Сегодня в Верховном суде России решалась судьба Ирека Муртазина Сегодня в Верховном суде России решалась судьба Ирека Муртазина Фото: Елена Колебакина

«Я УЕЗЖАЮ, А ВАС ПОСАДЯТ»

Сегодня в Верховном суде России решалось, быть или не быть Иреку Муртазину кандидатом в депутаты Госдумы. Заседание было назначено на 10 часов утра. Однако еще за полчаса до начала холл Верховного суда был пуст, а зал заперт — никто не торопился. Судьи коллегии, нагруженные пачками дел, сновали туда-сюда: в этом зале и в этом же составе они должны рассмотреть сегодня как минимум 15 дел, причем, что характерно, все на выборную тематику.

Вскоре в дверях лифта показался «виновник торжества» Ирек Минзакиевич в компании своего адвоката Юрия Зака.

— О, привет! Откуда ты тут? — приветствовал Муртазина какой-то его знакомый.

— Да вот с выборов сняли по беспределу, — жаловался ему он.

Надо отметить, что настроение у Муртазина в это утро было таким же прекрасным, как в тот день, когда решение принималось в Татарстане — во всяком случае, так казалось. В своей победе за пределами республики он ни капли не сомневался.

— Сейчас отменят решение. Думаете, мне в первый раз приходится отменять тут решение Верховного суда РТ? — уверенно заявил Муртазин корреспонденту «БИЗНЕС Online» перед заседанием.

Комментировать дело в целом он не хотел. «Я вам наговорю, а оставите потом совсем чуть-чуть», — пояснял он, как ранее говорил и журналистам ТНВ. Пока же в ожидании он вспоминал прошлое — годы руководства вологодским телевидением и работу в издании «Русский север».

«Тогда вологодским губернатором был Николай Михайлович Подгорнов. И вот он говорил: «Как же так, телевидение в русском городе возглавляет татарин!» Это же чистой воды экстремизм!» — рассказывал Муртазин.

Сам он в середине 90-х все-таки решил уехать из Вологды.

«Я пошел к губернатору. Тогда было проще. Захожу в администрацию, поднимаюсь, секретарь у губернатора говорит: «У Николая Михайловича совещание». Я ей: «Прекрасно». Открываю дверь и говорю: «Я уезжаю. А вот вас посадят». И действительно, его посадили», — как показалось, с удовлетворением отметил Муртазин.

Против Подгорнова в 1996 году возбудили уголовное дело за взяточничество, губернатора приговорили к 7 годам заключения. «Это же тогда было сенсацией — губернатора приговорили к 7 годам!» — восклицал Муртазин. Впрочем, как известно, сам Ирек Минзакиевич тоже не на словах познакомился с российской исправительной системой. Правда, по совсем иной причине.

Потом он, разглядывая свой предвыборный агитационный листок, пустился в философствования о возрастах человека: «Когда у меня спрашивают, сколько мне лет, я говорю: „А какой возраст вы имеете в виду?“ У любого человека есть три возраста: первый — календарный, второй — биологический и третий — ситуативный, то есть количество прожитых эмоций, впечатлений, событий. По первому мне 52, биологический — 36 - 37 лет, а ситуативный — лет 180 - 190».

Муртазин просил приобщить к материалам дела свой агитлисток, где написано про обе судимости, вернее, про одну судимость с двумя статьями Муртазин просил приобщить к материалам дела свой агитлисток, где написано про обе судимости, вернее, про одну судимость с двумя статьями Фото: «БИЗНЕС Online»

«НЕТ ЭТОЙ СТАТЬИ, И НЕТ СУДИМОСТИ»

Наконец участников процесса пригласили в зал. Муртазин начал с того, что просил приобщить к материалам дела тот самый агитлисток.

— Там четко написано про обе судимости, вернее, про одну судимость с двумя статьями, за что я был осужден, — обратился он к суду.

— Это можно было представлять в суд первой инстанции. Сейчас оно никак не относится к предмету дела, — протестовал Александр Яшинов, представитель кандидата в депутаты от «Справедливой России» Рушании Бильгильдеевой.

Представитель генпрокуратуры также рекомендовала не приобщать агитационный материал, но разрешила самому Муртазину в ходе суда ссылаться на изложенное в нем.

Далее председатель судебной коллегии коротко изложил суть дела. Напомним ее и нашим читателям. «БИЗНЕС Online» уже рассказывал подробно историю о том, что Рушания Габдулахатовна подала в Верховный суд РТ заявление об отмене регистрации Муртазина в качестве кандидата в депутаты Госдумы. В качестве обоснования она написала, что ее оппонент в документах, представленных в окружную избирательную комиссию Приволжского округа, указал, что имеет судимость по ч.1 ст. 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды по признаку принадлежности к какой-либо социальной группе»), но не упомянул про ч. 2 ст. 129 УК РФ («Клевета»), по которой также был осужден. Верховный суд РТ принял доводы Бильгильдеевой и снял Муртазина с выборов. Естественно, сам Ирек Минзакиевич категорически не согласился с этим решением и подал апелляцию в Верховный суд РФ.

И вот теперь судебная коллегия была готова выслушать позицию Муртазина. Защищать его сегодня также пришел юрист «Яблока» Алексей Сюзюмов. В своей речи он настаивал, что решение Верховного суда РТ незаконно, поскольку были «неправильно применены» статьи УК РФ, Конституции и определение Конституционного суда.

— Лицо считается судимым только в том случае, если совершило преступление. С 2011 года ст. 129, по которой был признан виновным Муртазин, утратила силу, и деяние, которое совершил Муртазин, перестало быть преступным. Следовательно, перестало быть преступлением. Таким образом, судимость в данном случае не «не погашена» и не «не снята», как говорит об этом прокуратура Татарстана и суд первой инстанции. Судимости в данном случае нет, — пояснял свою позицию Сюзюмов. — Когда декриминализируется общественно опасное деяние, то все последствия, связанные с ним, также устраняются. Но суд первой инстанции указал, что диспозиция ч. 2 ст. 129 вернулась в интерпретированном виде в ст. 128 прим.1, поэтому из этого следует, что Муртазин должен был отразить данную судимость в своем заявлении о согласии баллотироваться в кандидаты в депутаты. Таким образом, суд дал обратную силу закону, на что не имел права в силу общеизвестных статей Конституции.

Второй защитник Зак разъяснял суду о «смешении правовых понятий».

— Тут совершенно другой правовой институт. Статья была декримнализована, а это означает, что этой судимости просто как бы не было. Нет этой статьи — и нет судимости, — четко проговаривал адвокат каждое слово. — Наши оппоненты говорят, что статья возвращена под другим номером. Нет такого правового понятия, как «возврат чего-либо в федеральный закон»... О возврате статьи можно было бы говорить, если бы федеральный закон, которым были внесены изменения в УК РФ, был отменен, потерял силу. Да, потом были внесены еще изменения в УК РФ, которыми была введена ст. 128 прим. Но это иная статья не просто по номеру, но и по диспозиции. Поэтому нельзя говорить о возврате нормы. Норма иная. Поэтому у Муртазина сложилась ситуация, что он должен был указывать: ст. 129, которой нет, или ст. 128 прим., по которой он не был осужден. Муртазин оказался в сложной ситуации.

Самому Муртазину после таких исчерпывающих пояснений его защитников оставалось только напомнить судебной коллегии, что первоначально «яблочным» юристам не где-нибудь, а в ЦИК России указали, что ст. 129 УК указывать не стоит.

— Тем более самого сокрытия судимости не было. Как можно скрыть в Татарстане судимость, где потерпевшим проходил президент Минтимер Шаймиев? — продолжал он критиковать предъявленные ему Бильгильдеевой претензии. — Все утюги, радиоточки, телекомпании об этом говорили. Изначально с первого дня я говорил, что иду на выборы, чтобы довести до жителей республики, за что же меня осудили.

— Так почему не довели? — уточнил судья.

— Я говорил везде, — Муртазин вновь хотел рассказать о том, что во всех агитматериалах не скрывал своей судимости.

— Так почему не указали? — переспросил председательствующий.

— Так нет этой статьи. ЦИК сказал, что нет этой статьи. Ее в УК нет на сегодняшний день. А по ст. 128 я не был осужден, она не имеет ко мне никакого отношения, — резюмировал Муртазин все, что говорили его адвокаты и он сам.

А потом, подумав, добавил:

— Я считаю, что решение о снятии меня с выборов было политическим. Не за это, так за другое что-нибудь сняли бы.

— Каждый раз, когда суд принимает решение о снятии кого-то с регистрации, он всегда принимает политическое решение, — вздохнул судья.

— Оно сильно политическое, — настаивал Муртазин. — Я прошу не просто отменить решение, но и прошу вернуть Татарстан в правовое поле России, где чтят и Конституцию, и определение Конституционного суда РФ.

На этом Муртазин поставил точку. В отличие от «яблочников», представитель главы татарстанских эсеров Бильгильдеевой предсказуемо настаивал на том, что решение Верховного суда РТ было правомерным. «Считаем, что решение Верховного суда РТ принято в соответствии с определением Конституционного суда. Отсутствие информации в заявлении является нарушением избирательного законодательства», — сухо прокомментировал Яшин.

На его стороне была и прокурор. «Суд обоснованно отменил регистрацию Муртазина...Выдержки из определения Конституционного суда вырваны из контекста... Прошу оставить решение суда в силе», — добавила она.

Представитель главы татарстанских «эсеров» Рушании Бильгильдеевой предсказуемо настаивал на том, что решение Верховного суда РТ было правомерным Представитель главы татарстанских эсеров Рушании Бильгильдеевой предсказуемо настаивал на том, что решение Верховного суда РТ было правомерным Фото: «БИЗНЕС Online»

«ДУМАЮ, ЧТО ДОГОВОРИЛИСЬ ОБ ЭТОМ РЕШЕНИИ»

В то время как судьи удалились для вынесения окончательного решения, коалиция «яблочников», кажется, сникла.

— Нет, не хочет он... — задумчиво сказал Зак, переглянувшись с Муртазиным.

— Что думаете? — спросила Ирека Минзакиевича наш корреспондент.

— Понятия не имею. Сейчас узнаем... — скривил он лицо. — Не хотят, чтобы народ решал, сами хотят решать, — вздохнув, добавил Муртазин.

В итоге отменить решение Верховного суда РТ Муртазину сегодня не удалось. «Судебная коллегия определила решение Верховного суда РТ оставить без изменения, апелляционную жалобу Муртазина без удовлетворения», — зачитал председательствующий.

После этих слов стало ясно, что предвыборная гонка для Муртазина на этих выборах закончена окончательно и бесповоротно. Впрочем, естественно, его защитники, как и он сам, с решением не согласны.

— Решение носит в высшей степени спорный характер, очевидно, что решение не правовое. Полагаю, что это решение было в той или иной степени политически ангажированным, — прокомментировал результат Зак.

— Вы считаете наш Верховный суд политически ангажированным?

— Я сомневаюсь, что кто-либо из судей имеет какую-либо личную заинтересованность в исходе этого дела. Естественно, это маловероятно. Но есть политический тренд, которому, к сожалению, следуют наши суды, начиная мировыми судьями и заканчивая Верховным, а бывает даже и Конституционным судом. Тренд при наличии возможности снимать оппозиционных кандидатов, которые имеют серьезные шансы на то, чтобы победить в выборах. Насколько мне известно, Ирек Минзакиевич имел достаточно хорошие шансы, его рейтинг был весьма высок в его избирательном округе. Полагаю, что это явилось истинной причиной, чтобы снять кандидата с выборов, — уверен адвокат.

По его словам, после того как они получат мотивировочную часть решения судебной коллегии Верховного суда РФ, примут решение, надо ли обжаловать его и дальше.

— Естественно, если в дальнейшем нам удастся добиться справедливости, то результаты выборов могут быть отменены и выборы будут проведены сначала, — предположил Зак.

Сам Муртазин после заседания долго разговаривал с кем-то по телефону и, казалось, не горел желанием комментировать свое поражение. И все-таки сдался, уступив просьбам нашего корреспондента:

— Я не считаю это решение правовым. Оно говорит о том, что Татарстан на хорошем счету у Москвы, — усмехнулся Муртазин. — Я думаю, что договорились об этом решении. Оно не основано на праве. Понятно, что я буду обжаловать это решение, чтобы хотя бы расчистить поле для следующих выборов. Впереди выборы...

— Президента, — подсказала наш корреспондент.

— Кстати, не хочешь, Ирек Минзакиевич? — подмигнул Зак.

— Почему бы нет? — воспрянул Муртазин, которому идея такая пришлась по нраву. — Думаю, к тому моменту и ЕСПЧ отменит всю эту ерунду.

— Так вы готовы дойти до ЕСПЧ?

— Мой приговор (по делу о клевете и разжигании ненависти — прим. ред.) сейчас находится в ЕСПЧ. А по этому решению, я считаю, надо тоже ставить на место. Ребята, если вы отменяете какую-то статью, то отменяйте, а не так... Не надо устраивать кормежку Каштанки. Либо отменяйте или ужесточайте. Ну введите расстрел за эту статью! — не выдержал еще вчерашний кандидат в депутаты.

Потом, спускаясь в лифте, Муртазин еще добавил:

— В общем, жителей Татарстана, жителей Приволжского округа лишили возможности, чтобы у них в Думе был свой человек, который бы представлял их интересы, а не аульной аристократии, как сейчас. Народ лишили права выбора. Получается, что конституционная норма о том, что вся власть принадлежит народу, — это туфта, фикция, — расстраивался он.

— Сами на выборы пойдете? — поинтересовалась наш корреспондент. А то мало ли, с этим решением Верховного суда РФ мог бы и всякий интерес пропасть ко всякого рода голосованиям.

— Обязательно. Как же не пойти? — ответил Муртазин. И стало ясно, что его нынешнее решение не остановило, а, наоборот, еще больше распалило.

— И за кого теперь будете голосовать? Вас же нет.

— А у меня другой округ. У меня Центральный округ. За «Яблоко» буду голосовать, — ответил он.

Так что Руслан Зинатуллин, баллотирующийся в этом округе, может рассчитывать хотя бы на один голос.