день президент России Борис Ельцин объявил, что ЧФ принадлежит России» Фото: © Дмитрий Донской, РИА «Новости»

Начало истории

История украинского флота началась в «святые 90-е» вместе с развалом Советского Союза. Его имущество, располагавшееся на территории разных республик, стало распределяться согласно месту приписки. Однако Черноморский флот оказался по-настоящему яблоком раздора. Казус заключался в том, что постоянный порт приписки — Севастополь — находился в подвешенном правовом статусе: с одной стороны, это был город республиканского подчинения, согласно действовавшей Конституции УССР, с другой — согласно документу о передаче Крымской АССР Украине, Севастополь там указан не был. Как следствие, оставшийся там Черноморский флот также находился в неопределенном статусе.

Как пишет в своей статье военный журналист Андрей Союстов, первой начала группа людей, которая, отделившись от общего состава капитанов Черноморского флота, задумала перейти под украинское руководство, себя они назвали «орггруппой ВМСУ». «В дальнейшем они даже украсили себя специальным украинским памятным нагрудным знаком. Мол, мы были первыми! Жаль, что на этих нагрудных знаках отсутствовала надпись, которой перебежчиков именовали их бывшие сослуживцы, а именно — „первопредатели“», — пишет Союстов.

Броненосцем «Потемкин» стал сторожевой корабль СКР-112. Летом 1992 года выпускник Высшего военно-морского училища им. Фрунзе и Военной академии им. Энгельса, начальник штаба 17-й бригады противолодочных кораблей Черноморского флота, капитан 2-го ранга Николай Жибарев попался на пропаже оружия, затем был отстранен от выполнения обязанностей. Отметим, что Жибарева, принявшего присягу еще 26 января 1992 года, уже подозревали в том, что оружие было все-таки не утеряно, а продано. Понимая, что ситуация для него становится критической, капитан решился на преступление — побег в Одессу на корабле.

«Еще 6 апреля 1992 года президент Украины Леонид Кравчук заявил, что Черноморский флот является собственностью Украины. Уже через день президент России Борис Ельцин объявил, что ЧФ принадлежит России. Ситуация явно зашла в тупик. Чтобы как-то „вырулить“ из него, Кравчук и Ельцин отозвали свои указы, после чего начались переговоры о разделе флота. Киев вел их без особой спешки, явно рассчитывая захватить большую часть кораблей явочным порядком», — продолжает Союстов. 

Сам Жибарев вспоминал об этом событии так: «13 июля 1992 г. я был отстранен от должности начальника штаба соединения. Вместе с моими подчиненными офицерами В. Устименко, В. Горобцом, В. Зарембой, С. Настенко мы решили совершить необычный поступок, который бы приковал внимание к 17-й бригаде кораблей охраны водного района Крымской ВМБ, потому что видели пассивность руководства Министерства обороны Украины. В этом положении, по мнению многих офицеров, если не принять решительных мер, то нас перебили бы, как перепелок. Утром 21 июля на встрече с офицерами и мичманами СКР-112 команда решила идти в Одессу под государственным флагом Украины».

Для совершения преступления был выбран СКР-112, в том числе и потому, что командовал кораблем один из подельников Жибарева — капитан-лейтенант Сергей Настенко. 21 июля в 8 часов 15 минут на СКР-112 поднялся назначенный старшим на учениях начальник штаба 307-го дивизиона капитан 3-го ранга С. Семенов, после чего сторожевик получил добро на выход в море.

«Едва корабль снялся со швартовых, как на ходовом мостике появился Жибарев и объявил капитану 3-го ранга Семенову, а также командиру корабля капитан-лейтенанту Настенко, что он, Жибарев, как старший в должности и по воинскому званию принимает управление кораблем на себя. Капитан 3-го ранга Семенов попытался вступить в управление кораблем, однако был избит Жибаревым со товарищи», — уточняет Союстов. 

Спустя примерно 10 часов сторожевик СКР-112 прибыл в Одессу, где стал первым кораблем, вошедшим в состав ВМСУ. Как позже вспоминал главнокомандующий ВМФ СССР адмирал Владимир Чернавин, пришедшие в город «герои» решили снять стресс известным образом, все сильно напились, из-за чего один из участников «героического похода» упал за борт и утонул. 

Некой иронией судьбы является тот факт, что большинство участников данного мероприятия в итоге были уволены со службы во флоте из-за профессиональной непригодности. СКР-112, получивший тактический номер U132, также ждала печальная судьба: летом 1996 года корабль под обещание «хранить вечно» был отправлен обратно в Севастополь, где оказался распилен на металлолом. 

Судьба Жибарева также показательна. Получив статус «героя», он с 1994 по 1997 год являлся командиром 1-й бригады надводных кораблей ВМС Украины. В 1999-м окончил Академию вооруженных сил Украины, после чего стал командиром 2-й бригады десантных кораблей. С 2001 по 2003 год занимал должность начальника штаба эскадры разнородных сил ВМС Украины. Однако в 2014-м в двери постучалась «русская весна».

В марте он повторил свой «подвиг» и вывел из порта Керчи в тогда еще украинский Бердянск 18 кораблей и 300 человек личного состава погранслужбы. Синхронно с ним из Балаклавы в Одессу отплыл пограничный сторожевой корабль «Николаев», находящийся под командованием капитана 3-го ранга Ильи Жибарева. Если Николай Жибарев до 2015 года продолжал руководить морской охраной госпогранслужбы Украины, то его сын, как и большая часть моряков с «Николаева», взял 7-дневный отпуск по семейным обстоятельствам и пропал. Согласно сообщениям украинской прессы, Илья вернулся в Крым, оформил российское гражданство и устроился на службу в береговую охрану пограничной службы федеральной службы безопасности РФ.

«Считается, что именно Илья Жибарев являлся старпомом российского пограничного сторожевого корабля „Дон“ 25 ноября 2018 года, когда этот ПСКР отличился во время задержания украинской корабельно-катерной группы близ Керченского пролива. Для забывчивых напомним, что это тот самый „Дон“, на ГКП которого прозвучала уже ставшая легендарной фраза „Дави его, ***!..“» — говорит Союстов.

Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что Жибарев-старший опровергал факт службы сына в Черноморском флоте, уверяя, что того распределили в Мурманск. «Да, мой сын — предатель Украины… Это моя проблема до конца жизни… Но он не служит на ПСКР „Дон“… Сейчас находится в городе Мурманске, и его увольняют со службы… Отношения с ним не поддерживаю с марта 2014 года…» — говорил он в интервью изданию «Крапка».

Фрегат «Гетман Сагайдачный» Фрегат «Гетман Сагайдачный» Фото: © Игорь Маслов, РИА «Новости»

От малого к большому

«Если хотите разорить небольшую страну, подарите ей крейсер…». Уинстон Черчилль.

Отец и сын Жибаревы отражают историю украинского флота. К 1997 году в силу вступило соглашение о разделе Черноморского флота. К тому моменту там насчитывались два ракетных крейсера и один артиллерийский, три БПК, четыре дизельных подводных лодки, 9 фрегатов (СКР), четыре малых ракетных корабля, из них один — новейшая «Бора», 15 малых противолодочных кораблей, 11 минно-тральных кораблей, 17 десантных кораблей, 13 ракетных катеров, а также иная мелочь. Конечно, это было уже меньше, чем то количество кораблей, которое находилось в составе флота на 1991 год, но все равно список внушительный.

Украине достались:

  • дизельная подводная лодка проекта 641 1970 года постройки,
  • два фрегата проекта 1135 и один 1135М 1976, 1977 и 1979 годов постройки соответственно,
  • БДК проекта 1171 «Азаров» 1971 года постройки,
  • БДК проекта 775 «Ольшанский» 1985 года постройки,
  • четыре МПК семейства 1124,
  • два морских и два базовых тральщика,
  • один средний и три малых десантных корабля.

Кроме того, Киеву достались и корабли поменьше:

  • 7 ракетных катеров,
  • четыре арткатера,
  • минно-тральный катер,
  • корабль управления,
  • два разведкорабля,
  • авианосец «Варяг»,
  • ракетный крейсер «Лобов» проекта 1164 в недостроенном состоянии, 
  • 8 транспортов, три баржи и пр.

Всего 28 судов обеспечения, 62 судна и катера вспомогательного флота, 22 спасательных судна и катера, 21 гидрографическое судно и катер. Общая численность полученного богатства — 137 кораблей, судов и катеров.

Кроме того, делить также собирались объекты военно-морской инфраструктуры. Украина получила 8 командных пунктов флота, один — Крымской ВМБ, 7 — соединений кораблей, 17 объектов связи, в том числе Крымской ВМБ, 17 объектов радиотехнической службы, 23 склада службы тыла, 13 объектов медслужбы, включая три госпиталя и 560-ю группу корабельной спецмедпомощи, 12 складов вооружений, три судоремонтных завода, 9 береговых баз, два полигона и 8 аэродромов, а также некоторые менее значимые объекты.

Проблемой стало содержание этого флота. Если Советский Союз мог себе позволить содержать столь внушительное количество кораблей и объектов базирования, то «Незалежная», неспособная даже вовремя оплатить долги за газ, — нет.

Фрегаты, переданные Украине, встали на прикол, в 2000 году были распилены два, а в 2004-м еще один. Взамен оказался достроен фрегат «Гетман Сагайдачный» проекта 11351 «Нерей». Проблема заключалась в том, что проектировался он как сторожевой корабль противолодочной и противовоздушной поддержки соединений кораблей. Сам по себе представлял весьма невысокую боевую ценность. Звездным часом этого корабля стал 2014 год, когда он, возвращаясь в уже восставший Крым, повернул на Одессу. Более «героических» событий в его жизни не произошло, в 2022 году он был затоплен в Николаеве, чтобы не попасть в руки российских войск.

После под нож пошли малые противолодочные корабли или корветы. Списали 3 из 6. Из ракетных катеров в строю остался один. Подводная лодка «Запорожье» так и не стала боевой, оставшись учебной, выйдя из доков только в 2003 году. Из десантных кораблей осталось два, большинство наземных объектов и морская авиация также были уничтожены. 

В итоге ситуация с флотом к 2014 году для Украины стала даже не критической, фактически его попросту не существовало. Страна содержала огромное количество адмиралов, морских курсантов и матросов, но все они, по сути, были сухопутными.

Правительство Петра Порошенко пыталось ввести тезис о «волчьей стае» или «москитном флоте». Большое количество катеров и лодок малого водоизмещения должно было бы дерзким и решительным напором уничтожить неповоротливые корабли Черноморского флота России. Однако единственное, что вышло, — попытка в 2018 году проплыть под Крымским мостом. Тогда группа из трех украинских кораблей зашла в территориальные воды России и была задержана российскими патрульными катерами. После этого украинских моряков выдали на родину.

Рейдовый тральщик U360 «Геническ» Рейдовый тральщик U360 «Геническ» Фото: © Алексей Павлишак, РИА «Новости»

Специальная военная операция

Высшим показателем того, что на Украине флота нет, а адмиралы и матросы ничем не отличаются от своих сухопутных товарищей, стала СВО. По сути, украинский флот не сделал ничего. Несколько кораблей было уничтожено ракетным огнем, а именно: патрульный катер Р 190 «Славянск», рейдовый тральщик U360 «Геническ» и бронированный десантно-штурмовой катер L450 «Станислав». Фрегат «Гетман Сагайдачный» затопила сама Украина, а несколько десятков кораблей было брошено экипажами в Мариуполе и Бердянске.

Зачем вообще нужен флот? Вопрос не праздный. Прежде всего для преодоления водной преграды. Очевидно, что в текущем состоянии у Украины есть в этом потребность, как минимум это Одесская и Николаевская области, которые пока еще входят в состав республики. Во-вторых, конечно же, речные катера, о чем было сказано выше, которые могут эффективно действовать на Днепре. Вместе с тем, как показала практика, содержание большого количества кораблей не дало Украине ровным счетом ничего. Деньги, которые вкладывались в этот род войск, фактически были потрачены впустую.

Можно ли считать флотом переданные американцами катера и лодки, которые сейчас используются на обмелевшем Днепре? Вряд ли, все-таки флот — это самостоятельный род войск, способный выполнять отдельные задачи, а не только перевозить личный состав, боеприпасы и провиант.

Нужен ли в целом Украине флот? Как показывает практика, соединения кораблей могут играть большую роль в военных действиях, начиная от «дипломатии канонерских лодок» и продолжая «дипломатией железного острова-авианосца». Флот может быть использован в полицейских функциях, для обороны торговых судов и патрулирования морских границ от нежелательных гостей. Вместе с тем небогатая страна просто не может позволить себе иметь большой и дорогостоящий набор кораблей, которые могли бы выполнять функции подавления противника.

Скорее всего, если бы Украина оставила попытки строить полноценный флот, а усилила бы сухопутный корпус, в том числе оснастив его техникой собственного производства (а до начала СВО такие возможности имелись), то возможность сопротивляться у нее была бы выше. Задач, которые мог бы решать украинский флот, просто не существует. Украине не нужно вести колониальные войны, как ведут их США, страна не занимается охраной морских путей возле Сомали и не может вести полноценные боевые действия на море ни с одним из предполагаемых противников.

С другой стороны, объективно ввязываться в сухопутную войну с Россией было ошибкой само по себе, т. к. после окончания СВО в случае сохранения Украины как формально независимого государства ее позиции будут принципиально хуже довоенных.