Александр Колинько: «На второй день в «Рубине» получил спазм мышц от нагрузок»

Александр Колинько Фото: Mark Thompson / Getty Images

«КЛУБАМ ЛАТВИИ НЕЧЕГО ПРЕДЛОЖИТЬ РОССИЙСКИМ ИГРОКАМ»

— Александр, с латвийским футболом все настолько плохо, как кажется?

— Чемпионат Латвии с каждым годом становится все интереснее — появляются сильные команды. Если раньше за призовые места боролось три клуба, то сейчас — шесть. Становится больше напряженных игр.

— Ваше поколение долго будет оставаться сильнейшим в истории страны?

— Есть отдельные талантливые футболисты, но им чего-то не хватает. Даже не знаю, чего именно. Нам повезло попасть в клубы Европы, а сейчас парни там закрепиться не могут. Я вижу пять-шесть неплохих молодых игроков, от которых мы все ждем, когда они заиграют.

— Скауты РФПЛ в Латвии бывают?

— Думаю, да, хотя по именам конкретно никого не назову. Не только из России приезжают люди, но и местные агенты предлагают российским клубам латвийских игроков. Но у нас сейчас не так много футболистов хорошего уровня, чтобы мы могли предложить что-то РФПЛ. Мы же считаемся легионерами в премьер-лиге, и надо быть на голову сильнее российских игроков, чтобы заинтересовать клуб.

Главная проблема латвийского футбола, на мой взгляд, финансовая. По большому счету латвийские клубы игрокам из России предложить ничего не могут. Государственных команд здесь нет и не может быть. Клубы частные, единственное — администрации городов могут им чем-то помогать. Но это очень ограниченные ресурсы, поэтому у команд владельцы либо предприятия, либо бизнесмены. Сами понимаете, что латвийская экономика не очень мощная и вкладывать большие деньги в футбол никто не может себе позволить. Получить с него отдачу тяжело, а бизнесменам хочется зарабатывать.

— Чем закончился скандал с договорными матчами год назад?

— Я в Латвии только полтора года, до этого еще сам играл в калининградской «Балтике», поэтому деталей того скандала практически не знаю. Кого-то отстранили от футбола, кажется. Одну команду сняли с соревнований. Пока я работаю, в прессе появлялись разовые сообщения от букмекеров о возможном договорняке, но всерьез про них говорить не вижу смысла. Иногда до абсурда доходит и сообщают: «Слабая команда пропускает много мячей». На то она и слабая, чтобы пропустить много мячей от сильной. А кто-то пытается связывать это со ставками. Пару раз это было притянуто за уши.

— Вы успели поработать в юрмальском «Спартаке» с Романом Пилипчуком, который сейчас входит в тренерский штаб Массимо Карреры. Понимаете, за что его ценит итальянец?

— Мы с ним поработали вместе только в еврокубках. Я пришел в «Спартак», чтобы помочь команде успешно выступить в Европе. Мы прошли один раунд, дальше неудачно сыграли первую игру. И руководство прекратило работу с Романом. Так что время совместной работы было коротким, но мне понравилось. Неправильно будет сказать, что он дотошный, но очень много внимания Пилипчук уделял различным футбольным деталям, разбирался в игре соперника. Думаю, если он так же подходит к работе в московском «Спартаке», то команде проще играть против каждого соперника.

— Вы сами сейчас какую тренерскую лицензию имеете?

— Сдал на Pro, а одновременно еще получаю категорию A (тренера вратарей). Мне больше нравится общая тренерская работа, но было свободное время, поэтому решил отучиться еще и на вратарскую лицензию. Жизнь по-разному может повернуться, лишняя категория не помешает. Тем более это моя специфика, трудностей в учебе нет. Вся жизнь — это учеба, всегда узнаешь что-то новое. Все знать невозможно, так что на каждой сессии есть новая информация. Где-то свои знания по вратарской работе подтвердил.

— У вас когда появился первый тренер вратарей?

— В 21 год, когда попал в основную команду «Сконто». Это 1996 год был. Ну и как тренер вратарей... Второй тренер команды занимался с вратарями и давал специфическую работу. До этого тренировался с командой, выполнял все упражнения с остальными игроками.

Александр Колинько (слева) и Оливер Кан Фото: Christof Koepsel / Bongarts / Getty Images

«У СТАРКОВА НЕ БЫЛО ПОЛНОМОЧИЙ ЗВАТЬ МЕНЯ В «СПАРТАК»

— Латвийский футбол 90-х был таким же беспощадным, как российский?

— Поля, наверное, по всему бывшему СССР были не очень хорошего качества, если сравнивать с европейскими. Хотя меня больше волнует, что мы сейчас играем на синтетике все игры с начала чемпионата. Она тут есть и более-менее хорошего качества, и не очень. Вдобавок матчи проводят на полях при школах, а не на стадионах. Это немного удручает, когда ты выходишь играть в футбол на школьном стадионе. В России даже в 90-е были стадионы, зрители приходили. Но сомнительных людей в руководстве клубов, которые могли вывести в лес воздухом подышать, не припоминаю. Наверное, в этом плане у нас все-таки было поспокойнее.

— Главный вопрос в истории вашего конфликта с тренером «Кристалл Пэлас» Тревором Фрэнсисом: как вы сдержались не врезать ему в обратку?

— Знаете, когда на вас висят 10 человек... Немного тяжело вырваться и ответить. Я тогда вообще не понял, в чем были его претензии, и даже растерялся от его агрессии, а потом уже без шансов было вырваться.

— Почему выбрали после Англии переход в «Ростов», у которого финансовые проблемы были уже тогда?

— У меня был выбор: остаться в первом дивизионе Англии без статуса основного вратаря «Кристалл Пэлас» или перейти в клуб РФПЛ. Но, честно скажу, агенты в той истории тоже сыграли немалую роль.

— Сколько раз вас звали в московский «Спартак»?

— Дважды точно. Хотя и говорят, что туда два раза не зовут. Первый раз позвали, я еще в Англии играл. Кажется, в 2002 году. А второй раз уже после Евро-2004. Когда там работал Старков, я так понимаю, у него полномочий не было, чтобы меня пригласить. Мы с ним говорили на эту тему, он сказал, что попытается. Но я на тот момент уже был в «Рубине».

Фото: Paul Broadrick / Getty Images / Stringer

«В «РУБИНЕ» КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПО ЧАСУ ТРЕНИРОВАЛИ УДАРЫ ПО ВОРОТАМ»

— В «Рубине» вы играли с оборонительной тактикой. Вратарю проще, когда все 10 партнеров на его половине поля?

— Задачи играть настолько оборонительно у нас не было. Соперник мог вынуждать так действовать. Мы не пытались, как это сейчас говорят, «ставить автобус», просто играли очень дисциплинированно. И каждый выполнял установку тренера, кто не выполнял — не играл, а были случаи, что такие люди и из команды уходили. Стиль игры на контратаках давал результат — почему бы и нет? Сборная Латвии с таким футболом прошла на Евро-2004, «Рубину» он тоже приносил успех.

— Для вратарей у Бердыева были свои тактически занятия?

— Вратарями тогда, как и сейчас, в его штабе занимался Виталий Кафанов. В том числе и тактической работой с нами. Если у Бекиича возникали какие-то вопросы, то они адресовались Кафанову, а потом доводились до нас. Виталий, во-первых, очень хороший мужик — у нас до сих пор с ним хорошие отношения. Это думающий и понимающий специалист, который постоянно учится. Когда я приехал в «Рубин», мне было тяжело. После Англии тренировочный процесс отличался очень сильно.

— В чем разница?

— В Англии уже тогда у вратарей тренировали игру ногами, игру по воротам отрабатывали только раз в неделю. Больше моделировали игровые моменты, давали игровые упражнения. А в «Рубине» первый год тренировали удары по воротам каждый день. И занятие могло длиться час. Перестройка заняла где-то полгода. Я на первом сборе с «Рубином» во второй день получил спазм мышц от нагрузок. Пришлось выходной брать — не успел прийти, а уже, так сказать, закосил.

Но тренировочный процесс менялся. Кафанов видел, что методика не дает нужного эффекта. Где-то перестраивался под меня, искали золотую середину.

— Чем вы занимались весь 2008 год, когда вас убрали из заявки «Рубина», но не расторгали контракт?

— Не играл за клуб, но получал зарплату от него. Тренировался со «Сконто», потому что вызывался в сборную Латвии. Пытался искать команды, но, так понимаю, руководство «Рубина» не хотело идти навстречу по моей стоимости или еще каким-то вопросам. Были предложения, просил отпустить, но нет. Почему так сложилось, честно говоря, не знаю. Разговаривал в свое время с Бердыевым, он сказал, что причины в моей нестабильной игре и к тому же взяли двух русских вратарей. Но я думаю, что все было не совсем так, как до меня доносилось.

Фото: Vladimir Rys / Bongarts / Getty Images

«В ФНЛ БЬЮТ ПО НОГАМ? ВЫ ПЕРВУЮ ЛИГУ ФРАНЦИИ НЕ ВИДЕЛИ»

— Под конец карьеры специально выбрали Калининград, чтобы чаще ездить домой, в Латвию?

— Нет, просто так получилось. Но близость к дому была дополнительным бонусом. Сам Калининград — маленький европейский город, который в положительную сторону отличается от многих российских городов. За те пять лет, что я там играл, он изменился в лучшую сторону. И дороги, и здания... Туда приятно возвращаться.

— У вас там была Audi R8 — самая крутая тачка на весь город?

— Ха-ха-ха, этого я не знаю. Кроме моей, точно была одна такая же Audi. У меня это была самая дорогая машина, которую покупал. Смог позволить ее себе после получения бонуса в «Рубине» за определенный процент проведенных матчей в сезоне.

— Вы в «Балтике» всерьез обсуждали планы по выходу команды в РФПЛ?

— Были такие новости, да. Но дальше слов дело не шло, по-моему. Когда я уходил, там финансирование упало практически до нуля. Насколько знаю, сильно там ничего и сейчас не изменилось. Вовремя зарплату выплачивали только один сезон. Может, два, но с каждым следующим годом ситуация становилась все хуже. Если после перехода подписал самый большой контракт, то с каждым следующим переподписанием он уменьшался — не только у меня, у всех игроков.

— ФНЛ — чистилище футбола?

— Впечатления от лиги очень разные. Есть хорошие команды, есть — не очень. Но проходных матчей не было, по крайней мере, для «Балтики». Считаю, что в ФНЛ очень полезно попадать молодым футболистам.

— Чтобы им там по ногам надавали?

— Если вы так говорите, значит, не видели первый дивизион Англии или Франции. Вот там не только по ногам могут надавать, а ФНЛ в этом плане достаточно игровая лига, люди стараются играть в футбол.