«Я бы допустил, чтобы Владимир Владимирович говорил матом даже на прямой линии»

На прямой линии на этой неделе Владимир Путин признался, что ругается матом, когда «недоволен собой»

«УПОТРЕБЛЕНИЕ МАТЕРНЫХ СЛОВ — ЭТО ВСЕ РАВНО ЧТО ХОДИТЬ ГОЛЫМ, ПОКАЗЫВАЯ ВСЕ СВОЕ СУЩЕСТВО»

Феофан — митрополит Казанский и Татарстанский:

— Желательно обходиться без мата. Это грех, который вошел в такую порочную привычку. Ведь по сути, что такое мат? Это низменные чувства, которые выносятся и озвучиваются. Люди сами не понимают, насколько низко они падают, употребляя матерные слова. Например, есть нецензурные выражения с употреблением матери. Это ведь оскорбление сущности материнства. Употребление матерных слов, а порой озвучивается и то, что является интимным, — это все равно что ходить голым, показывая все свое существо. Это ненормальное явление. А мы словесно обнажаем суть, да еще не в лучшем виде. Например, мой отец никогда в жизни, а он прожил 85 лет, не матерился, у нас в семье никто этого не делал. И я знаю людей, которые никогда не употребляли такие слова, в том числе высокопоставленных людей.

Что касается искусства, театров, кинофильмов, то использование мата в этой сфере совершенно недопустимо. Вплоть до того, чтобы запретить его на уровне законодательном, или это могут быть этические нормы. Недопустимо, чтобы в публичном пространстве открыто употреблялись нецензурные слова. И желательно эту порочную практику искоренить даже в том случае, когда ты один на один с самим собой.

Ильгиз Гилазов — председатель Верховного суда РТ:

— Мне кажется, мат — вещь относительная, и я не отношусь к нему негативно. Хотя, конечно, человек не должен к месту и не к месту использовать матерные слова. Просто порой для выражения своего отношения или восприятия к тому или иному событию сложно подобрать более удачное слово, чем матерное. Но, я подчеркну, это не значит, что его нужно использовать в повседневной жизни и постоянно на нем разговаривать. Кстати, кроме толерантности я бы еще добавил, что это обычай русского языка. Да, в других языках тоже есть матерные слова, но в нашем языке это более выражено, это традиция языка.

А вот употребление нецензурных слова на сцене театров, на экранах кино — я к этому крайне негативно отношусь. Это вопрос культуры, которая распространяется на широкую аудиторию. Мат же это вещь частного характера, единичная. В разговоре с кем-то она может быть употреблена, но вот так, чтобы ругаться матом со сцены, ни в коем случае. Я сам не использую нецензурные выражения, я человек публичный. Может быть, что-то про себя могу сказать, но вслух это вряд ли произнесу.

Максим Калашников — писатель-футуролог:

— Действительно, мат стал частью русской культуры, наверное, с конца XIX - начала XX века, когда русский народ впал в эпоху больших стрессов, суровых испытаний. Мат — это наш священный боевой язык, который позволяет сильно сократить число букв в словах, перейти на более энергичный язык, понятный только нам. Естественно, мат недопустим при детях, в общественных местах и прочее. Я вырос в стране, где даже фронтовые фильмы были без мата, по художественному качеству они были выше, чем нынешние постсоветские. Сам я тоже, естественно, мат употребляю в каких-то стрессовых или конфликтных ситуациях.

Я бы с удовольствием допустил, чтобы Владимир Владимирович говорил матом даже на прямой линии, если бы он это совмещал с переходом на новый социально-экономический курс и использованием продуктивной эмиссии для индустриализации и новой структуры экономики страны. А я дослушал до того момента, когда он сказал, что надо не деньги печатать, а структуру экономики менять. Так что я согласен, чтобы он матерился, но соблюдалось это условие. Мат я переживу, а вот сохранение «гайдаро-чубайсятины», монетаристской политики — это путь в поражение страны в холодной войне. Так что пусть матом сыплет.

Фатих Сибагатуллин — депутат Госдумы РФ:

— В России живут не только русские, живет много-много национальностей. И, насколько мне известно, они все ругаются по-русски. Татары, чуваши на своем языке редко ругаются. Путину спасибо за откровенность. Иногда между собой для связки слов он употребляется. Но на русском языке. Вообще, если меня послали на три буквы, я подам на человека в суд. И ему ничего не будет. Ведь раньше словом из трех букв называли хвою, ветку. Он может сказать, что имел в виду хвою. Нужно ли бороться с матом? Он сейчас все реже употребляется. Молодежь почти не матерится. По крайней мере не как наше поколение. И водку они сейчас реже употребляют. Хоть мы и ругаем молодежь, не матерятся они. В театрах, кинотеатрах не должно быть мата. Там даже курева не должно быть, и алкоголя, конечно. Если актер ругается, пьет, курит — это уже пропаганда. Нельзя использовать ненормативную лексику при женщинах, пожилых людях.

Яков Геллер — генеральный директор ГУП «Агентство по государственному заказу, инвестиционной деятельности и межрегиональным связям РТ»:

— Нет, нельзя обойтись. И что вы называете матом? Например, слово «стерва», — это мат? В нашем регионе оно воспринимается по ассоциации с грифом стервятником, поедающим падаль. И в русском языке «стерва» синоним слова «падаль». Понимаете, какая штука, все слова имеют исторические корни, и это мы рассматриваем, нравится ли нам то или иное слово в общепринятом виде или не нравится. И я вообще не понимаю выражение «матерные слова». Я знаю язык фени, который понятен узкому кругу людей, но там нет мата, просто все это не общепринятые слова.

Да, конечно, у меня проскакивают некоторые слова. Когда ударишь себя молотком по пальцу, это уже общепринято. А еще когда приезжаешь на вокзал и оказывается, что ты перепутал время отправления поезда. Конечно, можно сказать в этой ситуации «Ты не прав», но... Знаете, у меня в подчинении на прошлой работе были 6 тысяч человек: сантехники, плотники, дворники, слесари, бетонщики, и у них не у всех были кандидатские степени. И разговаривать с ними приходилось на языке доступном им. У меня было много в жизни эпизодов, которые не обходились без крепкого выражения и без словосочетаний, которым меня научил в армии наш капитан. До сих пор помню, как мы стояли, а капитан Рогозин нас воспитывал. И вот эти словосочетания, я, мальчик из интеллигентной еврейской семьи, хотя и выросший в бандитском Житомире, потом начал воспринимать как разговорный язык. Так что мои слесаря и дворники очень хорошо понимали приказы, отданные на этом языке.

Разделение слов на общепризнанные и общепризнанные недопустимые абсолютно условное, и употребляются они в зависимости от среды. И я не считаю правильным, использовать мат там, где он чужд. Если спектакль ставится, скажем, в интернате, где растут трудновоспитуемые дети, подростки, то будет звучать фальшиво, если маляр, выливший ведро краски по ходу дела, услышит в ответ «Вася, ты не прав». Не поверят.

«РУССКИЙ МАТ — ЭТО, БЕЗУСЛОВНО, ЧАСТЬ РУССКОГО ЯЗЫКА»

Владимир Пахомов — главный редактор портала «Грамота.ру»:

— Русский мат — это, безусловно, часть русского языка. Например, есть какие-то органы человеческого тела, которые очень важны, но которые не принято выставлять напоказ. Вот и русский мат — это тоже важнейшая часть языка, которую выставлять напоказ нехорошо. Мат служит для яркого выплеска эмоций, когда никакие другие слова не помогают. Именно такова его основная функция, в такой функции он всегда был, и хорошо бы, чтобы он в такой функции всегда оставался.

Лингвисты бьют тревогу, что мы мат теряем, потому что когда эти слова употребляются в повседневной речи для связки слов в предложении или когда предложение состоит исключительно из этих слов, а литературными остаются только предлоги и союзы, вот тогда как раз и можно беспокоиться: что будет дальше? Мат — это пушка, когда уже никаких других орудий не остается. А если из этой пушки стрелять по воробьям, то когда понадобится более серьезное оружие, к чему прибегать? Мат всегда был и, наверное, будет, но в строго определенной функции. Я думаю, все мы люди. Когда чем-то крайне недовольны, когда ругаемся на самих себя, когда молотком по пальцу, то для острого, яркого выплеска самых негативных эмоций мат уместен. А в повседневной жизни, конечно, эта лексика должна быть под запретом. Она в последнее время немного из-под запрета вышла, хорошо бы ее туда обратно вернуть. Глупо говорить, что мата быть не должно, все равно он будет, но пусть он будет именно в той функции, в которой всегда был, пусть его функции не расширяются.

Леонид Крысин — заведующий отделом современного русского языка Института русского языка им. Виноградова РАН:

— Без мата нельзя обойтись. Конечно, это часть языка. Просто надо понимать, в каких условиях используется эта лексика. Если она употребляется в каких-то крайних для человека ситуациях — боль, оскорбление или что-то еще в таком же духе, то, боюсь, русский человек не может обойтись без этого. Но это зависит еще и от степени культуры человека. Но говорить, что мат — это какая-то болезнь языка или нарост болезненный, неправильно. Это часть языка.

Однозначно, в публичной речи мат недопустим, ни по телевидению, ни со сцены, ни в кино. Но все равно есть какие-то формы нарушения этого правила, это зависит от художника. Художник, создающий фильм, текст, спектакль, должен знать меру. У нас, по-моему, распространилась такая манера говорить, не ругаясь, не выражая какие-то отрицательные эмоции, а просто говорить, используя эти слова. Мне кажется, идет обеднение языка. Мат как часть языка служит для определенных целей, для сильных выражений, для глубоких отрицательных эмоций, может, даже иногда положительных. Особенно часто мат в обычной речи использует молодежь. По-моему, они даже не всегда замечают, что матерятся, для них это обычные слова, а это обедняет язык человека.

Владимир Елистратов — филолог-русист, публицист, переводчик, профессор МГУ:

— Мат — это и грех, и часть культуры, никуда не денешься от него. Все равно он будет как любой грех, который надо стараться сдерживать, но все равно он неизбежен. Мне кажется, что запикивание мата совершенно правильное, несмотря на то, что многие вроде недовольны, говорят, что связывают свободу творчества. В публичной сфере мат звучать не должен, потому что есть люди, которые этого не хотят слышать. Если ты сидишь дома один, то ругайся, если тебе хочется. Но в мате, конечно, есть определенная мистика, связанная с языческими обрядами, слова эти заряжены определенным образом. Мат может разрушать психику, если им злоупотреблять, это совершенно очевидно. Конечно, я и сам иногда употребляю нецензурную брань, но стараюсь этого не делать. Но шепотком все ровно пробивается.

«ЧЕСТНО СКАЖУ, ЧТО ИНОГДА СЛУЧАЕТСЯ»

Елена Войтко — коммерческий директор ООО «УК «Казанская Ривьера»:

— Наверное, можно, но я бы не стала исключать этот фактор совсем, потому что это свойственно русскому человеку. И, скажем так, он не мешает, если произнесен в определенном месте, в определенной ситуации. Ведь у нас не всегда отношение к мату как к ругательству, и в нашей стране это некий элемент, фольклор, назовем его так. Но, конечно, в деловой среде, на работе, в формальных каких-то отношениях мат не может ни в коем случае быть использован. И он совершенно недопустим в культурном пространстве, в театрах, фильмах. Честно скажу, что иногда случается, что я могу сказать что-то матерное, но чуть-чуть и исключительно там, где это допустимо.

Гузель Мубаракшина — начальник управления культуры исполкома Нижнекамского района:

— Ненормативную лексику в силу своего воспитания не употребляю. К сожалению, ее нередко можно услышать и в общественном транспорте, и на улице, и в учреждениях. Среда, в которой растет человек, формирует вкусы и взгляды на окружающий мир. В основе воспитания лежит личный пример родителей. Если каждый человек в первую очередь будет самокритично относиться к своим поступкам и заниматься самовоспитанием, необходимость вмешательства общества в воспитательный процесс будет минимальной.

«МАТ ДЛЯ РУССКИХ — ЭТО РОДНОЙ ЯЗЫК. А МЫ БЕРЕМ ПРИМЕР У РУССКИХ В ЭТОЙ ОБЛАСТИ»

Ильфат Файзрахманов — издатель и главный редактор газеты «Безнең гәҗит»:

— В России обойтись без мата никак нельзя. Я не удивился, что Путин ругается, — президент тоже человек. Я сам иногда употребляю мат, хотя сам не люблю матерщинников. Но я употребляю, лишь когда еду за рулем. Ругаю не конкретного человека, а нерадивого водителя. Вчера из-за бездорожья повредил машину. С трудом доехал из Арска в Казань. Как тут обойтись без мата? К сожалению, сейчас мат — часть нашей культуры. Но с ним надо бороться. И в повседневной жизни, и на сцене. Я как журналист изучал тему мата. Это нехорошая вещь, очень вредная для организма. В том числе и самого матерщинника. Для его внутреннего здоровья.

Вахит Имамов — писатель, главный редактор газеты «Мәдәни җомга»:

Но это грех. Нельзя говорить, что это часть культуры. Какая это культура? Это какое-то старое, отсталое, запретное деяние. Обстоятельства вынуждают человека ругаться. Как ни ругнуться, видя такое нищенское положение в стране? Разве живой человек сможет воздержаться от мата? Ругаемся, жалея Россию. Но с матом нужно бороться. Особенно в искусстве. Язык толпы не должен проникать на сцену, в литературу. Элита должна быть элитой. И она не имеет права употреблять ненормативную лексику. Ни в коем случае нельзя этого делать.

Харис хазрат Салихжан — имам-хатыйб мечети «Память» музейно-общественного центра МВД по РТ, полковник полиции в отставке:

— Нельзя ругаться матом ни в коем случае. Если Путин допускает это, то он допускает большую ошибку. Нельзя так. В России без мата можно жить еще как хорошо. Живем ведь. За свою сознательную взрослую жизнь — более 70 лет — я не употреблял бранных слов. Даже будучи на войне, работая в милиции.

«МЕНЯ И ДЕРЕВНЮ МАЛО ИНТЕРЕСОВАЛО, РУГАЕТСЯ ПУТИН МАТОМ ИЛИ НЕТ»

Дамир Фаттахов — глава администрации Кировского и Московского районов Казани:

— Безусловно, можно обходиться без мата. А употреблять нецензурные слова или нет — это выбор каждого. Хотя я противник того, чтобы это было доступным и открыто произносилось в публичных местах, со сцен. При этом понимаю, что в какой-то степени это можно назвать проявлением творчества. Я имею в виду те примеры спектаклей, постановок, в которых употребляются такие слов. И здесь матерные выражения должны быть понятны всем, то есть должна быть своя целевая аудитория. Но, повторю, я против того, чтобы это пропагандировалось. Это как однополые браки, я спокойно к ним отношусь, и пусть они где-то есть, но я противник, чтобы это популяризировалось.

Мат — это наш менталитет, и существует огромное количество примеров, когда с помощью него наиболее красочно можно выразить свои эмоции. И дело здесь не в том, что человек хочет кого-то обидеть, унизить, он просто испытывает определенные эмоции. Повторю, это наш менталитет, и отрицать это, скрывать, наверное, было бы глупо. Я, конечно, слукавлю, сказав, что никогда не употребляю таких слов. Но это бывает, как правило, для обозначения какого-то четкого, емкого выражения эмоций. Особенно доходчиво это для определенной целевой аудитории.

Василий Мельниченко — уральский фермер, директор сельхозпредприятия «Галкинское»:

— Я думаю, что меня и деревню мало интересовало, ругается Путин матом или нет. Это не настолько важная была проблема, тем более для прямой линии. Я думаю, что это был один из самых некачественных вопросов, которые задавались Путину. Можно ли в России решить что-то без мата? Конечно, можно. Мат недопустим ни в повседневной жизни, ни в театрах и кино. Все-таки мы должны двигаться к литературному языку, все должны говорить красиво и хорошо. Лично я ругаюсь только тогда, когда вижу, что мужики превращаются в каких-то людей в стрингах, когда некрасиво себя ведут, вот тогда я на них ругаюсь.

Денис Хуснияров — главный режиссер русского драматического театра «Мастеровые»:

— Я матерюсь на репетициях. Это нормально. Вообще, русский мат — это такое достояние, такой памятник своеобразный, запретный памятник, но очень нужный и жизненно важный. Иногда. Главное — чтобы это было не пошло. Голая женщина может выглядеть пошло, а может — прекрасно. Так же и мат — он может быть пошлым, а может быть и вкусным, и хорошим.

Рафил Нугуманов — депутат Госсовета РТ:

— В России невозможно обходиться без мата. У нас разговор идет на 50 процентов матом, как можно обойтись без него? Люди просто не поймут разговор, к сожалению. Но официально мата, я считаю, не должен быть, у официальных лиц, чиновников. Что касается разговора между собой, то тут надо культуру поднимать. Вести работу в школе. Стоят 13-летние у школы и ругаются. Что это такое? Я сам, как Владимир Владимирович, могу признаться, что могу отпустить пару горячих слов. Но стараюсь этого не делать. По крайней мере, в разговоре с «БИЗНЕС Online», а раньше мог позволить. Я ругаюсь, когда что-то не получается. Что-то не получается — ругаешься, дети меня подводят — ругаешься. Но теперь стараешься без мата. Сейчас он стал частью нашей культуры русской. Не просто русской — российской. Мы, татары, сейчас по-татарски не ругаемся, по-русски.

Динар Набиуллин — директор магазинов-сервисных центров «Технорай и Компьютерофф» (Нижнекамск):

— Отношение к мату у меня зависит от целей его употребления. Есть примеры, где ненормативная лексика может применяться, хотя это очень дискуссионные вопросы. Но в чем я точно уверен: мат не допустим там, где есть хоть один человек, который его не приемлет, и недопустимо употреблять мат для подавления, унижения и оскорбления (подавлять и оскорблять само по себе уже очень плохо). И немного о вреде мата на работе. Мат в быту, на работе часто используется для того, чтобы сильнее задеть чувства человека, сделать ему больно. И как следствие (применительно к бизнесу) в организациях, руководство которых применяет мат как средство насилия и подавления, нет настоящей команды, управление держится на страхе, а люди там служат расходным материалом. И хотя там зарплаты могут быть выше, сотрудники все равно не удовлетворены своей работой и стремятся оттуда уйти. Но на практике большинство сотрудников перенимает «правила игры» и начинает материться уже на своих подчиненных, и даже могут часть такой «корпоративной культуры» перенести на свою семью. И безрадостный итог всего этого — увеличение бескультурья и насилия в обществе.

Армандо Диамантэ — директор русского драматического театра «Мастеровые»:

— Вы знаете, я на днях, когда разжигал камин, уронил полено себе на ногу. Я не смог подобрать других цивилизованных деликатных слов в этой ситуации. И, по-моему, я что-то сказал. Но никого не было рядом: никто не слышал. То есть в целом я стараюсь не ругаться. В исключительных случаях вырывается подсознательно. В наших театральных постановках нет мата. Я не знаю, с чем это связано: я стараюсь на творческую составляющую не давить. Но если бы услышал, то бы ворчал по этому поводу, попросил, чтобы убрали. В искусстве мы мат пока, насколько я понимаю, не используем. Лично мы боремся с матом и осуждаем просто категорически.