Алена Белоглазова — фермер Новошешминского района, приехала на встречу со своими сыновьями Радмиром и Дарием

«МЫ НЕ МОГЛИ ОСТАВИТЬ КФХ, В КОТОРОМ БЫЛ ВЕСЬ СМЫСЛ ЖИЗНИ ПАПЫ»

…В редакцию Алена приехала с двумя прелестными малышами — своими сыновьями Радмиром и Дарием. И честно призналась, что младшего — Яна — взять с собой побоялась: он настолько энергичный, что диалог двух фермеров вряд ли состоялся бы…

— Алена, расскажите про свое фермерское хозяйство…

— Своим КФХ мы обязаны нашему папе — Белоглазову Евгению Александровичу. Он более 30 лет занимался этим хозяйством. ООО КФХ «Архангельское» — это его детище. Сюда он пришел в 27 лет как руководитель хозяйства, тогда там не было ни водопровода, ни газопровода, а коров было всего где-то 30. Все это он восстанавливал, создавал… В годы перестройки отстоял коллективное хозяйство и его земли, а были люди, которые хотели прибрать к рукам это тогда уже хорошее, сильное хозяйство. То есть папа посвятил ему всю жизнь: сначала создавал, потом укреплял, развивал, отстаивал… И он всегда нам говорил: в Советском Союзе, несмотря на все проблемы, все-таки была возможность создать на селе нормальное хозяйство и выпускать хорошую продукцию.

К сожалению, папы в 2012 году не стало. Но мы, его семья, просто не могли оставить КФХ, в котором был весь смысл его жизни. Сегодня оно во владении у нас: мамы и трех дочерей. Папа нам его оставил. Он знал, что мы будем всеми путями бороться за то, чтобы сохранить и приумножить хозяйство, которое он создал.

У руля хозяйства встала мама, а мы, три дочери, ее поддержали. Так, у меня фермерское хозяйство — КФХ «Белоглазова Е. Е.», мы с супругом занялись переработкой, за что ему большое спасибо — коренной горожанин рискнул связаться с сельским хозяйством.

Ну а базовое КФХ «Архангельское» по-прежнему работает, там есть растениеводство, животноводство. Там чуть больше 4,5 тысяч гектаров возделываемых сельскохозяйственных угодий, тысяча КРС (крупного рогатого скота).

Мы сохранили и овцеводство. Причем папа занимался еще и наукой, опираясь на научные методы, наращивал массу мясного поголовья, убирая курдючный запах, курдючный жир, примесь курдючных пород, чтобы в итоге получалась именно диетическая масса мяса. То есть он выходил на хорошую породу. Но на сегодня реалии таковы, что племенное хозяйство держать невыгодно. Хотя до сих пор к нам приезжают за выведенной породой — кто-то и на разведение…

Папа сохранил и коневодство, и сейчас у нас 85 лошадей. Хотя если лошади не на мясо — это невыгодно. Тем не менее он сохранял их ценой затрат, которые нес.

И сейчас наше хозяйство, может быть, во многом неприбыльное, но это, кажется, одно-единственное КФХ в республике, где до сих пор есть свой ветеринар, потому что мы заинтересованы в том, чтобы наши животные были здоровы. Мы заинтересованы, чтобы наше молоко было полезным. И абсолютно не заинтересованы делать абы как, лишь бы было больше продукции, неважно, какого качества. Поэтому мы сами перерабатываем продукцию — сегодня примерно 15 процентов.

— Почему только 15?

— Потому что некоторыми директивными решениями вместо того, чтобы помочь фермеру, наоборот, нанесли большой вред. Но все равно свою продукцию мы перерабатываем, мы заинтересованы, чтобы у нас было качественное молоко, чтобы в нем не было антибиотиков…

Комментарий от редакции: Алена привезла с собой на интервью несколько образцов продукции, которую выпускает ее КФХ. В красивых светлых упаковках — топленое молоко, топленое сливочное масло, катык, сметана… На упаковке — весьма показательная фраза: «Молочные продукты из молока!» Но об этом разговор еще впереди…

— Но если молоко натуральное, если без добавок, оно же быстро скисает…

— Да, наше молоко быстро киснет, если оставить его на подоконнике или если у продавцов холодильники держат только 10 - 15 градусов. Но это настоящее молоко…

«МОЖНО ДАТЬ КОМУ-ТО НА ЛАПУ — И ТЕБЕ НИЧЕГО НЕ БУДЕТ, ТОРГУЙ ДАЛЬШЕ СПОКОЙНО»

— Алена, татарстанским фермерам известно, что вы всегда в первых рядах борьбы с суррогатом молочной продукции, с теми людьми, которые делают сегодня молочную продукцию практически без молока, мясную продукцию без мяса… Недавно Россельхознадзор сделал ошеломляющее заявление, что в молочку добавляют не только пальмовое масло, но и мел, всевозможные химикаты…

— С чем это связано в первую очередь? С тем, что у нас, к огромному сожалению, диспаритет цен на молоко. Люди иногда путают, кто действительный производитель молока, а это сельхозпроизводитель — тот, кто держит коров. А тот, кто делает готовую упаковку, — это переработчики молока. Те, кто собирает молоко и доставляет переработчикам, — это трейдеры. И сейчас у нас какая ситуация? Зарабатывают все: трейдеры, переработчики, но только не производители молока. Судите сами, сейчас трейдеры имеют возможность сильно авансировать любого производителя, ставить дополнительное оборудование… У производителя таких возможностей нет.

Когда нет законченного цикла — от выращенного корма, выращенного теленка, от надоенного молока и до переработанного, то любой, кто покупает сырье, старается уронить на него цену. Мы тоже с этим сталкиваемся, при этом совершенно неважно, что у нас молоко высокого качества. Вы боретесь за качество, вкладываете в это огромные деньги, а отдачи нет.

— Сколько сегодня платят перекупщики?

— Самая высокая заявленная цена у них на сегодня может быть 19 рублей за литр. Но это заявленная. А дальше начинаются всякие проблемы: якобы ваше молоко скисло, и мы его вылили, якобы у вас не соответствует какой-то показатель — белок, жиры и прочее... Откуда появляются в молоке все добавки? Оно проверяется экспресс-методом. При этом электроника не определяет, какой жир — молочный или…

— …пальмовое масло…

— С белком то же самое. Не случайно появились сотни химических производств, которые регулярно обзванивают сельхозпроизводителей молока. И мне звонят, причем иногда по 20 раз на дню! Предлагают всякие соли, которые не дают скиснуть продукции, всевозможные стабилизаторы, чтобы кефир не отслаивался, чтобы продукт стоял по полгода… Что только не предлагают! Химическая индустрия шагнула гораздо дальше, нежели индустрия, которая должна проверять качество продукта. В лабораториях даже нет индикаторов, которые могут определить все эти химические добавки. Те люди, которые мне звонят, дают стопроцентную гарантию, что ни одна лаборатория не выявит их ферментов, которые показывают якобы отличное качество молока… И переработчики молока тоже не застрахованы от того, что поступающее к ним молоко не насыщено всякой химией, — у них тот же экспресс-метод. Масштабный анализ делается не так часто. К тому же складывается впечатление, что тех недобросовестных людей, которые используют всевозможные добавки, всегда вовремя предупреждают о большой проверке. Скорее всего, об этих добавках все знают: и приемщик, и лаборант, и, возможно, даже руководитель приемного пункта знает. Просто на этом «молоке» получают такую маржу, что хватает всем. А если человек стоит, как мы, на том, что нет, не буду ничего добавлять, для него это всегда убыток.

— Насчет маржи. Сегодня в Татарстане с доставкой до места продавца творог стоит 68 рублей за килограмм, сливочное масло — 70 рублей. Но когда клеят этикетку, что это продукт фермерский, то цена взлетает до 350 рублей. Выгода в 300 - 500 процентов — это больше, чем получают на проституции, на продаже наркотиков, оружия. Но наркотики и оружие — это преступление, а переклеить этикетку считается просто небольшим нарушением. За него можно дать кому-то на лапу — и тебе ничего не будет, торгуй дальше спокойно.

«Мы заинтересованы, чтобы наше молоко было полезным. И абсолютно не заинтересованы делать абы как, лишь бы было больше продукции, неважно, какого качества. Поэтому мы сами перерабатываем продукцию»

«ПРЕЗИДЕНТ ОБЪЯВИЛ ВОЙНУ СУРРОГАТНОЙ МАФИИ, НО…»

— Нам повезло, что руководители Татарстана имеют сельхозобразование. Наш президент на коллегии минсельхоза объявил войну суррогатной мафии. И прокурор сказал: объявляем две недели борьбы! Я приехал, как обычно, на ярмарку, смотрю — ни одного молочника нет. Сосед по прилавку сказал: все ждут мощную комиссию. Ко мне сразу выстроилась огромная очередь — за час расхватали весь товар. Тут как раз прошла та самая мощная комиссия, ушла — и сразу откуда-то появились все перекупщики…

— В те три недели борьбы с суррогатом я подумала: вот он, наш рай пришел! Мы тогда с одной ярмарки продали 2,5 тонны продукции. Все смели! Других продавцов в этот день не было. Через неделю такой рай продолжался на ярмарке только до десяти утра, пока не прошли проверяющие. Как они уехали, высыпали перекупщики…

Тут еще проблема у покупателей в голове — они сами не знают, что брать. У меня спрашивают: а где другие молочники? Я начинаю объяснять: это не молочники, у них химическая продукция, которой вас травят. А в ответ слышу: зато цена хорошая и вкусно!

— Ну да — ароматизаторы, усилители вкуса…

— Когда настоящее сливочное масло достаешь из холодильника, оно не может сразу резаться эластичным прямым слоем, оно крошится — в ГОСТе это прописано. Но люди-то привыкли к другому…

В общем, эти три недели были потрясающими. Но они прошли — и все снова вернулось на круги своя. И даже было такое, что проверяющие нам выписывали претензии, а рядом стояли суррогатчики, с которыми контролеры в хороших отношениях. И не их, а нашу качественную, натуральную, без всяких добавок продукцию поставили под сомнение: убрать с прилавка! Понимаете, мы в этом живем…

Президент не должен отслеживать эти моменты. Он выпустил указ, у нас есть ГОСТ, есть закон о защите прав потребителей… Но вы зайдите на любой рынок — там море суррогатных продуктов! В них даже 50 процентов молочки нет, там совершенно ее нет. Я ее просто не могу есть как человек, выросший на натуральных продуктах. А написано: творог, сметана, йогурт! И якобы «фермерский продукт». Я это вижу — и мне больно… При этом я продаю свой товар с машины на улице — спасибо муниципалитету, что дал такую возможность. А суррогатчики спокойно торгуют в здании, обманывая людей, нарушая закон, — и им за это ничего не грозит.

— Интересно, что руководители разного ранга, имеющие отношение к селу и к торговле, в период «райского» трехнедельника говорили примерно так: да нет ничего вредного в этой пальме и в этой химии, просто людей обманывают, что это натуральный продукт. Вот здесь надо ловить тех, кто обманывает. Более того, я разговаривал с директором казанского агропромпарка: почему не боретесь с суррогатчиками? Он говорит: борюсь! Я у себя в кабинете смотрю, какая обстановка в зале (у нас там видеокамеры), и вижу, как идет моя комиссия, женщины-торговки начинают прятать в лифчики ценники и вытаскивать другие, заменяют «творог» на «творожный продукт», «сыр» на «сырный продукт»… Комиссия прошла — идет обратный процесс!

— Когда продавец меняет этикетку, это целенаправленное введение в заблуждение покупателей.

— К сожалению, возле каждого продавца, а их там сотни, проверяющего не поставишь… К слову, вы заметили, что сейчас на этикетках появились лукавые надписи — скажем, «растительные жиры» или «заменитель молочных жиров». Производители говорят: так это же не «пальма»!

— Как это не пальма?! «Заменитель молочных жиров» — это как раз-таки прямая пальма, пальмовое масло. Обратите внимание, например, на кондитерку — она вся тоже на «заменителе молочных жиров», на пальме. Причем есть неплохое, чистое пальмовое масло. Дело в том, что до нас, до России, доходит, похоже, одна десятая процента. Но если мы сейчас признаем, что то, что к нам везется, заведомо является ядом, значит, мы целенаправленно травим и разрешаем травить людей. Я не буду никакую пальму и никакую химию добавлять в свою продукцию. Я хочу, чтобы мои дети и другие дети росли на натуральных продуктах. И пусть я буду одна такая — глупая, наивная женщина…

— Вы не одна, как минимум мы вдвоем, я тоже ничего не добавляю в свою продукцию, никаких усилителей вкуса, стабилизаторов и прочей химической дряни…

ВЫ ПРОВЕРЯЙТЕ ПРОДУКТЫ НА ПОЛКАХ МАГАЗИНОВ И РЫНКОВ!

— Почему никто не говорит о том, что нужно постоянно мониторить продукцию на полках магазинов и рынков? Мы с Россельхознадзором обговаривали такой момент: если производитель в течение года несколько раз попался на пальме, на ингибирующих веществах, которые способствуют долгому хранению, на прочей химии, значит, он под особым контролем. Можно и его производство проверять, и отслеживать его финансовые потоки — он же не сам производит эти добавки, он их покупает.

Но давайте пойдем и по обратному пути: если производитель успешно проходил в течение года все проверки (только вот к проверяющим у нас доверие должно быть), зачем лишний раз его терроризировать, проверять? Оставьте его в покое! Обратите внимание на других, просто выйдите на рынок — там же массовое нарушение законов идет!

Вообще, любая дополнительная бумажка, которую с нас требуют, — это всегда убыток. Поэтому я настаиваю, что не надо с нас, фермеров, требовать дополнительные документы. Вы проверяйте продукты на полках магазинов и рынков! Потому что у меня как у добросовестного фермера могут купить продукцию отличного качества, сдать ее на проверку и получить нужный сертификат. Какой недобросовестный производитель понесет свою заведомо суррогатную продукцию на проверку, чтобы получить ту бумагу, которую требуют от фермера? Мы же все это понимаем. Надо делать постоянный независимый мониторинг именно той продукции, которая на полках. Тогда есть шанс, избавимся от суррогатов…

— У меня был разговор с одним большим ветеринарным начальником. И он мне сказал: это вопрос политический… Если мы сейчас всех суррогатчиков закроем, люди останутся без молока и молочных продуктов, выйдут на улицы или перекроют, чего доброго, метро…

— Это все неправда. Чиновники просто оправдывают так свое бездействие…

— Согласен. Татарстан — крупнейший в России производитель молока. Мы сегодня чуть не всю центральную часть России обеспечиваем своим натуральным молоком. Если суррогатчиков убрать, у нас дефицита молока и молочных продуктов не будет.

— Мурат Галиевич, тут, понимаете, в чем отличие нас, фермеров, от крупных производителей, крупных переработчиков… Мы с вами и на производстве, и на рынке стоим. И что бы ни говорили проверяющие органы о том, что они сделали, каких успехов добились, мы-то с вами видим, что ничего не сделано, что стало только хуже. Потому что проверили всех нас, нашли недостатки в нашей деятельности. А я сама видела на рынке, как мужчина в контейнер на коленке накладывал творожный продукт из ведра с такой надписью, чтобы на прилавке это уже превратилось в «творог». А чтобы не рисковать, эти ведра у него стояли за углом, во дворе. Он сходит за ведром, пополнит товар… Все это я видела. Так неужели у нас недостаточный штат чиновников, чтобы и они могли это отследить?

— Кстати, в агропромпарке я тоже обратил внимание на такой хитроумный ход. Похоже, у каждого продавца есть и настоящий деревенский творог. Для чего? А вот приходит больно умный покупатель и начинает придираться: «А это у вас не пальма?!» — «Да нет, документы есть, все нормально. Но вот тут у меня от моей родной сестры свежий творожок, она корову держит, попробуйте, какой вкусный…» И продавцы таким зловредным покупателям продают нормальный творог. Видимо, покупателям надо чаще подобные вопросы задавать, чаще к продукции придираться…

— Не так это просто. Я, когда заходила на выделенные для нас места на рынке, спрашивала в ларьке: покажите документы! Мне сразу: идите, куда шли, девушка!

«ПОВЕРЬТЕ, МЫ НЕ СОБИРАЕМСЯ ЗАРАБАТЫВАТЬ МИЛЛИОНЫ НА МОЛОКЕ»

— Вот мы завод не экспроприировали, мы его строили в чистом поле. В 2011 году я инициировала своего супруга, который вырос в городе и работал на крупном предприятии, работать на селе и попытаться убрать этот дикий диспаритет цен, чтобы мы не выливали молоко, а перерабатывали, чтобы у нас сельское хозяйство работало! Некоторые говорят, что невозможно ставить целью работы 2 рубля с упаковки. Поверьте мне, у нас нет большей цели, мы не собираемся зарабатывать миллионы на этом. Мы хотим людям дать натуральную молочку. И у нас есть такая возможность, потому что у нас молоко качественное, у нас сырье качественное — мы поставляем качественный продукт.

У людей, конечно, разное восприятие качества: «Почему это я с утра молоко купила, вечером пришла — оно скисло, кашу не сваришь?» Либо вкус настоящего молока многие уже забыли или никогда не знали. Мне некоторые пишут: у вашего молока странный вкус. Да еще и жалуются на это в проверяющие органы! Конечно, когда люди привыкли к продукту на сухом молоке, у которого сладковатый вкус — и он стабильный в течение года, не меняется…

— Молоко 6 месяцев может запросто храниться…

— То есть стабильно сладковатый вкус — это признак чего? Что это сделано из сухого молока. А у нашего молока вкус травы, запах луга… Кто понимает, восторгается: «Я давно такой сливочный вкус не чувствовал, вот оно, вот оно — настоящее молоко!».

— Как-то воспитатель детсада, в который ходит мой внук, изумлялась: «Знаете, он у нас единственный ребенок, который ни одного дня не болел!» Почему? Потому что его дедушка и бабушка — фермеры, он ест только натуральные продукты, пьет козье молоко… Не случайно к нам нередко обращаются родители, ребенка которых лечили антибиотиками, и в конце концов врач сказал: попробуйте поить его деревенским козьим молоком… Польза настоящего молока — и козьего и коровьего, натуральных продуктов неоценима! Это здоровье и детей, и взрослых. Почему у нас это не пропагандируется? Мне запомнился один эпизод, когда нашего президента РТ журналисты спросили: в каких магазинах вы покупаете продукты? Он ответил: у меня родственники из Сабов привозят…

— А люди порой мои слова о натуральном молоке воспринимают как рекламу моей продукции. Хотя надо просто задуматься…

— На моей страничке в соцсети «ВКонтакте» есть смешной фильм. Женщине в Институте питания назначили для похудения творожную диету. Но клиентка не похудела, а сильно поправилась. И устроила в институте скандал. Там говорят: быть не может, это проверенная диета! Где берете творог? Она говорит: в магазине, деревенский творог. Сотрудники института поехали, проверили — творожный продукт, пальма!

— Натуральный творог не вреден. Натуральное сливочное масло не вредно. Натуральный каймак не вреден, употребляй хоть каждый день. Все это спокойно перерабатывается у вас в организме. От этого не полнеют…

«НИКТО НЕ ОТСЛЕЖИВАЕТ, КТО НА ЭТИХ ПЛОЩАДКАХ ТОРГУЕТ — ФЕРМЕР ИЛИ НЕ ФЕРМЕР, КАЧЕСТВЕННАЯ ТАМ ПРОДУКЦИЯ ИЛИ НЕТ»

— Надо, чтобы фермер мог спокойно продавать свою продукцию в городе — с машины, но чтобы в ней был холодильник, а у фермера — соответствующее удостоверение. Когда президент приезжал к нам в Верхнеуслонский район, он мое предложение поддержал, только уточнил, что нужны площадки, и дал указание руководителю казанского исполкома Денису Калинкину…

— С марта нынешнего года действуют 23 такие площадки по Казани. То есть в принципе идея хорошая — город через исполком эту идею реализовал, предоставил площадки. Они не оборудованы, к свету, к воде там не подключишься, но они дают фермерам возможность автоторговли. Хотя потребители говорят: вы теряете марку из-за того, что торгуете с машин, нужен свой фирменный магазин. Но открыть магазин у нас возможности нет, большое спасибо, что хотя бы дали возможность торговать с машины.

Да, город предоставил площадки. Но ведь такие площадки — это работа не только города. Когда мы вышли на них, то все кто угодно: проверяющие, продавцы с рынка — начали нас шпынять. Это откровенная война! Хорошо что я — человек законоподкованный, а вы — мало того что законоподкованный, еще и публичный…

— Могу и в морду дать!

— Я, к сожалению, не могу… И дело в том, что фермер, приехав на эту площадку и единожды выстояв, выдержав все эти нападки…

— Так фермеру еще надо разрешение получить, месяц его ждать…

— И это мы тоже прошли. Представьте мое удивление — мне сначала не дали разрешения. А потом я прихожу, а на площадке стоят те же самые суррогатчики. Мы с 2013 года продаем свою продукцию на сельскохозяйственных ярмарках, я суррогатчиков в лицо знаю, мне не надо объяснять, кто они. Ветеринар ко мне подошел: у него же все нормально! Я говорю: мне, пожалуйста, не рассказывайте, я знаю, какая у него продукция.

Так что городу большое спасибо за эти площадки, за то, что предоставили их. Но дальше эту эстафету у города никто не подхватил. Никто не отслеживает, кто на этих площадках торгует — фермер или не фермер, качественная там продукция или нет…

— Чиновники работают только в двух случаях: или когда пинок получают сверху, или когда им дают взятку, откат. Мы, фермеры, взятку дать не можем. Что касается пинка… Значит, кто-то не может дать пинка…

— Что я могу сказать? Мы ведь рады любому дождю — и мелкому, и крупному. Поэтому, когда маленький шаг нам навстречу сделали, мы только за. И если с суррогатчиками не получается бороться, то давайте выявим тех, кто действительно фермер. Давайте тогда по этому пути пойдем. Застолбим: вот действительно фермеры, они действительно никогда никакой химии в свою продукцию не добавляли. И те, кто попадет в этот список, пусть будут неприкосновенными для всякого рода проверяющих…

— В этом направлении в Татарстане тоже работают. В Академии наук РТ провели отличную работу — выявили 44 хозяйства в Татарстане, где производят именно экопродукты. Я говорил: ребята, опубликуйте этот документ — в той же газете «БИЗНЕС Online»! До сих пор он нигде не опубликован.

— Почему?

— Видимо, те, кто делает «химию», сильнее тех, кто выпускает натуральную продукцию...

«Зарабатывают все: трейдеры, переработчики, но только не производители молока»

«РЕТЕЙЛ РАБОТАЕТ С ФЕРМЕРАМИ, ТОЛЬКО ЕСЛИ МЫ ДАЕМ МИНИМАЛЬНУЮ, МИНИМАЛЬНЕЙШУЮ ЦЕНУ»

— Алена, вам еще такой вопрос. Фермеры говорят: произвести может любой дурак, главное — продать. Как вы думаете, почему мы, фермеры, не можем попасть в сетевые магазины? Только владелица «Бахетле» Муслима Латыпова организовывала возле своих магазинов микрорынки, пыталась организовать островки фермерской продукции. Но недавно такой островок на Павлюхина в Казани исчез.

— К «Бахетле» у меня очень хорошее отношение. Там никаких бонусов нам не предъявляли, никакой платы за полку не требовали. Хочешь — привози свою продукцию и выставляй. И в течение семи дней (по закону) тебе отдают вырученные деньги. Когда мы работали с другими сетями, там все было гораздо сложнее. При этом в «Бахетле» у меня не было возврата. А в других супермаркетах иногда был стопроцентный возврат…

— В Европе супермаркеты бесплатно выделяют специальные места для фермеров. Потому что человек, который придет и купит это натуральное молоко, по пути купит еще и апельсины, и конфеты, и прочее — то, что фермер не производит.

— У меня было такое счастье, я по программе «Алгарыш» училась во Франции и немножко попутешествовала по Европе. Давайте честно скажем, там нет такого, чтобы в супермаркете отдавали полку фермерам.

— В Финляндии есть.

— Ну Финляндия — это не весь Запад, не вся Европа. Тем не менее надо сказать, что в Европе культура потребления натуральных продуктов не была потеряна. Это в нашей стране все было отдано крупным производителям. И пока государство отслеживало качество, мы могли сказать, что у нас вся пищевая продукция качественная. Но как только все было приватизировано…

— Прихватизировано…

— …эти крупные производители начали сами диктовать государству, какой, по их мнению, должен быть продукт.

— Они и ГОСТы заменили, от советских отказались, работают по российским, по которым в пищевой продукции нет ни молока, ни мяса!

— Конечно, это связано и с падающими доходами россиян — фермерская продукция дороже. Теперь о Европе — там супермаркет расположен один на несколько кварталов. У них нет такого массового ретейла, как у нас. Более того, они очень широко развивают рынки. Вот мы жили в Париже: там, по-моему, четыре или пять глобальных супермаркетов. Рынки там располагаются прямо на бульварах, и люди туда идут толпой. Приехали производители — продают свою продукцию. Рестораны там не закупаются в супермаркетах, в ресторанах прекрасно понимают, что наличие ингибирующих веществ очень сильно влияет на качество блюд, и используют только натуральную продукцию. Если нет прямых поставок от производителя, ресторанщик, шеф-повар или там кто-то другой идет на рынок. Так же и потребители — они идут на рынок закупать продукты. И на один супермаркет в Париже приходится сразу несколько рынков. Там может стоять конкретный производитель или лавочник, который собирает товар у нескольких производителей. И люди идут туда за этим конкретным продуктом. И у них там нет понятия: «Ваш сыр горчит». Там скажут: «У вас приятная горечь в этом сыре». Французы в этом плане гурманы…

То же самое в Испании, где мы были. Там перед супермаркетом, но не им, выделена большая площадка, где представлены производители. У них тоже ретейл не поставлен во главу всего. А у нас ретейл диктует нам условия. На каких условиях он работает с нами, с мелкими фермерами? Если мы даем минимальную, минимальнейшую цену — это раз. Если мы даем долгопрочный, я так это называю, продукт — это два. И в-третьих, если мы выдерживаем любую отсрочку платежа.

— До 30 дней и больше…

— Это не считая входных бонусов и прочих подобных вещей.

— А еще нужен международный сертификат, который не каждый фермер может себе позволить.

— Выход такой: если фермерам не дают входа в супермаркет, значит, надо ограничить супермаркеты, чтобы фермерам был свободный вход на рынок. А рынок мы должны обеспечить качественной продукцией. За рынком у нас закреплены проверяющие ветеринары, так? Судя по состоянию дел, работа не ведется. Соответственно, если мы хотим равняться на Запад, мы не должны рваться зарабатывать на покупателях больше и больше денег. При этом надо понимать, что средний уровень дохода на Западе гораздо выше, нежели у нас. И если мы с вами готовы предоставить людям натуральную продукцию по доступным ценам, почему бы государству нас не поддержать? Мы же не просим чего-то сверхъестественного...

— Сегодня в Казани создается торговая сеть с названием «Натуральные продукты», там принимают продукцию фермеров.

НАБЕРЕЖНАЯ У КРЕМЛЯ — ЭТО ОЧЕНЬ УДОБНОЕ МЕСТО ДЛЯ ФЕРМЕРСКОЙ ЯРМАРКИ

— Я был в Германии, и меня поразило, что в Гамбурге, а это крупнейший город на Эльбе, 300 лет проводится фиш-маркет, то есть вся набережная в воскресенье утром, с пяти до десяти часов, отдается торговцам. Там где-то 30 процентов рыбы, а еще колбаса, фрукты, овощи, одежда, трусы, часы — все что угодно. Там главные контролеры — покупатели, они приходят уже к пяти и внимательно смотрят: свежая рыбка, свежая колбаска? Нам рассказали, что примерно с пяти до семи на рынок приходят люди, которые хотят себе сделать вкусный воскресный завтрак. В семь подъезжают автобусы со всего города, со всей страны, даже из нашего Калининграда, — наши туристы едут закупать продукты, потому что на этом рынке цены в два-три раза ниже, чем в супермаркетах. На этой набережной есть и магазины, и кафе. В половине десятого ударяет колокол — это традиция, напоминание, что в десять надо идти молиться. И тут цены падают в пять-десять раз!..

Хочу напомнить, что шикарная набережная теперь есть и в Казани. И утром там никого нет. Поэтому утром в воскресенье вполне можно организовать ярмарку, создать свою казанскую традицию, открыть свой фиш-маркет. Этим вполне может заняться помощник президента Наталья Фишман, ведь на Руси фамилии просто так не давали, наверняка предки Натальи или ловили, или продавали рыбу.

Набережная у Кремля — очень удобное место для фермерской ярмарки. Там же метро рядом, могут приезжать казанцы со всего города, в том числе люди небогатые, пенсионеры. Я наблюдаю, как в последнее время, всего за два месяца, люди начали экономить — многие стали сала брать в два раза меньше, молока в два раза меньше, творога в два раза меньше…

— Я тоже таких людей вижу. И поэтому мы никак не можем задрать цену, хотя у нас и натуральная продукция. Мне говорят: ты задери в пять раз цену, сразу все поймут, что это натуральное. А я не могу, я же с половиной своих покупателей уже знакома, знаю их проблемы, представляю их уровень дохода. Но опять-таки, когда мы говорим об организации воскресных ярмарок у нас по типу западных, не надо забывать, что на Западе супермаркеты в выходные не работают… И вообще, зачем мы должны стоять на рынках, где у нас засилье суррогата?! Вы уберите с рынков эту палочку-выручалочку, суррогат — продавцы сами к нам придут за нормальным товаром. И нам не придется самим стоять за прилавком. У нас другие заботы — мы должны вырастить, выкормить, надоить, произвести продукт… А сегодня мы еще должны сами стоять за прилавком и выдерживать весь этот град нападок. А те, кто рядышком с нами стоит, нас по ценам убивают, по возможностям убивают. И при этом они зарабатывают, а мы выживаем. Такого не должно быть…

— Что касается цен, знаю магазин на селе, где сливочное масло, то есть якобы сливочное масло, стоит 120 рублей. Как такое может быть, если на килограмм масла идет 21 литр молока? Если даже считать по 20 рублей за литр, получается больше 400 рублей себестоимость. Арифметика вот такая…

«ЧИНОВНИКАМ РАБОТАТЬ НАДО! ЛЕЖАТЬ В ЗАСАДЕ ВОЗЛЕ МОЛОЧНОГО КОМБИНАТА»

— Алена, я знаю, что вы в отчаянии и хотите сократить производство молока и вовсе отказаться от переработки…

— Да, мы хотим закрыть переработку. Хотя за нами стоит папино дело, хотя там больше сотни людей работают… Но на самом деле сейчас какая ситуация сложилась? Сейчас социальную сферу полностью отдали двум монополистам. А у нашего КФХ было где-то 40 процентов доходов от социальной сферы. С магазинами отношения не складываются, потому что, я уже говорила, у них не отслеживают качество продукции. А у нас ведь есть как минимум три службы, которые имеют лаборатории и имеют право мониторить качество продуктов. Не надо этим службам сразу к производителю лезть, пусть проверяют полки — там что угодно могут написать, чем больше маржа, тем лучше внешняя оболочка. Так что у нас вообще уже нет никаких возможностей работать, у нас даже оборотки нет… Из-за некоторых директивных решений уходим с рынка мы, натуральщики. А те решения, которые должны нам помочь, они, как правило, не исполняются. Если бы хотя бы были стабильными цены на ГСМ, на запчасти, если бы был доступным кредит, если бы нас постоянно не обременяли всевозможными придирками… Но пока у нас все цены растут, цена на молоко одна и та же и даже падает, а рынок при этом наводняется всевозможным суррогатом… Знаете, бороться с ветряными мельницами бесконечно невозможно.

— Мне кажется, основной вопрос нашей беседы звучит так: победит ли Рустам Минниханов суррогатную молочную мафию?.. Кстати, если вдруг — давайте сделаем фантастическое предположение — президент Татарстана пригласит вас в помощники по сельскому хозяйству, вы согласитесь?

— Соглашусь. Не для того, чтобы кого-то чему-то учить. Просто потому, что я прохожу все этапы производства продукции и ее продажи. Мне не надо рассказывать про суррогатчиков, я знаю, где они закупили суррогатную продукцию, знаю, какие у них документы. Я на вкус могу, без всяких анализов, определить, что вот эта продукция без химических добавок. Достаточно знаю я и законодательство. И считаю: ну как можно не предоставить фермерам шансы хоть сколько-нибудь развиваться?! В нашем КФХ мы имеем базу, имеем производство, переработку, мы хотим и готовы поставлять качественную, натуральную продукцию. Бога ради, дайте нам такую возможность! Почему не работает закон? Почему не работают чиновники? Почему рынки не очищены от суррогата? Мамочки, бабулечки покупают там якобы творог, сметану, молоко, напичканные химией, и несут их деткам, внукам. А у них потом могут быть проблемы со здоровьем. Зачем это нам нужно?!

— Продолжим наше фантастическое предположение. Если бы вы стали помощником президента, какой предложили бы первый указ?

— Президент уже подписал нужный указ, надо просто добиться его исполнения — выгнать из республики суррогат. И не президент должен об этом думать — есть люди, которые должны исполнять указ.

— Так тут чиновникам работать надо! Лежать в засаде возле молочного комбината, смотреть, поступает ли туда пальма, поступает ли туда химия. Проверять продукцию, анализы делать. И все-таки вам, Алена, лучше остаться фермером, вы хороший фермер. Корову доить умеете?

— Конечно.

— На лошади верхом ездить?

- Умею. Я с 8 лет на лошади верхом езжу. Я даже сама переносила кавалерийское седло — конники знают, что это такое. Конники моего папу хорошо знали и в курсе, что мы его дело продолжаем сейчас.

Ну а насчет должности помощника — дай бог, чтобы у президента действительно появился помощник по сельскому хозяйству, который даст пинка исполняющим органам, чтобы они, наконец, убрали с рынков суррогатчиков и дали возможность натуральщикам выйти на рынки.

Если такого не будет и нам придется сворачивать свое хозяйство… Что ж, я действующий ассистент кафедры, правда, уже бывшего великого КФЭИ, но тем не менее… И у меня есть знакомые, совершенно городские люди, которые, видя, что происходит, и считая, что нет смысла ждать, чтобы суррогатные продукты запретили, уехали из города и стали сами сажать и выращивать овощи, завели скотину. Ради своих детей. Они думают о себе и о своих детях… Может быть, и нашей семье придется жить так же, только для себя и своих троих сыновей.

Диалог записала Елена Чернобровкина

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции