Олег МатыцинФото: minsport.tatarstan.ru

«МАССОВОЙ РАБОТЫ С ВОЛОНТЕРАМИ В РОССИИ ДО КАЗАНИ НЕ БЫЛО»

— Олег Васильевич, мы уже считаем вас своим человеком, вы довольно частый гость Казани и здесь вам всегда рады. Но все-таки Универсиада давно позади. Хотелось бы узнать о поводе вашего визита.

— Я всегда с удовольствием приезжаю в Казань, и всем говорю, что годы работы перед Универсиадой, на самой Универсиаде и после нее очень большое влияние оказали на мое становление и на жизненную позицию, думаю, и на развитие международной организации студенческого спорта в целом. Основная цель моего визита — это международный лагерь волонтеров, который прошел в Казани. Мы его назвали «Академия лидеров волонтерского движения», в котором на сегодня участвовали представители 91 страны, в том числе приехали из организационного комитета «Красноярск-2019». И этот проект тоже, наверное, часть наследия Универсиады-2013, потому что в тот период был создан международный образовательный центр ФИСУ, который совместно учредили правительство Татарастана и министерство спорта России. Сейчас этот центр действительно получил свое развитие за счет проекта волонтерского движения. Думаю, проект значимый, тем более что Казань обладает богатым опытом обучения волонтеров. Это, конечно, благодаря казанской Универсиаде, чемпионату мира по водным видам спорта, Кубку конфедераций. Этот опыт, конечно, должен быть использован, и Казань всегда демонстрировала открытость России в целом. Открытость, готовность поделиться своими знаниями, культурным наследием, богатством того, что здесь накоплено за тысячелетия. Конечно, ребята, которые приезжают сюда со всего мира, из разных стран: это и представители Латинской Америки, Африки, Азии, США, Канады, Европы. Они это видят, чувствуют и, конечно, для них это очень большой жизненный опыт.

— Много примеров, когда волонтерское движение становилось неким социальным лифтом?

— Думаю, таких историй очень и очень много. В принципе, социальный лифт — неотъемлемая часть волонтерского движения. Люди так или иначе проходят отбор. Они учатся общаться, и лидеры сразу проявляются. Вот буквально я могу сказать, что мы встретили участников академии волонтеров, которые приехали в Казань. Прошло полтора дня, и уже сразу можно среди сотни людей видеть по поведению, по манере, как они задают вопросы, как они объединяются. Какая-то энергетика существует у человека, которая позволяет ему сразу выделиться, и люди это чувствуют. С другой стороны, сам человек уже формируется как лидер. Мы в ФИСУ всегда говорим: «Сегодня звезды — завтра лидеры». Но звезды не в том смысле, что человек «зазвездил» или он просто звезда. Я считаю, что каждый человек — звезда. Вопрос только, когда эта звезда засияет, загорит. Нужно просто создать условия для того, чтобы человек себя проявил. Я знаю, что многие ребята, которые начинали в Казани, в дальнейшем работали и в Сочи.

Пример — Анна Манулян. Она начинала волонтером в Казани, потом — в Сочи, далее ее пригласили в известное консалтинговое агентство GTA, с которым у ФИСУ партнерские отношения. Сейчас она занимает одну из ключевых позиций в агентстве. В то же время ее пригласили на работу в качестве помощника президента международной федерации волейбола. Сейчас она работает по этому направлению. Я уверен, что таких историй много. Мы сейчас озабочены тем, чтобы сформировать этот банк данных, чтобы люди не терялись. Это слишком дорогое удовольствие — сначала обучить людей, а потом сказать: «Спасибо, теперь плывите своим течением».

— Можно сказать, что Универсиада была точкой входа в волонтерское движение для всей России?

— Согласен. В стране массовой работы с волонтерами не было. Это я говорю как человек, который тогда был руководителем студенческого союза. Казань явилась локомотивом. Создана платформа, система работы, которая включала в себя и взаимодействие с федеральными университетами, со многими российскими университетами, где эти центры были созданы.

Мероприятия — в частности, передача флага и зажжение огня Универсиады — всех объединили и, конечно, этот импульс до сих пор работает. Потом было завоевано право проведения ЧМ и Кубка конфедераций, ЧМ по легкой атлетике, по плаванию. Это такие крупные, масштабные события. Я уже не говорю о чемпионате мира по хоккею. И вот эта армия волонтеров работает. Самое главное, что она работает не на конкретное событие — эти центры просто живут. В каждом городе проводится много мероприятий. Нам не обязательно ждать Олимпийских игр или нового чемпионата мира... Люди — существа социальные: им нужно признание, быть в команде. Каждый человек — индивидуальность, но все равно ему нужно почувствовать то, что он кому-то нужен. Люди выходят на пенсию и страдают от того, что они никому не нужны. А у молодых людей эта проблема стоит еще острее.

— Есть ли статистика, сколько было волонтеров в России до 2013 года и сколько их стало сейчас?

— Здесь сложно ответить. Объясню, почему. Дело в том, что ребята, которые работали в Казани, приглашаются и на другие международные мероприятия. Но у нас нет системы. Каждый оргкомитет заинтересован в том, чтобы были свои местные люди, чтобы оставалось какое-то наследие. Можно пригласить уже имеющих опыт менеджеров, в том числе и волонтеров, провести мероприятия и сказать: «До свидания».

— Как было в Сочи?

— Скажем так, не тот масштаб вовлеченности и образовательных программ, который был в Казани. Но надо отдать должное: Сочи и до проведения Олимпиады не обладало таким потенциалом. То есть до этого там работал почти весь мир, но больше всего это был национальный проект, в принципе, как и в Казани. Просто менталитет вот этих проектов... На самом деле, мы в ФИСУ хотим сделать, чтобы это было естественно. То есть когда приходит праздник в город, за счет этого праздника надо дать возможность людям вместе жить.

— Сочи оказался худшим городом по организации во время Кубка конфедераций...

— Все специалисты были столичные, и местного наследия почти не осталось. В Татарстане, наоборот, работает система. Это была позиция первого президента Татарстана — Минтимера Шаймиева и нынешнего — Рустама Минниханова, чтоб создать свое поколение людей, на которое в дальнейшем можно будет опереться. Фарит Султанович [Абдулганиев] был мэром Деревни Универсиады, сейчас министр экологии, Владимир Леонов был руководителем дирекции, а сейчас министр спорта РТ. Таких фамилий много. Людям доверились, а они это доверие оправдали.

«КРАСНОЯРСК СМОТРИТ НА ОПЫТ КАЗАНИ И СОЧИ, НО ДЕЛАЕТ ЧТО-ТО СВОЕ»

— Мы видели, как изменилась Казань благодаря Универсиаде. Насколько сильно трансформируются города после Универсиады, взять хотя бы последний пример Алматы? Или все-таки это история локальная казанская получилась?

— Изначально, когда мы решаем вопрос о выборе города на проведении Универсиады, в самой концепции закладывается именно проект развития города, проект наследия. Каждая страна должна этот проект представить в заявочной книге. Конечно, в зависимости от культурных особенностей, политической и экономической ситуации, каждый город и страна реализуют проект по-своему. Если конкретно брать Алматы, то я считаю, что они во многом его реализовали; другое дело, что они сделали это в более короткий промежуток времени. Тоже были определенные сложности и по формированию оргкомитета, и в разных других ситуациях. В один период готовилась и выставка ЭКСПО. Но сама инфраструктура, люди, которые работали на этот проект, сформировали очень мощную команду. И вот хороший пример: так как Астана была не совсем готова, они эту команду, менеджмент из Алматы сразу перевели в Астану. Это, естественно, для них бесценный опыт. Но наследие осталось. Мы видели, что там полные стадионы на зимней Универсиаде. Это очень большая редкость. То есть город жил этим проектом, и это осталось. Остались и олимпийская деревня, и спортсооружения. Инфраструктурно город значительно укрепился, вырос. И потом, не стоит забывать и о доверии: к руководству, мэру города, президенту. Оно тоже растет, если имидж позитивный, если люди видят, что это делается для них. Это тоже значительно укрепляет.

— В оргкомитете были сложности. Менялось руководство.

— Да, там много раз менялось руководство. Сложности были. Именно за счет смены кадрового состава дирекции... Сработала национальная специфика. Каждый оргкомитет по-своему смотрит на проект. У нас сейчас будет еще более сложный проект — игры в Неаполе, на юге Италии. Это будет невероятно сложно. Там постоянный праздник. Мы им говорим, что осталось два года. Они отвечают, что «не всего два года осталось, а еще очень много времени», мол, куда вообще спешить. Для них любой спорт очень привлекателен. Если мы говорим о здоровом образе жизни, то в принципе у них он тоже такой. Море, солнце...

— Они выпивают уже с обеда, какой там здоровый образ жизни?

— Они могут там выпивать, но они при этом все бегают и дышат свежим воздухом, плавают. Там все по-другому. Каждая страна вносит свой колорит. В этом и есть вся прелесть наших мероприятий. Итальянцы принесут свой фестивальный колорит. Ну и для студентов со всего мира посмотреть Неаполь....

— Поменялась как-то инфраструктура Неаполя?

— Нет. Абсолютно не поменялась. Да и это невозможно было бы сделать. Там всему по 500 - 600 лет.

— А Красноярск изменился?

— Безусловно. И я очень рад, что концепция и модель подготовки проведения Универсиады во многом следует модели Казани. Там тоже сформирована молодая команда. Также акцент делается на Сибирский федеральный университет. Меняется дорожная инфраструктура, строятся кампусы. Они объединяют людей за счет этого проекта и, самое главное, молодых людей. Они активно участвуют во всех программах ФИСУ, образовательных, волонтерских программах. Позиционируют именно как город. Понятно, что это центр Сибири. Понятно, что там огромная производственная мощность. Но в тоже время за счет федерального университета там...

— Насколько сложные отношения казанской дирекции с красноярской? И вообще, есть они?

— Изначально туда приглашали Игоря Сивова в качестве советника, помогали формировать заявку. И на уровне руководство все было — Рустам Нургалиевич активно взаимодействовал с Львом Владимировичем Кузнецовым. И первое время они помогали. Я думаю, что это хорошо, потому что у них концепция изначально была такой, как бы сказать, сибирской гордости. Они сказали, что будут изучать опыт Сочи и Казани, но будут делать нечто свое, причем это начинается с видеороликов, печатной продукции, брендов. Хотят доказать, что они ничуть не хуже. Я вижу сам и слышу мнения моих коллег в ФИСУ, когда ребята приезжают на отчеты в исполком либо на генеральные ассамблеи и выступают. Видно, что у них самобытность. Они уважительно относятся к тому, что было до них и всегда с уважением говорят о Казани, о том, что многое было сделано. И, на самом деле, решение о проведении красноярской Универсиады Владимир Путин принял здесь, в казанском Кремле. Сейчас это абсолютно самостоятельный проект. Все говорят, что да, есть наследие, учет знаний. Но это абсолютно самостоятельный проект по своей концепции. Позиции губернатора и мэра города, федерального правительства и представителя оргкомитета Виталий Мутко. Красноярск — это отдельный проект.

— В Казани мы видели борьбу на поясах. А что мы зимнего можем добавить? Зимней лапты же нет.

— Мы уже сделать ничего не сможем. Программа утверждена — учитывая и опыт Казани, где было 27 видов спорта. Нереально и большие риски. Казань справилась. А зимой всегда меньше видов спорта. Зимой их всего 8 основных. Там больше дисциплин. Мы туда добавили лыжное ориентирование. Этот вид спорта очень популярен — в частности, в Красноярске он активно развивается. Добавили фристайл. Будет показательно, если состоится наш русский хоккей, хотя он не является глобальным студенческим видом спорта. Мы понимаем, что огромных ледяных полей в Европе практически нет. Способны сыграть лишь шведы, финны, Казахстан и сейчас Китай как-то пытается что-то сделать для развития. А для Красноярска это принципиально.

— Будет ли система Поволжской академии спорта, когда объекты Универсиады перешли к ним. Будет ли она использоваться в Красноярске?

— Там нет спортивной академии. Там есть Сибирский федеральный университет. Нет истинного правила для каждого региона. Там часть объектов принадлежит Красноярскому краю, часть федеральному центру. Здесь вопрос только в том, как они будут доступны для населения, какая будет система. Я считаю, что она должна быть государственной. Если объекты принадлежат вузу, то они должны максимально использоваться студентами. Надо понимать, как будет производиться система финансирования. Построить объект — это здорово. А дальше все уходят. И как его содержать... В Китае некоторые объекты передаются вузу. Но! Предусмотрена система финансирования содержания этих объектов. Если просто перекладывать на плечи вуза всю собственность, потом университет вынужден будет вводить туда коммерческие программы. И места для студентов уже не остается, физически времени не остается. Такая опасность есть, и надо как-то сразу предусматривать, как этот объект будет эксплуатироваться.

В Казани нельзя сказать, что проблем с этим нет, но, во всяком случае, доступ у населения есть. Студенты активно занимаются в той же Поволжской академии. И сразу видны результаты команд и участия студентов во всероссийских соревнованиях. Этот пример очень яркий.

«ПЛАНИРУЕМ ПРОВОДИТЬ ТУРНИРЫ МЕЖДУ УНИВЕРСИТЕТАМИ, А НЕ СБОРНЫМИ»

— Куда движется ФИСУ? Какой вы видите организацию в пятилетней перспективе?

— Мы хотим увидеть сейчас в десятилетнем горизонте. Мы разработали стратегию десятилетнего развития на генеральной ассамблее ФИСУ. Мы представим ее нашим коллегам – руководителям национальных федераций через полтора месяца. Два аспекта. Первый — ФИСУ внутри себя. Это наши взаимоотношения с пятью континентальными федерациями и 170 национальных. Я считаю, что эта пирамида взаимоотношений должна быть выстроенной. Сейчас мы часто говорим, что нам надо, но в тоже время достаточно пассивные отношения к этим проектам со стороны национальных федераций.

Яркий пример: у нас 170 стран в ФИСУ. 91 сюда приехала. ФИСУ вместе с Татарстаном и партнером «Норильский Никель» оплачивали вообще все. Им надо было только найти одного делегата и направить сюда. Не смогли, не сумели, не захотели — там много причин. Достаточно пассивное участие многих федераций. Задача (через проекты волонтерского лагеря, через послов Универсиады и другие проекты) сделать так, чтобы это взаимодействие было взаимно активным.

Дело в том, что у разных стран разная система организации университетского спорта. И позиции национальных федераций тоже очень слабые. В Китае это департамент под министерством образования. Это четкая государственная политика. В Польше и США система существует более ста лет и ее никто не ломал, она выстроена. Олимпийский комитет, министерство образования, министерство спорта. Раньше был союз «Буревестник». Поступаешь в институт. Книжку получаешь и, если ты не в «Динамо» или ЦСКА, то ты «Буревестник». Это все. Сейчас этого нет. Конечно, задача в том, чтобы объяснить местным руководителям, почему надо заниматься студенческим спортом. А их задача — выстроить отношения среди университетов. Многие федерации просто боятся идти на контакт с университетами, так как университеты становятся сейчас все более мощной силой в целом в мире. Они гораздо сильнее даже многих министерств, потому что это студенты. Это другое финансирование и так далее. Именно поэтому мы хотим изменить формат наших соревнований, в основном планируем проводить их среди университетов, а не среди национальных команд.

Универсиада останется среди национальных сборных, а чемпионаты мира более чем по 30 видам спорта мы переводим на формат университетских соревнований. Уже запустили проект баскетбола 3х3. Идет мировая лига. В следующем году запустим футбол – FISU World Cup. Это среди команд университетов. Победитель национальной команды выходит на международный уровень. И тут коммерческий потенциал намного выше. Самое главное — понятно, зачем ректору университета инвестировать свою команду.

Мы стопроцентно будем это делать по командным видам спорта. По индивидуальным хотим сделать кластерные подходы, тоже и среди университетских команд. Этим мы расширяем географию участвующих команд. В этом проекте включается и национальный уровень, и может не один университет участвовать в международных соревнованиях. А потом, к примеру, в Казанском университете могут учиться и китайцы, американцы и так далее, и он будет иметь право выступать за команду своего вуза. Это некая интернационализация, опять же объединение в одно. Ректор университета будет понимать, за что он отвечает, и у него будет совсем иной подход к этому. Сейчас национальные спортивные федерации — для них статус студенческой сборной команды не всегда понятен, не всегда понятна мотивация. Даже национальную команду не так легко будет сформировать.

— Когда планируете полностью вот это все выстроить?

— С 2020 года. В следующем году возьмем только несколько чемпионатов как экспериментальную модель. Система отбора? Допустим, будет проводиться чемпионат России по баскетболу среди студентов. Победители идут на чемпионат Европы. И для каждого континента устанавливается квота (четыре-пять команд). В дальнейшем эти команды переходят на финальный этап.

Сейчас пока идет разрыв. Мы организуем чемпионаты среди национальных сборных, а все страны организуют соревнования среди университетских команд. Получается не совсем логично. Был такой случай: приехала сборная США на Универсиаду в Корею. И она вышла в майках «Университет Канзаса». У них такая система, что отправляют тех, кто выиграл внутреннее первенство. Это очень показательно.

— Универсиада может так проходить?

— Теоретически да. Но я не думаю, что в ближайшее время мы будем этот порядок пересматривать. Вопрос в видах спорта. В Универсиаде представлены олимпийские виды спорта. Для многих спортсменов престижно участвовать в Универсиаде в составе сборной, когда поднимается флаг. Как вы знаете или помните, до сих пор на Универсиаде играется гимн «Гаудеамус». Флаг национальный, а гимн — «Гаудеамус». Мы пришли к выводу, что уже в принципе настало время его поменять, потому что спортсмены хотят слышать свой гимн, они в любом случае его поют. С Универсиады в Красноярске, наверное, мы это изменим. Будет подниматься флаг и играться гимн страны.

Был период конфликта Востока и Запада. И когда создавалась международная федерация, чтобы минимизировать, риски звучал «Гаудеамус». Но сейчас и зрителям не всегда понятно. И потом, когда один и тот же гимн будет играться по 15 раз, это утомляет.

Универсиада — это глобальное мероприятие. Во многих странах нет финансирования под университетские команды, а вот под национальные сборные уже сформировалась некая традиция.

— Видно, что у вас есть акцент на маркетинг.

— Я могу назвать в качестве примера кубок ФИСУ по футболу. У нас моментально нашелся партнер из Китая, который сказал, что все будет оплачено. Председатель компартии Китая Си Цзинпинь – большой фанат футбола. И, конечно, им этот проект интересен. Плюс, это ни для кого не секрет, что Китай мечтает о чемпионате мира по футболу. Это рассматривается как некая репетиция.

— Насколько бюджет ФИСУ вырос за последние годы?

— Здесь нет никакого секрета. Бюджет в основном формируется за счет прав проведения Универсиады. Летняя Универсиада — страна-организатор оплачивает взнос 20 миллионов евро, зимняя — 4 миллиона евро. Но это не значит, что все эти деньги идут в бюджет только ФИСУ, потому что организация инвестирует и в образовательные программы, финансирует практически всю работу экспертов, берет на себя траты по системе аккредитации, по IT-технологиям. Но бюджет формируется в основном вот так. Плюс у нас появились партнеры: компания «Норильский никель», компания «Атеко», китайская компания «Чаодан» — одна из крупнейших производителей одежды и спортивных форм. Поэтому бюджет, конечно, кратно не вырос, но некая стабильность есть.

— Можно сказать, что ФИСУ содержат русские и китайцы?

— Сейчас, на самом деле, мы разработали маркетинговую программу, заключили договор с одним из агентств. Тоже, я считаю, современный подход. Агентство, которое занимается поиском партнеров для ФИСУ. Посмотрим, насколько изменение нашей концепции — переход на университетский — отразится на этом. Потому что конкурировать с олимпийским международным комитетом или с ФИФА сложно. Но если мы свое поле деятельности обозначим (университетский спорт), и аудитория 150 миллионов студентов может быть привлекательной для всего: одежды, молодежной обуви, гаджетов или чего-то еще.

— Хотелось бы еще спросить о роли Игоря Сивова. Чем он конкретно занимается, какая его роль в коллективе?

— Игорь приглашен мной на должность советника. В данном случае в его полномочия входит координация проектов, например, волонтерский лагерь. В принципе, это его пионерский проект. Он являлся координатором по взаимодействию ФИСУ и оргкомитету Казани. Кроме того, мы планируем организацию проекта «Послы ФИСУ». В частности, это Алексей Ягудин, который был тоже приглашен в качестве посла Универсиады в Красноярске. Но в дальнейшем мы хотим создать пул бывших олимпийских чемпионов и позиционировать спорт и образование как очень положительное влияние на молодежь. Это второй проект. И третий проект — это эстафета огня, потому что до этого она проводилась отдельными оргкомитетами. И это создавало дисбаланс уровней организаций. Казань — это одно, а Неаполь или Трентино — это совсем другой уровень. Сейчас мы позиционируем это как проект ФИСУ с привлечением партнеров. С новой концепцией организации этих церемоний в кампусах в крупнейших городах. Игорь курирует работу вот этих трех проектов. Я думаю, что это положительное решение для ФИСУ, потому что это достаточно опытный человек, прошедший школу казанской Универсиады. Потом, он достаточно долгое время работал в администрации города. И опыт его коммуникаций, я надеюсь, будет очень полезен.

— Много городов России в очереди на Универсиаду?

— Это политическое решение. По большому счету, мы рассматривали потенциально и Владивосток, с точки зрения того, что там открыли федеральный университет. Были разговоры о Екатеринбурге. Но сейчас надо дождаться завершения красноярской Универсиады. И потом, политика ФИСУ заключается в том, чтобы расширять географию.