«МЫ ХОТЕЛИ ЦЕЛУЮ ПИАР-АКЦИЮ ЗАПУСТИТЬ — САМИ НА СЕБЯ ПИСАТЬ ЖАЛОБЫ»

— Сколько тебе было лет, когда ты начал заниматься бизнесом?  

— Я начал заниматься бизнесом в 23 года, то есть 5 лет назад. До этого работал по найму, в какой-то момент мне захотелось больше заработка и свободы. Заработок я получил, свободу — нет. Когда я начинал, то не думал, что буду работать в таком формате, как сейчас. Я был мастером по отгрузке крошки на «Казаньоргсинтезе», моя зарплата составляла 30 тысяч. Я хотел зарабатывать тысяч 50–100.

— До парикмахерских у тебя был бизнес, связанный с продажей бижутерии. Почему решил уйти от этого?

— Во-первых, все поставки бижутерии идут из Китая — соответственно, весь мой прежний бизнес был завязан на долларе. Все мы помним 2014 год, когда доллар увеличился в 2 раза: в тот момент я понял, что не хочу связывать дальнейшие дела с данной валютой. Это слишком рискованно. Вдруг мы завтра подумаем про Аляску и доллар снова подскочит? Во-вторых, мы открывали точки с бижутерией в основном в торговых центрах, что осложняло бизнес-модель: ТЦ не так уж много, почти все места в них заняты. Я решил, что не буду привязывать следующий бизнес к определенному месту. Кроме того, я понял, что хочу работать в экономсегменте, а не в сегменте средний плюс, как было до этого. Мне также была нужна хорошая возвратность — я хотел зайти в бизнес с большим объемом рынка, в противном случае из-за маленького спроса не получилось бы масштабироваться. Пользуясь этими фильтрами, я подбирал себе нишу — и вот открыл сеть японских парикмахерских. 

— Почему именно японских?

— Я считаю, что дескриптор важнее названия. Человек идет по торговому центру и не обращает внимания на вывески магазинов — у него баннерная слепота, но боковым зрением он все-так что-то считывает. Мы могли назваться «экспресс-парикмахерская», но таких много. «Экономпарикмахерская» — это еще менее маркетинговая история, которая бы нас просто удешевила. «Правильная парикмахерская», «Новая парикмахерская», «IT-парикмахерская» — много чего мы придумывали... Однажды я анализировал рынки в других странах и наткнулся на интересный формат в японском экономсегменте — и у меня что-то щелкнуло. Я подумал, что возьму какие-то фишки у них и назову это «японская парикмахерская». Понятно, что мы сильно отличаемся от них — много чего переделали под русский менталитет. По сути, слово «японская» — это маркетинговый ход, который дал нам отличие от других. В целом нет никакой японской концепции — мы ее придумали, начали про нее говорить, а потом этот термин вошел в рынок.


— Какой период был самым сложным и как ты его преодолел?

— Сложнее всего было в начале. Когда я запустил первую точку, никому про это не сказал — не знали ни родители, ни друзья, были в курсе только моя жена и три-четыре сотрудника. Это полностью секретный проект. Только через месяц я показал парикмахерскую своему окружению. Это абсолютная авантюра — с такой концепцией, с таким ценником. Я боялся, что подобное не сработает, но люди поверили в данный продукт и начали ходить.

— О каких ошибках в бизнесе ты жалеешь?

— Я живу в парадигме: ошибки случаются не с тобой, а для тебя. Я ни о каких ошибках не сожалею, разве что некоторые из них я совершил чуть позже, чем мог. Когда я погряз в 11-миллионных долгах — это сложно, но лучше, чтобы подобное случилось еще раньше. Первый найм, первые увольнения, открытие новых направлений — надо было быстрее это делать.

 «Я ЖИВУ В ПАРАДИГМЕ: ОШИБКИ СЛУЧАЮТСЯ НЕ С ТОБОЙ, А ДЛЯ ТЕБЯ»

— Что сегодня представляет из себя компания «Чио-Чио»?

— На сегодняшний день мы самая крупная сеть парикмахерских в России: у нас открыто 227 точек, 20 из них — в Казани. Здесь же находится наша управляющая компания, в ней работают порядка 60 человек — мы помогаем вести парикмахерские нашим партнерам. При этом у нас есть собственные точки, ведь как ты будешь учить других людей, если своими не умеешь управлять? Если бы мои собственные парикмахерские не были успешными, я бы ничего не смог рассказать другим. 

Мы предприятие полного цикла, все этапы и процессы бизнеса мы замыкаем на себе — у нас есть собственное мебельное производство, контрактное производство косметики, отдел обучения, отдел разработок, языковые курсы для укрепления на международном рынке. Мы ведь не только в России открылись — наши парикмахерские есть в Казахстане, Беларуси. Дай бог скоро появятся на Украине. Мы на самом деле заморочены, не работаем налегке — и у нас получается. 

—Ты и дальше будешь открывать собственные парикмахерские? Не планировал избавиться от них?

— Я считаю, что их надо содержать как некий полигон для оттачивания навыков. Мы нацелены на партнеров, которые будут открывать не 1–2 парикмахерские, а 10–20. Соответственно, мне нужно учить их управлению сразу 20 парикмахерскими. 

— Как ты думаешь, почему парикмахерские «Чио-Чио» так хорошо зашли?

— Мы неплохо спозиционировались по цене и качеству. У нас все стрижки в регионах стоят 200 рублей, в Москве — 300 рублей. И есть ограничение по времени — мы говорим, что стрижем за 200 рублей и за 15 минут. Клиенту это понятно.

— То есть два критерия. Какой наиболее важный?

— Кто-то говорит, что деньги, кто-то — время. У нас нет записи, только живая очередь — и это сильно помогает клиентам. Например, я накануне вспоминаю, что завтра утром надо с Русланом снимать блог, а я не подстрижен. Что делать? Звоню в обычную парикмахерскую — там запись на неделю вперед. А в «Чио-Чио» я могу в любое время забежать, подровняться и сразу пойти на важную встречу.

— А как у вас отношения с контролирующими органами?

— Мы хотели целую пиар-акцию запустить — сами на себя писать жалобы. Я осведомлен, как парикмахерские устроены изнутри, знаю все нормы и уверен в их соблюдении, поэтому хотел пригласить Роспотребнадзор, чтобы он пришел и проверил нас. Кто еще из парикмахеров и барберов так сделает? Но в Роспотребнадзоре мне ответили: «Мальчик, у нас нет на это времени, у нас в ресторанах люди травятся». Оказалось, что единственный способ вызвать их к себе — самому на себя написать жалобу. Но меня остановили мои управляющие. Понятное дело, что, если проверяющие придут, они найдут нарушения — ну и пусть, мы не боимся.

— У тебя есть глобальная цель?

— Мы планируем стать номером один в мире. Та компания, которая сейчас лидирует, насчитывает 4,3 тысячи парикмахерских — она находится в Америке. Мы ставим своей целью догнать и обогнать ее. Во временных рамках я не понимаю, когда и как это будет, потому что 4,3 тысячи точек — это все-таки много.

— Это вопрос масштабирования. А что, на твой взгляд, нужно, чтобы масштабироваться в первую тысячу?

— Сейчас у нас каждый месяц открывается примерно 30 точек. Если мы будем продолжать с этой скоростью, то нам нужно всего два года, чтобы открыть тысячу.

— А сколько точек закрылось?

— Сегодня нет точек, которые закрылись по причине финансовой неуспешности. Есть 4–5 точек, которые перестали работать из-за того, что кто-то переехал в другой город или просто «любовь прошла» — человек понял, что хочет заниматься чем-то другим. Недавно позвонила девушка — сказала, что забеременела и ей нужно закрыть бизнес, других вариантов у нее нет.

— Рекомендуешь ли ты открывать франшизы тем, кто только добились первых успехов?

— Я считаю, что франчайзинг — это достаточно сильный допинг для бизнеса: он может резко дать тебе энергии, а может тебя просто убить. И зачастую неподготовленному организму это наносит серьезный вред. Я знаю немного людей, которые выросли и стали успешными за счет франчайзинга, и очень много людей, которые обанкротились за счет франчайзинга. Запускать франшизу, пока ты еще года успешно не проработал, не стоит.

— Как ты думаешь, роль везения в твоем проекте велика?

— Я считаю, что предприниматель всегда преувеличивает собственный успех и свое участие в этом успехе. В моем успехе удача преобладает. Но это работает так: мне повезло родиться в той семье, которая дала мне определенное воспитание, учиться в той школе, где я приобрел какие-то знания и навыки, встретиться с теми хорошими и плохими людьми, которые меня чему-то научили. Ведь что такое удача? Это количество повторений, умноженное на твой процент халявы. У каждого человека есть процент халявы, который ему дается свыше. Это как в том анекдоте про еврея: он жалуется богу, что тот не дает ему выиграть в лотерею, а бог отвечает: «Да ты хотя бы один лотерейный билет купи!» Мне повезло с «Чио-Чио», но у меня было много ситуаций, когда мне очень не везло: куча моих бизнесов закрылась, я был на грани банкротства, не спал ночами, ходил по людям, выпрашивал деньги, чтобы закрыть долги, выставлял автомобиль на продажу.

— Какой совет можешь дать начинающим предпринимателям?

— Лучше опозориться в 20 лет, чем в 40 — данное кредо в свое время помогло мне уволиться с завода, совершить какие-то ошибки и рискованные вещи. Какую бы книгу про успешного человека вы ни прочитали, там всегда будет сказано, что у него было много ошибок, потому что ошибки — это и есть путь к успеху. Ошибайтесь как можно больше.

Если у вас остались вопросы к Ильназу Набиуллину, вы можете задать их здесь.

 Канал Руслана Абдулнасырова на YouTube, серия про бизнес Ильназа Набиуллина ЗДЕСЬ
Instagram Руслана Абдулнасырова @ruslan_abdulnasyrov

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции