Я бы сказал, что у нас начинается эпоха закручивания гаек после продажи болтов. Поэтому нас ожидает много сюрреалистического... Сегодня история повторяется три раза — как трагедия, как фарс и как PR-кампания. Зачем все это устраивается? Очень просто. Когда наш паровоз летел к коммунизму, приходилось раскачивать вагоны, чтобы люди думали, что поезд движется, хотя он давно уже стоял на месте. А сейчас делают вид, что раскачивают вагоны, чтобы люди думали, что поезд стоит на месте, хотя его давно уже продали на металлолом вместе с болтами и гайками. Все это, конечно, смешно. Но не надо забывать, что Россия — такая страна, где можно обхохотаться до смерти в самом прямом смысле...
(Виктор Пелевин, из старого интервью по случаю выхода очередного романа)

РЕГИОНАЛЬНЫЙ ПРОРЫВ ИЗ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ТУПИКА

Если старый тяжелый бронепоезд сломался и застрял в самом тупике темного тоннеля, то его невозможно вытянуть в ремонтное депо весь сразу. Аварийно-ремонтные бригады, МЧС и пожарники будут только бесполезно толкаться и мешать друг другу. Все равно, придется вытаскивать отдельными вагонами и платформами.

Вероятность того, что вся Россия разом «воспрянет ото сна» близка к историческому нулю. Объективная точка невозврата к старому хозяйству пройдена, и теперь пробуждение общественного организма зависит только от наличия или отсутствия воли — «человеческого фактора», пока он окончательно не превратился в мертвящий «человеческий капитал».

Трудно сказать, что этому пробуждению и бодрой активности по наведению порядка в собственном доме мешает больше — внутренние обстоятельства или внешние причины. О расстройстве внутренних струн управления уже сказано. Однако все эти струны так или иначе тянутся к внешним ЦУПам. И не всегда угадаешь, какой настройщик их на самом деле перебирает, кто играет и какие песни заложены в репертуар. Поэтому внутренние и внешние факторы по большому счету оказались завязаны в один большой узел.

К тому же ни «балалайкой», ни «семиструнной гитарой управления» порушенное хозяйство с колен не поднять. Не те масштабы и акустика — для нынешней России нужен слаженный оркестр или орган. Призывный звук боевой трубы тоже исключать нельзя, но не хотелось бы...

Тема регионального прорыва к новой экономической модели не нова. Исторических аналогий тьма, хотя в итоговых отчетах, научных трудах и учебниках не принято выставлять на первый план значение регионального примера и образца для выхода страны из кризиса, сотворения «экономического чуда» и включения национальной экономики в число лидеров.

Может быть потому, что региональные заслуги, как положено, приватизируются верховной властью. Без этого они не становятся общенациональным и международно-признанным достоянием. 

 

«МОДЕЛЬ ТАТАРСТАНА»

Собственный пример всегда перед глазами. Но, как говорится, «лицом к лицу лица не увидать». Поэтому вокруг «модели Татарстана» накопилось изрядное количество предрассудков. Некоторые из них до сих пор кому-то выгодно поддерживать. Понимание предрассудков тоже полезно — они указывают на состояние «экономического сознания». Но это тема для казус-штудий (см. прошлую публикацию). Поэтому отметим только актуальные «корешки».

В самом конце 80-х часть советской элиты активизировала разработку адекватной модели развития страны — применительно к условиям НТП, с использованием рыночных стимулов, но без разрушения Госплана и отказа от социалистических ценностей. Позитивное содержание инициативы определялось именно хозяйственным крылом, а идеологическую окраску придавало и оформляло партийно-идеологическое крыло элиты.

Отметим, что в идеологический «актив» к тому времени уже был внедрен Егор Гайдар, который в 1980 году вступил в КПСС и приступил к работе в Институте системных исследований (альтернативный штаб подготовки рыночных реформ), с 1987 года стал замредактора журнала «Коммунист», а в 1990 году заведовал экономическим отделом газеты «Правда». В первой половине 80-х негласный экономический советник верхушки идеологической элиты впервые посетил Казань — лекторскую группу обкома и общества «Знание».

Важнейшее направление задуманных реформ было связано с развитием экономической самостоятельности регионов на основе самофинансирования — союзный центр (Москва) поощряет хозяйственную инициативу регионов и не мешает им использовать заработанное на развитие социальной сферы и укрепление местного хозяйства. И в 1989 году на основе постановления правительства СССР автономная Татария вместе со Свердловской областью и республиками Прибалтики приступила к отработке механизмов регионального хозяйствования...

Видимо, пришло время, оглядываясь на обстоятельства 25-летней давности, обратить внимание и на кадровый расклад, который сложился в руководстве республики к концу 80-х. Дело в том, что, случайно или нет, но была вычищена опытная верхушка Татарского обкома, а остались «хозяйственники» калибром поменьше.

Авторитетный Фикрят Табеев задолго до событий был направлен послом СССР в воюющий Афганистан несмотря на то, что его реальный потенциал республиканского руководителя был несравнимо выше дипломатического опыта. А Татарский обком вместе с госпланом и другими экономическими ведомствами был опорным при подготовке хозяйственных решений по меньшей мере в Поволжском регионе. С участием руководства и экономических ведомств республики апробировались многие хозяйственные проекты союзного правительства. Отсюда КАМАЗ и многое другое...

В вечной еще со времен Шумера и Вавилона конкуренции хозяйственного и идеологического (жреческого) актива побеждает тот, кто лучше организован и может дезорганизовать, расстроить планы конкурента. Организатором всех побед в СССР была партия. Она и была использована как инструмент организации-дезорганизации, а потом ее убрали. Ельцин пробовал ее запретить, но потом приручил и оставил в парламенте, что, конечно, противоречит природе как парламента, так и компартии.

...В первой половине 90-х «модель Татарстана» приобрела более узкий смысл — относительная самостоятельность республики, полученная в рамках эксперимента, позволила в какой-то мере обеспечить социальную защиту населения от гайдаровской «шоковой терапии» и крайностей олигархической приватизации. Эти меры — социальные пособия, контроль социально значимых цен, создание внебюджетных фондов в том числе по ликвидации ветхого жилья и др. — сыграли определенную роль, но постепенно пришли в противоречие с интересами большого бизнеса и общим курсом на коммерциализацию социальной сферы. А особенности татарстанской приватизации привели к тому, что к концу 90-х в республике окончательно сложилась система номенклатурно-кланового капитализма.

Понимание этого опыта и трезвая оценка его плюсов и минусов важны именно сегодня, когда «модель Татарстана» исчерпала свой исторический ресурс. Это понимание нужно для того, чтобы лучше разглядеть вершки и корешки вчерашней и нынешней экономической политики, более объективно оценить подлинных героев труда и управления. Оно должно сыграть свою роль на очередном крутом повороте, которого, как видно, не избежать.

О РОЛИ КАДРОВЫХ РАСКЛАДОВ НА КРУТЫХ ПОВОРОТАХ

«О, сколько нам открытий чудных готовит информационный шум!»
(Из куртуазной поэзии)

К чему эта история? К тому, что сегодняшний персональный расклад может оказаться не менее драматичным, чем четверть века назад. Так или нет, но об этом мы узнаем только позже.

Теперь же все чаще повторяют успокоительную формулу, мол, сейчас не 37-й год. Вот, и Павел Сигал — старый оппонент по круглым столам в «БИЗНЕС Online», так же примерно думал, но вольно или невольно оказался слишком близко к «неустановленным» денежным потокам высокого напряжения.

Да, не 37-й, а 2014-й. Но во многих отношениях он не легче, а сложнее и тяжелее 37-го. И следующий год тоже, а дальше счет пойдет уже «год за три», как было в 90-х. Особенно в верхних слоях управления — корпоративного, регионального и выше. Кто имеет опыт и бывал в этих слоях, испытал состояние «свой среди чужих — чужой среди своих», тот, наверное, лучше понимает.

Поэтому топ-менеджер, уже овладевший искусством игры на управленческой «балалайке» или даже «семиструнной гитаре», должен быть в первую очередь озабочен тем, как от ручного искусства постепенно перейти к регулярной системе управления. Потому что пирамида хозяйственного управления, когда она переворачивается и начинает раскачиваться на острие верхушки, оказывает умноженное давление на оказавшихся внизу топ-менеджеров. В отсутствие команды и системы это давление может оказаться не только чрезмерным для руководителя, но и губительным для всего хозяйства.

Генерация прогнозов о предстоящем повышении Рустама Минниханова началась еще во время последней крупной предвыборной кампании в стране (выборы «царя» в 2012-м). В минувшем году после отставки Владислава Суркова руководителю республики прочили освободившееся место правительственного топ-менеджера по инновационным проектам. Последнее обострение слухов связано с прогнозами отставки премьера Дмитрия Медведева (об этом см. в прошлой статье).

Как говорится, дыма без огня не бывает. Но что же в данном случае горит, где источник дыма и что скрывает дымовая завеса?

Во-первых, информационный шум и дым идут от того, что резко усилилась зачистка элит, которую суеверный народ принимает за борьбу с коррупцией. Смущенные и запутавшиеся умы видят выход только во внешних перестановках, но это игра с нулевой суммой.

Во-вторых, в обстановке войны элит неизбежно усиливаются межклановые противоречия. Причем в борьбу региональных кланов все более активно включаются олигархические кланы из-за пределов республики.

В-третьих, независимо от того, осознают ли это те или иные представители российской и татарстанской элиты, Казань по причинам культурно-исторического характера не может не сыграть свою роль — собирающую или разъединяющую — в восстановлении и укреплении ресурса российской государственности. Вполне возможно, что на данный момент некоторые противоборствующие ЦУПы понимают это лучше, чем иные в нашем Отечестве. Поэтому информационный шум и дым в том числе от поджогов храмов и террористических подрывов может быть недопустимо горьким.

Продолжение следует.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции