Олег Григорьев: «Мы ровно в такой же ситуации, как в декабре прошлого года: все возможно»

«У МИЛЛИОНОВ ПРОСТЫХ ЖИТЕЛЕЙ КИТАЯ НАЧИНАЕТСЯ ПАНИКА»

— Олег Вадимович, обвал фондового рынка КНР — это предвестие краха китайской экономики, который вы предсказывали в одном из интервью «БИЗНЕС Online»? Или Китай все-таки сохранит себя как крупнейшую экономическую державу?

— То, что экономика Китая переживет крах или жесткую посадку, для меня было очевидно давно. Я и мои сотрудники пишем об этом постоянно с 2011 года. Другое дело, что сказать, когда это произойдет, сложно. Тем более речь идет о такой большой, сложно устроенной и закрытой экономике, о которой, если говорить по правде, мы мало что знаем. Я даже подозреваю, что и руководство Китая на самом деле не очень хорошо представляет, как устроена их экономика.

Что произошло с фондовым рынком Китая? Все очень просто. Предсказать его падение можно было задолго до того, как оно произошло. Началось все с того, что экономика страны стала замедляться. В 7-процентный экономический рост, декларируемый правительством Китая, все меньше верится. Как отреагировал на это Народный банк КНР? Он начал снижать ставки. Причем как ставки кредитования, так и ставки депозитные — сразу на 25 базисных пунктов: до 2,75 процента. Население оказалось перед проблемой: ставки по депозитам низкие, следовательно, накопить на старость, создать сбережения не получается.

Был и второй гигантский рынок в Китае для хранения сбережений — жилищный рынок. Как и в России, люди в КНР в него с удовольствием вкладывались. В связи с этим на рынке росли цены подобно тому, как это происходило в Москве в 2008 году. Но уже в 2014 году цены на жилье в КНР стали существенно падать (сейчас, правда, опять немного подросли). Но еще в июле прошлого года стоимость жилой недвижимости резко снизилась в 68 из 70 крупных городов Китая. И люди заметались в поисках, куда вкладывать свои сбережения? В жилье — нельзя, в банки — невыгодно.

Банковский процент и раньше в Китае считался достаточно низким: с 2012 года ставка кредитования составляла 6 процентов, ставка по депозитам — всего 3 процента. В связи с этим в стране стала развиваться теневая банковская система. Туда можно было вкладывать под более высокий процент, но с большим риском, поскольку эта деятельность разворачивалась вне поля государственных органов. К тому же с теневой банковской системой в Китае тоже стали бороться. Поэтому все, включая продавцов бананов, и побежали на фондовый рынок — другого пути для вложения значительных средств в КНР попросту не оставалось. Так возник этот пузырь: начался бурный рост фондового рынка. Возникла цепная реакция: толпа побежала туда, куда побежали все. Но пузырь рано или поздно лопается. Сейчас он лопнул.

— Но уже винят во всем американский хедж-фонд Citadel Securities: якобы он обвалил китайский фондовый рынок своими многочисленными операциями...

— Это традиционные поиски врага. Китай с самого начала искал, кто обвалил его фондовый рынок. И нашел: фонд Citadel. То же самое происходило бы и в США, если бы тамошний фондовый рынок стал бы рушиться. Там тоже всегда ищут виноватых. Правда, там оргвыводами, как в Китае, это не заканчивается.

— Получается, что в КНР исчезла последняя ниша для вложения средств. И китайцам со своими и так небогатыми сбережениями некуда пойти?

— В настоящее время немного стабилизировались цены на жилье. В июне цены на квартиры подросли на 0,16 процента по отношению к предыдущему месяцу. И то, что произошло с фондовым рынком, не катастрофично для китайской экономики в целом. Это один из симптомов, что неустойчивость растет, ресурсы роста выбраны, и в этих условиях у миллионов простых жителей Китая начинается паника.

Следующий этап — это искусственное стимулирование экономики. И оно вовсю идет. Но насколько его хватит? Ведь искусственное стимулирование не способно решить никаких проблем, оно просто откладывает их на потом. Поэтому очень может быть, что эти проблемы заявят о себе уже в 2016 - 2017 годах.

«В РОССИИ ДО СИХ ПОР ВЕРЯТ, ЧТО КИТАЙ ВЫРАСТЕТ БОЛЬШОЙ-БОЛЬШОЙ И УТРЕТ НОС АМЕРИКЕ»

— К 2017 году Китай — крупнейший экономический колосс, появившийся на евразийском пространстве, — рухнет? Окажется нулем?

— Полным нулем не окажется. Есть два варианта, как может произойти крах. Первый — в Китае начнется болезненная кризисная перестройка. Начнет расти безработица. Падать доходы. И так далее. Кризис есть кризис.

— Вы сами говорили, что кризис — это нормальное состояние экономики. Тогда что в этом страшного?

— Самое главное, чего я опасаюсь, — это начала в Китае политических волнений. 30 лет Китай имел возможность расти. У китайцев сложилось убеждение, что им гарантировано простое житейское правило: завтра будет лучше. Когда это ощущение резко пропадает, когда завтра, наоборот, может быть еще хуже, тогда в КНР может произойти психологический срыв.

— Революция?

— Да, революция, волнения, даже гражданская война. Волнения и забастовки там уже идут, причем достаточно массовые, просто в официальную статистику это не попадает. Ну или попадает очень дозировано, как сообщения о забастовке рабочих в одном из городов южной провинции КНР, разогнанной полицией еще в мае (там долг по зарплате перед бастующими составлял около 320 тысяч долларов). Но пока еще Китай растет, ощущение, что завтра будет лучше, чем вчера, еще есть. И людей можно призвать потерпеть какое-то время.

— И к чему приведет революция в Китае? К геополитическому шторму на евразийском континенте?

— Трудно сказать. Давайте вспомним: после кризиса 1998 года из мировой экономики на 10 лет пропала Индонезия. Там тоже была революция, смена режима... Кто-нибудь заметил исчезновение Индонезии? Никто. Хотя это самая крупная из мусульманских стран, там население почти в два раза больше, чем в России (237,5 млн. человек — прим. ред.). Но с Китаем, учитывая его вовлеченность в мировую экономику, так не получится.

— А как тогда может получиться?

— Предположим, что в КНР кризис с внешней точки зрения пройдет спокойно. Тогда его никто не заметит. Китай будет продолжать поставки на мировой рынок. К тому же в мире найдется кем заменить китайскую экономику. Есть такой термин Next 11, то есть следующие 11 стран, в которые может быть перемещено производство. Это Вьетнам, Мьянма, Бангладеш, Таиланд, Индия, та же очнувшаяся Индонезия и пр. В Китае рабочая сила уже стареет, а в Индии, наоборот, очень много молодых ресурсов. Есть и другие плюсы. Благодаря им машина мировой экономики будет продолжать слаженно работать.

Но это при условии мирного сценария. А если революция и гражданская война? Тогда опять-таки рано или поздно мировая экономика с этим справится (ведь Китая как крупнейшей экономической державы не было еще 30 лет назад), но уже другой ценой. В мире начнется новый виток милитаризации, усиление военного контроля над территорией Китая, где есть ядерное оружие — до 240 ядерных боеголовок.

— Какая будет реакция США на исчезновение китайской экономики?

— Штаты вздохнут с облегчением, как и после краха СССР. И опять-таки уверятся в своей способности одерживать верх над соперниками и в правильности стратегии: сидеть на берегу и ждать, пока мимо проплывет труп твоего врага.

— Как это отразится на России, которая сейчас видит в Китае едва ли не главного своего союзника? Что произойдет с нашими совместными проектами — с тем же Банком развития БРИКС, учрежденным недавно в Уфе? Его штаб-квартира определена в Шанхае...

— Ничего не произойдет. Эти организации, подобные Банку развития, виртуальны. Никто же денег БРИКС не отдает непосредственно в Шанхай. В случае кредитования деньги пойдут напрямую тому, кому они предназначены.

Да, Россия будет оплакивать в лице Китая союзника. Но это сложная тема. А что думает по нашему поводу Китай? Я считаю, что КНР с усмешкой смотрит на наши дружеские объятия и пытается извлечь из них для себя максимальную пользу. Никаких теплых союзнических чувств — только бизнес. А у нас до сих пор у многих остаются надежды: да, СССР проиграл, но растет Китай, и когда он вырастет большой-большой, то утрет нос Америке и отомстит за нас. Но у китайцев, как мне кажется, и в мыслях этого нет. Китай — это давно не «красная экономика». От «красной экономики» там только достаточно жесткий политический режим, который и сделал эту страну привлекательной для иностранных инвесторов. Поскольку это — гарантия того, что китайская рабочая сила будет вести себя предсказуемо.

Если Китай рухнет, у нас это, конечно, объяснят происками Америки. И мы опять еще больше будем не любить США.

«Скорее всего, в ЦБ РФ считают, что 60 - 62 рубля за доллар — самый приемлемый вариант, и предполагают, что американскую валюту можно допустить до планки в 65»

ДОЛЛАР МОЖЕТ ПОДНЯТЬСЯ ДО 70, А НЕФТЬ — УПАСТЬ ДО 35

— Ваши прогнозы по доллару и евро, которые снова растут в пропорции к рублю? Будет снова доллар — по 70, а евро — по 100?

— Когда доллар оценивался в России по 50, было понятно, что рано или поздно рубль ослабеет. Сейчас мы ровно в такой же ситуации, как в декабре прошлого года: все возможно. С той поправкой, что если доллар будет 70, то евро точно уже не будет 100. Когда в прошлом году образовались эти соотношения, европейская валюта находилась в другом положении. Теперь — из-за кризиса в ЕС и греческих событий — евро сильно ослабел. Но весьма вероятно, что доллар снова будет 70. Скорее всего, в ЦБ РФ считают, что 60 - 62 рубля за доллар — самый приемлемый вариант, и предполагают, что американскую валюту можно допустить до планки в 65. Но если доллар дойдет до этой планки, то далее везде... И евро может подскочить до 80.

Но ЦБ ведь как действует: он чуть-чуть ослабляет отечественную валюту, затем ее чуть-чуть укрепляет. Если у него получится выдержать баланс, будем считать, что Центробанк научился практике укрепления рубля.

— Что будет с нефтью, если китайская экономика, как вы предсказываете, исчезнет? Ведь КНР — второй по значимости потребитель черного золота в мире...

— Китайская экономика, конечно, не исчезнет совсем, она просто видоизменится. Даже если в Китае начнется гражданская война, все станет еще интереснее. Возникнет милитаризованная экономика, заинтересованная в поставках оружия, видов боевой техники. Она будет другой, но Китай в любом случае останется значимым потребителем нефти. Но нефтяные цены, как я уже говорил, будут колебаться в более низком коридоре, чем до этого.

— «Низ» в рамках этого коридора станет «верхом»? Ведь еще вчера стоимость сентябрьских фьючерсов на нефть марки Brent упала до 49,82 доллара за баррель. Сейчас — снова 50. Нижний предел нынешнего коридора какой?

— Судя по всему, 35 долларов за баррель. А про верхний предел мы пока еще ничего не знаем.

— От кого зависит предотвращение падения китайской экономики?

— Экономика вообще ни от кого не зависит. Миллиарды людей каждый день принимают какие-то экономические решения. Вот от них все и зависит. Китайская экономика частично зависит от вас, от меня, потому что мы идем в магазин и выбираем, какой товар купить. Купим китайский — повлияем на китайскую экономику. Но это при условии, что китайские товары останутся на прилавках.