«ЗАЛ ВСТАЕТ ВЕЗДЕ, ГДЕ ВЫСТУПАЕТ СИМФОНИЧЕСКИЙ ОРКЕСТР ТАТАРСТАНА»

— Александр Витальевич, какие главные итоги 2014 года вы отметили бы?

— Сегодня время непростое, часто применяют военную терминологию, и если говорить этим языком, то президенту Татарстана Рустаму Минниханову удалось построить подводный атомный ракетный крейсер, который может быть в автономном плавании, который оснащен по последнему слову техники, обладает очень сильным оружием и способен в любой момент в любой точке мира показать, на что он способен.

— Под крейсером вы имеете в виду Государственный симфонический оркестр РТ?

— Конечно! Выезд нашего оркестра в Париж в ЮНЕСКО доказал, что Татарстан в области симфонического искусства способен на многое. Это первый и самый главный итог. Еще нашему оркестру в 2014 году была оказана честь выступить на двух самых главных площадках страны — на сцене Большого театра в Москве и в концертном зале Мариинского театра в Петербурге.

На сцене Большого мы с огромным успехом выступили 8 ноября по приглашению нашего друга и постоянного творческого партнера Дениса Мацуева. Он широко отмечал 10-летие своего фестиваля Сrescendo и на заключительный гала-концерт юбилейных торжеств пригласил симфонический оркестр РТ. Это событие транслировал телеканал «Культура» на весь мир.

— Как приняли вас зрители в зале?

— Зал встал, аплодируя! Вообще зал встает везде, где выступает симфонический оркестр Татарстана.

— В ноябре ГСО РТ выступил в концертном зале Мариинского театра. Какие коммерческие отношения у вас при этом складываются с Гергиевым? Кто кому платит: вы ему за аренду зала или он вам за концерт? Планируете ли вы еще свои концерты на этой площадке? (Наталья Смирнова)

— Выступить в концертном зале Мариинского театра нас пригласил маэстро Гергиев, и не просто выступить с одним концертом, а предложил абонемент — три концерта в сезоне. 25 ноября мы сыграли первый концерт, 23 января будет второй и 20 марта — третий. Считаю, это высший пилотаж...

По условиям контракта с Мариинским театром мы оплачиваем только переезд в Петербург и обратно. Все остальное — гонорар, который в разы выше европейских, проживание, передвижение по Питеру — оплачивает Мариинский театр.

Нас порой спрашивают, кто нас пригласил на телеканал Mezzo. Да никто! Мы сами приложили немало усилий, чтобы туда попасть. Но записаться на Mezzo — это, во-первых, определенный знак качества, во-вторых, это 19 миллионов зрителей в 46 странах Европы и Азии. В том числе и люди, которые принимают серьезные решения, такие, как, например, Гергиев, который определяет, кто будет работать на площадках Мариинского театра. Да, мы инвестируем в запись, но эти инвестиции дают колоссальную отдачу — нас начинают приглашать люди, которые сегодня в мировом масштабе развивают музыкальную культуру. Гергиев именно к этим людям и относится.

ОРКЕСТР ЗАРАБОТАЛ 18 МЛН. РУБЛЕЙ

— А как выглядят итоги работы Государственного симфонического оркестра РТ в цифрах?

— В 2014 году на выполнение государственного задания было запланировано 157 миллионов рублей. Оркестр заработал по внебюджетной деятельности 18 миллионов, что на 4 миллиона больше, чем в 2013 году. На организацию и проведение всех концертов, фестивалей, гастролей в 2014 году потрачено 44,5 миллионов рублей. Оплата труда с начислениями составила 92 миллиона рублей. Средняя заработная плата артистов в 2014 году увеличилась на 20 процентов по сравнению с 2013 годом и составляет более 58 тысяч рублей.

— Завершается Год культуры в России. Как вы считаете, страна его достойно провела? Какие культурные события вы отметили бы как выдающиеся и значимые? Чем особенным «отметил» этот год ГСО РТ? (Андрей Федоров)

— Я могу сказать только за тот сегмент, за который отвечаю. Лично для нас, для оркестра, Год культуры, по сути, ничем не отличался от предыдущих годов: он был таким же насыщенным и интенсивным. Так совпало, что мы в этот год выступили и на двух ведущих музыкальных площадках России, в Париже в ЮНЕСКО, а также в Японии, где за 6 концертов нас услышали 23 тысячи слушателей. Но это говорит только о том, что мы динамично развиваемся.

— А в регионах России у вас были гастроли?

— Очень много! Пермь, Тюмень, Москва, Петербург, четыре города Татарстана — Набережные Челны, Нижнекамск, Альметьевск, Чистополь.

— Помните, вы говорили, что в городах и районах Татарстана оркестр не очень-то и ждут? Что-то изменилось?

— Нет, ничего не изменилось. Единственный город, где был полный зал, это Альметьевск. К сожалению, востребованность оркестра сегодня гораздо больше в других регионах России, чем в Татарстане. Я не знаю, с чем это связано.

— Наверное, людей просто надо системно приучать к классической музыке?

— Мы это делаем — каждый год гастролируем по республике. Исключение составил только прошлый год, когда мы были очень заняты в мероприятиях Универсиады. Но, по большому счету, там нет никакого интереса.

НА ФЕСТИВАЛЕ CONCORDIA ВПЕРВЫЕ В КАЗАНИ ИСПОЛНИЛИ 29 ПРОИЗВЕДЕНИЙ

— Каждый из четырех прошедших в Казани фестивалей Concordia был чем-то примечателен и интересен. К сожалению, 2014 год не порадовал исполнением нового сочинения Софии Губайдулиной. Ожидает ли казанцев премьера сочинения Губайдулиной в 2015 году? И что нас ждет в 2016 — юбилейном году? (Усеинова Рамзия)

— Надо понимать, что Concordia — это фестиваль не музыки Губайдулиной, а фестиваль современной музыки имени Губайдулиной. Что будет исполняться в 2015 или 2016 году, я пока не знаю. Надеюсь, что этот фестиваль всегда будет в Казани. И очень правильно, что в свое время мы приняли решение его проводить. По сути, это фестиваль премьер той музыки, которая игралась в мире, например, уже в 50-е годы. За четыре года существования фестиваля на нем впервые в Казани было исполнено 29 произведений.

София Губайдулина — это гуру, это определенный символ, олицетворение современной музыки. По моему приглашению София Асгатовна свой 80-летний юбилей провела в Казани и разрешила этот фестиваль назвать своим именем. И не надо забывать, что есть такое понятие, как авторские права. Во-первых, чтобы исполнить ее произведение, мы должны купить права на это. Во-вторых, должно быть согласие Софии Асгатовны, но с ней невероятно трудно связаться, она практически недоступна.

Я считаю, что проведение в Казани фестиваля современной музыки — это очень полезно. Такого в других регионах просто нет. Нам надо беречь и развивать свой фестиваль, стараться показывать казанцам все современные направления в музыке.

— Как научиться правильно понимать современную музыку, разбираться в ней и полюбить ее? (Лилия Мустафина)

— Лично я лет до 30 не понимал Вагнера, хотя музыкой занимался с пяти лет... Понимаете, музыка — это не то, что ты пришел, скушал мороженое и получил удовольствие. Музыка — это работа, и не только исполнителя, но и слушателя. Для того, чтобы человек что-то понял, надо сделать хотя бы несколько попыток. Это все равно, что учить иностранный язык — для этого нужно усилие. Классическая музыка — это усилие и у исполнителя, и у слушателя. Те люди, которые для себя этот мир открывают, хотят еще и еще раз это услышать. Но чтобы возникло это желание, люди должны в качественном исполнении услышать хорошую музыку. Кроме того, истинные любители музыки перед концертом, где будет исполняться новое для них произведение, поднимают всю информацию о нем и авторе. Сейчас это сделать просто — есть интернет.

— Планируете ли вы ежегодно устраивать концерты ко Дню республики, подобные тем, что проходили два последних года? Станет ли это доброй традицией? Если да, то каких еще звезд планируете приглашать? Спасибо вам и всему симфоническому оркестру РТ за ваше творчество. (Руслан)

— Во-первых, такие концерты мы проводим не два, а уже четыре года подряд. «Казанская осень» — это один из фестивалей, который был придуман нашим оркестром. Мне кажется, он самый пышный. К примеру, в этом году мы играли барочную музыку и выступали в париках. В этом году аудитория фестиваля была 25 тысяч человек. В прошлом году в концерте на открытом воздухе принял участие Дмитрий Хворостовский. К сожалению, 30 августа в 2012 году во время концерта с участием знаменитого тенора из Италии Роберто Аланьи был страшный дождь.

— Тем не менее эта площадка у Дворца земледельцев вам нравится?

— Да, это идеальное место для проведения подобных мероприятий. Хотя поначалу нашу идею проведения концерта на открытом воздухе некоторые подвергли жуткой критике. Но эта площадка доказала свою привлекательность и состоятельность. Конечно, мы планируем продолжать этот фестиваль, и любой желающий сможет на него попасть.

— А какую «звезду» планируете пригласить в 2015 году?

— О «звездах» мы думаем постоянно, но они безумно дорогие. Бывало и такое, что после договоренности некоторые за месяц до концерта отказывались приехать по каким-либо причинам. Вообще с певцами очень сложно. Голос человека — это самый совершенный музыкальный инструмент, но и самый уязвимый, поэтому петь на открытом воздухе, особенно в такой сезон, когда неизвестно, будет ли тепло, это большой риск. На самом деле, проводя этот фестиваль, мы всегда рискуем.

— А оно того стоит?

— Конечно! Это подтверждают и растущая с каждым годом аудитория фестиваля, и отзывы, которые я получаю после каждого такого концерта.

«МОЖНО СМЕЛО СКАЗАТЬ, ЧТО МОСКВУ МЫ ЗАВОЕВАЛИ»

— Вы перед собой и оркестром ставили задачу заново «завоевать» Москву. Как считаете, удалось это сделать? (Булат И.)

— С Москвой у нас сейчас очень теплый контакт: госоркестр Татарстана пользуется там большим спросом, мы постоянные участники абонемента Московской филармонии. В Москве и Питере не бывает полупустых залов, там билеты раскупаются в первый же день. И можно смело сказать, что Москву мы завоевали, потому что уже на 2015 - 2016 годы у нас есть ангажемент. Открою вам маленькую тайну: в конце декабря в Москве в олимпийской Деревне открывается новый филармонический зал, оборудованный по последнему слову техники, и наш оркестр там выступит в будущем году. Надеюсь, и с Мариинским театром мы продолжим сотрудничество помимо тех концертов, которые уже запланированы на 23 января и 20 марта 2015 года.

— ГСО РТ приобрел новый раритетный инструмент — рояль. Вот мне интересно, где он будет стоять — в штаб-квартире оркестра или в Большом концертном зале? Если в ГБКЗ, то на ком лежит ответственность за его сохранность? (Любопытный казанец)

— Это наш рояль, но он стоит в Большом концертном зале. Все солисты, которые приезжают по приглашению оркестра, играют на новом рояле.

— А если на нем играет кто-то иной, вы с него за аренду инструмента плату берете?

— Конечно. Прежний рояль мы тоже сдаем в аренду любому солисту и любому оркестру. Поймите, любой инструмент нуждается в ремонте и настройке, а это стоит денег. В исключительных случаях сдаем рояль бесплатно — все зависит от того, коммерческий концерт или нет. Что касается нового рояля, то это как в любой семье: дорогой сервиз достается хозяйкой только по исключительным случаям. Вне концертов рояль стоит в подвале под сценой, для него мы купили специальное оборудование, поддерживающее необходимый режим хранения.

— Что для оркестра значит приобретение этого инструмента?

— Каждый инструмент имеет срок своего износа, за исключением инструментов Страдивари и Гварнери, которые с годами звучат только лучше, если находятся в хороших руках. Как сказал Денис Мацуев, хороший рояль должен служить 10 - 15 лет. А, например, труба служит пять лет. Поскольку нами вместе с Мацуевым в Казани проводится фестиваль фортепианной музыки «Белая сирень» имени Рахманинова, новый хороший рояль нам был просто необходим.

— Какие-то еще инструменты удалось приобрести за последний год?

— Да, еще мы приобрели арфу и медные инструменты. На приобретение инструментов было потрачено 14 миллионов рублей: рояль «Стенвей» за 6,5 миллионов рублей, арфа за 1,5 миллиона рублей, медные инструменты за 5,5 миллионов рублей. Также были приобретены кофры и расходные материалы к музыкальным инструментам — мундштуки, струны для инструментов фирм Thomastik и Pirasto.

— На сколько процентов сегодня удовлетворены потребности оркестра в инструментах?

— По струнным — примерно на 30 - 40 процентов, по духовым и ударным — практически на 100 процентов.

«ДЕЛАЛ ЗАКАЗ НА «ВИЗИТНУЮ КАРТОЧКУ» ОРКЕСТРА, НО ДО СИХ ПОР ЖДУ...»

— В этом году вы отбирали произведения татарстанских композиторов для включения их в репертуар ГСО РТ. Какие в итоге отобрали и почему именно их? (Зуфар Зарипов)

— Всего нам было представлено три произведения, из которых мы отобрали одно. Я очень многим татарстанским композиторам делал заказ на увертюру, которая могла бы использоваться как «визитная карточка» оркестра. Но вот до сих пор жду...

— Но что-то предлагают?

— Предлагают, но не то. Нам нужен какой-то хит, который олицетворялся бы с татарской музыкой и тематикой и на любой сцене мира производил бы фурор. Вот что мне надо как практику. Я не композитор и не критик, я дирижер, который выступает в разных точках мира и знает не понаслышке, какое произведение может привести любого слушателя в состояние восторга.

— Вы это интуитивно понимаете?

— Да все просто орут и прыгают от восторга! Вот когда после выступления оркестра в зале овации, мы понимаем, что попали в «десятку».

— Можно словами объяснить, какая музыка обычно нравится людям?

— Людям нравятся ритм, простая мелодия, очень яркие оркестровые тембры и дополнительные эффекты, например, когда духовые снимают мундштуки и дудят, или когда оркестр поет. К примеру, София Губайдулина — мастер по поиску каких-то интересных тембров. Ведь композитор — это фантазер, он может предложить для исполнения все, что хочешь. Фантазия — это то, что не имеет никаких рамок и границ. А хорошо ли это сфантазировано и реализовано, можно понять только по реакции зала.

— А это принципиально важно, чтобы «визитную карточку» ГСО РТ написал татарстанский композитор?

— Для меня это принципиально, поскольку мы говорим о развитии татарстанской симфонической школы.

«НЕБЕСНОЕ ДВИЖЕНИЕ» ЭЛЬМИРА НИЗАМОВА ВОШЛО В РЕПЕРТУАР ГСО РТ

— Так какое в итоге вы отобрали произведение и почему именно его?

— Мы встретились и прослушали сочинения молодых композиторов Айрата Ишмуратова, Радика Салимова и Эльмира Низамова. Сегодня это уже известные имена, и с каждым из них у меня давно существует личный контакт. Для своего репертуара мы отобрали произведение Эльмира Низамова «Небесное движение», потому что оно очень профессионально и талантливо написано. И эта музыка очень трогает за душу.

Я это делаю для того, чтобы молодые композиторы были в тонусе, чтобы они писали не «в стол», чтобы имели возможность послушать свою музыку «со стороны» в исполнении оркестра. Считаю, что такая мотивация для художника самая важная.

— В своем интервью «БИЗНЕС Online» вы сказали, что «сегодня проблема татарстанской композиторской школы состоит в том, что она закупорена сама в себе». Как это понимать? Кстати, этот же вопрос я задал Р. Калимуллину. (Юрий Долгов)

— Закупорена — это значит варится в собственном соку, по моему представлению. И не надо понимать слово «закупорен» как оскорбление! Я исхожу из практики продвижения продукта на рынке.

— То есть музыка татарстанских композиторов не исполняется за пределами республики?

— Не так смело, как могло бы быть. Приведу аналогию, которая мне ближе. Был ли симфонический оркестр Татарстана «закупорен» до 2010 года?

— Скорее, да.

— Я с вами полностью согласен! А сегодня о бренде ГСО РТ не говорит только ленивый, о чем свидетельствует статистика упоминаний в Google, «ВКонтакте», YouТube и т.д. Концерты нашего оркестра в этом году посетили более 150 тысяч человек, в том числе в Татарстане — более 78 тысяч. Нас приглашают! Это говорит о востребованности оркестра. Сегодня мы вышли на те ресурсы, когда всерьез можно говорить о западных гастролях.

В чем смысл наших гастролей? Представительский. По уровню нашего оркестра оценивают Татарстан. Даже когда я по приглашению еду дирижировать другим оркестром, в программке обязательно должно быть написано, что я шеф-дирижер ГСО РТ. И я это специально проверяю.

Мне очень не хотелось бы, чтобы люди видели какое-то «подводное течение», когда я говорю о «закупоренности» татарстанской композиторской школы, что я этим хочу сказать о ком-то что-то негативное. Я хочу сказать только то, что деятельность любой организации и коллектива эффективна тогда, когда о ней знают даже больше людей, чем ты этого ожидаешь.

«ПРИСТУПАЕМ К ОЦИФРОВКЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ТАТАРСТАНСКИХ КОМПОЗИТОРОВ»

— Лично я считаю, что оркестр Татарстана обязан исполнять и популяризировать музыку татарстанских композиторов. А вы как считаете? (Эмиль)

— Я не только считаю так же, но и свято эту обязанность выполняю: в 2012 году с исполнением произведений композиторов Татарстана мы дали 18 концертов, в 2013 году — 15, в 2014 — 25 концертов. Более четверти всех концертов в этом году были с исполнением произведений татарстанских композиторов!

— А в Японии вы исполняли произведения татарстанских композиторов, чтобы помочь им преодолеть «закупоренность»?

— Не исполняли, и я объясню, почему. Когда нас приглашают на гастроли, нам конкретно говорят, что мы должны исполнить. Никто об этом не знает, но мы не можем приехать и сыграть, что хотим. А не потому, что я не хочу исполнять произведения каких-то определенных авторов. И на Западе это является лакмусовой бумажкой того, насколько автор и его произведения раскручены на мировом уровне.

— Разве вы не можете в дополнении к программе предложить еще хотя бы одно произведение?

— Такой возможности нет, потому что приглашающая сторона продает не просто оркестр, а программу, и эти билеты раскупаются за полгода до концерта. Это страшная западная коммерческая система! Но мы уже давно работаем по этому принципу, поэтому помимо того, что я хочу сыграть, я должен подумать и смоделировать концерт так, чтобы здесь был полный зал. Не надо забывать, что у меня есть госзадание и определен объем средств, который оркестр должен заработать.

— 17 декабря ГСО РТ дает концерт, посвященный 75-летию Союза композиторов РТ. Вам не кажется, что вы выбрали для этого случая довольно странную программу: Моцарт, Концерт для фортепиано с оркестром №20 ре минор и Малер, Cимфония №5 до-диез минор. Что, у татарстанских композиторов все так минорно? (Хайруллин И.Г.)

— Уинстон Черчиль сказал: «Все меня обвиняют во всем. Наверное, я должен жить под спудом постоянного чувства вины». К сожалению, некоторые люди видят какое-то второе дно... Приведу пример. Когда случилось несчастье с «Булгарией», мы в своем концерте до начала программы исполнили адажио из 5-й симфонии Шостаковича в память о жертвах этой трагедии. На мой взгляд, это самое трогательное и щемящее душу произведение, вызывающее у людей память горя. Я это сделал, потому что это был порыв моей души, потому что я знаю, что такое терять близких. А за это некоторые обвинили меня в том, что я пиарщик!

Что касается конкретно этого вопроса, то отвечу так: 8 и 10 декабря оркестр совместно с Союзом композиторов РТ дал два концерта, полностью состоящих только из произведений композиторов Татарстана. А 17 декабря исполнением данных произведений мы хотим почтить память тех композиторов республики, которых уже нет рядом с нами: Сайдашева, Жиганова, Монасыпова, сравнительно недавно ушедшего Шамиля Тимербулатова.

Председатель союза композиторов РТ Рашид Калимуллин — мой друг, причем мы дружили с ним еще до того, как я приехал в Татарстан. И он мне, тогда еще молодому дирижеру, доверил исполнять свой юбилейный концерт вместе с Российским национальным оркестром. Я считаю, что Рашид Фагимович — абсолютный энтузиаст, фанатично преданный своему делу. Его музыкальное слышание носит не какой-то конъюнктурный характер, а он просто пишет интонации тюркской духовной культуры. То, что он делает, совершенно бесценно! Я сейчас говорю как человек, который сыграл большое количество его сочинений. А помимо того, что он пишет музыку, на нем лежит этот тяжелый груз — Союз композиторов. Он делает очень многое для того, чтобы «раскупорить» татарстанскую композиторскую школу. И я могу пожелать ему только гигантских успехов. А мы с оркестром сделаем все, чтобы помочь ему.

Кстати, в Год культуры Государственный симфонический оркестр РТ и Союз композиторов РТ подписали соглашение о совместной деятельности. У нас уже много реализованных совместных планов, а с февраля мы приступаем к оцифровке произведений татарстанских композиторов, когда-либо написанных для симфонического оркестра. Думаю, это работа на три-четыре года, учитывая загрузку оркестра.

— Наверное, не все поймут, что значит оцифровать музыку. Это ведь надо оркестру все сыграть!

— Не только сыграть, но и отрепетировать! Вся запись будет происходить в Большом концертном зале РТ, а специалистов звукозаписи пригласим как минимум из Москвы. К сожалению, в республике нет хороших звуковиков.

«ДАВАЙТЕ ЕЩЕ ВСПОМНИМ, ЧТО БЫЛО ПРИ ЛЕНИНЕ!»

— Натан Рахлин говорил оркестрантам: «Играем «Чакону» Баха — это наше знамя». Визитная карточка сегодняшнего состава оркестра — «Стан Тамерлана» А. Чайковского. Это во всех отношения очень разные сочинения. Хотелось бы знать, такая смена ориентира — это дань времени или ваша преференция? Осмелюсь предложить регулярно исполнять «Чакону» в оркестровой транскрипции Рахлина в рамках фестиваля, носящего его имя. (Садреев А.З.)

— Я считаю некорректным сравнение, что было при Рахлине, а что сейчас. Давайте еще вспомним, что было при Ленине!

— Но это же вечный Бах!

— Начнем с того, что Бах не писал для симфонических оркестров. Исполнение Баха — это эксперимент, а у меня сегодня нет времени на эксперименты. Передо мной стоят конкретные задачи по выполнению плана и продвижению оркестра. И я не могу жить старым багажом. В то время, когда великий Рахлин создавал этот оркестр, он писал партитуры своими руками. В силу отсутствия репертуара для оркестра приходилось делать переложения, а сегодня все находится в открытом доступе в интернете. И есть множество вариантов переложения того же Баха.

— То есть идея исполнять «Чакону» Баха вам не нравится?

— Если после концерта я буду уходить со сцены под звук собственных каблуков, то это можно будет назвать развалом отрасли... Я не могу делать только то, что хотят слушатели.

— Уходить со сцены под звук собственных каблуков — это из страшного сна?

— Нет, мне недавно приснился другой страшный сон: я стою за кулисами Московского дома музыки, а рядом стоят Юрий Башмет и Владимир Спиваков и говорят мне: «Давай, Саня, все будет хорошо!» И я понимаю, что мне сейчас надо выйти и на скрипке исполнить соло с оркестром... Вот это настоящий кошмар!

«НАСЛАЖДЕНИЕ СЛЫШАТЬ, КОГДА МУЗЫКАНТЫ ПОЙМАЛИ КУРАЖ!»

— В вашем оркестре на большом барабане играет элегантная женщина. Не находите, что этот факт расходится с традиционным представлением о «мужских» инструментах? (Садреев А.З.)

— В 20 - 30 годы ХХ века на Западе женщин в симфонический оркестр не брали вообще! А сейчас женщины играют и на тубах, и на контрабасах, и на валторнах! И есть мужчины, которые играют на арфе. Самое главное — владеть исполнительской техникой, только тогда можно профессионально играть, а не думать над тем, попаду в ноту или не попаду... Вы не представляете, какое это наслаждение слышать, когда музыканты поймали кураж! А это вырабатывается очень тяжелым ежедневным трудом.

— К музыкантам оркестра у вас еще остались какие-то претензии?

— К коллективу у меня нет никаких претензий! Команда нашей «подводной лодки» правильно мотивирована, она вымуштрована, каждый понимает свою задачу на годы вперед. Я хочу только поблагодарить артистов оркестра за уже достигнутое и за понимание того, что каждый новый день начинается с белого листа.

— Как относитесь к идее переноса конкурса «Новая волна» из Юрмалы в Казань? Или вам все равно, что делает «попса»? (Эльмира)

— Конечно, мне абсолютно все равно, что делает «попса», но «Новая волна» с попсой никак не связана. Конечно, Казань — достойное место для проведения этого конкурса! Начнем с того, что мэр города Ильсур Метшин роскошно играет на гитаре. Здесь проводился фестиваль «Сотворение мира», и это был известный бренд. В Казани создана вся необходимая инфраструктура, здесь есть известные стране и миру исполнительницы.

С другой стороны, любое подобное мероприятие — это телевизионные трансляции, это расширение аудитории и, как следствие, увеличение потока туристов. Если посмотреть на это мероприятие с практической точки зрения, то плохого, конечно, ничего нет.

«ТВОРЧЕСКИЕ ЛЮДИ МОГУТ ВЫСТУПАТЬ ПОСЛАМИ ДОБРОЙ ВОЛИ»

— Интересно, как музыканты ощущают и как реагируют на происходящее сегодня в мире? Не пора ли симфонии Шостаковича исполнять на каждом концерте?

— Нет, я считаю, что не надо усиливать нынешнее напряжение. На все вызовы времени мы отвечаем честной работой, потому что в условиях, когда исчерпаны политические аргументы, творческие люди могут выступать послами доброй воли, дипломатами. Они едут и говорят от лица своего правительства, чтобы на другой стороне их аргументацию услышали. И примеров тому есть сотни: Ростропович, Гергиев, Мацуев, Спиваков, Башмет и т.д. Все наши «титаны» в такие тяжелые времена выполняют миссию доброй воли. Считаю, людей, наоборот, надо вытащить из этой ситуации, «умиротворить».

— Вы не считаете, что музыка может поднять дух и объединить нацию перед внешней угрозой?

— Приведу конкретный пример. К 9 мая 2015 года я предложил осуществить гигантский проект — кантату Сергея Прокофьева «Александр Невский», которая будет исполнена оркестром вместе с огромным хором, с солисткой Ольгой Бородиной. И моя идея встречена с интересом. Согласитесь, Александр Невский — бесспорный национальный символ России. Не буду раскрывать всех замыслов, но этот проект мы обязательно осуществим.

— Александр Витальевич, спасибо за интересный разговор. Успехов вам и всей команде «подводной лодки»!