«ПОПУЛЯРНОСТЬ JAMESON FIRST SHOT ВОЗРАСТАЕТ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ БЛАГОДАРЯ РУССКИМ РЕЖИССЕРАМ»

— Иван, вы стали одним из трех победителей международного конкурса молодых сценаристов и режиссеров Jameson First Shot. Расскажите о нем подробнее.

— Это международный конкурс молодых сценаристов и режиссеров, организованный компанией Pernod Ricard, производителями алкогольных напитков, в частности виски Jameson. Суть в том, что каждый желающий из трех стран — России, США и ЮАР — подает заявку в виде сценария короткометражного фильма, лучшие авторы попадают в short-лист фестиваля и получают шанс снять свою работу со специально приглашенной голливудской звездой.

— В этом году конкурс проходил в третий раз?

— Совершенно верно. В 2012 году, когда конкурс проводился впервые, приглашенной звездой был голливудский актер, обладатель двух «Оскаров» Кевин Спейси (снимался в таких фильмах, как «Красота по-американски», «Планета Ка-Пэкс», «Семь» — прим. ред.). Он также является креативным директором и исполнительным продюсером фестиваля. Спейси еще и глава Trigger Street Productions («Триггер Стрит Продакшн») — это очень серьезная голливудская компания, которая работала над такими известными фильмами, как «Социальная сеть», «Капитан Филипс» с Томом Хэнксом (картина, кстати, была номинирована на «Оскар» — прим. ред.) и всем известным сериалом «Карточный домик» с самим Спейси в главной роли, а последние три года занимается еще и Jameson First Shot. Но я отвлекся.

В прошлом году для участия в фестивале был приглашен не менее знаменитый актер Голливуда Уиллем Дефо («Отель «Гранд Будапешт», «Авиатор», «Человек паук» 1 и 2 часть — прим. ред.). Ну, а в этом году пригласили Уму Турман и, как я думаю, к счастью.

— На следующий год приглашенной звездой, я читала, станет оскароносный актер Эдриан Броуди («Пианист», «Отель «Гранд Будапешт», «Пиджак» — прим. ред).

— Да, и действительно здорово, что он станет звездой четвертого года. Мне кажется, это прекрасно, потому что его диапазон ролей — от комедийных до очень драматичных — дает огромный простор всем креативщикам, всем сценаристам и режиссерам. Я очень надеюсь, что заявок будет очень-очень много, конкурс этого достоин.

— А как вы узнали о конкурсе?

— Популярность Jameson First Shot возрастает в первую очередь благодаря русским режиссерам, и настал момент, когда мимо него пройти было просто невозможно. Все началось с первого победителя из России Алексея Нужного. Его короткометражный фильм «Конверт», в котором снялся Кевин Спейси, был просто невероятным явлением, чем-то далеким и несбыточным.

Победителем второго конкурса был Антон Ланшаков. Его фильм «Человек-улыбка» с Уиллемом Дефо обошел все социальные сети и, уверен, его посмотрели практически все. Это был очень яркий фильм. Роль, мне кажется, очень подошла Дефо, и после этого популярность конкурса особенно возросла. Очень многие, особенно в моем окружении, в окружении рекламщиков, участвовали в Jameson First Shot после этого. Но, так уж вышло, повезло больше мне (улыбается).

— Я читала, что на участии в Jameson First Shot настояла ваша жена.

— (Смеется) Да, это интересная история. Я сценариями занимаюсь давно и давно собираюсь переключиться на кино. Мне хочется заниматься фильмами и я постоянно что-то придумываю, какие-то синопсисы, идеи, заходы, в коротком метре (короткометражный фильм — прим. ред.), полнометражные тоже. Когда-то даже хотел написать графический роман и нарисовать его с коллегами-энтузиастами. Но до чего-то конкретного руки так и не доходили. И в какой-то момент жена, видя всю мою страсть, прислала мне ссылку с информацией о конкурсе, и в тот момент я понял, что отвертеться уже не удастся, нужно что-то писать. Я ей очень благодарен за то, что все так сложилось.

— Когда сценарий отправляли, надеялись, что одержите победу?

— Надеялся, конечно, потому что мне нравилась история, которая, скажем так, написалась. Я надеялся, но, пожалуй, до конца не верил в то, что победа будет моей. Я знал, что очень много талантливых людей из разных областей тоже участвуют в этом конкурсе, в том числе люди, которые пишут для кино довольно давно и довольно успешно. Зная это, я не мог поверить и предположить, что такое случится со мной и, в конце концов, я буду ставить фильм по собственному сценарию в Голливуде с Умой Турман. Это даже сейчас звучит фантастически.

«КАЖДОМУ ИЗ ФИНАЛИСТОВ УМА ТУРМАН ЗВОНИЛА ЛИЧНО»

— Ваш фильм «Подарок», о чем он?

— Это довольно маленькая, очень тихая и в какой-то степени даже интимная, скромная история о женщине, которая упаковывает подарки в универмаге. Возникла она из образа стойки для упаковки, который я однажды увидел. Я вдруг понял, что сам этот образ уже содержит в себе конфликт. Все вокруг было разноцветным, ярким, полным каких-то открыток, безумной цветной бумаги, упаковочной ленты — это был настоящий праздник. При этом для человека, который работает там, это просто ежедневная рутина. Отсюда и возникла сама история — я подумал, что невозможно оставить человека, который там работает без праздника, и ей нужно подарить какое-то чудо.

Собственно, в моем сюжете, рассказывающем о женщине, которая упаковывает подарки в магазине, это чудо приходит в образе мужчины-фокусника, его зовут Джон. Он, возможно, работает в каком-то соседнем клубе и в этот вечер приходит упаковывать подарок, и до определенного момента мы не понимаем, кому он предназначен. В итоге все заканчивается, скажем так, магическим преставлением, которое показывает женщине, что она любима.

— Финал действительно неожиданный. Звонок в конце ввел в заблуждение, думаю, многих.

— (Смеется). Да-да-да. Это такой способ увести зрителя за собой и немного повернуть его в ложную сторону, чтобы потом вернуть на главную дорогу, но уже на новом уровне. Так, по моему субъективному мнению, должны выглядеть хорошие короткометражки. Не могу сказать, насколько хороша моя, но те, которые я считаю хорошими, работают по таким вот законам. То есть ты ведешь зрителя за собой, ему интересно и, в конце концов, ты его приятно удивляешь. К тому же эта история содержит два слоя. Первый — диалог, развитие отношений между героями, а второй — представление фокусника, и, как мы знаем, во всех хороших представлениях ты не перестаешь удивляться тому, что происходит, кажется, прямо у тебя перед глазами.

— Работа над сценарием велась долго?

— На этот вопрос можно ответить с двух позиций. Идея пришла очень быстро и какая-то сюжетная канва (тот факт, что действие происходит в одном помещении, у стойки, есть женщина, к ней приходит фокусник), это написалась дня за два-три. А дальше был большой перерыв, и как очень многие креативщики в рекламе, в киномире, да и, уверен, везде, я протянул практически до последнего момента, и потом уже сценарий пришлось за несколько дней писать и переписывать. Все вместе написалось примерно за неделю.

— Как проходил конкурс?
— В две стадии. Сначала был объявлен short-лист, то есть 20 победителей от трех стран, по несколько человек от каждой страны. Было сказано, что от России подано 328 заявок, и я понял, что из этого количества людей я вхожу в семерку лучших. Я понял, что это уже очень здорово и странно бы большего желать. Потом были дополнительные задания для каждого из финалистов.

— И что это были за задания?

— В первом задании нужно было снять тестовую сцену на один из трех предложенных небольших сценариев. На выбор были комедия, трагедия и, по-моему, фильм ужасов. Нужно было на любую технику — хоть на камеру мобильного телефона — снять эту историю с профессиональными или непрофессиональными актерами, но, главное, нужно было показать, что ты умеешь снимать и как ты видишь.

Во втором задании необходимо было написать режиссерский тритмент, то есть расписать режиссерское видение того, каким будет твой фильм. Здесь нужно было углубиться в детали, рассказать о своей интерпретации персонажей, о том, как ты видишь место действия, декорации и так далее.

Также нужно было предоставить примеры своих прошлых работ, в моем случае это были рекламные проекты. Все эти задания в совокупности были второй стадией конкурса.

Потом был еще более узкий short-лист, и так уж вышло, каждому их финалистов, кто попал в него, Ума Турман звонила лично. У меня с ней был получасовой разговор, в котором мы прошлись по сценарию, обсудили какие-то сильные моменты, слабые моменты. Были заданы важные вопросы, на которые, надеюсь, я неплохо ответил. Это была как бы следующая стадия погружения в невероятное. Но Ума говорила, что это еще не финал и процесс отбора продолжается.

Ну, а потом была третья стадия, заключительная, она, кстати, есть на YouТube: представители Trigger Street Production созванивались с каждым победителем по Skype и говорили, что именно он отобран. Причем это было подано в довольно драматичной манере. После нескольких простых вопросов, последний из которых был о том, какие у нас, участников, планы на следующий год, они с грустным видом сообщали каждому из нас, что в следующий раз мы не сможем поучаствовать в конкурсе, как бы мы этого ни хотели. И как только внутри все падало, нам сообщали, что мы не сможем принять участие в 2015 году лишь потому, что победили в этом.

В общем, это был довольно длительный процесс, нервный, но при этом было безумно здорово, интересно и интригующе. На каждой стадии было что-то свое, невероятное и неповторимое.

— Что вы чувствовали в день съемок, не страшно было? И как долго шел съемочный процесс?

— Было два съемочных дня, с утра до вечера, что в принципе не очень много, особенно по рекламным меркам, потому что зачастую 30-секундный ролик ты снимаешь два дня. Здесь же за это время нужно снять 7-минутный фильм, а в случае с Джессикой, победительницей из Соединенных Штатов, так и вовсе 16-минутный. Так что темп был довольно резкий. В моем случае, правда, съемки происходили в одном месте, больших перестановок не требовалось и было проще, а вот у коллег работа была чуть более напряженной.

Признаюсь, вначале было тревожно, несмотря на то, что подготовительный этап уже был закончен и многое стало понятно на нем. Страшно было оконфузиться, ведь люди, которые находились там, были намного опытнее в кино, чем я сам. И когда ты приходишь на съемочную площадку и видишь, что каждый занимается своим делом, кроме тебя, чувствуешь себя слегка неуместным. Но потом, когда проходит несколько минут и эти люди, сделав свою работу, подходят к тебе и задают вопросы как режиссеру, ты вливаешься в процесс и просто занимаешься делом, ради которого ты приехал и которым ты хочешь заниматься в дальнейшем. Так что чувство страха прошло с первым шагом, с первым рабочим моментом.

— На фоне санкций и натянутых отношений между США и Россией, не относились предвзято к участникам из нашей страны, в частности к вам?

— Я ничего такого не заметил. Более того, этот конкурс совершенно, абсолютно аполитичен, абсолютно. Более того, он, мне кажется, показывает одну очень правильную вещь: что бы ни происходило вокруг, чтобы ни происходило в политике, в мире, нужно работать, творить и создавать что-то хорошее — это всегда правильнее, нежели разрушать. Пожалуй, Jameson First Shot именно про это, он очень созидательный.

«КАК ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ РАБОЧИЙ ПРОЦЕСС, ТЫ ЗАБЫВАЕШЬ, ЧТО ПЕРЕД ТОБОЙ МИРОВАЯ ЗНАМЕНИТОСТЬ, И ВИДИШЬ ПРЕКРАСНУЮ АКТРИСУ»

— Ума Турман — звезда, мировая знаменитость. А в жизни она какая? Ведет себя как звезда?

— Могу точно сказать, как звезда она себя не ведет. И у меня есть ощущение, что там так просто не принято, это неэффективно, а вся эта «звездность» специально создается медиа для аудитории.

— То есть с ней легко было работать?

— Да, легко. Более того, видимо, понимая, что каждому из нас может быть некомфортно из-за разницы в статусах, она была очень дружелюбной, открытой и позитивной. Соответственно, это отношение создавало очень комфортную обстановку для работы. С самого начала я чувствовал, что меня слушают, что ко мне относятся как к сценаристу и режиссеру, а не как к случайному человеку. Это, конечно, очень помогло, так и началась настоящая работа, обсуждение персонажа, драматургии, деталей. Ума очень глубоко к этому подходит, серьезно, профессионально, вдумчиво. Как только начинается съемка, сразу забываешь, что перед тобой мировая знаменитость, и видишь только прекрасную талантливую актрису, которая играет в твоем фильме, и ты пытаешься сделать все, чтобы максимально четко донести до нее свое видение и поддержать ее видение роли.

— Не было ли неловких моментов, когда она вроде как делает что-то не совсем так, а попросить переснять дубль из-за разницы в статусах неловко?

— На самом деле это не неловкий момент, это нормальный рабочий процесс, так как это процесс поиска правильной, идеальной интонации, идеальной подачи. И Ума, и Эндрю, и Эдди, которые играли свои роли, все они очень ждали обратной связи. Артисты ведь не видят себя со стороны, когда играют, и им было важно получить какие-то... не то чтобы указания... просто им нужно было направление для работы.

Мне очень повезло, артисты, задействованные в моем фильме, здорово поняли своих персонажей, и часто я просто получал удовольствие от того, что видел и слышал на экране. Какие-то коррективы мне приходилось делать, но они были не очень большими и это был лишь вопрос интерпретации. Так что я ни на кого не кричал (улыбается). Это были очень талантливые и отзывчивые партнеры в работе.

— А забавные случаи были во время съемок?

— Смотря что считать забавным. Кролик, например, был очень интересным персонажем и, как любой другой участник съемочного процесса, он был окружен огромной заботой. В конце фильма, где звучит фейерверк, звук в самом деле был довольно громкий, настоящий взрыв. И мы очень боялись, что кролик куда-то сбежит или оглохнет, или с ним еще что-то случится, и приходилось несчастному животному закрывать уши. В итоге он сыграл даже лучше, чем мы от него ожидали, подмигнул в конце. Это было очень неожиданно и классно.

Был интересный фокус у исполнителя главной мужской роли, у Эндрю, когда он подбрасывает монетку. Эта сцена снималась минут 30 - 40, и все это время он пытался идеально подбросить ее, чтобы выглядеть как настоящий профессиональный фокусник. Ему это, в конце концов, удалось, а в итоге в монтаж попал дубль, когда он как раз делает это неидеально. Нам с монтажером показалось, что это лучше отражает настроение вот этого кусочка сцены. То есть какие-то такие маленькие вещи, я думаю, что они интересны для всех участников процесса, а насколько они интересны человеку со стороны, не уверен.

Кстати, Ума находилась в довольно опасной ситуации, находясь между двумя пушками, которые выстреливали фейерверком, и только благодаря ее скоординированности она не пострадала. Вот уж был бы забавный случай.

«СПОКОЙНАЯ ЖИЗНЬ НАРУШИЛАСЬ, ТЕПЕРЬ ПРИХОДИТСЯ ЧТО-ТО ПИСАТЬ, СТАРАТЬСЯ»

— Все-таки, Иван, образование у вас совершенно другое, вы рекламщик. Так как же вы сценарии писать начали?

— Да, я рекламщик, учился на журфаке Московского университета на рекламном отделении и работал в основном в рекламе. Но дело в том, что я копирайтер, занимаюсь не только слоганами и текстами, а еще сценариями рекламных роликов, и в принципе при желании все эти вещи можно связать. Есть такое клише в рекламе, что каждый копирайтер мечтает стать сценаристом, а каждый арт-директор мечтает стать режиссером. Так что я недалеко ушел от этого предубеждения. Плюс мне давным-давно очень интересно кино, хочется больше смотреть, читать о нем, изучать. Поэтому мои желания вполне естественны.

К тому же, журфак дает общегуманитарное образование, которое больше наделяет тебя не знаниями, а способностью мыслить, анализировать, рассуждать и учиться. И в этом смысле я получил очень многие навыки и там, и там, и там. Многое получил от рекламы и благодарен ей за технический бэкграунд, за опыт, который мне она дает сейчас и давала все эти годы. И приходя на съемочную площадку, я понимаю, чем занимаются люди вокруг, знаю какие-то базовые вещи, которые я потом смогу использовать, в том числе и в качестве режиссера. А я надеюсь, им мне предстоит быть.

— Получается, жили вы спокойно, писали сценарии, а потом вдруг решили стать режиссером?

— Да, в конце концов, все было испорчено, спокойная жизнь нарушилась, теперь приходится что-то писать, стараться. Хотя уезжая на Jameson First Shot, я ни в коем случае не думал, что хочу стать режиссером, а мыслил себя в первую очередь сценаристом. И вот сейчас, получив и тот, и другой опыт, я понимаю, какие разные это профессии, и хочу попробовать себя в обеих. Так что путь, который был пройден за это лето, отсюда сейчас кажется каким-то бесконечным.

— Есть такое выражение «Сценарист — трусливый режиссер». Согласны с этим?

— Очень хорошее выражение. Да, согласен. Но нужно помнить, что сценарист и режиссер — это две совершенно разные профессии. Режиссер — профессия для экстраверта, в ней нужно контактировать с людьми, постоянно контролировать какие-то вопросы, процессы и так далее, взаимодействовать, налаживать коллективную работу и так далее. В свою очередь, сценарист может сесть в своем кабинете и до конца написать свой сценарий, пусть даже это и не самый эффективный путь. Вот эти две модели, они очень трудно уживаются в одном человеке, и тем сложнее и интереснее мне как интроверту становиться режиссером.

— Значит, вы интроверт?

— Я интроверт, и пробовать себя в качестве режиссера для меня это вызов, ведь, как я уже сказал, это абсолютно экстравертный тип работы. По крайне мере, мне так кажется на данный момент.

— Почему тогда вы выбрали журналистику или факультет сценария, режиссуры? Или желание снимать, писать появилось уже во время обучения на журфаке?

— Мне сейчас сложно ответить. Я люблю кино и в какой-то момент я понял, что у меня в голове начинают рождаться какие-то истории, которые, кажется, не менее интересны, чем те истории, что ты видишь на экране. Потом хочется их написать, потом хочется увидеть их, воплотить, вдохнуть в них какую-то жизнь. Собственно, думаю, что все пошло от любви к кино в первую очередь, а не от журналистского образования.

— В начале интервью вы сказали, что только входите в этот мир кино. Нет ли каких-то опасений? Все-таки это мир шоу-бизнеса, а, как мы знаем, он не всегда честный и чистый...

— А мир шоу-бизнеса мне не очень-то интересен, и я туда совсем не стремлюсь. Все, чего бы мне хотелось на данный момент, это сочинять хорошие истории и, может быть, ставить некоторые из них, те, которые покажутся ближе мне самому. А шоу-бизнес — это какой-то параллельный мир, искусственно выстроенная индустрия. Мне бы хотелось все-таки заниматься творчеством, а не быть в объективе камер. И в этой связи у меня другие сложности и страхи — не вопросы известности, а то, что моих собственных способностей может не хватить для того, чтобы создать что-то стоящее.

— Как же, по-вашему, создаются хорошие фильмы?

— Я думаю, что нужно относиться к себе критично и здраво оценивать то, что ты делаешь. Думаю, это единственный правильный путь. Плюс необходимо общаться с правильными людьми, которые честно скажут тебе, чего ты стоишь, и дадут тебе верный совет. Команда очень важна. Хорошая, правильная команда неравнодушных к этому делу людей. Кино все-таки очень командная работа.

«ЗЕЛЕНОДОЛЬСК — МОЙ РОДНОЙ ГОРОД»

— Давайте немного отвлечемся от кино. Насколько я знаю, вы родились в Зеленодольске. Долго там прожили?

— Да, в Зеленодольске я прожил очень долго, учился в школе, так что практически все детство и юношество вплоть до того, как уехал учиться в Московский университет, я провел там. Мое детство, мое становление прошло именно в Зеленодольске. Был у меня совсем небольшой период, когда я жил в Магадане, но это совсем в раннем детстве, хотя и тогда я все равно приезжал погостить к бабушке в Зеленодольск. У меня очень многое связано с ним, это мой родной город.

— И до сих пор вас с ним что-то связывает? Родители?

— Да. У меня до сих пор там живет мама, и я приезжаю в Зеленодольск так часто, как могу. Мне очень нравится туда приезжать, у меня там, естественно, остались друзья, и я очень рад их видеть, когда получается.
В Казани я бываю периодически и вижу, как сильно город изменился со времен моего детства — в лучшую сторону, конечно. Но тем не менее Зеленодольск мне ближе.

«В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ Я ДУМАЮ ВСЕ-ТАКИ О РОССИЙСКОМ РЫНКЕ»

— Итак, вы победили в престижном конкурсе, в вашем фильме снялась голливудская звезда. Каков ваш следующий шаг?

— Победа в конкурсе дала мне уверенность в том, что я могу этим заниматься. И если раньше я знал, что мне это просто нравится, это меня интересует, то теперь я знаю, что я должен двигаться в этом направлении и могу это делать. То есть при определенных усилиях я смогу создать нечто стоящее. Соответственно этим я сейчас и занимаюсь, работаю в разных направлениях. У меня есть идея короткого метра, есть синопсис полного, есть идея для сериала, которая сейчас рассматривается на одном из каналов. Буду двигаться дальше в этом направлении, работать и работать.

— Будете работать для российского рынка или продолжите работу в Голливуде?

— В первую очередь я думаю о российском рынке. Мне бы хотелось, по крайней мере на этом конкретном этапе, написать и создать что-то на русском языке. Это мой родной язык и, я считаю, что в нем я сильнее. А уж как дальше пойдет, посмотрим. Может быть, буду что-то и на английском писать. Пока же все идеи, что у меня есть, русскоязычные.

«ДАЖЕ В САМОМ ПОСРЕДСТВЕННОМ ФИЛЬМЕ ПРОСКОЧИТ ОДНА-ДВЕ ХОРОШИХ ИДЕИ. В ЭТОМ И ЗАКЛЮЧАЕТСЯ МАГИЯ КИНО»

— Вы сказали, что желание писать сценарии пошло из любви к фильмам. А какие вы любите фильмы? И кто ваш любимый режиссер?

— У меня есть несколько любимых режиссеров, очень много любимых фильмов. Мне очень нравится английский режиссер Сэм Мендес («Джеймс Бонд: Координаты «Скайфолл», «Красота по-американски» — прим. ред.). У него всегда очень литературные, глубокие сценарии, то есть очень такая классическая подача материала. Также мне нравится Уэс Андерсон (Отель «Гранд Будапешт», «Водная жизнь», «Семейка Тененбаум» — прим. ред.), его визуальность и то, как он работает с деталями и с теми мирами, которые создает. Очень нравятся братья Коэны («Большой Лебовски», «Невыносимая жестокость», «Старикам тут не место» — прим. ред.) и та ирония, которая есть в каждом их фильме, то, как они работают с персонажами. На самом деле очень много есть и фильмов, и режиссеров. Несмотря на утверждение многих о том, что кино умирает, и что оно вторично, и смотреть нечего, стоит просто копнуть немножко поглубже, и ты понимаешь, что хорошего очень много и всегда есть что посмотреть и чему удивиться.

— А какое кино вы не любите?

— Предсказуемое, наверное. Кино создано, чтобы удивлять, чтобы забирать тебя из обыденного рутинного мира и погружать в какой-то свой собственный, более интересный, более яркий и непредсказуемый мир. И кино, которое этого не делает, шаблонное кино, такое я не люблю.

Мне повезло, таких фильмов я встречал немного, и то, что я вижу, меня в основном радует. Порой ведь даже в плохом фильме можно найти что-то хорошее. Это же хорошо, когда даже в самом посредственном фильме проскочит одна-две хороших идеи. В этом тоже есть некая магия.

— Сейчас выходит очень много биографических фильмов — о Стиве Джобсе, Эдит Пиаф, Коко Шанель, Говарде Хьюзе... Это некая тенденция, мода?

— Наверное, все дело в том, что фильмы-биографии более надежны с точки зрения сборов, проката, зрительского успеха. Обычно ведь они создаются о людях, которые интересны аудитории. Допустим, личность Стива Джобса — она тянет за собой огромную массу поклонников и потенциальных зрителей фильма. Поэтому и создаются эти фильмы. Это не говоря сейчас о какой-то художественной составляющей.

— Это как фильмы по комиксам? Как минимум они окупятся...

— Да-да. Плюс это очень часто какое-то продолжение, и людям не надо рассказывать вводные вещи, они знают, на что они идут и в какой мир они окунаются. За комиксами, графическими историями стоит огромная, долгое время выстраиваемая культура потребления. То есть здесь опят же гарантированная история, гарантированный интерес. Кино ведь — это бизнес, поэтому сложно винить людей за то, что они пытаются заработать на этом деньги.

— Значит, вы признаете, что кино — это все-таки бизнес, а не искусство?

— Честно говоря, я большой любитель хорошего мейнстрима и гораздо в меньшей степени чисто фестивального кино и артхауса, хотя и считаю, что кино должно быть всяким. Но, вообще, в создании кино, как правило, задействовано много людей, и было бы здорово, если бы фильмы, которые ты создаешь, имели как можно больше зрителей. Мне кажется, это естественное желание. Так что да, это бизнес, но бизнес, мне кажется, прекрасный, бизнес, который так часто радует нас и заставляет, пусть и на время, поверить в альтернативную, более яркую реальность.