Вскрытие показало серьезные болезни ряда жизненно важных органов

МЫ ВСЕ ВИНОВАТЫ В КАТАСТРОФЕ САМОЛЕТА, СЧИТАЕТ ИЗВЕСТНЫЙ ТАТАРСТАНСКИЙ ПУБЛИЦИСТ

Авиакатастрофа «Боинга» под Казанью вызвала потрясение в душах и головах миллионов людей. Каждый старается понять, объяснить, совместить свои планы и убеждения с обстоятельствами вокруг воздушного транспорта. Вряд ли можно объяснить случившееся ошибкой лишь одного из участников «авиационных» реалий, нужно вникать в глобальные причины, состояние всего общества и госудаственной политики. Это важнее, чем пиар на фоне беды.

ПАДЕНИЕ «БОИНГА» ВСКРЫЛО, КАК КОНСЕРВНУЮ БАНКУ,
СЛОЖНЕЙШУЮ СИТУАЦИЮ РОССИЙСКОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ

Вскрывают не только хирурги и патологоанатомы, которые иногда шутят о сложных вещах и ситуациях, мол, вскрытие покажет. Но тогда бывает уже поздно. Диагноз нужен живым и при жизни. В журналистской работе это возможно, как и в жизни ученых, сыщиков, разведчиков и так далее. Потому что бывают резонансные факты и события, которые пробивают сознание, всесторонне вскрывают ситуацию. На них все обращают внимание — поднимается ажиотаж, состояние общественного сознания приходит в предреволюционное возбуждение. Так совершаются открытия, рождаются идеи, точные диагнозы о реалиях общества и мира.

Непонятная катастрофа в казанском аэропорту тоже событие такого калибра.

В течение всей недели на устах и в головах одно и то же — крушение самолета и гибель 50 человек. Любые другие, даже очень горячие темы отходят на второй план. Это не просто тяжелая травма и трагическая смерть, это превращение людей в пепел и смешанную массу. Они были в самом цветущем возрасте. Жалко жертв катастрофы.

Страшно подумать, что на их месте мог бы оказаться любой, в том числе и ты сам. Не исключено, что подобное снова может произойти, если не изменить обстановку с безопасностью полетов, производством и эксплуатацией самолетов. Поэтому рана не заживает, тема не угасает.

Тема вышла за рамки отраслевой, ведомственной информации. 45 секунд, прошедших после неудачного выхода на посадку, 20-секундное падение неуправляемого «Боинга» вскрыло, как консервную банку, сложнейшую ситуацию российской действительности.

Тут и крах отечественного авиастроения, и изношенность авиапарка, и финасовое неблагополучие авиакомпании, и неадекватный менеджмент, и нехватка опытных пилотов и командиров воздушных лайнеров, и несогласованные действия различных структур, и неудачный бизнес.

И опять Казань на устах. Еще недавно Татарстан и его столица склонялись по всем падежам из-за всемирного спортивного форума, затонувшего теплохода под названием «Булгария», которое было присвоено арендованному пермскому дизель-электроходу «Украина» в целях рекламы круизов в районе заповедника Болгар. А еще были 1000-летие Казани, строительство бесплатного для трущобников городского центра, добыча очередной миллиардной тонны нефти, строительство КАМАЗа, авторалли и, конечно, успехи хоккеистов, футболистов и других спортсменов республики, а также знаковые события культурной жизни.

Взорвавшийся «Боинг-737», так же как и «Булгария», — арендованное судно, которое волею обстоятельств до 2008 года носило имя Bulgarian Air («Булгариан эйр»), что созвучно с названием древнего государства на Волге и Каме. Техногенные аварии и стихийные бедствия могут случиться, не дай Бог, в любое время и где угодно. Но в данном случае для Казани и Татарстана, да и для всей России случившийся инцидент невероятно трагичен. Страшее этого бедствия может быть только взврыв химзавода, океанский тайфун, крупное землетрясение или война. Трудно отойти от шока каждому из 3,8 млн. татарстанцев. Отметим, руководитель республики Рустам Минниханов, потерявший жителей своего региона и среди них дорогого человека, уже назавтра после аварии вышел на работу, занялся решением насущных проблем, которых появилось огромное множество.

РЕСПУБЛИКА И ВСЯ РОССИЯ

Могла ли случиться авария не в Казани или с другим самолетом? В том-то и дело, что могла. Вспомним Ярославль, где погибла хоккейная команда, или уфимский самолет, столкнувшийся с почтовым аэробусом над Боденским озером. Помимо вины швейцарского диспетчера известны факты неувязок, задержек, из-за которых был вызван из Уфы внеплановый борт, который не разминулся со своей смертью. Тогда погибли около 80 детей. Скажите, случайность, судьба? Наверное. А какой же будет следующая «случайность»?

Как бы то ни было, в эти дни пишут и звонят в Казань. Президенты и простые граждане, близкие и далекие друзья, даже незнакомые люди выражают соболезнования, делятся мыслями, задают вопросы. Они передают отголоски постигшего их стресса.

Только что по электронной почте пришло письмо из Уфы от Риммы Утяшевой — руководителя региональной национально-культурной автономии татар Башкортостана. Она близко к сердцу приняла весть о нашей беде, в то же время решила поделиться своим мнением о «Модели Татарстана» в связи с моей публикацией на эту тему.

Ее не оставила безразличной акция «БИЗНЕС Online» о видах Татарстана на 2020 год. Ее потрясло и то, что беда случилась именно в Татарстане, который признают образцовым регионом по ряду направлений.

«Понимаю, Казань переживает грустные дни, — пишет Римма. — Тем не менее жить надо. Говорите, татарстанская модель? Вы сами охватили все стороны жизни россиян: экономика, агропром, культура, спорт, бизнес. Если все эти позиции будут работать по российским законам, включив немного национального компонента, для каждого региона будет российская модель с прекрасными моделями регионов. А если татары будут делать по-своему, башкиры — по-своему? Где же Россия? Не можем мы отдельно создавать свои модели, а вот некоторый пример показать можем, безо всякой показухи. Как можно хорошо сделать те или иные проекты? Татарстан и так много сделал: 1000-летие Казани, высокие спортивные достижения, культура на высочайшем уровне, неплохо у вас и бизнесом. Конечно, я мало что в этом понимаю, но красиво отстроили Казань, Болгар. С туризмом еще слабовато, хотя туризм — это крупные доходы. Свияжск и Болгар, этого мало. Моря нет, Волга холодная, на два-три дня люди со всего мира не приедут.

Что людям надо, не только в Татарстане? Везде нужны работа с достойной зарплатой, хороший дом, мир на земле, чтобы не воровали чиновники, которые потом учат нас как честно жить. Скажите, так не бывает? Власть, к сожалению, очень часто говорит одно, делает другое, думает третье. А ведь надо принимать одно правильное решение и делать его.

Я думаю, что, может быть, невозможно создать отдельную татарстанскую модель без участия российской модели? Или всем вместе хорошо жить — это мечта? Почему получается, что мы живем, как можем? Еще Некрасов писал: «Кому на Руси жить хорошо?» Сегодня шутят что тем, кому хорошо давно живут в Лондоне. В России столетиями думают, как обустроить страну? А в это время в других странах люди уже живут и наслаждаются жизнью. Мы работаем, чтобы жить; а живем, чтобы работать. Неужели это и есть модель России одна для всех?»

Утяшева по профессии врач-акушер, недавно второй раз избрана депутатом Государственного Собрания Башкортостана, является руководителем наиболее приближенной к государству и влиятельной национально-культурной автономии татар Республики Башкортостан. Она мыслит и как врач, и как депутат, и как татарка, и как «государственница».

Не могу согласиться с ее мыслю о невозможности построения отдельно взятой республиканской модели. Ведь можно оторваться вперед от остальных, продвинуться в улучшении жизни, выделяться качеством работы, качеством товаров. Это лучше, чем равняться на последних, плохих и убогих. И, к сожалению, абсолютно верно ее предостережение о связи республиканской модели с федеральными нормами и обстоятельствами. Почему «к сожалению»? Потому что финансовые, экономические, технологические и транспортные схемы республики крепко связаны с общероссийской системой, а иногда и вовсе с определенной конторой или влиятельной личностью из федеральных структур. Хорошо, если влияние центра прогрессивное, усиливающее общефедеральное развитие.

«МИНТИМЕР ШАЙМИЕВ БИЛСЯ ЗА НАШИ САМОЛЕТЫ,
ЗА ВКЛЮЧЕНИЕ ИХ В ПЛАНЫ ОТЕЧЕСТВЕННОГО АВИАПРОМА»

Можно ли забыть провал казанского самолетостроения? Кто разрушил отечественный авиапром? Скажите, что это сделали те же, кто демонтировал СССР? На самом деле Советский Союз покончил с собой, перегрев экономику военными затратами, строительством коммунизма и ограничениями народа от фонда потребления. Кто хоть немного интересуется экономикой Татарстана, вспомнит, как это было. Небольшой регион на Волге, посреди России — тоже авиационная держава. Здесь выпустили в годы войны 10 тыс. штурмовиков и истребителей. Потом еще выпускали мощнейшие стратегические бомбардировщики Ту-160. Такие самолеты испытывали казанские инженеры и летчики. Они родились в результате инженерной мысли специалистов, сотрудничества конструкторов и организаторов производства. Здесь работали Королев, Туполев, другие великие авиаконструкторы. Марка КАИ — бренд прогрессивной Казани.

Вы можете сказать, что инженеры и менеджеры Казани не могут справиться с выпуском и эксплуатацией пассажирского самолета. Но они помнят и победы, и гибель испытателей, летавших на сырых «изделиях».

Несколько лет шла тяжба вокруг производственных программ казанского авиазавода им. Горбунова. На самом высоком уровне решался вопрос размещения заказов на строительство самолетов и вообще развития отечественного авиастроения. Казанский авиационный завод нуждался в поддержке и федеральных заказах.

Журналисты были свидетелями, как первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев бился за наши самолеты, за включение их в планы отечественного авиапрома. Иногда вопрос решался положительно, но потом под разными предлогами выбор склоняли в пользу зарубежных производителей. Уж слишком хорошими, надежными, экономичными и комфортабельными казались «Боинги». Государство покупало иностранную технику на сотни миллиардов рублей, а российская индустрия валялась на боку, хотя раньше самолетостроение лидировало.

Этот спор продолжается до сих пор. Группа летчиков и космонавтов, героев России в своем обращении к президенту Владимиру Путину упоминает позицию Шаймиева и обращение Минниханова по поводу казанского авиазавода.

На него часто приезжали глава государства, министры, они обсуждали, прикидывали. Но часто принимались варианты, убийственные для отечественной промышленности. Как теперь выясняется, удушение отечественного авиастроения оборачивается трагическим исходом для пассажиров. Устраивает такая постановка вопроса?

ЯСНОСТЬ И НАДЕЖДА КАК СРЕДСТВО ОТ ДЕПРЕССИИ

Тяжело жить с неизвестностью перед каждым вылетом и приземлением. С осознанием беспомощности перед бардаком в отрасли и некомпетентностью лиц, причастных к полетам. Выводы напрашиваются сами — довели авиастроение, эксплуатацию самолетов до ручки, покупаем или берем в лизинг старые «Боинги» не только по возрасту, но по ухоженности. Давно известно, что кадры пилотов и командиров воздушных кораблей готовят редко, многие учебные заведения закрыты, потому что не хватает средств и самолетов для тренировок пилотов. Так обстоит почти везде. Одни авиакомпании держатся прилично, другие вылетают в трубу, закрываются, меняют хозяев. Многим приходится экономить на эксплуатации, на ремонте, они берут подержанные аппараты не от хорошей жизни.
Просто Казани не повезло, несчастье случилось именно здесь, именно сейчас. Симптомы массовой депрессии не остаются без внимания. Не только для исцеления душ, но для защиты своих контор, групповых интересов, что также понятно. Психологи работают не только с родственниками погибших.

На официальных пресс-конференциях и в отдельных комментариях специальные эксперты отмечают:

1. «Самолет был исправен». На что здравый смысл и обывательское сознание протестуют. Как можно по груде искореженного металла и пепла, а также по записям «черного ящика» установить исправную работу всех узлов, тяг, болтов и микрочипов самолета, когда невозможно выяснить, где чьи фрагменты? Тем более за пару дней. Как исправен, если он грохнулся? Человеческое сознание упрямо, оно больше доверяет своим глазам, ушам, своей интуиции. Но нет уставленных и доказанных неисправностей. Дребезжание, болтанка при посадке по субъективному восприятию частного лица не служат основанием. Вот справка, вот подпись компетентного сотрудника, печать ремонтной службы. Он был исправен! Потому что он должен быть всегда исправен. Иначе не только тысячи сотрудников отрасли станут без вины виноватыми, окажутся под подозрением. Вся авиация, вся страна.

Он был исправен, иначе бы не полетел. Не было бы сертификата летной годности. Я тоже гоню прочь сомнения. Так и решим, раз и навсегда. Нет фактов о неисправности. Нет свидетелей, пассажиров, пилотов, очевидцев. Спокойствие не наступает.

2. Командир был отличным парнем. И второй пилот. Их учили хорошо. Они опытные. Переучивались, потом летали почти год, все было нормально. Внутренний голос подсказывает, что они были жертвой обстоятельств. Не спорю. Верю. Они же не могут спорить со мной. Даже если где-то не все было идеально. Я на их стороне. Хотя бы потому, что их застраховали на 100 тыс. рублей, и их родственники получат в 20 - 30 раз меньше, чем родня пассажиров. Но все субъективно.

3. Авиастроение сложилось так, как сложилось. Где Ту-214 и другие отечественные самолеты средней дальности? Они шумели, «жрали» много горючего. Их количество в сотни раз меньше, чем «Боингов-737». Конечно, разумнее было покупать «Боинги». Это безопаснее, комфортнее. Машины не будут чадить и гудеть над головами. Хочется внушить себе, что говорят верно. Дать себя обмануть. Но тяжело. Не укладывается в мозгу. Потому что, заплатив сотни миллиардов долларов за иностранные самолеты, мы просаживаем свою индустрию, свою страну, свой народ. Мы становимся страной, которая не может делать для себя самолеты. Если государство не может выпускать свои автомобили и свои самолеты, это уже совсем другое государство. Это третий мир. Без надежды на будущее. Надо смириться? Не всем дано? Так зачем дурить головы всякими громкими словами, призывами, рапортами? Государственно-партийным пиаром? Патриотизмом? Говорите как есть, и все встанет на место! Другого пути нет — только через работу над ошибками. Школьный урок арифметики и грамматики.

4. Авиапредприятие нормальное. Ну конечно. Менеджеры хорошие, стараются, строят планы, берут кредиты. Вполне может быть, что, если бы не этот досадный случай, глядишь, прорвались бы. И не исключено. Убеждайте дальше, если сможете убедить. Какие же у меня дополнительные варианты? Закрыть компанию и летать на рейсах других компаний? Перетащить авиапредприятие из Москвы, из другого региона, набрать других спецов? И все равно не поверю, что они будут давать гарантию абсолютной безопасности.

5. Остается что? Ошибка пилотов. Они хорошие. Их начальники правильные. Но летчики ошиблись. Чуть-чуть не хватило экстремального опыта. Дали бы выговор, уволили, понизили, если бы они были живы? Но в таком случае, если бы они и все остальные остались живыми, не было бы и вопросов к ним. А так, назначить их крайними — удобно, безответно. Мерзко. И это тоже не гарантирует безопасность полетов, вот что паршиво.

Уважаемые МАК, производители, агентства, госкомиссия, нехорошая у вас миссия. Что бы вы ни сказали, не будет ощущения правды и правоты. Вы уж извините, ваша безупречная репутация всегда останется сомнительной.

Какой же выход? А он довольно ясный. Не допускать такого больше, не наступать на грабли. Сами разве не догадываетесь, где лежат грабли?

Дмитрий Медведев объяснил катастрофу тем, что большинство перевозчиков слабые, надо их укрупнять. Действительно, раньше при советской власти был один «Аэрофлот», а теперь летают 122 компании. Но раньше летали только на отечественных бортах, альтернативы, конкуренции не было. Маршруты и объемы были другие.

МАК просит не пиариться на фоне катастрофы. Это верно. Абсолютно! Слишком много версий, много заинтересованных сторон. В воскресенье в первые минуты после объявления сообщения о катастрофе по телевидению интернет завис на несколько минут. Потом появились сотни и тысячи сообщений, деталей, подробностей, версий. Это уже другое общество, где почти каждый человек стал информагентством и «экспертом».

Беда в привыкании к беспорядку. Вспомним Светлану Инякину — женщину, сидящую на скамье подсудимых по делу о затонувшем в июле 2011 года теплоходе «Булгария». Она сама и ответчица, и жертва развала системы речного флота. Жизнь «по-инякински» (так писали и о казанской авиакатастрофе). Значит, бардак, необъяснимый, хладнокровный, при огромных нарушениях распорядка, износ оборудования и «авось» царили на теплоходе «Булгария» накануне аварии. Параллели напрашиваются сразу, но все-таки это разные отрасли и разные ситуации. Очень надеюсь, что авиация не дошла до такого уровня неразберихи, какая бывает в работе многочисленных арендаторов, операторов, владельцев и экипажей речного флота.

ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО? И КАК БЫТЬ НАМ ДАЛЬШЕ?

Вопросы, пульсирующие в висках. Можно валить ответственность на любого участника перевозок. Заодно отвести подозрение от себя. Но не стоит. Ничего это не дает и ни в чем никого не убедит. Раз это случилось, значит все мы немножко виноваты. Кто-то больше, кто-то меньше. Потому что многое из второстепенных косяков — почти норма постсоветской действительности. И с ней нельзя мириться. Особенно с тем, что у великой державы нет своего авиапрома и убедительной и четкой эксплуатации воздушного флота. Нельзя было допустить направление огромного объема денег на закупку самолетов, при этом оставив свои производства в состоянии агонии, смирившись с тем, что страна не потянет свой авиапром. А там, глядишь, и автопром на подходе. Тоже ведь с конкурентоспособностью проблемы.

Это самый «верхний» уровень ответственности — сюда входят все наше общество и власть, которую выбирает народ, если выбирает. И законодательная, и исполнительная. И региональная. И корпоративное управление.

Суть не в том, чтобы кого-то назначить крайним, а в принятии мер для недопущения новых катастроф. В каждой отрасли, при всем уважении законов рынка, должны править не деньги, не только финансисты и менеджеры, а профессионалы в данной области. Недостаточно умения считать деньги. Иногда всесильный инструмент рынка становится беспомощным. Моцарт, Пушкин, Королев, хирург Федоров, испытатели «КАМАЗов», великолепные повара, строители, сильные журналисты, социологи, актеры незаменимы при всей виртуозности менеджеров и мошенников. И все мы не вправе терять свою самоидентификацию — принадлежность к своему времени, месту, отождествление с профессией, к стране, регионам, к родной семье и этносу, традициям и культуре.

Как раз сейчас наблюдаются признаки потери своего осознанного места в мире, безумные попытки смешать, подменить естественную ценность человека и его корней.

Самолет, потерявший на миг управляемость, может с огромной скоростью грохнуться в землю, не оставив понятных и точных объяснений. Так и все общество. В условиях цифровых технологий и абсолютности, приоритета человеческого фактора это реальная перспектива. Сейчас мы живем в стране, где народ терпит себя и своих правителей настолько, что сам избирает в парламент партию Владимира Жириновского, Елену Мизулину и ее идею внедрения статуса православия в Конституцию другими проектами, депутатов и сенаторов с огромными капиталами сомнительного происхождения, кормит аналогичных чиновников. Пока нам не до самолетов, теплоходов и дорог-убийц. Конкурировать с нами может крохотная Латвия с падающей крышей и почти с полусотней жертв. Дурное наследие общей в прошлом страны еще живо. Лучше бы цепляться за лучшие традиции. И вспомнить, где мы, кто мы и когда живем.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции