Гендиректор МИА «Россия сегодня» и автор телепередачи «Вести недели» Дмитрий Киселев назвал причину, по которой его мог оскорбить главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов. По его мнению, это связано с его бывшей помощницей, журналисткой Лесей Рябцевой. Об этом сообщает Daily Storm.

«Он меня обозвал, и я его должен обозвать в ответ? У него до этого не сложилось с… Как ее звали… Лесей Рябцевой. И с тех пор у него возникла некоторая нестабильность в жизни. Я думаю, что это (его пост в „Твиттере“ — прим. ред.) является отражением…» — выразил свое мнение Киселев.

Напомним, ранее телеведущий раскритиковал журнал Time, который в этом году назвал «коллективным человеком года» группу журналистов. В частности, Киселев выразил недоумение, почему в этот список вошла ведущая «Эха Москвы» Татьяна Фельгенгауэр. Венедиктов в ответ назвал его вонючей мразью.

По словам Киселева, журналисты «Эха Москвы» пытаются политизировать нападение на Фельгенгауэр, хотя Бориса Грица, набросившегося на нее с ножом, освободили от уголовной ответственности и направили на принудительное лечение. Специалисты дали заключение, что Гриц страдает параноидной шизофренией. В ходе допроса он утверждал, что Фельгенгауэр телепатически преследовала его с 2012 года.

«„Эхо Москвы“ пытается это интерпретировать как некое политическое преследование Татьяны Фельгенгауэр, но это, конечно, абсурд. Что касается самой Татьяны Фельгенгауэр, то я ей выразил личное сочувствие еще тогда. Но интерпретировать это как политическое преследование — это оказывать медвежью услугу самой Фельгенгауэр и делать всю ситуацию с нападением на нее смешной, хотя чисто по-человечески она трагична», — отметил Киселев. Он добавил, что его комментарий относительно выбора Time касался только редакционной политики журнала.

Леся Рябцева работала заместителем главного редактора сайта «Эхо Москвы». В этот период ее критиковали коллеги за то, что она плохо владеет русской литературной речью, часто использует ненормативную лексику и подает свои тексты в провокативной форме. По словам самой журналистки, она все согласовывала с главным редактором, который был его соавтором.